- Есть более быстрый путь, - ответил Висенте.
- Тогда ведите.
Некоторые из стрелков спали, но Харпер поднял их пинками, и они пошли вслед за Винсенте прочь от дороги, спускаясь в тихую долину, где виноградные лозы росли аккуратными рядами. Потом поднялись на другой холм и шли через луга, усеянные маленькими стогами сена, оставшимися с прошлого года. Цветы усыпали траву, обвивали старые стога и живые изгороди. Никакой тропы не было видно, хотя Висенте вел их уверенно.
- Вы знаете, куда идёте? - через некоторое время подозрительно спросил Шарп.
- Я знаю эту местность, - уверил стрелка Винсенте. - И знаю хорошо.
- Выросли здесь?
Висенте отрицательно покачал головой:
- Я из Коимбры. Это далеко на юге, сеньор, но я знаю эту местность, потому что я принадлежу, - он поправился. - принадлежал к обществу, которое отдыхает в этих местах.
- Общество, которое отдыхает в деревне? - удивился Шарп.
Висенте покраснел:
- Мы - философы, сеньор, и поэты.
Шарп настолько удивился, что не сразу смог переспросить:
- Кто-кто?
- Философы и поэты, сеньор.
- Проклятье! - только и сказал Шарп.
- Мы верим, сеньор, что здесь, в сельской местности, живёт вдохновение, - продолжал Висенте. - Здесь всё естественно, в то время, как города, построенные людьми, есть средоточие людского зла и пороков. Если вы желаете найти естественное совершенство, то оно - здесь.
Он опасался, что не смог подобрать правильные английские слова, чтобы выразить то, что подразумевал.
- Здесь есть, я думаю, - добавил он. - Естественное совершенство, которое мы ищем.
- Таким образом, вы приезжаете сюда для вдохновения?
- Да, конечно, - пылко подтвердил Висенте.
Давать вдохновение адвокату, подумал Шарп с неприязнью, то же самое, что поить крысу лучшим бренди.
- Позвольте мне предположить, что члены Вашего общества рифмующих философов - все мужчины, - сказал он, скрывая насмешку. - Среди вас нет женщин, верно?
- Откуда вы знаете? - изумился Висенте.
- Я же сказал - это только предположение.
Висенте кивнул:
- Конечно, это не значит, что нам не нравятся женщины. Вы не должны думать, что мы не хотим приглашать их в компанию, но они отказываются присоединиться к нашим обсуждениям. Мы бы приветствовали их появление, но…
Он примолк.
- На женщин это похоже, - сказал Шарп.
Женщины, как он мог судить по своему опыту, предпочитали компанию проходимцев прелестям беседы с трезвыми и серьезными молодыми людьми, такими, как романтичный и мечтательный лейтенант Висенте, чьи тонкие черные усики были, очевидно, взращены в попытке придать себе более взрослый и искушённый вид, но преуспели лишь в том, что он казался ещё более юным.
- Скажите мне кое-что, лейтенант, - спросил он.
- Джордж, - прервал его Висенте. - Меня зовут Джордж, как вашего святого.
- Так скажите мне кое-что, Джордж. Вы говорили, что получили военную подготовку. Что это было?
- Нам читали лекции в Порто.
- Лекции?
- По военной истории. О Ганнибале, Александре и Цезаре.
- Книжные знания? - спросил Шарп, не скрывая насмешки.
- Книжные знания, - смело ответил Висенте. - Это так естественно для адвоката, который, кроме всего прочего, спас вашу жизнь, лейтенант.
Шарп проворчал, зная, что заслужил эту - весьма вежливую - отповедь:
- Что действительно произошло, когда вы спасли меня? Я знаю, что вы стреляли в одного из своих сержантов, но почему французы не услышали, что вы сделали это?
- Ах! - Висенте нахмурился, размышляя. - Я буду честен, лейтенант, я сказал вам не всю правду. Я стрелял в сержанта прежде, чем я увидел вас. Он подбивал солдат снять мундиры и бежать. Некоторые так и поступили, остальные не слушали меня, и я его застрелил… Это было очень грустно. Мы были в таверне у реки, рядом с тем местом, где французы устроили баррикаду.
