- Только одно: отменить вторжение, - ответил за генерала Нарцисс. - Им удалось убедить большинство солдат, что по ту сторону океана их ждут чудовища и неминуемая погибель. Правда, - добавил он, усмехнувшись, - пролив между Галлией и Британией, безусловно, не океан, но главное вовремя обронить нужное слово. Нелепица всегда и практически безошибочно действует на людей с примитивным, я бы сказал, солдатским типом мышления. Разумеется, - царедворец ослепительно улыбнулся, - к присутствующим мои слова не относятся. Однако боюсь, досточтимые командиры, мы с вами столкнулись с затеей, гораздо более изощренной, чем та, какую способен замыслить некий трибун, возглавляющий шайку бунтовщиков. Видишь ли, Веспасиан мы в любой момент можем покончить с этой компанией, но прежде нам необходимо узнать, кто стоит за их спинами в Риме. Имя Аврелия вместе с именами сообщников всплыло, когда мои агенты перехватили некое тайно отправленное в столицу письмо. К сожалению, курьер испустил дух до того, как им удалось побудить его назвать адресата. Кроме того, существует еще один, впрочем, достаточно мелкий, вопрос: как прознали о моих планах те, что устроили на дороге засаду? Кто сообщил им, куда я направлюсь, а главное, когда и по какому пути?
- Я знаю о нападении. И о том, что захвачены пленники. Они чтонибудь рассказали?
- Боюсь, что нет. И уже не расскажут, поскольку мертвы, - ответил, пожимая плечами, Нарцисс. - Дознаватели были настойчивы, но им удалось лишь подтвердить то, что я и предполагал. Эти люди - сирийцы. Предположительно дезертиры, промышлявшие в этой местности грабежом. Они перенесли немыслимые мучения, но молчали, и я в конце концов велел перерезать им глотки.
- Дезертиры? - Веспасиан покачал головой. - Весьма сомнительно. Где это слыхано, чтобы простые грабители атаковали армейский отряд?
- Вот именно, - подтвердил Нарцисс. - Ничто подобное, разумеется, невозможно. Но эти люди, надо отдать им должное, продемонстрировали изрядное мужество и так и не сообщили о себе ничего. Ну да ладно, у меня есть окольные сведения о них, и, должен сказать, довольно тревожащие. Я получил донесение, что несколько дней назад целый эскадрон сирийских конных лучников самовольно, а возможно, и нет, покинул вспомогательную когорту, двигающуюся сюда из Далмации.
- Из Далмации? - задумался Веспасиан. - Из бывшей провинции Скрибониана?
- Вот именно.
- Понятно. Из какого подразделения? Кто их командир?
- Гай Марцелл Декст, - ответил Нарцисс, внимательно глядя легату в лицо.
- Имя знакомое, возможно, моя жена его знает, - спокойно заметил Веспасиан. - Ты думаешь, это они подстерегали тебя?
- Это мы выясним, и достаточно скоро. Когорта прибудет в Гесориакум через три дня. Мы предъявим тела убитых прибывшим и посмотрим, сумеет ли ктонибудь их опознать.
- Если это случится, - со страхом в голосе сказал Плавтий, - значит, заговорщиков много больше, чем мы полагаем. Не знаю, сумеем ли мы тогда справиться с ними.
- Придется, мой дорогой Плавтий, - решительно заявил Нарцисс. - Другого выхода нет. Вторжение должно состояться во что бы то ни стало, ибо в Британии к армии присоединится сам император.
- Вот как? - Веспасиан повернулся к Плавтию. - Разве не ты здесь верховный главнокомандующий?
- Очевидно, нет. - Плавтий пожал плечами. - Все решено наперед. Как только армия подойдет к Триновантесу, мне вменено сделать вид, будто без вмешательства Клавдия мы будем разбиты.
- Успокойся, мой генерал. - Нарцисс мягко тронул Плавтия за локоть, и тот резко дернулся. Так, словно к нему прикоснулась змея. - Смотри на вещи проще. Это просто удачный политический ход, не более, а реальным командующим останешься ты. Клавдий появится на том берегу лишь затем, чтобы покрасоваться перед войсками, торжественно вступить в покоренную вражескую столицу, раздать награды и отбыть в Рим для триумфа.
