– Я здесь не одна, – крикнула девочка. – Нас много, очень много.
Эхо подхватило ее голос, разнесло по замку:
– О-го-го!
– Отпусти Радость, немедленно, – приказала девочка.
– И не подумаю, – сказал колдун, еще крепче сжав ее руку. Девочка растерялась.
– Ты дал слово, – сказала Радость. – Вот перстень…
– Оставь его себе, – усмехнулся колдун. – У меня таких безделушек целый сундук. Для меня они не имеют никакой цены. Их ценят только глупцы, которые верят, что в золоте заключен символ власти, а это не так. Властвовать над людьми можно и без золота, если знать секрет власти.
– Я его знаю! – воскликнула девочка, вырвавшись из рук колдуна. – Знаю, но тебе не скажу, потому что ты – обманщик. Ты обещал отпустить Радость, а теперь отказываешься от своих слов.
– Я не отказываюсь, – он улыбнулся. – Радость свободна. Она может идти на все четыре стороны. И ты вместе с ней, маленькая негодница. Ну, что вы стоите, идите, идите, а я посмотрю, сможете ли вы покинуть гору без моей помощи.
Девочка схватила Радость за руку, потянула за собой.
– Нам не выбраться отсюда, колдун прав, – проговорила Радость, пытаясь остановить девочку. Но та не желала сдаваться. Она упорно двигалась вперед. Она вывела Радость из замка в том месте, где находился фрегат. Но едва они поднялись на его борт, поднялся сильнейший ветер, сгустилась тьма.
– Вам не уйти от меня! – загремел тысячью громов голос колдуна.
– Мы не боимся тебя! – громко крикнула девочка. – Мы не отдадим тебе нашу Радость! Мы спасем мир! Спасем, во что бы то ни стало!
Девочка искренне верила во все, что говорила, и произошло чудо. Горячие солнечные лучи разорвали завесу тьмы. Солнечный свет полился вниз с горы, преобразив все вокруг. Девочка обняла Радость, воскликнула:
– Ура! Мы победили!
– Ура! – повторила вслед за ней Радость. Она сняла с пальца кольцо колдуна и бросила его в стремительный солнечный поток. Кольцо разлетелось на множество мельчайших осколков.
– Что ты наделала? – заорал колдун и рухнул вниз с горы на острые камни. В огненных лучах солнца его тело превратилось в пепел, который разлетелся по ветру.
Фрегат надежды взмыл в небо и очень скоро приземлился на главной площади города. Люди были счастливы, что свет и Радость вернулись в их мир. Они ликовали, обнимали друг друга, пели и смеялись. Никто не заметил, как маленькая девочка затерялась в толпе и исчезла. Никто не спросил ее имени. Никто не знал, откуда она пришла в этот мир. Никто не поблагодарил ее за его спасение.
И тогда люди решили написать сказку про паруса надежды, чтобы все узнали о маленькой храброй девочке с добрым сердцем, открытой душой, чистыми мыслями, и захотели быть такими, как она.
– Поучительная сказка, – сказала Диана, выбравшись из-под одеяла. – Я пойду к себе, а ты, моя Радость, ложись в теплую постельку и ни о чем плохом не думай.
Она поцеловала Аграфену в щеку, ушла к себе…
Аграфена долго не могла заснуть. Она лежала с открытыми глазами и размышляла над словами господина Алмазова. Он был прав, ей давно хотелось иметь свой дом, рассказывать сказки своим детям, быть любимой и любить.
Огонек любви вспыхнул в ее сердце несколько лет назад, когда актер, имени которого она даже не знала, заставил ее по-иному взглянуть на мир. Этот человек стал для Аграфены идеальным мужчиной. С ним она хотела прожить всю свою жизнь. Она мечтала о счастье, прекрасно понимая, что ее фантазии далеки от реальности. Но именно это и делало их еще привлекательнее.
Аграфена не пыталась искать актера. Она ждала, что он сам ее отыщет, но…
Время шло, а он, придуманный ею идеальный мужчина, не появлялся.
