– Ригор.
– Я – Эстела… – сказала она, по-прежнему не оборачиваясь, и удалилась.
* * *
В зал вошёл пожилой слуга, жестом приглашая Ригора следовать за ним. Он проводил его в комнату, помог разоблачить доспехи. В комнате стояла бадья, наполненная тёплой водой, рядом с ней лежала чистая одежда. Ригор решил, что она ещё принадлежала Франциску де Исуару, а затем подумал, что ему, видно, суждено всю жизнь облачаться в чужую одежду.
– Вы можете принять ванную, сударь… – произнёс слуга.
– Благодарю… А где мой оруженосец? – поинтересовался Ригор.
– О нём позаботятся, не беспокойтесь, – учтиво ответил слуга.
…Эстела вошла в потайную комнату, откинула небольшую круглую створку, размером чуть меньше человеческого глаза, перед её взором предстал Ригор во время омовения.
Прочитанные рыцарские романы и неудовлетворённая страсть тотчас дали о себе знать: Эстела ощутила пульсирующую боль внизу живота. Такое с ней было впервые… Она страстно желала Ригора, понимая, что он отнюдь не юноша-торговец, а умудрённый любовным и жизненным опытом мужчина.
После омовения Ригор облачился в просторные одежды. Вскоре дверь комнаты отворилась, на пороге появился всё тот же слуга.
– Госпожа приглашает вас на ужин.
Ригор смутился.
– Но я в таком виде…
– Я помогу вам облачиться, – сказал слуга и подал специально приготовленный по сему поводу камзол и панталоны.
Наряд покойного Франциска пришёлся гостю впору. Даже башмаки и те подошли по размеру. Ригор в новом наряде гордо прошёлся по комнате.
– Я готов отужинать с госпожой Эстелой.
* * *
Ригора проводили в зал, где он ещё несколько часов назад беседовал с Эстелой, он сел за стол и тут же преступил к трапезе, потому как испытывал сильное чувство голода. Вскоре появилась и сама хозяйка.
Ригор не растерялся, он поднялся из-за стола и, как воспитанный человек, поприветствовал хозяйку замка. Эстела кивнула, села за стол. Ужинали молча…
Проголодавшийся Ригор налегал на жаркое, обильно запивая его вином. Эстела внимательно разглядывала своего сотрапезника. Поначалу гость чувствовал себя "не в своей тарелке". Но вскоре вино и обильная пища сделали своё дело, он перестал обращать внимание на вуаль Эстелы и воспринимал её просто как женщину.
Наконец Эстела, насладившись внешностью гостя, заговорила. Она попросила рассказать всё до мельчайших подробностей про Тьер. Ригор охотно удовлетворил её любопытство.
Неожиданно Ригор ощутил сильное головокружение и ощутил острое желание прилечь.
– Простите меня, сударыня… Кажется, я слишком много выпил…
Эстела трижды хлопнула в ладоши. Словно по мановению волшебной палочки, в зал вошли слуги, помогли Ригору выйти из-за стола и препроводили в приготовленные для него покои.
…Ригора разместили в небольшой аккуратно прибранной комнате. Утомлённый насыщенным днём, он скинул с себя старомодное одеяние, буквально упал на кровать и с удовольствием вдохнул аромат чистого белья.
"А ложе-то прямо-таки королевское… – подумал он. – Такое под стать разделить хоть с графиней, хоть с королевой…"
Не успел он это подумать, как дверь спальни отворилась, на пороге появилась "королева", а вернее – Эстела.
Ригор замер от неожиданности. События развивались столь стремительно, что он пребывал в постоянном внутреннем смятении, ибо в душе его между собой боролись: порядочность, чувство уважения к женщине, независимо от её внешности – с одной стороны; любовь к Франсуазе, алчность, желание заполучить баронство – с другой…
И в эту самую минуту, когда Эстела появилась на пороге его временной спальни, порядочность неожиданно взяла верх.