Шарп не видел таверны; он был слишком занят тогда, пытаясь спасти своих людей от драгунов.
- Тогда я увидел вас. Сержант Мачедо, - Висенте указал на приземистого человека со смуглым лицом, ковыляющего сзади, - хотел отсидеться в таверне, но я сказал солдатам, что пришло время бороться за Португалию. Большинство, казалось, не слушало, тогда я вынул пистолет, сеньор, и вышел на дорогу. Я думал, что погибну, но считал, что должен подать пример.
- И ваши люди пошли за вами?
- О да, - с теплотой в голосе произнёс Висенте. - И сержант Мачедо смело сражался.
- Я думаю, что, несмотря на то, что вы - проклятый адвокат, вы - чертовски замечательный солдат, - сказал Шарп.
- Я? - поразился молодой португалец, но Шарп знал, что только настоящий лидер смог бы вывести солдат из таверны, чтобы устроить засаду драгунам.
- Так значит, все ваши философы и поэты вступили в армию? - спросил Шарп.
Висенте выглядел смущенным:
- Некоторые присоединились к французам, увы.
- К французам?!
Лейтенант пожал плечами:
- Есть мнение, сеньор, что будущее человечества предрекли французы - французские мыслители. Мы, португальцы, как мне кажется, несколько старомодны, и в результате многих вдохновляют идеи французских философов. Они отвергают церковь и всё устаревшее, не признают монархию и презирают незаслуженные привилегии. Их идеи представляются весьма захватывающими. Вы об этом читали?
- Нет, - ответил Шарп.
- Но я люблю свою страну больше, чем господина Руссо, - сказал печально Висенте, - И вот таким образом, сейчас я - солдат, а не поэт.
- Весьма правильное решение, - подвёл итог Шарп. - Нужно же сделать что-то полезное в жизни.
Они миновали небольшую возвышенность, и впереди Шарп увидел реку и деревеньку на берегу. Он указал на неё Винсенте:
- Это - Барка д’Авинтас?
- Да, - ответил Висенте.
- Черт побери, - пробормотал с горечью Шарп, потому что французы уже были там.
Река осторожно вилась меж зелёных холомов, окутанных голубой дымкой, и между тем местом, где сейчас находился Шарп, и берегом расстилались луга, виноградники, стояла деревенька, и ручей нёс свои воды к реке и проклятым французам. Множеству драгунов. Зелёномундирные кавалеристы спешились и теперь гуляли по деревне с беззаботным видом. Шарп, устроившийся за кустами утёсника, сделал знак своим людям залечь.
- Сержант! Развернуть позицию вдоль гребня холма!
Он оставил Харпера строить позицию, а сам вынул подзорную трубу и уставился на врага.
- Что делать мне? - спросил Висенте.
- Ждать, - ответил Шарп.
Он настроил прибор, поражаясь ясности увеличенного изображения: можно было разглядеть дырки на подпругах драгунских лошадей, которые паслись на лужайке к западу от деревни. Он посчитал лошадей. Сорок шесть. Возможно, сорок восемь. Трудно сказать более точно, потому что некоторые животные были связаны попарно. Назовём это полусотней. Он повёл трубой влево и увидел поднимающийся над деревней дым, может быть - с берега реки. Маленький каменный мост был переброшен через ручей, текущий с северного склона. Шарп не видел жителей деревни. Может быть, они убежали? Он посмотрел на запад, в сторону Опорто, но французов там не было. Возможно, драгуны были отрядом, посланным для преследования отступающих.
- Пат!
- Сэр? - Харпер подобрался и присел около него.
- Мы можем взять этих ублюдков.
Харпер позаимствовал у Шарпа трубу и смотрел на юг добрую минуту.
- Их сорок - пятьдесят?
- Около того. Удостоверьтесь, что наши парни готовы стрелять.
Шарп оставил трубу Харперу и спустился за гребень холма, чтобы найти Висенте.