Вместо него пришел другой человек. Аграфена запомнила его имя – Ипполит, но не запомнила его лица. Пока они сидели у реки, она смотрела на его руку, красивую, ухоженную руку богатого человека. На мизинце поблескивал золотой перстень – печатка с инициалами владельца. Аграфена слушала приятный голос Ипполита и не могла понять, что влечет его к ней, некрасивой, бедной гувернантке.
Его слова: "Я вами очарован" вызвали у нее грустную ухмылку. Очарование сродни чарам, которыми она, Аграфена не обладает. У нее чар нет, а есть дар – красивый голос. Но здесь, в этом доме, она не имеет права упоминать о нем. Здесь нужен другой дар – умение терпеливо ждать и верить в чудо.
Правда теперь, когда чудо свершилось, и Диана обрела способности, которых была лишена прежде, ей Аграфене, незачем оставаться в этом доме. Алмазов прав, пришло время подумать о себе. Ей скоро исполнится тридцать два. Эта цифра Аграфену напугала. Она уселась на кровати, свесив ноги вниз, вздохнула:
– Зачем я нужна вам, господин Алмазов? Что даст вам этот брак? – покачала головой. – Нет, я не о том спрашиваю. Я должна понять, что даст мне этот брак? Свободу? Навряд ли. Я больше года живу в этом доме и вижу, как Валдис относится к Луизе. Она – его пленница. Этот богатый дом – ее тюрьма. Я в тюрьму не хочу. Не хочу…
Она встала, распахнула окно, посмотрела на усыпанное звездами небо, сказала:
– Все люди разные. Не стоит делать поспешных выводов, не узнав человека. Я вас, господин Алмазов не знаю. Нам стоит присмотреться друг к другу. А вдруг вы, в самом деле, мой спаситель.
Она негромко запела песню любви, которую много раз пела в театре, стоя за кулисами.
Откуда ей было знать, что Алмазов остался ночевать, и ему отвели комнату на втором этаже над комнатой Аграфены. Ему не спалось, он стоял у окна, смотрел на звезды и думал об Аграфене. Он не понимал, почему вот уже пять лет не может забыть эту угловатую барышню. Объяснение пришло в тот момент, когда зазвучала песня.
Алмазов вспомнил их первую встречу. Его рассердило то, что Аграфена пришла в его дом вместо мадам Алонсе. Он решил, что они сговорились и хотел уже выставить самозванку за дверь, но увидев ее растерянный взгляд, понял, что никакого сговора нет, что, скорее всего, мадам решила подшутить над девицей, вручив ей его послание. Бедная девушка понятия не имеет, кто перед нею, и готова провалиться сквозь землю от стыда.
Он усадил Аграфену в кресло, произнес монолог покровителя и выпроводил ее через черный ход, потому что к парадному крыльцу подъехала карета примадонны. Алмазов улыбнулся. Вечер, проведенный с мадам Алонсе, был незабываемым. Разумеется, он ни словом не обмолвился о визите незнакомки.
Ему хотелось посмотреть, что будет дальше, но барышня бесследно исчезла. Даже он, Ипполит Алмазов, не сразу отыскал ее следы, не сразу.
Он усмехнулся, вспомнив, как мадам Алонсе умоляла его придумать что-нибудь, чтобы спасти ее доброе имя. Он сказал, что у певцов часто происходит надрыв связок, и посоветовал воспользоваться этим в своих интересах.
– Болезнь горла? – взвизгнула мадам. – Вы хотите меня убить? Вы предлагаете мне покинуть сцену, вместо того, чтобы купить мне театр на побережье Италии. Вы бесчувственный эгоист, Алмазов. Я отдала вам свои лучшие годы, а вы… Вы должны увезти меня отсюда, немедленно, иначе…
– Я не смогу вам помочь, – сказал он сухо.
– Вы не желаете мне помогать, потому что нашли себе другую игрушку, – выкрикнула она. – Кто она?
– Это не ваше дело, – он улыбнулся. – Простите, мадам, но я действительно больше не желаю иметь с вами никаких дел.
– Что? – она превратилась в дикую кошку, бросилась на него, расцарапала щеку. Он с такой силой оттолкнул ее, что она упала на пол.
– Я отомщу вам за это унижение, – прошипела она. – Отомщу…
Он позвонил в колокольчик, приказал слуге проводить мадам до двери и больше никогда не пускать ее в этот дом.
