Например. Тело, замеченное в травматических, психотравматических и автотравматических действиях, помечается чем-то вроде светящегося штрихкода (уж это точно не будет проблемой для полиции будущего), который актуализует повышенную бдительность окружающих и привлекает внимание контролирующих органов – соматического дозора. Впрочем, сигнал тревоги может остановить и самого телообладателя. Выдвижение опасного тела из шкафчика доступно отслеживанию уже сейчас – через повышение выброса адреналина, КГР, ЭЭГ, – но все это требует специального анализа, другое дело – мгновенный светящийся штрихкод… Кстати, в мире, где по решению суда, а то и психиатрической экспертизы осуществляется принудительная кастрация педофилов, маркировка и даже блокировка преступных тел вовсе не покажется чем-то таким уж тоталитарным.
Между прочим, и лишение свободы как мера пресечения может касаться не всех тел вообще, а лишь определенных, злонамеренных и запретных – что можно против этого возразить, если будет работать точная идентификация? По решению суда вскрывают наш соматориум и лишают свободы сроком на пять лет уличенное преступное тело…
Дальнейшие размышления на тему УК будущего опять наталкиваются на развилку. Направо пойдешь – и встает вопрос о пределах контроля за актуализуемыми телами. Одно дело – блокировка по решению суда и маркировка, оповещающая окружающих об опасности. Но есть ведь и тела войны – и как быть с возможностью их принудительной актуализации?
Налево пойдешь – и наткнешься на любопытное соображение. Ведь заблокированные тела отнюдь не то, что изношенные и одряхлевшие, они остаются в персональном шкафу, а значит, там же подвешены и открывающиеся им пространства. Предоставить ли им альтернативные режимы присутствия – в воображении, в сновидениях, в виртуальном мире, в искусстве в конце концов? Очень надеюсь, что об этом приснится следующий сон.
Теория трех ключиков
Эта теория пришла мне в голову лет двадцать назад, с тех пор она время от времени подтверждается, так что я наконец решил ее изложить. И начну, пожалуй, с иллюстрации.
Вот человек рождается, и при рождении ему выдают три ключика. Эти легкие, практически невесомые ключи висят наподобие маленького крестика, совершенно не утруждая владельца. Они нисколько не мешают, и в подавляющем большинстве случаев обладатель ключей просто забывает о них – порой навсегда забывает.
Между тем каждый ключик подходит к какой-нибудь двери или дверце; скажем так: в мире существует дверь, открываемая именно этим ключиком, вот только неизвестно, где она находится и что находится за ней. И, кстати, нет надежных подсказок, которые помогли бы это узнать: предчувствия обманывают за исключением тех случаев, когда дверца открылась, – тогда вошедший, проникший в сокровенное, непременно вспоминает, что предчувствие было.
В целом же попытки воспользоваться ключиком и открыть ту или иную дверь осуществляются методом проб и ошибок. Например, ничего такого я не думал, но вот оказался на даче у знакомых и, проходя мимо соседнего пустеющего домика, вдруг достал ключик, дверь открылась, и я нечто обрел. Или же это была шкатулка, был ларец, как-то и откуда-то взявшийся, ключик оказался ему впору, а содержимое ларца мне пригодилось, что-то изменило в моей жизни. Совсем необязательно иметь здесь в виду сокровища в традиционном смысле слова – просто записка, знак, важное приглашение, неожиданное объяснение в любви или объяснение устройства всего сущего…
Чаще всего бывает, что ключ пробуется зря, но сама частота таких попыток является некой психологической константой человека.
И еще. "Входимость" ключа (сходимость концов с концами) служит достаточным основанием и исчерпывающим объяснением происходящего проникновения. Почему ты здесь, как ты сюда попал? Что ты здесь делаешь? Вообще почему ты? Множество подобных вопросов снимается одной простой ссылкой: у меня был ключ, данный мне от рождения, и он подошел именно к этой дверце. Вот, стало быть, в чем дело, вот почему я здесь.
