Пока общались, наступил вечер, и все столики оказались заняты, и я, пройдя к небольшой площадке, возвышавшейся сантиметров на тридцать, и устроившись на стуле, сыграл первую композицию. Сыграл "Лучший город земли". Этого хватило, чтобы привлечь к себе внимание, недалеко от моего рабочего места стоял столик, за которым сидело четверо: полковник артиллерии, его жена и, похоже, дочка с кавалером. Встав и поздоровавшись со всеми гостями ресторации, я под выпученными от возмущения глазами хозяина ресторации, он за мной со стороны следил, отвесил несколько комплиментов миленькой девушке и, узнав, что она из Москвы да ещё её зовут Александрой, громко известил зал, что следующая песня посвящается ей. Песню я спел "Александра", ту, что из кинофильма "Москва слезам не верит". Пел, глядя ей прямо в глаза, отчего та розовела, но взгляда не отводила. Причём молодой офицер особо не возражал, похоже, кавалером он ей не был. Адъютант полковника? Потом спел "Ветер знает" группы "Браво".
Вот так, наигрывая, поглядывал наружу, окна большие, вполне позволяли это делать. Бродил между столиками, играл по заказу. Особо песен этого времени я не знал, но зал был в восторге от новых. Даже возникла игра: заметив, что я спел две песни с именами посетителей, стали заказывать песни, прося озвучить их имена, мне не трудно, пел, приводя слушателей в ещё больший восторг. Вместо двух часов, о которых я договорился с Михаилом Васильевичем, который был очень удивлён реакцией зала, музицировал больше трёх. Устал, трёхчасовой практики у меня не было. Чтобы немного отдыхать, я в паузах между песнями рассказывал разные смешные истории из жизни, переделывая их под это время. Судя по взрывам хохота и смеха, вполне успешно, так что истории желали слушать не меньше, чем музыку. Пехотные офицеры, заметив, что я по заказу моряков исполнил две незнакомые им песни, попросили сыграть что-нибудь о них, серьёзнее, чтобы слезу выбивало. Мне не жалко, сыграл, чуть-чуть переделав газмановскую "Господа офицеры". Не сказать, что все встретили её благосклонно, хоть только во время этой песни в зале ресторации стояла оглушительная тишина, но задумались все.
Когда время подошло к концу, пообещав посетителям, что завтра в это же время обязательно буду, я получил от Михаила Васильевича деньги за выступление, тут оказывается, плата по факту была, и покинул его заведение.
Сегодня была пустышка. Алексеева со свитой видел, а вот ни Фока, ни Стесселя так и не встретил. Я помнил их фото, думаю, опознаю, хотя вживую ни разу их не встречал.
Утром следующего дня, после собственноручно приготовленного завтрака – пора было осваивать камбуз, – вскрывая ящики в трюме, я начал доставать вооружение, пряча его по закоулкам судна. Кстати, на борту был тайный отсек. Мне его прошлый владелец показал, ох, чую, он не раз возил контрабанду… Почти всё оружие привёл в порядок, включая пулемёт, перепачкавшись в оружейном масле. Брызнул на себя случайно. Зарядил расстрелянную ленту патронами. Надеюсь, до клина не дойдёт. Потом занимался разными хозяйственными делами на борту, даже палубу помыл. Ещё смотался в мастерские у дока. Глушитель делал. Недорого взяли за то, что я их оборудованием воспользовался. Мастер в мастерских долго со стороны ко мне приглядывался, как я уверенно использовал их оборудование, и остановил на выходе, с предложением устроиться к ним на работу. Опытные механики им ой как пригодятся, с зарплатой, мол, не обидит. Я лишь рассмеялся, похлопал его по плечу и пошёл по своим делам.
– Пристрелять бы японку, – задумчиво пробормотал я, вернувшись на судно.