Он сжег все ее письма, швырнул в камин все ее подарки, а утром отправился в Италию. Вернулся домой через год. Ему сообщили, что мадам Алонсе долго болела, чуть не потеряла голос, но, к счастью, все обошлось. Она вернулась на сцену и сегодня ее бенефис.
Алмазов отправился в театр. Занял место в директорской ложе после того, как погасили свет. Как только прозвучала вступительная ария, он поднялся и ушел. Новая барышня, которая пела теперь вместо примадонны, талантом не обладала. Она была заурядной вокалисткой. Алмазову стало скучно, и он решил отыскать Аграфену.
Задача оказалась невыполнимой. Но Ипполит Федорович не привык отступать. Поиски Аграфены стали смыслом его жизни. Он часто думал о том, что гоняется за призраком, потому что забыл ее лицо. Он помнил только ее голос, волшебный, проникающий в душу голос.
Алмазов не был сентиментальным человеком, но когда он слушал ее пение, с ним происходило нечто необъяснимое. Он становился иным человеком, обретал новые чувства, которых был лишен прежде. Но, когда барышня исчезла, чувства испарились. И, наверно, теперь он с таким упорством ищет безвестную певицу лишь затем, чтобы вернуть утраченное. Эта мысль успокоила его. Он решил немного отдохнуть, навестить старых друзей.
Первым, о ком вспомнил Алмазов, был Валдис Вернер, с которым они дружили с раннего детства. И, о чудо, Валдис сам явился в его дом. Выглядел он помолодевшим, глаза светились, улыбка не сходила с лица.
– Чудо, чудо, Ипполит, она заговорила! – сообщил Валдис с порога.
– Милая маленькая Диана? – воскликнул тот.
– Она, она, мой дорогой. Мы с Луизой готовим праздник в честь дня рождения Дианы. Приезжай к нам в субботу, чтобы разделить нашу радость.
– Спасибо за приглашение. Буду обязательно, – обняв друга, сказал Алмазов. – Теперь мне понятны перемены, произошедшие с тобой.
– Я помолодел лет на двадцать. Не хожу, а летаю, не поверишь, но это так, я летаю. Луиза тоже летает. Есть от чего. Диана не только говорит, но еще и поет. От ее пения дух захватывает, сердце в небеса уносится. Я счастливейший из смертных. Мир красками радости окрасился, а до этого черно-белым был. Ты лучше других знаешь о моей извечной меланхолии. Так вот, ее больше нет. Я каждое утро пою. Мне еще никогда так хорошо не было. Никогда. Я теперь всех вокруг люблю. Всем хочу рассказать о том, что моя глухонемая девочка исцелилась, что она слышит, говорит, поет. Станешь ее покровителем, Ипполит?
– Пусть подрастет немного, чтобы талант полностью раскрылся, – сказал Алмазов с улыбкой.
– Подрасти и окрепнуть ей не мешает, ты прав, но талант, батенька, на лицо. Впрочем, сам все увидишь в субботу, – сказал Валдис. – Луиза велела тебе кланяться. Она от тебя без ума. А я от ревности.
– Полно тебе, нашел к кому ревновать, – отмахнулся Алмазов. – Мне твоя Луиза в дочки годится. Да и не в моем она вкусе, красивая слишком, – он похлопал Валдиса по плечу. – А я красавиц не люблю, ты ведь знаешь. Мне дурнушку подавай.
– А у нас в доме и дурнушки имеются, – воскликнул Валдис. – Наша гувернантка Аграфена этакая серая мышка, но душа, я тебе скажу, золотая. Это она нашу Диану говорить научила.
– Занятно, – проговорил Алмазов, думая о своем.
– Мы с Луизой тоже не можем понять, как ей это удалось, – признался Валдис. – Ладно, засиделся я у тебя, поеду. Увидимся в субботу…
На день рождения Дианы Алмазов приехал раньше всех, привез большой букет белоснежных роз. Им украсили сцену. Луиза сказала, что никогда в жизни не видела ничего подобного.
– У вас изысканный вкус, Ипполит Федорович, принимать таких людей в своем доме одно удовольствие.
– Визиты к вам мне тоже доставляют удовольствие, – сказал он, целуя ее руку. – Если бы не дела, не уезжал бы отсюда никогда.