* * *
Таковы предварительные контуры теории, допускающей и даже требующей множества уточнений. Теория трех ключиков обладает, как принято говорить, большим эвристическим потенциалом, она объясняет некоторые экзистенциальные и психологические ситуации не хуже других теорий, а некоторые – гораздо лучше. Для определенного класса явлений она не годится, зато само существование теории трех ключиков сразу делает видимой обширную темную зону человеческой воли, по-новому предстает и идея судьбы.
* * *
Предварительно уместно кое-что сказать относительно теорий вообще. Всем известно, что развитие науки – это, в сущности, конкуренция теорий за право считаться лучшим объяснением. Хотелось бы, однако, подчеркнуть следующее, редко принимаемое во внимание обстоятельство: хотя критика существующих концепций составляет львиную долю того, что именуется наукой, и хотя от теории капризно требуют объяснить любой факт, высказывая ей в противном случае полное недоверие, все же каждая теория, даже самая плохонькая, что-то объясняет. Иными словами, существует ряд фактов (феноменов), под которые может быть подведен общий знаменатель, причем различными способами. Теоремы, конечно, считаются наиболее интересными из этих способов, они позволяют найти общий знаменатель для достаточно большого количества фактов, в том числе и для таких, которые прежде и в голову не пришло бы сопоставить, – и все же в распоряжении науки всегда было немалое количество теорий, в каком-то смысле избыточное количество. Некоторые из них отлично работали, ученые плодотворно пользовались ими как инструментами вплоть до появления новых теорий, которые в свою очередь брались на вооружение в весьма и весьма несовершенном виде, проходя доводку лишь впоследствии. Геоцентрическая теория Птолемея позволяла вести астрономические расчеты с приемлемой точностью, теория Коперника справлялась с этим поначалу хуже. Теория флогистона вполне удовлетворительно объясняла многие химические процессы – отчасти жаль, что с этими инструментами разучились работать. Но в сфере гуманитарных исследований ни один теоретический инструмент не выброшен на свалку. Возможно, это не так уж и плохо, пусть все они пока применяются в ожидании правильной инвентаризации, которая, возможно, чем-то будет напоминать инвентаризацию спортивных снарядов. Допустим, большинство предпочитает размяться с мячом, охотно включает скакалку, велотренажер, но всегда найдутся сторонники и более редких снарядов – кто-то пожелает метнуть молот, а кто-то пострелять из лука или арбалета.
Это все к тому, что теория трех ключиков может восприниматься как интеллектуальная гимнастика и даже как птолемеевская система, созданная уже после теории Коперника именно для проверки любопытной возможности связи феноменов. Предлагаемая здесь теория пригодна лишь для некоторого класса явлений, и одна из ее задач – способствовать приключениям чистого разума.
Разумеется, ключи не нужно понимать слишком буквально, равно как и двери, ведь и в строительной метафоре мы вовсе не думаем буквально представлять себе фундамент и процедуру возведения этажей, когда говорим о прочном фундаменте определенных взглядов. Речь в нашем случае идет об индивидуальных допусках или об избирательном родстве индивидов – и тут сразу теория подсказывает следующий ход. Одно дело – рутинное, привычное причинение в сфере практического разума, то есть собственно в житейском море, причинение по принципу "стерпится – слюбится", ну а если и не слюбится, все равно как-нибудь стерпится. Постепенное согласование, сближение позиций, опять же хорошо описывается русским глаголом "пообтерся". Но возможна и другая, более редкая форма причинения, не имеющая отношения к постепенности первого типа: мы неожиданно совпали. Я понял(а), что это моя половина, и сразу подобрал(а) к ней ключик… В этом случае возникает единство иного рода, такое, какое никогда не получается в результате долгого взаимного притирания. Поэтому с точки зрения притирания, с позиций становления и психологизма, внезапное взаимное воспламенение выглядит чем-то недостоверным – ну или чудесным. Однако идея избирательного сродства, столь любимая XVIII веком, в данном случае применима, и ее вполне можно рассматривать как вариант теории трех ключиков – и как многообещающую догадку, увы, не получившую развития. Инертные объекты, вялотекущие процессы внезапно меняют свою картину, если вдруг обнаруживается избирательное сродство, механизм такого взрывного вхождения давно уже стал частью физики и химии, способствовал открытию катализаторов и ферментов, однако его собственная территория, психология личности, осталась целиной. А ведь здесь находят свое применение не только ферменты или принцип дополнительности, но именно обретенные при рождении (вместе с душой) ключики, способные размыкать и смыкать прежде всего персональные узы, обеспечивать доступ в сокровенную ячейку другого, например, туда, где спрятана смерть. Ключик может открыть то, что было заперто, что могло бы так и не стать собственным достоянием, – лишь бы вовремя подвернулся обладатель врожденного, предначертанного ключика.