Женщина была облачена в одеяние, подбитое беличьим мехом. Она не торопясь распахнула его – тяжёлое облачение соскользнуло и упало подле её ног.
Ригор замер, не в силах оторвать взгляд от хозяйки замка. Эстела предстала перед ним в прозрачной тунике, а затем намеренно приспустила одеяние с левого плеча. Её кожа отливала матовым блеском, притягивала и манила. Лицо девушки прикрывали распущенные волосы.
Ригор невольно ощутил напряжение в своих чреслах.
Эстела, словно уловив его потаённые мысли, приспустила тунику ещё ниже, обнажив грудь. Ригор потерял дар речи. Тело хозяйки замка было безупречно… Но лицо!
Однако Ригор, не в силах сопротивляться соблазну, полностью отдался во власть Дамы.
… В постели Эстела была страстной, даже неистовой. Ригор решил, что её страсть граничит скорее с отчаянием.
После бурных ласк любовники заснули. Ригор проснулся посередине ночи. Обнажённая Эстела спала рядом. Её длинные волосы разметались по подушке и прикрывали лицо. Он снова поймал себя на мысли, что тело девушки прекрасно… И после столь упоительной ночи он уже не посмеет причинить ей вреда. И навсегда простился с вожделенным баронством.
Невольно Ригор поддался соблазну и попытался откинуть разметавшиеся волосы с лица Эстелы. Та мгновенно проснулась и резко вскочила с кровати.
– Не смей этого делать! Иначе я убью тебя! – взревела она, подобно раненому зверю. – А я поверила тебе!
Ригор испугался такой вспышки гнева и попытался оправдаться:
– Прости меня, Эстела… Я вовсе не желал причинить тебе боль.
– Но ты это сделал! Неужели ты действовал по указке моей мачехи? Это она подослала тебя и приказала увидеть моё лицо?! Она хотела убедиться, что я по-прежнему уродлива?
Эстела обнажённая стояла подле ложа, грудь её вздымалась…
Ригор встал и попытался приблизиться к ней.
– Я… я… прошу тебя, успокойся… Верь мне… – сбивчиво произнёс он.
– Ты всё ещё хочешь увидеть мой лицо? – спросила она, взглянув на Ригора в упор.
– Да…
– Тогда ты будешь первым из мужчин, кто увидит его…
Ригор вплотную приблизился к девушке. Та убрала волосы, ниспадающие на лицо…
Её лицо было изрыто глубокими следами от оспы. Чувство жалости обуяло Ригора, он прижал к себе несчастную девушку.
– Скажи мне, чем я могу помочь тебе?
Эстела, не ожидая подобной реакции, разрыдалась.
– Ты первый, кто проявил сочувствие… – всхлипывая, призналась она.
– А теперь тебе надо успокоиться, – сказал Ригор. – Утро вечера мудренее…
* * *
Ригор проснулся, его подушка ещё хранила аромат тела Эстелы. Он повернулся на бок и попытался обнять свою Даму… Но, увы, в его руки попала лишь пустота – Эстела уже успела покинуть ложе.
Ригор встал и оделся. На туалетном столике стоял медный тазик и кувшин с водой. Он умылся и вытерся специально приготовленными холстами.
Рядом с умывальными принадлежностями Ригор нашёл довольно длинное письмо на куске египетского папируса, написанное аккуратным убористым почерком.
Он приблизился к стрельчатому окну и начал читать. В письме Эстела излагала историю своей жизни, многое он уже и так знал.
В конце послания была приписка: "Лишь одно сможет помочь мне. И сие одно – чудо. Если ты согласишься помочь мне обрести прежнее лицо, без отвратительных следов болезни, вселив в меня надежду, ты спасёшь меня и сделаешь самой счастливой на свете…"
В комнату вошёл слуга. Ригор оторвался от письма и спросил:
– Скажи мне, где госпожа Эстела?
– Её нет, ваша милость, – ответил слуга.
– Как нет, так где же она?