– Оставайтесь, мы рады будем, – глаза Луизы засияли. – Хоть на одну ночь останьтесь. Соловьев наших послушаете.
– Соловьев послушать я давно мечтал, – сказал Алмазов. – Пожалуй, отложу все неотложные дела и погощу у вас, если Валдис не будет возражать.
– Не будет, – шепнула Луиза, поцеловала его в щеку и убежала.
Алмазов ушел на прогулку. Вернулся в имение, когда все гости были уже в сборе, с трудом нашел свободное место, уселся.
– Вы не знаете, кто эта дама в розовом платье? – спросил его сосед.
– Нет, – ответил Алмазов, повернул голову туда, куда тот указывал, да так и остался сидеть вполоборота.
Дама в розовом платье оказалась безвестной певичкой, из-за которой Алмазов потерял голову. Он ее сразу узнал, хотя, казалось, и не помнил лица. Сердце забилось с неистовой силой, дав понять Ипполиту Федоровичу, что это – она. Он не сводил с нее глаз, а когда она затерялась среди гостей, пошел за ней следом.
Сел рядом на берегу реки, дотронулся до ее руки и понял, что не зря искал ее столько лет. Не зря…
И вот он стоит у окна, смотрит на залитый лунным светом сад, слушает божественный голос Аграфены, чувствует, что происходит что-то необыкновенное и желает, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.
Ночь, когда сбываются мечты,
Ночь, когда с тобою мы на ты,
Ночь, когда не страшно ничего,
Ночь любви – блаженство, волшебство…
Как только голос девушки затих, запели соловьи. Луиза была права, пели они прекрасно.
Алмазов не сомкнул глаз до рассвета, уехал когда все в доме крепко спали, оставив на столе букетик васильков и записку: "Я очарован вашим пением!"
Первой записку увидела Луиза, прижала ее к губам, воскликнула:
– Я победила! Алмазов мной очарован.
Воодушевленная Луиза решила устроить Рождественский бал. Началась подготовка. Был приглашен учитель танцев, который занимался с ней и Дианой. Аграфена в это время помогала Валдису делать бухгалтерские расчеты.
Поняв, то гувернантка – барышня смышленая, он доверил ей работу посложнее. Валдис был уверен, что Алмазов уговорит Аграфену поехать с ним. В прошлый приезд Ипполит Федорович несколько раз упомянул о том, что хочет взять себе расторопного, умного помощника или помощницу. Валдис решил, что Аграфена запросто может стать такой помощницей, поэтому не скрывал от нее ничего.
Погруженные в заботы, люди не заметили, как наступила зима. Снег укутал землю пушистым покрывалом, набросил на деревья кружева, создал праздничное настроение людям. До Рождества оставалось совсем немного времени.
В дом принесли красавицу елку. Достали ящик с игрушками. К вечеру лесную красавицу было не узнать. Она так сверкала огнями, что можно было не включать общее освещение.
– Мне в Рождество бывает очень грустно, – призналась Диана, разглядывая шарики на елке.
– Почему? – спросила Аграфена.
– Потому что прошлое умирает. Умирает, как это дерево, которым мы все так восхищаемся, – ответила Диана, тронув колючую ветку. – Праздник проходит, сказка заканчивается, на душе становится грустно. Грустно оттого, что нужно прощаться с тем, что было дорого, – она вздохнула. – Я раньше много об этом думала, а теперь могу поделиться своими мыслями с тобой, моя Фея. А еще мне кажется, что люди – это искры. Они вспыхивают, горят, а потом гаснут. Мне не хочется гаснуть, но я не знаю, что для этого нужно сделать. Можно ли вечно жить? Нужно ли жить вечно?