Сказано – сделано. Прихватив три винтовки с двумя десятками патронов и ящичек, в котором мне доставили заказанные овощи, на лодке, поставив парус, направился к выходу из порта. Погода была чудесная. Я отошёл подальше от порта и, морщась от ледяного ветра и таких же брызг воды, лёг в дрейф, бросив в воду, как мишень, ящик, и его сразу начало ветром сносить в сторону. Зарядив винтовку, сделал первый выстрел. Вполне пристрелянная была, хотя уже на пятидесяти метрах едва заметно, но брала влево. Понимаю, что лодку качает, но мне это не мешало. Я выпустил ещё три патрона, попал один раз. Ящик тоже скакал на волнах. Понимая, что нормально так не пристреляешься, направился к берегу. Вошёл в русло небольшой бухты и уже на суше нормально пристрелял все винтовки. Испробовал и "мелиор" с накрученным глушителем. В мастерских переходник пришлось делать, иначе глушитель не накрутишь, затвор мешал, длины ствола не хватало. А так ничего, неплохо стал работать. Звук был достаточно приглушён.
Через два часа я уже подходил к борту "Листика". Замотав винтовки в мешковину, поднялся на борт, переоделся в сухое и занялся чисткой оружия. Все четыре винтовки выглядели новыми, будто их только что достали из оружейного ящика, такое впечатление, что они вообще не стреляные. Похоже, японцы снабжают ими бандитов, чтобы те поставки срывали, отстреливали наших. Нападение на эшелон это наглядно продемонстрировало, странно, что они его не сожгли, по идее, должны были.
Вечером я направился в ресторацию, её хозяин с нетерпением меня ждал, укорив за опоздание, но я показал свои карманные часы на цепочке, открыв крышку: пришёл я точно. Часы трофейные, у одного англичанина на вокзале вместе с кошельком стянул. Механизм серийный, такие много у кого есть, меток не было, вот я и оставил себе. Посетители уже давно интересовались, когда я появлюсь, вот тот и заволновался. Сыграв несколько композиций, пару на заказ, я заметил, как подъезжают несколько карет к дворцу наместника. Есть! Среди офицеров пару раз мелькнула высокая фигура Фока, а раз он здесь, значит, и Стессель будет. Я настолько увлёкся наблюдением, что не сразу понял, что играю что-то не то, судя по большим глазам внимательно слушавшей дамы, жены какого-то полковника. А пел я, оказывается, "Что ты имела", причём заметил, когда уже герой песни выпил отраву. Пришлось доигрывать. А вот молодым офицерам понравилось, эти вообще в восторге были, даже свистели, вызывая недовольство более пожилых посетителей. Ну да, что-то молодые рано пришли, сейчас вроде не их время.
Штабные офицеры уже скрылись во дворце наместника, так что я продолжил выступление. Последняя песня, которая так неожиданно прорвалась даже для меня, была очень любима моими людьми, и исполнял я её не один десяток раз, вот на автомате и проскочила. Да, они все эти песни слышали, что я сейчас исполнял. То есть я на них отшлифовал исполнение, и если кто из них появится в Порт-Артуре или услышит от кого-то об этих песнях, а они тут новые, то сразу поймут, что в Артуре был именно я. Так я отрицать, если что, не собираюсь, был. Даже охотно подтвержу это, но, если что, в гибели двух генералов не виноват, вон, англичан ловите.
Вечер прошёл вполне успешно, только потом новые посетители, услышав о новых композициях у старожилов, попросили на бис исполнить "Что ты имела". Мне не сложно, спел, тем более под вечер тут была в основном одна молодёжь. Разные песни пел, из "Любе", "Короля и шута" и других исполнителей. А уж "Волшебника-недоучку" трижды на бис исполнял.
Когда я закончил, меня всё не хотели отпускать, Михаил Васильевич отозвал меня в сторону и сказал:
– Завтра пораньше приходи. Сам видел, Максим, днём почтеннейшая публика бывает, а потом уже молодёжь приходит. В Порт-Артуре три ресторации, но моя теперь лучшая, все сюда стремятся… – Сообразив, что сказал лишнего, он сменил тему: – Завтра сам наместник будет, услышал о твоём необычном исполнении.
– Хорошо, приду.