- Если сенат удостоит его этой чести, - заметил Веспасиан.
- Все уже оговорено, - улыбнулся Нарцисс. - Я люблю планировать все заранее, это упрощает работу историков. Таким образом, Клавдий получит свой триумф, империя - новую провинцию, мы все избежим неприятностей, связанных с очередной гражданской войной, и солидно упрочим свое положение. Во всяком случае, на ближайшее будущее, которое, должен признать, не всегда столь надежно, как нам бы хотелось. Все пройдет как по маслу, при условии, что…
- Мы положим конец мятежу и посадим легионы на корабли, - устало закончил Плавтий.
- Именно.
- Но, - вмешался Веспасиан, - возможно ли это?
- У меня есть маленький план. - Нарцисс потер нос. - Посвятить в детали я никого не могу, но, поверьте, он не даст осечки.
- А если всетаки даст? - спросил Веспасиан.
- Тогда я приберегу для тебя теплое место. На том же кресте, где повисну и сам.
Когда Второй легион устроился на ночь и часовым был дан строгий приказ как не пропускать никого в лагерь, так и не выпускать из него, Веспасиан призвал Макрона к себе. Для доклада о ночном инциденте на марше. Разумеется, легат был в общих чертах уже осведомлен о случившемся, однако в связи с осложнением ситуации ему хотелось вникнуть в детали. Увидев центуриона, он отложил стило и закрыл чернильницу.
- Я слышал, тебе пришлось нелегко.
- Так точно, командир.
- Потерял много людей?
- Восемь убитых и шестеро раненых.
- Потери будут восполнены за счет новобранцев.
- Да, командир.
- А теперь, центурион, я хочу услышать, что было. Подробно, без умолчаний и без прикрас.
Вытянувшись по стойке "смирно" и уставившись в одну точку, Макрон принялся монотонно перечислять подробности схватки. Веспасиан слушал внимательно, не перебивая, а когда он закончил, поднял на него взгляд.
- И ты никому не рассказывал, в чем ваша задача?
- Никому, командир. Я получил ясный приказ.
- Стало быть, утечка информации из центурии исключается?
- Так точно, командир, - кивнул Макрон и уже от себя добавил: - Кем бы ни были нападавшие, они устроили мастерскую засаду и дрались, как настоящие воины. Смею думать, не ради поживы. Их интересовал секретарь.
- Понятно, - буркнул разочарованно Веспасиан. К сожалению, ничего нового он не услышал. Похоже, ночные налетчики и впрямь раздобыли сведения о пути следования центурии гдето на стороне… если, конечно, этот малый не привирает.
- Центурион, могу я поинтересоваться твоим личным мнением? Так сказать, в неофициальном порядке?
Макрон беспокойно переступил с ноги на ногу. Смотря о чем, хотел он сказать, но солдаты не выдвигают условий начальству. И потому ответ был уставным.
- Да, командир. Так точно.
- Как ты считаешь, разумно ли вторжение в Британию?
- Это государственная политика, командир, - осторожно ответил Макрон. - Простому центуриону такое не по уму. Я полагаю, что император и его генералы все продумали, прежде чем принять это решение. А судить, правильное оно или неправильное, я не могу.
- Я же сказал, в неофициальном порядке.
- Да, командир, - пробурчал Макрон, внутренне костеря легата за то, что тот ставит его в столь затруднительное положение. Разговор командира с подчиненным может быть неофициальным, но только со стороны командира. А со стороны подчиненного - никогда.
- Итак?
- Прошу прощения, командир, но то, что мной сказано, и есть мое личное мнение. Другого у меня нет.
"Понятно, - подумал Веспасиан. - Малый крепкий, к нему просто так не подъедешь. Придется зайти с другого конца".
- А что говорят об этом солдаты?
- Солдаты, командир? Да, в общемто, ничего. Ну, некоторые, конечно, обеспокоены, что естественно. Ведь никому из нас не нравятся водоемы глубже, чем винная чаша, а море, оно море и есть. Там всякое может случиться. Как и на том берегу.