– Люди не могут жить вечно, потому что все мы смертны, – сказала Аграфена, обняв Диану. – Наши тела умирают, а наши души возвращаются к Господу, который сотворил нас по Своему образу и подобию. Он вдохнул в нас душу живую. Душа наша вечна. Чтобы ее не потерять мы должны верить в Иисуса Христа. Рождество – это день Его рождения, который празднует весь мир. Небеса ликуют, ангелы пою: "Слава в Вышних Богу!" Если ты принимаешь Иисуса, как своего спасителя и стараешься жить по Божьим заповедям, ты обретаешь спасение и дар вечной жизни. Господь любит всех людей. Каждому из нас Он дает право быть его детьми, владеть всеми сокровищами мира. От каждого из нас зависит, принять Божью милость или отказаться от нее. Ты, милая Диана, на себе ощутила Божью любовь. Господь восстановил твой слух, вернул тебе способность говорить. Я уверена, что ты никогда не свернешь с Божьего пути.
– Никогда не сверну, – пообещала Диана. – Никогда…
На Рождественский бал в дом Вернеров собралось много гостей, Алмазов приехал раньше всех с большим букетом белоснежных роз.
– Где вы их берете? – удивилась Луиза.
– Выращиваю в своих итальянских теплицах, – ответил он, целуя ее руку.
Луиза поставила букет у рояля, сказала:
– Теперь все гости смогут увидеть подарок от Деда Мороза. Вы ведь не откажитесь от такой роли, Ипполит Федорович?
– Не откажусь, если объясните, в чем она заключается, – он взял ее под локоток.
– Ничего сложного от вас не потребуется. Ваша внучка Снегурочка вам поможет, – сказала Луиза.
– И кто же будет моей внучкой, вы? – он хитро улыбнулся.
– Нет. Я вышла из детского возраста. Я лучше буду феей, исполняющей желания, – усмехнулась, – разумные.
– Разве я похож на неразумного человека? – спросил он с иронией.
– В новогоднюю ночь может случиться все, что угодно, – парировала Луиза. – Кто знает, что вы придумаете после рюмки водки.
– Вы правы, милая, зеленый змей порой нашептывает нам такое, что вам об этом лучше не знать, – усмехнулся. – Пойду погуляю, проветрю мозги перед спектаклем.
– Смотрите не заблудитесь, – попросила Луиза.
– Постараюсь, – сказал Алмазов, распахнув дверь.
Луиза улыбнулась, послала ему воздушный поцелуй, пропела:
– Новогодняя ночь нам готовит сюрпризы…
Праздник начался точно в назначенный час. Гости, одетые в карнавальные наряды, водили хороводы, играли, танцевали. Все ждали Деда Мороза. Он пришел под бой курантов с большим мешком подарков, но без Снегурочки раздавать их не стал. Отыскать внучку Дедушки Мороза помогла веселая кадриль. Когда танец закончился, распахнулись стеклянные двери, и вместе с морозным воздухом вошла в зал Снегурочка.
– Ах, какая ты красавица! – воскликнул Дед Мороз, подхватив Диану на руки. – Что пожелаешь нам в Новом году?
– Я желаю всем любви! – проговорила Диана. – Пусть любовь никогда не кончается!
– Пусть! – дружно подхватили гости.
Луиза села к роялю, заиграла. Диана запела:
Старый год от нас уходит,
Мы с тобой его проводим
В добрый путь.
В добрый путь!Распахнем для счастья двери,
Сердце настежь распахнем,
Новый год с надеждой встретим,
Песни новые споем.Мы желанья загадаем,
Будем верить и мечтать,
С новым годом, с новым чудом
Всех мы будем поздравлять.
– И подарки дорогие будем всем гостям вручать, – сказал Дед Мороз, когда Диана закончила свою песню.
– Ты все опять перепутал, дедушка, – пожурила она его. – Надо было сказать так: "Вальс особый, новогодний, будем вместе танцевать!"
Грянула музыка, пары закружились в вальсе. Тут-то Дед Мороз и увидел Аграфену. Она стояла возле стеклянной двери, через которую вошла Снегурочка – Диана, и с улыбкой смотрела на свою воспитанницу, легко скользящую по паркету. Диану пригласил на танец молодой человек, одетый в костюм гусара.
Дед Мороз решил пригласить на вальс Аграфену. Она смутилась, но отказать ему не посмела.
– Загадайте желание, и я его исполню, – сказал Алмазов голосом Деда Мороза.
– Мое желание уже исполнилось, – она улыбнулась. – Я мечтала станцевать вальс с вами, Дедушка Мороз.
– Это слишком простое желание, загадайте другое, – предложил он.