Получив оплату за этот вечер, я покинул ресторацию и направился к себе. Темно, шёл один, и, видимо, трое местных решили меня взять на гоп-стоп. Наивные. Живыми не оставил, меня разозлило, что те с ходу, не попытавшись вырубить или ещё чего, пытались на нож насадить. Третьего живым взял, китайцем оказался. Допросил, думал, что навели, оплатили нападение. Нет, случайность, они уже два месяца в городе работают, шестнадцать человек на них. Тоже кончил ушлёпка.
Я невольно присвистнул и ухмыльнулся, наблюдая, с какой помпой выезжал из своего дома генерал Стессель. Его провожала жена, активная участница сдачи города. Как говорят историки, именно она получала оплату в виде многочисленных драгоценностей. Это не деньги, значит, не взятка. Ну и руководила мужем. У меня было всё готово, поэтому, когда генерал начал садиться в коляску, дверцу придерживал один из его адъютантов, я нажал на спуск, попав куда целился, в грудь. Пули у меня были "дум-дум", так что без шансов. Кстати, эти пули как раз были разработаны англичанами, и те активно использовали их во время войн в Африке. Особенно буры оценили.
Я быстро протёр винтовку и оставил её на месте. Встав, чтобы меня рассмотрели со стороны, скатился с крыши небольшого особняка, хозяева его покинули из-за начавшейся войны, и, пробежав сад, перебрался на соседний участок, так уйдя от погони. Одет я был в достаточно дорогой костюм и низко надвинутую шляпу, в них любили ходить иностранцы. Переодевшись через два участка в заранее приготовленную одежду китайца, убрав костюм в мешок и испачкав лицо грязью, подволакивая ноги, сгорбившись, пошёл дальше с мешком на плече. Вокруг бегали солдаты и полицейские, но на меня внимания не обращали. Выйдя на соседнюю улицу, я с перекрёстка рассмотрел, что на крыше, с которой прозвучал мой выстрел, находится несколько человек. Это хорошо, значит, винтовку нашли, а если пойдут дальше по следам, то в саду найдут "случайно" оброненный платок с монограммой английскими буквами.
Я добрался до следующей позиции и, устроившись на лёжке и приготовив винтовку, толкнул англичанина, что лежал рядом с кляпом во рту, пуча на меня глаза. Тот был одет в костюм, точно в такой, в каком я недавно сделал первый выстрел. Его руки и ноги стягивали шёлковые путы, значит, следов не останется. Вообще мне с ним повезло. После того как вчера Михаил Васильевич сказал, что будет наместник, я решил форсировать свой план. С утра стал изучать иностранцев, выбрал одного, это был мой собеседник из поезда, и стал за ним следить, выискивая удобный момент, когда можно будет его обыскать, а когда заметил, что он стал углубляться в туземный квартал, то забеспокоился. Иностранцы опасались туда соваться. А когда проследил его встречу с инженером военного дока, да ещё как тот передавал крупную пачку денег, пятнадцать тысяч, как я потом подсчитал трофеи, разъярился. Инженеру шею свернул, англичанина вырубил и чуть позже допросил. Сами тихое место выбирали, так что проблем с допросом не было. Хорошо, во время работы с ним следов на теле не оставлял, пригодилось. Я его решил застрелить руками русских солдат или полицейских. Будет дополнительным подтверждением, да и платок на первом месте убийства был именно его. В принципе так и вышло. Сложнее из всего этого было найти за полтора часа до начала операции точную копию костюма англичанина. Вот шляпа его была, так что вернул ему на голову.