- Ты боишься британцев?
- Как таковых не боюсь, командир. Конечно, ребята малость тревожатся, но это нормально. Новый враг, новая обстановка и все такое. Однако больше людей пугают не британские воины, а тамошние друиды. Вся закавыка именно в том.
- И что же друиды?
- Толкуют, будто они умеют вызывать демонов.
- А ты веришь в это?
- Конечно нет, командир, - обиженно буркнул Макрон. - Всякий, у кого есть хоть на медяк разума, должен понимать, что все это - просто чушь. Однако солдаты - народ суеверный, что с них возьмешь?
- Не так давно ты и сам был солдатом.
- Так точно, командир.
- Но ты не суеверен?
- Никак нет, командир. Я со всем этим покончил, как только получил повышение. У центуриона нет времени забивать голову ерундой.
- А где твои парни услышали об этих друидах? От кого?
- От фуражиров, да и от других местных солдат. Бунтовщиков, как я полагаю.
- А они сами что полагают? - спросил с интересом Веспасиан.
- Они много мнят о себе, командир. Однако бунтовщиками себя не считают и заверяют всех в своей верности императору. Их послушать, так получается, что вторжение затеял Нарцисс и что ни один человек в здравом уме не должен способствовать его затее. А по мне, командир, это и есть настоящий, доподлинный бунт.
- А другие твои солдаты думают так же, как ты?
- Насколько я могу судить, командир, да, точно так же.
- Очень хорошо, центурион. Очень хорошо.
Веспасиан откинулся на спинку стула. Пока и впрямь все идет хорошо. По крайней мере, на данный момент его легион верен присяге. Но если маленький хитроумный планчик бывшего раба не сработает и ситуация волшебным образом не изменится, боевой дух подразделения неизбежно, будет подорван. Правда, не враз и очень не скоро, если и другие его центурионы обладают такой же сметкой и здравомыслием, как этот Макрон.
ГЛАВА 30
Пока солдаты шестой глазели, как остальной легион обустраивается вокруг них, Катон, лавируя между людьми, животными и подводами, направился к участку, выделенному под легатскую резиденцию. К этому месту как раз подъезжали штабные повозки, их разгружали, откатывали и подкатывали другие, словом, вокруг кипела обычная для разбивки лагеря суета. Поскольку дело шло к лету, а легиону предстояло провести здесь от силы месяца два, все были заняты установкой шатров и палаток, а не строительством деревянных казарм.
Держась в стороне, чтобы не привлекать к себе внимания, Катон присматривался к штабным возкам. Нервные, замороченные суматохой возницы орали друг на друга, им вторили, но много тише, толкущиеся рядом рабы. Впереди их ждала утомительная работа, распаковка мебели и прочей утвари, с последующей переноской всего этого внутрь растущего на глазах большого шатра. При виде личного экипажа Веспасиана глаза юноши загорелись, и вскоре его терпение было вознаграждено. Лавиния вслед за хозяйкой спустилась на землю, держа на руках брыкающегося маленького Тита. Катон подавил в себе искушение окликнуть девушку и лишь проводил ее взглядом, а как только за женщинами захлопнулся кожаный полог, ушел.
И слонялся по лагерю дотемна, пока не дали сигнал к ужину. Заслышав его, Катон вдруг понял, что страшно проголодался. Днем он ел плохо, изводя себя в ожидании прибытия легиона всевозможными страхами, их отголоски не покинули его и теперь. Однако вокруг приветно помигивали кухонные костры, а в воздухе разливался призывный запах похлебки, к тому же он был назначен во второй караул, и до того по солдатскому правилу следовало набить желудок поплотней. Катон вернулся в расположение своей центурии, с большим аппетитом поужинал и уже подчищал дно миски куском свежеиспеченного хлеба, когда к нему подсел Макрон.
- Где ты был?
- Нигде, командир. Просто прошелся, чтобы размяться.
- Ага, просто прошелся. А уж к штабным шатрам, наверное, и близко не подходил.
Катон улыбнулся.
