Они следили за ползущим по полу лучом. Он коснулся края круга из слоновой кости и, отразившись, упал на стену. Его яркость усилилась втрое. Казалось, он замедлил передвижение, и вдруг заполнил весь диск слоновой кости. Сразу же послышались звуки систра и хлопанье. Вокруг замелькали крылья летучих мышей и стервятников. Святилище заполнило белое сияние такой яркости, что пришлось руками заслонить глаза. И сквозь это сверкание они разглядели духовный знак Эос, появившийся в центре диска, – в сиянии выделялась кошачья лапа.
Воздух наполнился запахом ведьмы, похожим на запах дикого зверя. Таита и Фенн отшатнулись от двери, но в это мгновение солнечный луч сполз с диска и огненный знак исчез. Зловоние ведьмы рассеялось, остался только запах заплесневелого тростника и испражнений летучих мышей. Солнечный луч погас, святилище вновь погрузилось в полумглу. Таита и Фенн молча прошли по галерее и вышли наружу.
– Она была здесь, – прошептала Фенн и глубоко вдохнула прохладный озерный воздух, как будто очищая легкие.
– Ее влияние осталось. – Концом посоха Таита показал на Красные Камни. – Она по-прежнему здесь в дьявольском деле рук своих.
– А нельзя разрушить ее храм, – Фенн оглянулась на здание, – и тем самым уничтожить и ее?
– Нет, – уверенно ответил Таита. – В святилище этой ее крепости ее присутствие сильно. Бросать ей вызов здесь смертельно опасно. Мы найдем другое время и место, чтобы напасть на нее. – Он взял Фенн за руку и повел за собой. – Вернемся завтра, чтобы испытать прочность стены, и попробуем больше узнать у Калулу, откуда взялись эти Красные Камни, перегородившие ущелье.
Мерен показал на щель посередине стены Красных Камней.
– Это, несомненно, самое слабое место. Вероятно, линия разреза.
– Да, это лучшее место для первого опыта, – согласился Таита. – Недостатка в дровах у нас не будет. – Большинство крупных деревьев, росших на склонах ущелья, погибли, когда перегородили реку. – Приступайте.
Воины углубились в лес. Вскоре в ущелье зазвучал стук топоров, эхом отражавшийся от утесов. Когда дерево падало, лошади оттаскивали его к подножию Красной Стены. Здесь бревна разрубали вдоль и складывали у основания стены так, что образовался воздухопровод, по которому воздух будет поступать к огню. Потребовалось несколько дней, чтобы нагромоздить гигантскую груду дров. Тем временем Таита соорудил четыре колеса-шадуфа, которые подадут озерную воду на гребень; оттуда она будет литься на раскаленную стену.
Когда все было готово, Мерен поднес к груде дров огонь. Мгновенно поднялся высокий язык пламени. Через несколько минут вся груда была охвачена ревущим огнем. Никто не мог стоять ближе ста ярдов от костра, не рискуя сжечь кожу до костей.
Ожидая, пока огонь притухнет, Таита и Фенн сидели с Калулу на утесе над ущельем, глядя на храм Эос на противоположной стороне. От солнца их защищал полуразрушенный павильон, некогда построенный здесь. Охранницы Калулу починили его провалившуюся крышу.
– Когда река еще текла и мое племя жило здесь, в жаркое время года, когда земля стонет под ударами солнца, я обычно приходил на это место, – рассказывал Калулу. – Сюда долетает прохладный ветерок с озера. К тому же меня очень интересовала деятельность чужаков в храме на другом берегу. Это место служило мне наблюдательным пунктом; отсюда я мог подсматривать за ними. – Он указал на храм высоко на противоположном утесе. – Представьте, как тогда все это выглядела. На месте красной каменной стены зияло глубокое ущелье со множеством порогов и водопадов, по которым катилось столько воды, что ее рев оглушал. Над всем этим местом постоянно висело облако брызг. – Он высоко поднял руки и красноречивым грациозным жестом показал, как выглядело облако. – Когда ветер менялся, брызги долетали и сюда, холодные и благословенные, как дождь. – Он улыбнулся приятным воспоминаниям. – Отсюда на все происходящее открывался вид с высоты птичьего полета.
– Ты видел, как строили храм? – спросила Фенн. – Ты знал, что внутри там много слоновой кости и драгоценных камней?
– Истинная правда, красавица. Я видел, как чужаки доставляли их. В качестве носильщиков они использовали сотни рабов.
– С какой стороны они пришли? – спросил Таита.
– С запада.
Калулу указал на горизонт, затянутый голубоватой дымкой.
– А какая страна там лежит?
Карлик замялся. Какое-то время он молчал, а когда ответил, голос его звучал неуверенно:
– В молодости, когда у меня были сильные ноги, я побывал в той стороне. Я отправился туда в поисках знаний и мудрости, наслушавшись рассказов об удивительном мудреце, который там живет.
