- Послушай и ты меня, Лили, - через силу произнес Бруно. - Я должен многое сказать тебе и доктору Гагену. Я знаю, в каком положении дело, знаю, что графиня по-прежнему не желает признавать тебя. Понимаю, что мое отсутствие было для тебя большой потерей. Единственное, что меня утешало, это мысль о том, что ты находишься под защитой этого благородного человека, - продолжал он, протягивая руку доктору. - В замке ты была бы обречена. Не зря ведь этот Митнахт столкнул тебя в пропасть.
- Все очень просто объяснить, - заметил Гаген, - если вспомнить, что графиня была особенным образом связана с Митнахтом задолго до своего появления в замке.
- Это очень важно для нас? - спросила Лили.
- Не так важно, как это может показаться вначале, - сказал Гаген. - Мы можем делать предположения, кому-то верить, кому-то не верить, но нужны веские доказательства. Только они имеют ценность в суде.
- Теперь все дело в том, - сказал Бруно, обращаясь к Лили, - чтобы отыскать твою молочную сестру Марию Рихтер. Ее показания для нас важнее всего. Именно она должна быть решающим свидетелем. Если ее не удастся разыскать и привезти, мы проиграем, и тогда произойдет самое невероятное: слово графини лишит тебя не только твоих прав, но и твоего имени.
- Да, вы правы, - подтвердил доктор. - Именно так и произойдет. В этом не приходится сомневаться.
- Я понимаю, милый Бруно, показания Марии были бы очень важны, но где же ее найти? Она, как говорят, уехала более четырех недель назад. О, если бы она оказалась здесь!..
- Может быть, удастся ее отыскать и привезти сюда, - сказал Бруно слабеющим голосом. - Боже мой, и я ничего не могу сделать, ничем не могу помочь. Мне остается только мучиться, сознавая собственное бессилие.
- Предоставьте это мне, - сказал Гаген. - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы отвести опасность от головы молодой графини. Послужить правому делу - мой священный долг.
- Благодарю вас… - прошептал Бруно. - Теперь я могу спокойно умереть…
- Бруно, Бруно! - воскликнула Лили. - Твои слова разбивают мне сердце!
- Я не хочу обманывать тебя, Лили. Мои силы с каждым днем слабеют, и скоро, наверное, наступит конец… Храни тебя Господь, моя бедная, дорогая Лили… Я написал моей матери… обещай, что уедешь к ней… Скажешь, как тяжело мне было умирать… скажешь, что мои последние мысли о ней… и о тебе… проси ее… молиться за меня… и сама помолись…
Прерывистый голос Бруно стал чуть слышным и совсем умолк.
Лили содрогалась от сдерживаемых рыданий, спрятав лицо в платок.
Гаген взял ее за руку и вывел из палаты Бруно, впавшего в забытье.
- Не пугайтесь, - шепнул он. - Он очень переутомился и попросту уснул. Не отчаивайтесь. Будем надеяться на лучшее.
XXIV. ТЫСЯЧА ТАЛЕРОВ НАГРАДЫ
Во всех местных газетах появилось объявление следующего содержания:
"Тысячу талеров награды обещаю тому, кто сумеет спуститься в пропасть, находящуюся на берегу моря в моем поместье.
Графиня Камилла Варбург".
Объявление это наделало много шума. Только и разговоров было, что о пропавшей молодой графине и о тысяче талеров награды тому, кто сумеет спуститься в пропасть и найти ее тело.
Сумма была очень большая, и со всех сторон съезжались охотники заработать эти деньги. Стечение народа было столь велико, что графине пришлось принять особые меры для наведения порядка.
У ворот замка постоянно дежурил садовник и объяснял всем желающим, как пройти к пропасти. На самом месте происшествия постоянно дежурил Макс и следил, чтобы до назначенного дня никто не делал попыток спуститься в пропасть.
Работы обоим хватало.
Однажды кучка жителей деревни Варбург стояла на дороге недалеко от известковых скал и обсуждала шансы соискателей награды. Среди них находились и наши знакомые - рыбак Енс, ночной сторож и его приятель каменщик.
- Если бы это было так просто - спуститься в пропасть, мы бы давно это сделали, - уверял каменщик, - хотя нам никто не предлагал и тысячи грошей.
- В эту пропасть никто не сможет спуститься, - уверял ночной сторож. - В другие - сколько угодно, я сам в молодости лазил туда за ягодами, а в эту - никому не под силу.
- Да, здесь уже перебывало немало людей, но все уходили ни с чем, оставив надежду заработать тысячу талеров.
Лакей Макс, которому стало скучно после того, как очередной наплыв посетителей схлынул, приблизился к разговаривающим.
