– Не употребляю.
– Тогда давай прощаться.
– Давай.
– Да… Еще… Скажи, почему я не могу заметить слежку, как только сажусь в машину Клёвы?
– Если повезёт – вскоре вы узнаете это, – почему-то перешёл на официальный тон мой новый знакомый. – Прощайте, Сергей Иванович!
– Пока! – ответил я тем же, и мы разбежались в разные стороны.
Через полчаса он оставит аппаратуру у дверей, нажмёт на звонок и удалится. Я выйду на балкон и приветливо махну ему рукой. "Никифорович" сдержанно улыбнётся краешком губ и неспешно двинет в сторону центра…
37
Воскресенье, три часа дня. Ровно две недели моего пребывания на Волыни. Под руководством Чабана мы уже пять часов прочесываем с металлоискателем лесной массив, но ни останков Щура, ни тем более схрона обнаружить пока не удаётся. Говорят, надежда умирает последней! Наверняка кто-то из нас – либо я, либо Кливанский, сгинет раньше.
Стрелка прибора постоянно замирает на отметке "Железо". Славик с Яшей сразу хватаются за лопаты и начинают копать землю. Они уже нарыли тонну металлолома. Здесь и гильзы от снарядов, и колхозная борона, и солдатская каска периода Первой мировой…
Мы ищем золото и оружие, поэтому приходится реагировать на все металлы, не только на драгоценные. Это сильно осложняет поиск. Тем более что дальность действия прибора ограничена всего лишь несколькими метрами…
Василий Тимофеевич с явным сочувствием на небритом, но вполне свежем для его возраста лице наблюдает за нашими потугами.
– Пишлы, пообидаемо, хлопцы…
А что? Пора! Но от предложения откушать с сыновьями вежливо отказываемся – дорога каждая минута.
Славик раскладывает на траве одеяло и вытряхивает на него из дорожной сумки тушёнку, сало, свежие помидорчики. Режет хлеб, разливает по пластиковым стаканам водку. Мне, Вовке и Чабану. Он и Яшка – вроде как на работе. Можно подумать – остальные отдыхают!
Ветеран перекинул стопку, слегка перекусил и собрался уходить.
– Пойду к Степану, проведаю внуков, – пояснил устало.
От младшего до старшего – километра два. И то если напрямик. Замучаешься топать на протезе. Видимо, это понял даже Клёва.
– Погодите секунду… Славик вас отвезёт.
– Спасибо…
Но в голову авторитета пришла ещё одна идея.
– Грех в такой денёк и без юшечки… Где можно купить рыбки или раков?
– Раков здесь вы не найдете, Стоход далековато. А рыбку можете поймать сами в одном из моих ставков, – гостеприимно предложил Чабан.
– Что же вы раньше молчали? – ожил Владимир. – Серёга, бери кловню – и за дело. Ведите, Василий Тимофеевич!
Мы спустились с пологой горки к бегущему внизу ручейку. От него было прокопано несколько каналов к небольшим котлованам прямоугольной формы. Собственный пруд – это, конечно, круто, но зачем старику аж три?
Выбираем самый маленький по размерам и с разбега плюхаемся в него. Вода доходит до глаз! Приходится высоко запрокидывать подбородок, чтобы не захлебнуться. В такой позе мы ничего не поймаем.
– Эй, дядь Вася, здесь кругом такая глубина?
– Да. Рыли экскаватором. Попробуйте зайти под дальний берег – там должно быть мельче…
Фыркая и тяжело дыша, волочём кловню через весь ставок. Ноль по фазе! Удар мы бы почувствовали сразу.
– Эй, батя, а что здесь водится?
– Я запустил карпа.
– И больше ничего?
– Из ручья зашли караси, окуни… Говорят, даже щук по весне брали.
Уже неплохо. Ибо добывать таким способом карповых – самое что ни на есть неблагодарное занятие. Они легко перепрыгивают через любую снасть. Я, кажется, уже упоминал об этом.
Взад – вперед! Вперед – назад! Хоть бы какая тюлька!