– И что ты там увидел?
– Горы, могучие горы, вершины которых большую часть года скрыты густыми облаками. Когда облака расходятся, видны пики, вздымающиеся к самому небу, пики с лысыми белыми макушками.
– Ты поднимался на эти вершины?
– Нет. Я видел их только издалека.
– Есть ли у этих гор название?
– Местные жители называют эти горы Лунными, ведь вершины у них сияют, как полная луна.
– Расскажи, мой почтенный ученый друг, какие еще чудеса ты видел в своих странствиях?
– Множество, – ответил Калулу. – Я видел реки, которые вырываются из-под земли и бурлят, поднимая пар, словно котел с кипятком. Я слышал, как холмы стонут и дрожат у меня под ногами, будто в глубокой пещере под ними ворочается чудовище. – Темные глаза вспыхнули от воспоминаний. – В этих горах скрыта такая сила, что одна из вершин горит и дымится, как гигантская печь.
– Горящая гора! – воскликнул Таита. – Ты видел вершину, изрыгающую огонь и дым! Ты открыл вулкан?
– Да, если ты так называешь это чудо, – согласился маленький человек. – Племена, живущие под той горой, называют ее Башней Света. Это зрелище наполнило меня благоговейным страхом.
– А нашел ли ты знаменитого мудреца, ради которого предпринял путешествие? Люди, которые построили этот храм, пришли с Лунных гор? Ты так считаешь?
Таита вернулся к отправной точке беседы.
– Кто знает? Я не знаю. Но они пришли с той стороны. И работали двадцать месяцев. Вначале их рабы переносили строительные материалы. Затем они воздвигли стены, перекрыли их балками и покрыли балки тростником. Мое племя снабжало их пищей в обмен на бусы, ткани и металлические инструменты. Мы не понимали, зачем нужно это здание, но оно казалось безвредным и не представляло никакой угрозы. – Калулу покачал головой, вспоминая свою наивность. – Меня интересовала их работа. Я пытался подружиться со строителями и больше узнать о том, что они делают, но они самым враждебным образом прогнали меня. Свой лагерь они окружили стражей, и я не мог подойти близко. И вынужден был следить за их работой отсюда.
Калулу погрузился в молчание.
Таита подтолкнул его новым вопросом:
– И когда храм был закончен?..
– Строители и рабы ушли. На запад, откуда появились. В храме остались девять жрецов.
– Только девять? – спросил Таита.
– Да. Я знал каждого из них в лицо – издали, конечно.
– А почему ты решил, что они жрецы?
– Они были в красных мантиях. Проводили обряды покорности и преданности. Приносили жертвы и сжигали приношения.
– Опиши обряды. – Таита слушал с напряженным вниманием. – Каждая подробность может оказаться важной.
– Ежедневно в полдень три жреца процессией спускались к истоку водопада. Они набирали в кувшины воду и относили в храм, при этом они танцевали и пели на необычном языке.
– На тенмассе?
– Нет, маг. Этот язык был мне незнаком.
– И все? Или ты помнишь еще что-нибудь? Ты говорил о жертвоприношениях.
– Они покупали у нас черных козлов и черных птиц. Непременно черных как смоль. Их особенно заботил цвет. Они забирали их в храм. Я слышал пение, а потом над храмом поднимался дым и пахло горелой плотью.
– Что еще? – настойчиво продолжал Таита.
Калулу немного подумал.
– Один из жрецов умер. Не знаю почему. Остальные восемь отнесли его тело к озеру. Положили его нагим на песок. Потом по склону вернулись на утес. И оттуда смотрели, как крокодилы утаскивают тело в воду. – Карлик сделал решительный жест: кончено. – Через несколько недель в храме появился новый жрец.
– Он тоже пришел с запада?
– Не знаю, я не видел, как он пришел. Вечером в храме было восемь жрецов, а на следующее утро снова девять.
– Значит, число жрецов имело значение. Девять. Обозначение Лжи. – Таита немного подумал, потом спросил: – Что дальше?
– Больше двух лет жрецы неизменно совершали одни и те же обряды. Потом я почувствовал, произойдет нечто значительное. Они разожгли вокруг храма пять сигнальных костров и много месяцев непрерывно поддерживали их пламя.
– Пять костров, – повторил Таита. – Как они их расположили?
– Там во внешнюю стену встроены пять стел. Ты заметил?
– Да. Они образуют концы большой пентаграммы, мистический рисунок, на котором стоит храм.
– Я никогда не был в храме. И ничего не знаю о пентаграмме. Знаю только, что костры размещались в этих точках внешней стены, – сказал Калулу.
– Больше ничего необычного не произошло?
– Потом к жрецам присоединился еще один человек.
– Жрец?
– Думаю, нет. Этот был одет не в красное, а в черное. Его целиком окутывала тончайшая черная ткань, поэтому я не могу сказать, мужчина это был или женщина. Однако судя по фигуре под вуалью и по грациозности движений, это была женщина. По утрам она выходила на рассвете из храма. Молилась перед каждым из костров и уходила в храм.