Когда встревоженный Фок выбежал из здания штаба своей дивизии, ему уже коляску подогнали, я застрелил его двумя пулями. К сожалению, тот дёрнулся, и одна пуля оторвала ему руку, пришлось добивать. Когда на звуки выстрелов рванул ближайший патруль, он тут недалеко был, я вставил в патронник обычную пулю и, прицелившись, подстрелил командира патруля. Схватившись за плечо, ранение не смертельное, тот упал на дорогу, так что никем не сдерживаемые солдаты активно палили в нашу сторону. Дёрнув за узлы, я дал затрещину освобождённому от пут англичанину, отчего тот осоловел, сунул ему в руку винтовку и пинком вытолкнул из-за укрытия в проулок, где уже были солдаты. Почти сразу словив три пули, тот упал, но его тело продолжало подёргиваться от попадания следующих пуль. Солдаты под стрессом продолжали расстреливать "террориста". Ну что я скажу: за что боролся…
Кстати, я его и не подумал бы так подставлять, дело опасно, всё зависит от случайностей, но при допросе, отвешивая оплеухи, заметил, что тот, оставаясь в сознании, уходил на пару минут в себя, видимо, это у него так организм реагировал на стресс, а раз так, то это можно использовать. Мне такая идея в тот момент и пришла в голову. Дальше я пробежался, приготовил винтовки, отвёз на его же коляске на место засады. Её потом за углом бросил, дополнительное доказательство, что это работа англичанина. В коляске третья винтовка, завёрнутая в мешковину, и фото адмирала Алексеева, наместника Дальнего Востока. Уходя на охоту за Стесселем, оставил англичанина без сознания, но пока валил пообедавшего дома генерала и возвращался сюда, тот успел очнуться, к счастью, освободиться времени ему уже не хватило, ну а дальше уже шансов я ему не дал.
Вот так англ был убит с винтовкой в руках, а я уже скрылся среди домов, с мешком на спине, имитируя местного китайского жителя. Поплутав, я в тупичке переоделся под корейца и направился к себе. Оставив все вещи на судне, сходил пообедать в местное заведение – там неплохо кормят, мне нравится, а то сам долго готовил бы, так быстрее. Потом отдыхал у себя. А вечером, раньше времени, как и обещал Максиму Васильевичу, пришёл в ресторацию.
– Слышал? – не поздоровавшись, тот тут же спросил у меня.
– Что? – удивился я.
– Коменданта убили и генерала Фока, командира дивизии.
– А-а-а, Мия рассказывала. Прибегала, разбудила меня. Я после обеда дремал. Сказала, что японцы двух русских генералов убили, шум большой.
Михаил Васильевич не раз зазывал меня жить у него, мол, была у него свободная комната, видимо, упускать юное дарование не хотел, но я пояснил, что живу в китайском квартале, нашел там молоденькую китаянку, и меня всё устраивает. Так что он больше эту тему не затрагивал. Кстати, удивился, что я отказался столоваться у него, но я объяснил, что, мол, моя подружка тоже хорошо готовит, я лучше её радовать буду. А мне вместо блюд деньгами выдавайте.
– Нет, – торжествующе сказал тот. – Это были иностранцы. Специально японское оружие использовали, чтобы мы на них подумали, да одного взяли прямо, когда тот в генерала Фока стрелял. Убили его. Жандармы опознали сразу и поехали в гостиницу, ко второму, а тот стрельбу устроил, убил одного полицейского, ранил ещё одного и жандарма. Потом застрелился. Сейчас проверяют всех иностранцев. Одного арестовали, нашли у него бумаги, там что-то о ремонте кораблей нашей эскадры. Всё подробно описано.
– Откуда вы всё это знаете? – с интересом спросил я, подивившись дальнейшему развитию событий. Вот на подобное я как-то не рассчитывал.
– Так у меня начальник полиции обедал, так я всё и узнал.
– Да-а, дела… – вздохнул я от полного отсутствия тайны следствия и поинтересовался: – А наместник что, не будет, значит?
– Не знаю, не было от него людей, – пожав плечами, вздохнул хозяин.
Я уже пробил нужную информацию, в городе действительно было три ресторации, которые посещает элита, и заведение Михаила Васильевича, несмотря на довольно удачное расположение, таким спросом не пользовалось, как два других, на третьем месте было. Угадайте, с появлением кого наполняемость в зале бьёт все рекорды? Так что приход наместника для него значило многое.