- Ну, а вы что же, - спросил он, - так и не решитесь попытать счастья и спуститься в пропасть?
- Клянусь душой, нет, - ответил за всех рыбак Енс. - Бог с ней, с тысячей талеров, своя голова дороже.
- Никто оттуда живым не выберется, - подтвердил ночной сторож. - Вы уж нам поверьте, мы родились и выросли здесь.
- А если все-таки найдется смельчак, который сделает такую попытку? - подзадоривал их Макс. - Уведут награду у вас из-под носа.
- Пусть их! - махнул рукой каменщик. - Енс прав, голова дороже. Тысяча талеров - большие деньги, очень большие, но рисковать из-за них жизнью я, к примеру, не собираюсь.
- Не все так думают, - отвечал Макс. - Не решитесь вы - решатся другие.
- И что, уже есть желающие? - поинтересовался сторож.
- Прямо еще никто не говорил, но, мне кажется, желающие уже есть. Видите? Вон идут двое. Они приходят уже в третий раз и все смотрят, прикидывают. Наверное, они и будут теми смельчаками, кто решится рискнуть.
- Не Грант ли это и Цильке из соседней деревни? - спросил сторож.
- Да, это они, - подтвердил дальнозоркий Енс, набивая свою трубку.
Те, о ком шла речь, приблизились. Цильке был рослым молодым человеком, белокурым, с виду очень сильным и ловким. Спутник его, Грант, - пониже ростом, но тоже выглядел крепышом.
- Значит, падчерица графини все еще там? - спросил Грант, кивком указывая в сторону пропасти. - И никому из вас тысяча талеров не нужна?
- Представьте себе, не нужна, - сказал каменщик, и остальные кивками подтвердили то же самое.
- Ну, а мы вот решили попытаться, - объявил Цильке и подмигнул своему приятелю.
- Хотите спуститься туда? - с удивлением и недоверием спросил Енс.
- Хотим заработать тысячу талеров, - ответил Грант. - Цильке и я. Мы поделим эти деньги поровну. Верно, дружище?
- Конечно, - отвечал Цильке. - А раз мы решили, то своего добьемся. Деньги будут наши.
- В этом не может быть сомнений, - спокойно добавил Грант.
- Я гляжу - вы лихие ребята, - заметил Енс. - Что ж, спускайтесь, а мы поглядим…
- Вы хоть место-то осмотрели? - спросил смельчаков сторож.
- Чего тут смотреть, - беззаботно отозвался Цильке. - Полезем - и все.
- Надеюсь, нас никто не собирается опередить? - спросил Грант, обращаясь к Максу.
- Желающих было много, но пока никто не решился окончательно.
- Прекрасно, значит мы - первые! - воскликнул Цильке. - На когда намечен спуск?
- На понедельник.
- Имейте в виду, что мы - первые, - подтвердил Грант. - Так и передайте вашей госпоже.
- Можете быть спокойны! - усмехнулся Енс. - Больше таких сумасшедших не сыщется.
- Вам прежде стоило бы хорошо осмотреть место, - посоветовал сторож. - Мы знаем здесь каждый кустик и то не можем решиться.
- Поэтому и не можете, что всего боитесь, - заметил Грант. - Ничего, в понедельник мы покажем вам, как это делается.
С этими словами оба приятеля удалились.
- Эта затея может для них плохо кончиться, - сказал сторож своему дружку каменщику. - Они ведь совсем не знают местности.
Тем временем начал накрапывать дождик, и все вскоре разошлись. Только Макс остался на своем посту. Движимый непонятным, смутным чувством, он вернулся на место происшествия и подошел к самому краю пропасти, туда, где были найдены шляпка и заколка графини и где в ту роковую ночь ее столкнули вниз.
Он долго стоял на самом краю, прислушиваясь. Из пропасти тянуло холодом, хотя стояли теплые дни.
Внезапно сзади послышался шорох, и Макс оглянулся. Он увидел вышедшего из-за деревьев человека. Лицо его было скрыто надвинутой на лоб широкополой шляпой и поднятым воротником черного сюртука.
- Хороший вечер, не правда ли? - сказал незнакомец, словно не замечая дождя, и оглядел Макса с ног до головы. - Не здесь ли находится пропасть, о которой было написано в объявлении?
- Здесь, - ответил изумленный Макс. - Но сейчас уже поздно и вы ничего не сможете разглядеть. Не подходите близко к краю.
- О, вы напрасно беспокоитесь, - со странным смехом произнес незнакомец, и Макс насторожился.
Он знал всех окрестных жителей, но этот явно не отсюда, а, скорее всего, городской. Еще один соискатель большого вознаграждения?