- Соберите своих людей. Я хочу говорить с ними. Вы переведете.
Шарп подождал, пока тридцать семь португальцев не собрались. Большинство смотрели на него с неприязнью, несомненно, задаваясь вопросом, почему ими командует иностранец.
- Меня зовут Шарп! - сказал он солдатам в синих мундирах. - Лейтенант Шарп, и я был солдатом в течение шестнадцати лет.
Он подождал, пока Висенте не закончит переводить, потом указал на самого юного, на первый взгляд, португальского солдата, лет семнадцати, а, возможно, и года на три помоложе.
- Я бегал с мушкетом раньше, чем ты появился на свет. И мне это было по душе. Я был солдатом, как и вы. Ходил в строю.
Переводивший Висенте бросил на Шарпа удивлённый взгляд. Стрелок не обратил на это внимания.
- Я воевал во Фландрии, - продолжил Шарп. - Воевал в Индии, в Испании, в Португалии. И я никогда не прекращал сражаться. Никогда.
Португальцы только что отступили со своих позиций к северу от Опорто, и всё ещё болезненно переживали своё поражение, но выступающий перед ними человек выглядел непобедимым, и некоторые, видя шрам на его лице и решительный взгляд, верили в это.
- Теперь мы будем воевать вместе, - продолжил Шарп. - И это означает, что мы намерены победить. Мы намерены выгнать проклятых французов из Португалии!
Кое-кто из солдат улыбнулся.
- Не переживайте о том, что случилось сегодня. Это не было вашей ошибкой. Вами командовал епископ! Какая польза от проклятых епископов? То же самое, что сражаться под руководством адвоката.
Винсенте бросил на Шарпа быстрый негодующий взгляд, но перевёл, должно быть, точно, потому что его люди заухмылялись.
- Мы собираемся отправить ублюдков назад, во Францию, - говорил Шарп. - И за каждого португальца или англичанина мы убьём два десятка.
Некоторые португальцы стукнули прикладами мушкетов оземь в знак одобрения.
- Но прежде, чем мы вступим в бой, вы должны знать, что у меня есть три правила, и лучше вам усвоить их сейчас, - подвёл итог Шарп. - Потому что, если вы нарушите эти правила, то, проклятье, с Божьей помощью, я вас порву.
Последние слова Винсенте перевёл несколько нервно.
Шарп сделал паузу, потом поднял один палец:
- Вы не напиваетесь без моего разрешения, - он поднял второй палец. - Воровать нельзя, если только вы не голодны. Взять вещь у врага воровством не считается. - Это было встречено улыбками. Он поднял третий палец. - И вы дерётесь, словно дьявол у вас на хвосте. Это всё. Вы не напиваетесь, вы не воруете, и вы дерётесь, как черти. Понятно?
Солдаты закивали.
- И прямо сейчас вы начнёте воевать, - продолжил Шарп. - Вы выстроитесь в три шеренги и дадите залп по французской коннице.
Он предпочёл бы две шеренги, но так воевали только британцы. Во всех прочих армиях строились в три, и он поступит так же, хотя тридцать семь солдат в три шеренги образуют очень небольшой фронт.
- И вы не нажмёте спусковой крючок, пока лейтенант Висенте не отдаст приказ. Вы можете доверять ему! Он - хороший солдат, ваш лейтенант!
Висенте покраснел и, наверное, при переводе поскромничал, но усмешки на лицах его людей позволяли предположить, что суть слов Шарпа он передал верно.
- Удостоверьтесь, что ваши мушкеты заряжены, - сказал Шарп, - Но не поднимайте стволы. Я не хочу, чтобы враг догадался, что мы здесь, из-за того, что какой-нибудь небрежный дурак выставит дуло мушкета вверх. И убивайте этих ублюдков с удовольствием.
Завершив свою речь этим кровожадным пожеланием, он вернулся к гребню холма и опустился на колени рядом с Харпером.
- Что они делают? - спросил он, кивком указывая на драгун.