- Сдается мне, я знаю в чем дело. Вижу, ты все еще сохнешь по той девице. - Макрон задумчиво покачал головой. - К тому все и шло. Но солдат, который позволяет бабью задурить себе голову, отвлекается от несения службы, и, значит, такой солдат армии ни к чему. Позабудь о ней, малый. Это по первости трудновато, но я тебе помогу. Сегодня ближе к полуночи мы с парнями собираемся в город под предлогом закупки ячменя для когорты. Мне удалось добыть пропуск, и нам шепнули, где находится маленькая забегаловка, в какой, помимо здешнего пойла, предлагают еще коечто. Можешь присоединиться к нам, когда сменишься.
- Это приказ, командир?
Макрон смерил его холодным взглядом. Потом сплюнул.
- Ну и хрен с тобой, остолоп. Ему же хотят добра, а он кочевряжится. Тогда сиди тут один, дуйся, как мышь на крупу, раз не хочешь подоброму выпить с товарищами. Вольному воля, вот и весь сказ.
Катон понял, что дал промашку, и устыдился. Человек и впрямь к нему всей душой, а он к нему чем?
- Прости, командир, я весьма благодарен тебе за твое предложение. Правда благодарен, просто у меня сейчас не то настроение. Ничего не могу с этим поделать.
- Ничего, значит? - фыркнул Макрон. - Ну и ладно, дело твое.
Он вскочил на ноги и, демонстративно не оборачиваясь, удалился. Катон остался у догорающего костра. Пустяшная вроде бы перепалка его почемуто расстроила. Кто знает, вдруг Макрон прав? Много ли радости в его чувствах к девушке, с которой, возможно, ему теперь и увидетьсято не дадут? Не говоря уж о том, что дальнейшая связь с ней просто опасна. Онато ведь доподлинно знает, кто был в шатре легата в ту ночь. Стоит ей неосторожно обмолвиться, и они оба предстанут перед Веспасианом, который вряд ли поверит в басню о том, что в шатер влез ктото третий. Лучше, пожалуй, и вправду забыть о Лавинии, забыть о своей любви к ней и продолжать как ни в чем не бывало жить дальше. Может быть, даже пойти с Макроном туда, куда он зовет.
Вскоре после смены второго караула, когда весь лагерь был объят крепким сном, часовой у ворот чтото заметил во тьме.
- Стой, кто идет? - крикнул он, а поскольку ответа не последовало, угрожающе ткнул копьем в темноту. - Стойте, говорю вам, иначе…
- Расслабься, солдат, - отозвался голос. - Мы свои.
- Пароль!
- Мы свои, говорю тебе! Свои. Из соседнего лагеря.
- Держитесь на положенном расстоянии! - крикнул часовой, ощутив легкое облегчение оттого, что в голосе незнакомца не улавливалось акцента.
- Мы идем к твоему легату. У нас есть пропуск, подписанный самим генералом. Пропусти нас, солдат.
- Нет! Стойте там, где стоите.
Молодой, но крепко сколоченный часовой на шаг отступил, попрежнему угрожая копьем находившимся локтях в девяти от него визитерам. Их было двое. Слабый свет звезд позволял теперь видеть, что один из них, закутанный в темный плащ, высок и худощав, а другой, с мечом на боку, - настоящий громила.
- Оптион! - закричал караульный. - Сюда! Скорее сюда!
Сбоку откинулся клапан, в проеме, дожевывая вымоченную в вине горбушку хлеба, возник оптион.
- Что у тебя? Надеюсь, не какаято хрень? Ты оторвал меня от важного дела.
- Этот человек хочет поговорить с легатом.
- Он назвал пароль?
- Никак нет, командир.
- Ну и скажи ему, чтобы уматывал. Пора бы тебе понимать, что к чему.
- Можно мне вставить слово? - Человек в плаще подался вперед.
- Стой, где стоишь, приятель, - прорычал оптион.
- У меня срочное дело к легату, - заявил незнакомец, вытаскивая изпод плаща небольшую табличку. - Это пропуск, выданный Авлом Плавтием. Вот, взгляни сам.