- Ну как, нашлось много желающих заработать тысячу талеров? - спросил незнакомец.
- Да, в понедельник несколько человек придут попытать счастье, - сообщил Макс. - Приходите и вы, если имеете такое намерение. А сейчас простите, час уже поздний, темнеет. Мне пора возвращаться в замок.
- Подождите минутку. Одно только слово! Скажите, что означает вся эта история с наградой и лазаньем вниз? К чему все это?
- Как, разве вы не знаете? Молодая графиня упала в пропасть, и ее тело хотят достать оттуда в присутствии судей. Это будет в понедельник.
- Молодая графиня? - спросил недоверчивым тоном незнакомец. - Вы, наверное, шутите. Вы ведь графский слуга, я вижу это по ливрее.
- Да, ну и что из этого?
- А то, что никакой графини там нет. - Незнакомец кивком указал в пропасть. - Нет и никогда не было. То есть, если вы захотите найти кого-то, то эта попытка будет обречена на полную неудачу.
- Вы хотите сказать, что тело графини унесли волны? Но тогда ее уже нашли бы. Море все возвращает берегам.
- Но разве вы не знаете, что молодая графиня жива? Она теперь в городе. Перед судом вы не признали ее, так же как и ваша госпожа. Однако вы говорили не то, что думали. Графиня подкупила вас, не правда ли?
- Подкупила меня? Но зачем?!
- Чтобы вы дали такое показание, какое ей выгодно.
- Вы с ума сошли… - начал было Макс, но слова замерли у него на языке.
У незнакомца в руках оказались золотые монеты, и он принялся пересыпать их из одной ладони в другую.
- А если я заплачу вам лучше, чем графиня, что тогда? - спросил незнакомец. - Сколько вы получили от графини, чтобы солгать на суде?
- Нисколько! - вскричал Макс. - Я вовсе не лгал на суде, когда говорил, что та девушка - не молодая графиня.
Незнакомец тихо засмеялся.
- Я заплачу вам в сто раз больше, если вы скажете истину и, кроме того, признаетесь на суде, что графиня вас подкупила. Я дам вам столько, что вам не потребуется больше служить. Вы сможете жить в свое удовольствие.
- Как? Вы предлагаете мне такие деньги? - вскричал Макс изумленно.
- Я заплачу вам золотом, если вы признаетесь на суде, что были подкуплены графиней, - повторил незнакомец.
- Ну, за такие деньги я что угодно скажу.
- Нет, я готов заплатить вам только за истину. Если вас подкупила графиня, сознайтесь в этом, и я награжу вас так щедро, что вам более не придется опасаться ее гнева.
- Нет, господин, графиня не подкупала меня.
- Значит, вы на самом деле не признали в той девушке молодую графиню?
- Тогда не признал, а теперь - другое дело. За такие деньги я хоть кого признаю.
- Такое свидетельство не поможет молодой графине, - строго сказал незнакомец и в ту же минуту растворился в вечернем сумраке.
Макс невольно поежился.
- Тут дело нечисто, - пробормотал он испуганно. - Наверняка это был… сам искуситель.
Постояв еще немного и видя, что никто больше сегодня не придет, он пошел домой, в замок.
XXV. ГДЕ МАРИЯ РИХТЕР
После свидания с Лили Бруно не умер, как ему показалось было, а, напротив, начал подавать надежды на то, что сильная его натура переборет смерть.
Тем временем доктор Гаген продолжал дело своего занемогшего друга. Он искал объяснение тому, каким образом Лили, упавшая в пропасть, оказалась на скамье у его дома. Несмотря на все его старания, человек, который доставил ее сюда, так и не нашелся.
Тайно от всех Гаген нашел себе помощника в этом деле - опытного инспектора сыскной полиции Неймана, который тоже приложил все усилия, чтобы объяснить загадочное спасение Лили. Оба понимали, что если им удастся разыскать человека, спасшего Лили из пропасти, и тот сможет доказать это в суде, исчезнут все сомнения по поводу ее личности.
Как-то вечером Гаген сказал своей экономке, что уезжает на несколько дней, и отправился на станцию к вечернему поезду. Не входя в зал ожидания, он купил в кассе билет первого класса и сразу же сел в вагон, так что никто его и не заметил.
Вскоре на платформе появился и Нейман. Одетый не в привычный полицейский мундир, а в штатское платье, он походил на отставного кавалериста.
Увидев его, Гаген открыл дверь купе. Нейман тотчас же вошел и по-военному отдал честь.
- Садитесь, Нейман, и заприте дверь, - сказал Гаген. - Мне нужно с вами переговорить. Вы знаете о моем намерении?