Ещё немного пообщавшись, возмущаясь такой наглости и подлости англичан, подставил я их очень серьёзно, и жандармы, похоже, занимались только ими, не разрабатывая другие направления. Всё же было ясно как божий день, чего ещё выдумывать? То, что атмосфера среди русского населения по отношению к иностранцам начала накаляться, я видел собственными глазами. Какого-то француза, аккредитованного корреспондента, отказались пускать в ресторацию. Михаил Васильевич распорядился, он был натуральным патриотом, без фальши. Пришлось заступиться за него. С радостью обнаружив, что я говорю на его языке, француз устроился за одним из столиков и заказал разные блюда, он был очень голоден, а вот хозяин ресторации бросил на меня острый взгляд, его удивили такие мои умения, не знал, что я полиглот.
Тут начал подходить народ, с интересом поглядывая в нашу сторону, так что, оставив француза, я поспешил взять гитару и исполнил несколько песен. Почти сразу пошли заказы. Кстати, на них я зарабатывал куда больше, чем получал от хозяина ресторации. Специально для гостя из Франции я спел две песни на французском. Многие из посетителей заведения его знали, так что песни слушали вполне благосклонно. Сам француз, оставив у меня свою визитку, заторопился уйти, у него было несколько важных встреч назначено, ну а я продолжал играть. Всё же Алексеев пришёл, удивив меня этим. Сегодня я юмористические песни не исполнял, всё же трагедия произошла и в городе был траур. Так что почти все песни имели нотку грусти. Трижды по заказу офицеров спел "Господа офицеры".
Алексеев, послушав три песни и выпив аперитив, подозвал меня.
– Кем будете? – прямо спросил он. – А то хозяин говорит, что Максимом зовут, а кто в действительности, непонятно.
Зал был битком набит, даже дополнительные столики принесли, чтобы рассадить всех желающих, а я стоял в гробовом молчании, никто не смел произнести ни звука при наместнике. Поговаривали, что он сын Александра Второго. Я думаю, слухи.
– Максим Евгеньевич Ларин. Шестнадцать лет. Недавно стал гражданином Российской империи.
Алексеев насторожился и удивлённо посмотрел.
– Ларин? Тот Ларин, что потопил два броненосца?
– За что был арестован, между прочим. Это было подло. Пришлось бежать из-под стражи, не люблю небо в клеточку и сидеть за надуманное не хочу. В общем, гостеприимство, проявленное во Владивостоке, мне не понравилось.
– Но ведь разобрались, пришли вас выпустить и извиниться, а вы уже исчезли, – продолжая растерянно говорить, тот посмотрел на меня. – А здесь что делаете?
– Командование Российской империи навсегда дискредитировало себя в моих глазах, сотрудничать я больше не буду, получить ещё раз нож в спину не хочется. А что я здесь делаю… Меня ведь во время ареста ограбили, всё забрали. Есть хочется, зарабатываю. Да и с японцами повоевать хочу, есть мысли, как им напакостить, но нужны деньги на первоначальном этапе.
– Я приношу извинения от имени правительства Российской империи за необдуманные действия некоторых высокопоставленных чиновников, – встав, немного пафосно произнёс наместник. Совсем не впечатлило, я с озадаченным выражением лица наблюдал за ним.
– Нет, господин адмирал. – Я слегка наклонился к Алексееву и тоном, полным ярости, продолжил: – Не извиняю. У меня в планах было, добравшись до Владивостока, оборудовав свои суда во вспомогательные крейсеры, на это сутки нужно было, набрав команду, выйти в море к берегам Японии. А тут из-за какого-то подлеца всё рухнуло. Крейсерская война на японских коммуникациях на начальном этапе должна была нанести максимальное поражение гражданскому флоту Японии, чего от вашего крейсерского отряда во Владивостоке никогда не дождёшься. Война на транспортных коммуникациях, диверсии в японских городах, минирование их портов, всё полетело к чёрту! И вы говорите "извините"? Не извиняю и извинять не собираюсь.
С каждым словом я говорил всё быстрее и быстрее, вываливая накопившуюся злость и ярость. Может, и зря всё это Алексееву выложил, он-то тут при чём, однако сам виноват, спровоцировал.