Осторожно приблизившись к темным фигурам, оптион взял табличку и отошел к проходу, из которого пробивался достаточный свет. Табличка и впрямь была пропуском, что удостоверял вдавленный в ее навощенную поверхность орел. Однако печать могла оказаться поддельной, и оптион заколебался.
- Прошу прощения… командир, - сказал он, решив, что обладатель пропуска, выданного самом Плавтием, наверняка имеет какойнибудь чин. - Придется тебе подождать. Я позову дежурного центуриона.
- Хорошо у тебя поставлена караульная служба, - заметил Нарцисс несколько позже, принимая от Веспасиана чашу у с вином. - Мне нелегко было убедить начальника караула провести нас к тебе. Даже при наличии пропуска от командующего. Твои солдаты твердо держатся правил.
- Нет правил, нет порядка. Нет порядка, нет цивилизации. Нет цивилизации, нет Рима. - Веспасиан усмехнулся. - Но ты пришел очень кстати, что бы ни привело тебя сюда. Мне как раз нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.
- В таком случае наши интересы совпали.
- Но… - Веспасиан кивнул в сторону телохранителя, темной массой маячившего в углу.
- Не обращай на него внимания, - сказал Нарцисс. - Я так понимаю, мы здесь в безопасности?
- В полной. Все входы под надежной охраной.
- Да? - Нарцисс пригубил вино, вперив в легата пытливый взгляд. - А вот мои источники сообщают иное.
Веспасиан побагровел.
- Выходит, за мной шпионят твои соглядатаи?
- Так или иначе, мне донесли, что ктото тайно проник в твой шатер и ранил часового. Правда, как я понимаю, похищено ничего не было. То есть ничего ценного.
- Ничего, - твердо ответил Веспасиан, глядя прямо в глаза царедворца.
- Так что же произошло?
- Насколько мне известно, девчонкарабыня, изнывая от вожделения, назначила встречу своему ухажеру. И не гденибудь под телегой, а в командном отсеке шатра. Он не пришел, и, подождав какоето время, она ушла. Вскоре после этого охрана наткнулась там на постороннего. Тот ранил часового и убежал. Оброненный караульным факел поджег незначительные бумаги, но огонь почти сразу же удалось потушить. Вот, собственно, все. - Веспасиан поднял чашу и сделал глоток.
Нарцисс также поднес к губам свою чашу, в глазах его чтото блеснуло.
- Ты пытал девушку?
- В этом не было необходимости.
- Вот как? Не захотел, значит, получить удовольствие? Ну так предоставил бы это дело другим.
- Если ты намекаешь… - Веспасиан чуть привстал, и фигура в углу шевельнулась, но Нарцисс жестом успокоил охранника.
- Ни на что я не намекаю, - сказал он, морщась. - Я просто интересуюсь, не располагаешь ли ты дополнительной информацией.
- Только той, что уже известна тебе.
- А имя, легат? Имя того, с кем хотела сойтись девчонка? Как ни странно, но ты его почемуто таишь?
- Послушай, Нарцисс! - Веспасиан раздул ноздри. - Здесь я командир. Я тут всем заправляю и, если у меня возникают проблемы, решаю их сам. А ты всегонавсего бывший раб и не имеешь права говорить со мной в таком тоне. Сегодня не Сатурналии, так что знай свой шесток.
Нарцисс отреагировал на выпад слабой улыбкой.
- Забавно, что это все говоришь мне именно ты. Впрочем, неважно. Мне нужно знать имя этого человека.
Веспасиан сердито насупился. При всей нелюбви к Вителлию, ему не хотелось его подставлять. Губить всю карьеру, если не жизнь ни в чем не повинному человеку. Правда, этот ни в чем не повинный любитель ночных похождений впоследствии мог стать его политическим соперником. Или… союзником. В этой игре возможно все.
- Лучше скажи это мне, - произнес негромко Нарцисс. - А не моему Полифему. Он, знаешь ли, очень нетерпелив.
- Что?! Как ты смеешь?! - Веспасиан потрясенно отпрянул. - Ты грозишь мне в моей же палатке? Наглец! А ты знаешь, что стоит мне кликнуть стражу - и вы оба через мгновение будете корчиться на кресте?