– Госпожа покинула замок и просила передать вам, что будет ждать вас ровно через год в женском монастыре Святой Клары, в местечке Виши, что южнее замка Мулен.
Ригор растерялся.
– Завтрак готов… оруженосец ожидает вас во внутреннем дворе… – сказал слуга, давая понять, что визит рыцаря подошёл к концу.
– Где моя одежда и доспехи? – резко спросил Ригор.
– Они в полном порядке, сударь, – заверил слуга. – Я помогу вам облачиться. Не пристало Чёрному Рыцарю носить одежду с чужого плеча… – добавил он и покосился на наряд гостя.
Он этих слов Ригор отчего-то ощутил себя опустошённым. Франсуаза была для него почти что потерна, а Эстела упорхнула прямо из-под носа.
"А что я хотел? На что я рассчитывал? – мысленно корил себя Ригор. – Разумеется, она должна сделать попытку и вернуть утраченную красоту…"
…Ригор наскоро позавтракал, облачился в доспехи и, снова ощутив себя Чёрным Рыцарем, покинул Исуар.
Сначала Ригор хотел догнать Эстелу, но затем трезво рассудил, что она могла отправиться по одной из горных троп, о которых он и понятия не имеет, и после длительных раздумий он всё же решил вернуться в Тьер.
Встреча с Франсуазой не принесла радости. Баронесса бросилась в объятия своего возлюбленного, рассчитывая услышать, что он избавил её от падчерицы.
Но, увы, чувства рыцаря изменились, его сердце более занимала Эстела, Дама в серебряной вуали, несмотря на свою безобразную внешность. Ригор и сам не знал, как это случилось, поэтому не решился рассказать всю правду баронессе.
Он холодно отстранился от неё и произнёс:
– Увы, сударыня, я не смог выполнить ваш приказ, потому что опоздал. Дама в серебряной вуали покинула Исуар в неизвестном направлении. Думаю, она туда больше не вернётся.
Франсуаза удивлённо воззрилась на своего любовника.
– Как?.. Неужели она отважилась отправиться в Мулен к своему родственнику? – недоумевала она.
– Не знаю. Ничего не могу вам сказать… – солгал Ригор. – Возможно, ей надоело заточение, и она решила вернуться к жизни.
Баронесса всплеснула руками, ей было недосуг, что любовник разговаривает с ней несколько холодно. В данный момент её волновала лишь падчерица.
– А, если она отправилась в Клермон-Ферран? – волновалась она.
– Возможно…
– Я должна опередить её… – выпалила на одном дыхании баронесса. – Да, но что я скажу графу Клермонскому?.. – переживала она. – Ведь барон ещё жив!
– Вашими стараниями, сударыня, ему недолго осталось, – саркастически заметил Ригор.
Баронесса встрепенулась.
– Что ты хочешь этим сказать? – высокомерно спросила она. – И что вообще ты себе позволяешь?
– Ровным счётом ничего, баронесса. И потому я тотчас покидаю Тьер.
Баронесса хотела что-то сказать, найти слова, которые вернули бы любовника, но не нашлась.
– Ты очень переменился… Чем это вызвано, позволь спросить? – наступала она.
Ригор пожал плечами.
– Ничем… Просто я решил, что не хочу становиться бароном. Мне суждено скитаться в образе Чёрного Рыцаря по землям Бургундии, Клермона и Окситании… – сказал он и поклонился. – Прощайте, ваше сиятельство. Да хранит вас Господь! – сказал он и покинул Тьер.
Глава 12
Тропа петляла среди валунов, то резко спускалась вниз, то вздымалась вверх. Лошадь Ригора двигалась размеренным шагом. Солнце стояло в зените и, несмотря на глубокую осень, дарило путникам своё тепло.
Карл, крепко ухватившись за стремя, плёлся подле лошади, размышляя: не пора ли сделать привал и утолить голод? Вдали послышался шум воды – это река Изер несла свои холодные обильные воды, а затем, утихая, устремлялась в небольшую горную долину Тарантез.