– Переходите на второй ставок, – советует Чабан. – Там вам максимум по грудь будет…
– Нет, хватит, – выбираясь на берег, недовольно бурчит Кливанский. – Сейчас Славик отвезёт вас домой, а сам сгоняет в Кашовку. Наберёт у Лёни всякой всячины, и мы такой пир закатим!
– Григорьевич, можно со мной поедет Яша? – взмолился верный телохранитель.
Минут сорок в одну сторону трястись по ямам и ухабам ему одному не очень хочется!
– Хорошо… Действуйте… А мы с Серёгой пока покемарим…
Нет, дружище, ещё не родился человек, который меня уложит спать средь белого дня. "Будешь, как миленький, таскать кловню, пока не посинеешь!" – подумал я и улыбнулся.
– Чего зубы скалишь? – удивился Клёва.
38
Отправив Яшу со Славиком в Кашовку, Кливанский улегся в тени под кустиком и задремал. А я рыскал по округе, не зная, что предпринять дальше. Лучше рыть землю или перекидывать тяжести, чем, как он, без толку пялить очи в бездонное синее небо.
– Эй, Володя, хорош заниматься ерундой… Пошли прочешем второй пруд…
– Отстань!
– Ты что, так и будешь лежать, пока наши не вернутся?
– Ага…
Нет, это не входит в мои планы!
К счастью, на поляне остались и лопаты, и пластмассовое ведёрко, в которое мы собирали добытые из-под земли железки, чтобы затем свалить их в одну большую кучу…
Спускаюсь к ручью, наполняю ведро водой и, стараясь не поднимать шума, пробираюсь к спящему авторитету.
Плюх!
Клёва подпрыгнул так, будто его ужалила оса, и рванул вдогонку за мной. Я быстро домчал до пруда, на берегу которого осталось наше орудие лова, и лишь тогда повернулся лицом к преследователю.
– Все, приехали… Бери кловню, дальше побежим вместе!
– Ну, ты и хитрый! – рассмеялся Владимир. – Словно росомаха.
Второй водоём и вправду уступал первому по глубине. Мы быстро поймали несколько крупных карасей, десяток окуньков и плотвиц.
– Если так и дальше пойдёт – сварганим юшечку ещё до приезда этих оболтусов! – довольно констатировал мой друг.
И тут я почувствовал удар.
Вернее, это был слабый толчок. Знаю: так себя ведет крупная рыба: сначала легко ткнёт в сеть носом и лишь затем, когда не найдёт выхода, врежет со всей силы.
– Подъём!
Владимир зазевался и не успел вовремя поднять снасть. Громадный карп выпрыгнул из воды прямо у него под носом, перелетел через каркас кловни и ушёл под противоположный берег.
Упустили! Прошляпили!
– Разворачивайся! Назад! – отрывисто командовал Кливанский. – Быстрее! Быстрее! Свободной рукой бей по воде! Шевели ногами! Больше шума!
Но было уже поздно.
– Вставляй под обрыв! Толкай до упора! Дальше! Он наверняка там! – он все ещё не верил в фиаско.
Снасть полностью вошла в ил под сильно размытым берегом.
– Всё… Тяни на себя… Свалил карпуша… А какой крупный был! Килограммов шесть, не меньше… (В нём явно заговорил рыбак!)
Мы подняли снасть и бросили её в траву.
Надо бы передохнуть, смыть с лица грязь…
Но что это? Прямо посередине между нами вдруг образовалась воронка! Она вела под обрыв, из-под которого взамен наружу вырывались пузырьки воздуха… Похоже на то, что вода куда-то уходит!
– Володя, принеси маску.
– Она осталась в бардачке.
– А, чёрт… Тогда вырубай шест метра на три-четыре.
– Есть!
Клёва выбрался на берег и помчал под горку. Через несколько минут вернулся с длинным осиновым шестом, будто собирался "мочить" вампиров. Я вставил шест под берег, но не до конца – впереди оказалось какое-то препятствие. Оттянув назад, резко толкнул вперёд. До ушей донесся какой-то слабый глухой звук. Или это мне примерещилось?
– Ну, что там? – нетерпеливо пробасил Владимир.