* * *
Итак, вот они, ключики, секретный код, чрезвычайный режим быстрого (instant) причинения. Можно предположить, что ключики способны взаимодействовать друг с другом на расстоянии, без попыток набора секретного кода. Тогда обладатели комплементарных записей, шифров испытывают взаимную симпатию или некую тягу, которая не носит психологического характера. Смутная идея такого подобия сказывается, например, в представлениях о зодиакальной совместимости – их сильная сторона состоит именно в удержании от психологического мотивирования. Взаимоотношения Овна и Рыб описываются, например, исходя из характера стихий, из квазифизического взаимоотношения воды, земли, воздуха и огня. Взаимное влечение может описываться и какой-нибудь игрой наподобие "камень, ножницы, бумага", ибо главная, основная интуиция таких взаимоотношений состоит в исключении, в элиминации рутинных связей, будь то "совместимость характеров" или ситуативная раскладка господства и подчинения. Вот ведь и в физике есть четыре вида взаимодействий, и, скажем, ядерные силы в макромире ничего непосредственно не причиняют – но при определенных обстоятельствах именно они решают все. В спектре влияний, где абсолютно преобладают гравитационные и электромагнитные силы, есть сингулярные точки, где решающее значение имеет, например, спин частицы – подобное положение существует и за пределами мира элементарных частиц. Например, в человеческом мире, где действуют не нуклоны, а персоны, спину может условно соответствовать предначертанный, доставшийся набор ключиков – скрытая экзистенциальная (персонологическая) монограмма, не раскрывающаяся в суете повседневности, но задающая узор судьбы.
Как описать "персонологический спин", эту экзистенциальную монограмму присутствия? Не очень-то мы это знаем, но опыт астрологии, ее скромное, но многовековое обаяние позволяет сделать кое-какие выводы. Главный вывод – описание должно быть "перпендикулярно" плоскости имманентного причинения, если угодно, оно должно быть принципиально несоизмеримо с расчетами основных мотиваций. Астрологическая константа – как число пи в ряду рациональных чисел: его некуда поместить при перечислении, но его влияния не избежать при долгосрочных расчетах. Положение звезд в момент рождения, аспекты, дома и соотношение этих показателей с получением высокого чина, с чудесным спасением при кораблекрушении, с солидным денежным кушем пользуется некоторым кредитом доверия по одной простой причине: потому что любая закономерность, будь она социологической, психологической или даже физиологической, дает принципиальный сбой, если речь идет о мире человеческих поступков и их последствий.
Вот, к примеру, сосед А. Ему ни в чем не повезло – жена бросила, денег вечно нет, на работе шансов на продвижение никаких.
– Причем же здесь астрология, – говорит наблюдатель S, – ведь этот А полный мудак, если уж резюмировать психологические наблюдения. То есть с ним все ясно без гороскопов и без ключиков.
Но вот одноклассник B добился успехов, денег – куры не клюют, с работой все в порядке, словом, полная противоположность А. Между тем и о нем достоверно известно – полный мудак, и тут никакой астрологии не надо. И какой же вывод? Может, в духе Хайяма?
Если мельницу, баню, роскошный дворец
Получает в подарок дурак и подлец,
А достойный идет в кабалу из-за хлеба -
Мне плевать на твою справедливость, творец!