Ригор, прекрасно изучивший привычки своего оруженосца, догадался: ещё немного – и Карл непременно начнёт ныть, жаловаться на усталость и голод. Впрочем, местечко было живописным, и странствующий рыцарь сам был не прочь сделать передышку после утомительной дороги по горной местности.
– Сейчас найдём переправу или брод, а уж на том берегу реки непременно отдохнём, – пообещал он оруженосцу. Тот сразу же взбодрился и начал передвигаться куда быстрее.
Наконец странники достигли реки. В долине её воды теряли прежнее буйство, текли спокойно, раскинувшись от берега до берега примерно на четверть лье.
– М-да… – задумчиво произнёс Ригор, охватывая взором близлежащую местность. Вброд ему явно переправляться не хотелось – увы, не жаркое лето. Так и лихорадку получить недолго. – Будем двигаться вдоль реки, наверняка где-нибудь есть мост…
Карл кивнул и поспешил за своим господином. Они двигались вниз по течению Изера, вскоре Ригор заметил мост. Около него кто-то стоял… Но затем куда-то исчез.
Наконец странники достигли моста и уже намеревались миновать его, как из кустов появились двое: рыцарь весьма потрёпанного вида, восседавшей на старой кривоногой кляче, и оруженосец, под стать своему хозяину, весь грязный и взлохмаченный, зато вооружённый увесистой дубинкой.
Эта парочка перегородила путь Ригору и Карлу. Потрёпанный рыцарь, выставив вперёд копьё, громогласно заявил:
– Если желаете переправиться на тот берег, господа, то вам придётся уплатить специальную подать.
Ригор удивлённо воззрился на этого оборванного наглеца. Мало того что животное, на котором он восседал, с большим трудом можно было назвать лошадью (скорее старым мулом), его одеяние давно выцвело от времени и постоянного пребывания под открытым небом. Герб на щите облупился, так что родовую принадлежность сего храбреца определить не представлялось возможным: шлем почернел, а местами позеленел.
– И какую же? – поинтересовался Ригор, давясь от смеха, рассматривая самодеятельных таможенников.
– Один серебряный су! – выкрикнул грязный оруженосец, а для пущей важности и устрашения странников поиграл дубинкой.
Ригор молча взирал на "противников". Оружие рыцаря оставляло желать лучшего, вероятно, его копьём и мечом пользовались ещё во времена Роббера II Благочестивого.
– Так что? Будите платить пошлину? Или хотите иметь дело с моим мечом? – угрожающе возопил неизвестный рыцарь.
Тут не выдержал Карл и обратился к Ригору:
– Господин, давайте наваляем им так, чтобы впредь неповадно было вымогать деньги у приличных людей.
Ригор охотно согласился.
– Подай мне копьё. Битва предстоит настоящая, увы, здесь не турнир. А перед нами – не благородные рыцари, а разбойники.
Карл повиновался. Ригор подхватил копьё, отъехал от моста на десяток туазов, пришпорил лошадь и без предупреждения помчался на неприятеля.
Рыцарь-разбойник, казалось, ожидал подобного развития событий и намеривался отразить удар Чёрного Рыцаря. Он привычным движением зажал копьё под правой рукой, слегка подался вперёд, упёрся ногами в стремена, облезлым тарчем закрыл правую сторону груди – из чего было ясно: подобные сшибки ему привычны. И, вероятно, он часто выходил из них победителем.
Ригор, думая, что перед ним оборванец, эдакая жалкая насмешка над рыцарем, без страха устремился вперёд. Даже не предполагая, кто это в действительности…
И вот рыцари сблизились почти на длину копья. Карл уже потирал руки, как его господин выбьет из седла этого проходимца-вымогателя. Но не тут-то было…
Копьё облезлого рыцаря-вымогателя к вящему удивлению Карла "сработало" безотказно. Оно было длиннее общепринятого копья примерно на пару локтей, отчего его владелец и получил прозвище Длинное копьё. Ригор же даже не поинтересовался именем противника перед сшибкой, тот же предусмотрительно не представился, дабы заранее не порождать ненужных подозрений: мол, откуда это у такого завшивевшего рыцаря, десятого сына разорившегося барона, такое прозвище?