– Похоже, дерево или железо…
– А может, старик чем-то укреплял берега, чтобы не размыло?
– Вряд ли… Сбегай-ка ты лучше за лопатой…
Кливанский быстро принес необходимый инвентарь и с остервенением стал рыть яму в указанном мною месте. Где-то на глубине в один метр острие лопаты наткнулось сначала на прогнившие доски, затем – на кладку.
– Мать родная, что это? – еле пролепетал Князь.
– Расчищай площадку, сейчас посмотрим!
– Уж больно ты раскомандовался… Бери вторую лопату – и за дело!
Как вскоре выяснилось, это был подземный ход, обложенный деревом и кирпичом. Может, даже с помещичьей усадьбы, о которой упоминал Чабан… Нет, неспроста он рыл здесь пруды! Знал, шельма, что один из тоннелей ведёт от бункера к ручью, вот и тыкался наугад. Ему не хватило совсем немного!
Вдвоём мы довольно быстро раскидали землю над кладкой. Взломали доски. Ход был почти целый. Вода только-только подошла к нему… Сколько времени пройдёт, пока стихия довершит начатое: дни, месяцы, годы? Впрочем, полностью разрушить тоннель не так и просто – он всё время ведёт под гору… Повстанцы были хитры на выдумки. Я уже неоднократно отмечал это.
Кливанский надел рубашку, опустился на четвереньки и полез под землю.
– Останься наверху! – наказал он строго. – Во-первых, здесь темно, как у негра в заднице, во-вторых, впереди могут быть завалы… Если я через четверть часа не вернусь – дождёшься ребят, возьмёшь у них фонарик, обмотаешься верёвкой – и только тогда полезешь следом.
Нет уж, извините, на вторые роли я не согласен!
– Они и так поймут, куда мы с тобой девались, когда увидят наши "раскопки".
– Яша и Славик – люди неопытные… Останься – проинструктируешь!
– Лучше написать записку.
– Ох, и упрям же ты! Ладно… Идём вместе… Только держись в двух метрах от меня… Ну, с Богом!
39
Кливанский пёр, как танк. Я еле успевал за ним. Далеко впереди сквозь кладку пробивался тусклый солнечный лучик. Может, не все вентиляционные щели забились землёй?
У подножия горы, на которой совсем недавно состоялась обеденная трапеза, ход стал ещё шире. Мы решительно рванули вперёд и вскоре очутились в уютном помещении.
Владимир чиркнул невесть откуда взятой спичкой, и нашим взорам открылась срубленная из бруса избушка. В противоположном направлении от нее вёл ещё один ход. Мы попробовали немного проползти по нему, но вскоре отказались от своей затеи. Огромные корни какого-то лесного исполина проросли через кладку и перекрыли нам путь…
Карабкаемся назад в избушку. "Подельник" снова "зажигает свет". Успеваю заметить слева громоздкий деревянный сундук и уже в потёмках нащупываю его. Приподымаю крышку. Пальцы скользят по липкой смазке. Ствол… Приклад…
– Нашёл! – заорал я.
Эхо мгновенно разнесло мой крик подземными казематами. Загорелась очередная спичка.
– Я тоже, – бережно прижимая к груди небольшой свёрток, отозвался Клева.
– Что у тебя?
– Монеты, коронки, зубы… А у тебя?
– Автоматы-пулемёты…
– Тоже неплохо. Кто что нашёл – тот то и тащит.
Чёрт, я до сих пор не понимаю, когда он шутит, а когда говорит серьёзно!
Нет, конечно же, Князь просто подтрунивает надо мной. В этом убеждает следующая фраза:
– Ладно, оставь! Хватит с нас "рыжья"! Ну, давай на воздух. Теперь ты первый.
Я привычно опустился на четвереньки и пополз в сторону виднеющейся вдали полоски света.
Как только моя башка показалась из тоннеля – в висок упёрлось что-то холодное и железное. Крепкий парень не старше тридцати лет держал в руке тяжёлый пистолет, скорее всего ТТ, жестом приказывая молчать. А что мне оставалось делать? Вовку всё равно выкурят из схрона, даже если я успею поднять крик…
Клёву "принял" другой мужчина. Плотный, коренастый, выглядевший, пожалуй, старше любого из нас.