- Да, ваша светлость, вы хотите найти молочную сестру молодой графини Марию Рихтер.
- Оставьте пока "светлость" в покое, я теперь зовусь доктором Гагеном.
Нейман поклонился в знак того, что понял.
- Нам сейчас важнее всего найти Марию Рихтер, - продолжал Гаген. - Ее свидетельство имело бы для суда решающее значение.
- Я был вчера в замке.
- Вас узнали?
- Нет.
- Значит, вы и были тем самым господином, который вечером вышел из экипажа невдалеке от обрыва и направился к замку?
- Тем самым.
- Я тоже был там, чтобы убедиться, много ли нашлось желающих заработать тысячу талеров, и меня тоже никто не узнал.
- Я расспрашивал о Марии Рихтер у слуг, - сказал Нейман.
- Что же вы узнали?
- Что Мария Рихтер покинула замок недель шесть назад. В город ее провожал фон Митнахт.
- Один?
- Нет, кажется, был еще слуга. Девушка намеревалась ехать в Гамбург.
- Есть доказательство, что она действительно уехала?
- Я навел справки. В тот день, когда Мария Рихтер уехала, в кассе вокзала был продан один билет на ночной поезд до Гамбурга.
- Но ведь билеты до Гамбурга берут часто, - заметил Гаген.
- Да, но кассир вспомнила, что в тот день билет купила молодая дама в траурном платье, очень печальная. Судя по описанию, это и была Мария Рихтер. Значит, она действительно уехала.
- А Митнахт не сопровождал ее?
- Нет, он возвратился в замок.
- Что ж, в Гамбурге мы сможем навести справки в полиции и проверить записи жильцов во всех отелях. Не приходили в замок письма от нее?
- Нет, никаких писем не было.
- Скорей всего, она была в Гамбурге проездом, - задумчиво сказал Гаген. - Она ведь собиралась ехать дальше, в Англию или даже в Америку, так я слышал.
- Я тоже слышал об этом, - сказал Нейман. - Значит, необходимо узнать, куда она направилась дальше.
- Надолго вам дали отпуск?
- Без определенного срока, по мере надобности.
- Вас знают в Гамбурге? - спросил Гаген после недолгого молчания.
- Вы имеете в виду сыскные круги? Да, конечно, знают.
Гаген узнал все, что ему было нужно, и откинулся на спинку сиденья. Нейман последовал его примеру, и скоро оба, убаюканные перестуком колес и мерным покачиванием вагона, задремали.
На другой день они прибыли в Гамбург и тотчас начали поиски.
Доктор отправился в американское консульство, затем в контору пароходства, но расспросы его ни к чему не привели. Никто не помнил ни имени, ни внешности разыскиваемой особы.
Возвратившись в отель, доктор нашел там Неймана, который, поджидая его, нетерпеливо прохаживался по комнате.
- Ну, как успехи? - спросил Гаген. - Выяснили что-нибудь?
- Пока очень немного. Никак не удается напасть на верный след. В полиции ничего не знают о Марии Рихтер.
- Значит, я не напрасно опасался, что Гамбург для нее - лишь место пересадки.
- Простите, но я так не думаю, - осторожно возразил Нейман.
- Почему вы так считаете?
- Мне кажется, я напал на след. Я осмотрел все отели, но это ничего не дало. Тогда я вспомнил о маленькой гостинице под названием "Эрцгерцог", где обычно останавливаются многодетные семейства и одинокие дамы. Я пошел туда и у привратника выяснил, что в интересующий нас день, действительно, у них останавливалась молодая дама, вся в трауре. Но он больше ни разу ее не видел и не помнит, когда она съехала. В книге записей ее имя отсутствует. По всей вероятности, Мария Рихтер, если это была она, решила скрыть свое имя.
- Странно, что привратник больше ее не видел, - заметил Гаген.
- Может быть, это завтра объяснится.
- У вас есть какие-то соображения на этот счет?
- Я хочу расспросить коридорного слугу. Сегодня, к сожалению, мне не удалось его увидеть.
- Я пойду вместе с вами, - решил Гаген. - Жаль, что мы сразу не остановились в "Эрцгерцоге".
- Мужчины там редко бывают, и сама гостиница - невысокого пошиба.
- Это не имеет значения, - воскликнул Гаген, - только бы найти Марию Рихтер.
Утром следующего дня доктор и полицейский отправились на поиски. Однако в "Эрцгерцоге" их постигла неудача. Коридорный слуга знал не больше привратника, хотя помнил, что на другой день после приезда молодая дама получила депешу и вскоре съехала, сняв траурное платье. От кого была депеша, и куда дама направилась - слуга не знал.