… Удар Длинного копья пришёлся в аккурат посредине груди Ригора. Тот начал терять равновесие и с трудом удержался в седле.
– Что, сударь, не ожидали? – ухмыльнулся рыцарь-разбойник. – Хотите ещё раз испытать меня на прочность? Или всё же уплатите названную сумму? Хотя можете переправиться вплавь… Правда, водица нынче холодная, – съёрничал он.
Карл устремился к своему хозяину.
– Господин! Господин! – волновался он.
Ригор после удара ловил ртом воздух, но за шлемом этого не было видно. Грудь раздирала пульсирующая боль.
Карл помог Ригору спешиться, тот не удержался на ногах и опустился на землю.
Рыцарь Длинное Копьё в сопровождении своего чумазого оруженосца приблизился к Ригору.
– Мне очень жаль, сударь. Поверьте, я не хотел причинять вам вреда. Нужда заставила меня выйти на этот промысел. Купцы обычно со мной не связываются, платят названную сумму. Странствующие рыцари наподобие вас начинают хорохориться, видя перед собой жалкое ничтожество верхом на старом муле. А потом вылетают из седла… И платят один серебряный су.
Ригор отдышался, снял шлем (доставшийся от барона Ла Крезо) и воззрился на вымогателя.
– Эдак вы сколотите у этого мостика целое состояние, – заметил он.
Тот пожал плечами.
– Здешние места не многолюдны. Торговые караваны встречаются нечасто, да и странствующие рыцари ещё реже… – признался он. – Да и того, что мне перепадает, едва ли хватает, дабы расплатиться с долгами и спасти замок отца.
Ригор удивлённо округлил глаза.
– Так вы что, наследник здешнего барона?
– Виконта, – поправил Длинное Копьё. – Вы тоже попались на ту же удочку, что и все. Едут себе вдоль реки, видят мост – дай, думают, переправлюсь. А тут я появляюсь из кустов в своём жалком облачении. Фу, думают: какой оборванец! Ничего не стоит с ним справиться! А я, сударь, между прочим, не раз побеждал на французских турнирах… – разоткровенничался Длинное Копьё.
– Ну да… А теперь разбойничаете на дорогах… – вставил Карл. – Тоже мне – виконт! Позор!
Длинное Копьё вздохнул.
– Да, сударь, ваш оруженосец прав. Но, если он не замолкнет, я убью его! – пообещал наследник виконта и зло зыркнул на Карла.
Карл невольно отступил.
– Очень благородно… – буркнул он.
– Итак, сударь, я жду уплаты пошлины, – настаивал Длинное Копьё.
Ригору ничего не оставалось делать, как уплатить ему один су, ибо он так избаловался на хлебах баронессы, что и вовсе потерял надлежащую физическую форму.
Затем взор Длинного Копья упал на шлем Ригора.
– И шлем тоже давайте в уплату проезда! – нагло заявил он.
– Ну, это уже слишком! – возмутился Ригор. Ему было жаль расставаться со своим первым (впрочем, и последним) трофеем.
– Слишком дорогая получается переправа! – вмешался Карл. В ответ Длинное Копьё обнажил двуручный меч и ловко им крутанул перед странниками.
Ригору ничего не оставалось делать, как отдать и шлем.
…Чёрный Рыцарь сожалел о потере серебряного су и шлема. Пришлось воспользоваться прежним, украшенным красным плюмажем, который от времени изрядно потрепался и теперь имел комичный вид. У Ригора руки "чесались", дабы ощипать его, но он не решился, отчего-то вспомнив виконтессу де Монбельяр.