– Что, допрыгались, мальчики? – ворчал он, забирая свёрток из рук моего кореша. – Теперь не рыпайтесь – бегом в машину!
"Мицубиси" стоял на берегу пруда. Положение было чуть ли не безнадёжным. Употребить "чуть ли" позволяла слабая надежда на то, что вернутся Славик с Яшей и "уладят дело".
– Ваш "мерс" – у выезда на бетонку… У него прострелено два ската, – словно читая мои мысли, ехидно сообщил младший по возрасту.
Значит, помощи ждать нам неоткуда.
Натягиваем штаны и обречённо садимся в салон минивена. Кливанский – впереди, рядом с шофёром, курносым полещуком лет двадцати. Я сзади, между двумя здоровяками.
– Сейчас приедут наши хозяева и решат, что делать с вами, – вполне дружелюбно сообщил старшой. – Но не думаю, что вам подарят жизни. Слишком много от тебя, Князь, мелкой шкоды… Суёшься на нашу территорию, требуешь долю. Разве мы тебе что-то должны?
– Нет-нет, ничего, – поспешил заверить Владимир, но это не никак не повлияло на поведение противника.
– Похоронят вас в глухом лесу. В братской могилке. Хотя писаку, может, и помилуют еще… Смотря как он будет себя вести.
– Нет уж… Обоих, так обоих! – спокойно бросил я, чем только рассмешил оппонентов.
– Смотри, какой герой, ха-ха-ха-ха! – держась за живот, залился смехом младший. – Добровольно на тот свет просится!
– Чего ржёшь, придурок? – решительно оборвал его Клёва. – Отпусти Серегу… Он здесь ни при чём!
– Ну, не скажи, – возразил старшой. – Сам бы ты никогда не додумался искать казну на Поповом поле. И до схрона не добрался б… Ну-ка, давай посмотрим, что вы там надыбали?
Он развернул старое тряпьё. Десятки золотых зубов, царские червонцы, какие-то польские монеты. И статуэтка. Обнажённая женщина тянет обе руки то ли к небу, то ли к солнцу, то ли к Богу… В ней одной до килограмма благородного металла.
– "Рыжьё"! – восхищённо рявкнул младший. – Слышь, кент, я о чём думаю… Может, не стоит показывать добычу шведам? Порешим обоих, раз они так жаждут этого, а золото пустим на нужды организации, а?
И он с мольбой уставился на своего более опытного товарища.
– А что? Это идея! – сразу согласился тот. – Феликс будет нам благодарен…
– Феликс – ваш шеф? – навострил уши Клёва.
– Идиот. Сказано тебе – организация! – не упустил случая отомстить за придурка младший. – Трогай, Саня…
Шофёр провернул ключ в замке зажигания. Но автомобиль не завёлся!
– Тьфу, чёрт, опять клеммы окислились! – сплюнул он, покидая машину. – Слышь, Кент, новый аккумулятор купить надо.
Значит, Кент – это кличка. Работает он на какого-то Феликса… Стоп – "Феликс"! Спецподразделение "Ф". Боже мой! Секретная группа, созданная ещё в 1991 году по инициативе 60 высших офицеров спецслужб, многие из которых трудились по части организации диверсионно-террористических актов в управлении "А" Комитета госбезопасности. Так вот кого наняли для охраны шведы!
Помнится, в Москве я брал интервью у их руководителя. Как же его звали? А… Координатор… Сейчас я удивлю вас, ребята!
– Вы и вправду из группы "Ф"? – обращаюсь к старшому, уставившись прямо в его мутные глаза.
– У нас не принято афишировать свою принадлежность к организации, но вам эти сведения больше не понадобятся. (Он, видно, уже решил что-то для себя.) Да. Мы из "Феликса".