- Пьянствуют, - ответил Харпер. - Выступили перед ними с проповедью?
- Что?
- Не напивайтесь, не воруйте и бейтесь, как черти. Проповедь мистера Шарпа.
Шарп улыбнулся, забрал у сержанта подзорную трубу и нацелил её на деревню, где десятка два драгунов в расстёгнутых зелёных мундирах пили из бурдюков. Другие обыскивали домишки. Женщина в разорванном чёрном платье выбежала из одного дома, но была схвачена кавалеристом и утянута обратно.
- Я думал, что местные жители ушли, - сказал Шарп.
- Я видел несколько женщин. Наверное, их там больше, мы их просто не видим, - сказал Харпер и провёл ручищей по ружейному замку. - Так что мы собираемся сделать с ними?
- Мы нассым им в морду, - заявил Шарп. - А когда они решат нанести ответный удар, мы их перебьём.
Он сложил трубу и объяснил Харперу в подробностях свой план.
Возможность осуществить нападение на драгунов предоставили виноградники. Виноградные лозы росли тесными широкими рядами поперёк склона, от ручья слева до рощи справа; их ряды разделяла тропинка, по которой передвигались рабочие, ухаживая за растениями. Это давало для стрелков Шарпа надёжное прикрытие до окраины деревни. Двое беспечных французских часовых расположились на краю деревни, но никакой угрозы в раскинувшихся перед ними весенних полях и садах не замечали. Один из них даже отставил карабин и набивал табаком маленькую трубку.
Шарп расположил людей Висенте поближе к тропе, а стрелков послал на запад, к загону, где паслись лошади драгун. Потом он поднял свою винтовку, устроил ствол между скрюченными корнями виноградной лозы и прицелился в ближайшего часового. Он выстрелил, приклад ружья ударил его в плечо. Звук все еще отзывался эхом от стен деревни, когда его стрелки принялись расстреливать лошадей. Их первый залп убил шесть или семь животных, раненых было гораздо больше, они заметались в панике. Две сумели вырвать из земли колья, к которым их привязали и поскакали к забору, пытаясь спастись, но раздался второй залп, и они повернули назад. Множество лошадей ржали и падали. Полудюжина стрелков следила за деревней и открыла огонь по первым драгунам, бросившимся к загону. Пехотинцы Висенте, присев между виноградных лоз, не обнаруживали себя. Когда дым от выстрела рассеялся, Шарп увидел, что часовой, в которого он стрелял, полз по улице, оставляя кровавый след, и выстрелил снова, на сей раз - в офицера, бегущего к загону. Множество драгунов, опасаясь потерять своих прекрасных лошадей, пытались отвязать их, и пули поражали и людей, и животных. Наконец командир драгунов сообразил, что спасти лошадей можно, лишь прогнав нападавших, и, выкрикивая приказы, направил кавалеристов в виноградники.
- Продолжайте стрелять в лошадей! - закричал Шарп.
Это была грязная работа. Крики раненных животных рвали сердце; раненый мерин, пытающийся ползти, упираясь передними ногами, выглядел душераздирающе, но люди Шарпа продолжали стрелять. Драгуны, которых пощадили пули, бежали к винограднику, уверенные, что имеют дело с небольшой горсткой партизан. Драгуны задумывались как конная пехота, и потому многие вооружились карабинами - короткоствольными мушкетами, с которыми они могли воевать в пешем строю; другие предпочли длинные сабли, но все они ринулись к тропе, которая поднималась среди виноградных лоз. Шарп предположил, что драгуны выберут именно этот путь, потому что подниматься по крутому склону, продираясь через заросли виноградных лоз было трудно. Вот почему он расположил Висенте с его людьми рядом с тропой. Вступив в виноградник, драгуны сгруппировались, и Шарп решил было взять командование португальцами на себя, но в этот момент Висенте приказал своим людям встать.