Подобным же образом, однако, можно интерпретировать и противоположные случаи, когда во главу угла ставится как раз удачливость – тут тоже подойдет Хайям:
Пощади меня, боже, избавь от оков!
Их достойны святые – а я не таков.
Я подлец – если ты не жесток с подлецами.
Я глупец – если жалуешь ты дураков.
Та к что почва для астрологии с точки зрения распределения судьбы остается, но, конечно, знаки зодиака здесь совсем ни при чем, кроме того что они не психологичны. Можно выбрать любые координаты судьбы, лишь бы они отвечали этому условию. Замену для зодиакальной корреляции представить себе совсем не трудно. Например, сразу после рождения ребенка его отец и мать поочередно входят в темную комнату с фонариком. В комнате предварительно расставлен определенный набор растений в горшках и кадках – фикус, герань, маргаритка, столетник, бегония и так далее. Входящий включает фонарик, и первое же растение, выхваченное световым лучом, считается в дальнейшем флористическим покровителем. Предположим, отец определил персик, а мать выхватила маргаритку, и с этого момента новорожденный становится персиком по отцу и маргариткой по матери – во флороскопах он отныне фигурирует как ПМ, и нет никаких сомнений, что у обладателей одинаковых флороскопов найдется масса общих свойств, уж точно не меньше, чем у рожденных в одном зодиакальном созвездии. Ясно, что о "типичных маргаритках" можно будет говорить столь же уверенно и бегло, как и о типичных Рыбах, и новая наука, если только дать ей шанс, не замедлит обзавестись собственными специалистами, которые вступят в конкуренцию с астрологами, и флороскопы можно будет увидеть вместе с гороскопами на страница журналов – а то и вместо них (кстати, нечто подобное высказывал уже Курт Воннегут). Нетрудно представить себе и фрагменты повседневной беседы. И приемы знакомства, завязанные на флороскопах.
– Мы, двойные бегонии (сочетание ББ), вообще очень доверчивы. Это наша известная слабость. Зато мы всегда открыты, ни на чем не зацикливаемся.
– Ну, я-то ноготок… Ноготки любят подкалывать и прикалываться, уж не обижайся. А еще если по маме столетник, то, скажу тебе, это неисправимо. Зато так веселее жить.
Словом, союз ноготка и бегонии обещает быть нескучным и даже приятным. Кстати, все сказанное отнюдь не направлено против астрологии, скорее – против линейной психологии, против бихевиоризма и трактовки человеческих поступков по схеме "стимул – реакция". Теория трех ключиков обладает всеми преимуществами астрологии и флороскопии и при этом лишена их недостатков.
Во-первых, отпадают паразитарные, не относящиеся к делу ассоциации вроде "скользкая Рыба склонна уходишь от прямых контактов", "ноготки любят прикалываться", "Телец упирается рогом" и так далее.
Во-вторых, исчезает столь же паразитарная типизация, поскольку ключики суть ключевые точки персонологии, основания сингулярности и, стало быть, человеческой уникальности. Не будем забывать и о роли катализаторов и ферментов: три ключика суть как бы знаки отличия, незримо нашитые поверх регулярного причинения повседневности, без них "психическая ткань" пригодна только на раскрой и пошив животных шкур – ну и на обшивку больших социальных тел. В некоторых случаях и ключи, конечно, в силу остаточной наглядности могут ввести в заблуждение, вызвать свои, нерелевантные, паразитарные ассоциации, и тогда лучше говорить о персональных допусках или о наборе стандартных сингулярностей, трансцендентных как плоскости Weltlauf, так и друг другу. Но в большинстве случаев визуальный образ ключикам даже помогает, стимулируя ассоциации, которые оказываются плодотворными.
Итак, в мире человеческих поступков и свершений вводится новое потому что. Наряду со способностями, чертами характера, условиями жизни общества и прочими вескими и массовыми причинами вводится новое точечное объяснение: потому что подошел ключик. Сработал персональный допуск. А ключик подошел, потому что он был. Принципиальным, "ключевым" данное потому что становится в необобщаемых, судьбоносных деяниях и в столь же судьбоносных совпадениях.