– Будете в штаб-квартире в Севастополе, передайте привет Координатору…
Младший от такого нахальства подпрыгнул на сидушке. А Кент наградил меня убийственным взглядом. Чёрт возьми, что я натворил? Признавшись в знакомстве с их руководителем, я подписал себе смертный приговор! Ведь парни уже решили присвоить золото… В свёртке – килограмма три, как они говорят, "рыжья". Даже если сдать на лом – выйдет не одна штука "зелени". Монеты вообще оцениваются по особой шкале. А статуэтка имеет ещё и художественную ценность. За такие бабки нас грохнут без раздумий…
40
Саня тем временем уже зачистил клеммы и запустил двигатель. Машина резко рванула с места и лихо помчала по накатанной дорожке, проложенной посреди пшеничного поля. Но метров через триста снова остановилась. Прямо на нашем пути вдруг возник комбайн. Возле него копошился смуглый мускулистый парень. Вперёд дороги нет! И назад нельзя – ручей.
– Иди, узнай, что там случилось, – приказал Кент.
Младший схватился с места и, что-то насвистывая, пошёл к механизатору.
Я взглянул налево и вдруг заметил среди спелых колосков знакомую физиономию… Да это же "Никифорович"… Откуда он здесь взялся?
– Слышь, Кент, окно открыть можно?
– Валяй!
Опустив стекло, я выставил наружу руку. То же самое сделал и старшой, откровенно нервничавший оттого, что его напарник не спешил возвращаться… Нервозность усугубил… автомат Калашникова, ствол которого был направлен прямо в открытое окно. Кент повернул голову в другую сторону. Оттуда на него смотрело не менее грозное оружие – штурмовой пистолет-пулемет.
– Выходите, приехали…
Лицо второго мужчины я видеть не мог, но голос узнал мгновенно. Он принадлежал моему другу Мишке!
Кент молча швырнул пистолет к его ногам, потом, положив руки на затылок, покинул салон автомобиля и чуть не столкнулся лоб в лоб со своим помощником, которого сопровождал лжекомбайнер. Сама сельхозмашина быстро исчезала из вида. Скорее всего, настоящий её водитель даже не покидал кабины.
"Феликсовцев" разоружили и… отпустили.
За руль минивена сел Михаил. Остальные двое заняли места предшественников, затиснув меня своими телами на заднем сиденье. Ничего не понимавший Клёва остался сидеть на прежнем месте.
Ситуация накалилась до предела. Мишка не имеет права афишировать своё знакомство со мной. "Никифоровичу" тоже лучше не признаваться – иначе придётся рассказывать о ночном проколе!
"Мицубиси" быстро пересекла пшеничное поле и затерялась в густом лесу, где нас вывели из машины и поставили между двумя берёзками.
– Где "рыжье"? – приступил к делу "Никифорович". Чёрт возьми, откуда ему известно о нашей находке?
– Было у Кента. Но из машины он ничего не выносил….
"Никифорович" кивнул "механизатору".
Тот юркнул в салон и принес свёрток.
– Можете оставить его себе, мы никому не… – торопливо пообещал Кливанский.
– Это не вам решать! – перебил его Миша.
– Не кипятись, Майкл… Давай сначала объяснимся с нашими друзьями…
– Давай!
– Всё началось прошлым летом, когда Владимир Григорьевич выбивал мандат на проведение поисковых операций… Некоторым руководителям спецслужбы был обещан процент от стоимости найденных сокровищ… Так сказать, за содействие в получении необходимых разрешений.
– Что правда – то правда, – подтвердил Клёва.
– Но прошёл год, а денег как не было, так и нет. Начальство стало подозревать, что Кливанский ведёт нечестную игру. И приказало установить за ним слежку…
– Но я ведь ещё ничего не нашёл!
– У нас есть другие сведения.
– Это всё происки шведов! Они самостоятельно находили ценности и переправляли их за границу, а мне подсунули бесперспективный регион! Благодаря писателю удалось конкретизировать поиск. Наконец обнаружен первый схрон. Золото. Оружие. Которое вы можете забрать в счёт уплаты моих долговых обязательств…
– Надеюсь, всё уладится, и отныне вы будете чётко выполнять свои обещания, – наконец вклинился в беседу Михаил. – Но среди нас затесался человек, способный погубить всю операцию.
– Вы имеете в виду Серёгу?