Португальские солдаты появились перед растерявшимися драгунами как по волшебству. Шарп одобрительно наблюдал, как Висенте позволил своим людям без спешки прицелиться, а потом приказал открыть огонь. Французы отчаянно пытались укрыться от залпа, рассыпавшись в стороны, но виноградные лозы стесняли их, и португальский залп ударил в толпу кавалеристов, скучившихся на узкой тропе. С правого фланга, где находился Харпер, стрелки сделали свой залп, так что французы получили с обеих сторон. Пороховой дым окутал виноградник.
- Примкнуть штыки! - закричал Шарп.
Дюжина драгун была убита, остальные бежали. Они думали, что воюют с кучкой необученных крестьян, а вместо этого столкнулись с превосходящим их числом регулярным воинским соединением. Их наскоро организованные боевые порядки рухнули, половина лошадей убита, и теперь из дыма появилась пехота с примкнутыми штыками. Португальцы шагали по мёртвым и раненым драгунам. Один из французов, раненый в бедро, нашёл силы перевернуться с пистолетом в руках, и Висенте выбил у него оружие ударом сабли и отбросил в ручей. Уцелевшие драгуны бежали к лошадям, и Шарп приказал своим стрелкам отгонять их выстрелами, но не идти врукопашную.
- Не подпускайте, сдерживайте их, - кричал он. - Пугайте! Лейтенант! - он искал Висенте. - Направляйтесь в деревню!
Он понимал, что должен сдержать французов по фронту, но опасался оставить раненых драгунов у себя в тылу, поэтому приказал трём стрелкам разоружить кавалеристов, раненых залпом отряда Висенте:
- Купер! Танг! Слеттер! Я хочу, чтобы эти ублюдки нам больше не помешали!
Португальцы уже были в деревне, выбивали двери, проверяли дома и собирались у церкви, стоявшей рядом с мостиком через ручей.
Шарп бросился к загону, полному мёртвых, умирающих и мечущихся в панике лошадей. Несколько драгунов пытались отвязать их, но ружейный огонь заставил врага отступить. Теперь Шарп стал обладателем дюжины лошадей.
- Дэн! - позвал он Хэгмэна. - Добейте раненых, чтобы не мучались. Пендлтон, Харрис, Кресакр! Туда!
Он направил этих троих к западу от загона, куда отступили драгуны, и Шарп предполагал, что они укрылись в густой рощице, росшей в ста шагах от загона. Троих, конечно, было явно недостаточно, чтобы отразить даже самую слабую контратаку французов, и Шарп собирался вскорости послать им подкрепление, но сначала он хотел удостовериться, что деревня полностью очищена от противника.
Барка д’Aвинтас оказалась маленькой деревушкой, домики которой раскинулись вдоль дороги, спускавшейся к небольшой пристани на реке, куда причаливал паром. И дым, который Шарп приметил раньше, шёл от похожего на баржу судна с дюжиной уключин в бортах. Судно сгорело почти до ватерлинии, но всё ещё дымило; ниже корпус был продырявлен и заполнен водой. Шарп посмотрел на бесполезное теперь судно, на реку, которая в этом месте была более чем сто ярдов в ширину, - и выругался.
Харпер подошёл к нему, бросил винтовку.
- Иисусе, - пробормотал он, глядя на паром. - Судьба неласкова и к людям, и к зверям, верно?
- Кто-нибудь из наших парней ранен?
- Нет, сэр, ни царапины. И португальцы - то же самое, все живы. Они молодцы, верно? - он присмотрелся к горящему судну. - Сладчайший Иисус, это и есть паром?
- Это клятый Ноев ковчег, - резко ответил Шарп. - Что, по-вашему, это ещё могло бы быть?
Он был зол, потому что надеялся без проблем переправить на этом пароме своих людей через Дору, а теперь попал в переплёт. Шарп отошёл подальше, потом повернулся как раз вовремя, чтобы заметить, что Харпер передразнивает его, скорчив рожу.
- Вы нашли таверну? - спросил он, игнорируя насмешку.
- Ещё нет, сэр, - ответил Харпер.
- Так найдите, поставьте часовых, потом пошлите побольше людей к дальней стороне загона.
- Да, сэр!