– Ты видел ее лицо?
– Его всегда скрывала вуаль. Двигалась женщина необычайно грациозно. Прочие жрецы обращались с ней чрезвычайно почтительно, падали перед ней ниц. Должно быть, это верховная жрица их религии.
– Ты не заметил каких-нибудь знамений в небе или в природе, когда она жила в храме?
– Действительно, было много необычных небесных знаков, маг. В тот день, когда я впервые увидел, как женщина молится перед кострами, вечерняя звезда двинулась по небу вспять. А вскоре еще одна яркая безымянная звезда разбухла и была словно охвачена пламенем. Все время, пока жрица жила в храме, в северной части ночного неба полыхали странные огни. Все это необычно до крайности.
– Ты считаешь, причина всему этому – женщина в вуали?
– Скажу только, что это началось с ее появления. Возможно, простое совпадение. Не знаю.
– Это все? – спросил Таита.
Калулу отрицательно покачал головой.
– Было и много другого. Природа словно пришла в смятение. Наши посевы в полях пожелтели и засохли. У коров начались выкидыши. Верховного вождя нашего племени ужалила змея, и он сразу умер. Его старшая жена родила мальчика с двумя головами.
– Дурные знаки.
Таита выглядел озабоченным.
– Но и это еще не все. Погода изменилась. С холмов на город подул сильный ветер, он срывал крыши. Пожар охватил дом собраний и уничтожил все реликвии и джуджу наших предков. Гиены выкопали труп верховного вождя и сожрали его.
– Это было прямое нападение на твой народ, на ваших предков и веру, – негромко сказал Таита.
– Затем прямо у нас под ногами земля зашевелилась и затряслась, как живая. Воды озера вскипели и яростно взмыли вверх. Исчезли рыбные косяки. Озерные птицы улетели на запад. Волны разбили наши каноэ, лежавшие на берегу. Изорвали рыбацкие сети. Меня просили умилостивить разгневанных богов нашего племени.
– Но что ты мог сделать перед лицом стихии? – удивился Таита. – Тебе поручили невыполнимую задачу.
– Я пришел туда, где мы сидим сейчас. Произнес заклинание. Пробудил тени наших предков и просил их умилостивить богов озера. Но они оставались глухи к моим мольбам и слепы к страданиям моего народа. Они сотрясали холмы, на которых мы сидим, как дикий слон трясет ореховое дерево. Земля дрожала так, что люди не могли устоять на ногах. В ней разверзались огромные щели, подобные пастям голодных львов, и глотали мужчин и женщин с привязанными к их спинам детьми.
Калулу плакал. Слезы капали с его подбородка на голую грудь. Одна из охранниц вытерла их льняной тканью.
– У меня на глазах воды озера начали накатываться и с громом рушиться на берег. Они достигали середины утеса под нами. Брызги заливали меня потоком. Я ослеп и оглох. Посмотрел на храм. И сквозь потоки брызг увидел в проеме входа фигуру в черном. Женщина протягивала к бушующему озеру руки, как жена приветствует возвращение любимого мужа с войны.
Калулу тяжело дышал, судороги сотрясали его тело. Руки и культи ног дергались, словно в танце, голова дрожала, как у параличного. Лицо перекосилось.
– Спокойно.
Таита положил руку ему на голову, и карлик постепенно успокоился.
– Не нужно продолжать, если это так больно.
– Я должен рассказать тебе. Только ты поймешь.
Калулу глотнул воздуха и продолжил:
– Вода расступилась, и в волнах показались какие-то темные глыбы. Вначале я принял их за чудовищ из глубин. – Он показал на ближайший остров. – Этого острова раньше не было. Гладь озера была открытой и свободной. Потом из глубин поднялись скалы. Остров, на который ты смотришь, родился из чрева озера как дитя из материнской утробы. – Рука, которой колдун показывал на остров, дрожала. – Но это было еще не все. Воды вновь расступились. Со дна поднялась еще одна глыба. Вот эта! Красные Камни! Они сверкали, как металл в кузнечном горне. Вода, которую они раздвигали, шипела и превращалась в пар. Полурасплавленный камень застывал на воздухе. От них валил такой густой пар, что вокруг ничего не было видно, но когда пар рассеялся, я увидел, что храм невредим. Все камни на месте, крыша не затронута. Однако фигура в черном одеянии исчезла. Исчезли и жрецы. Никого из них я никогда больше не видел. Красные Камни продолжали раздуваться, как гигантский живот беременной, пока не стали таковы, какими ты видишь их сейчас, и из-под воды появились скалы и песчаная полоса у их основания.
Калулу сделал знак, и одна из охранниц поддержала его голову, а вторая поднесла к губам выдолбленную тыкву. Карлик шумно глотнул. Жидкость, которую он пил, остро пахла и как будто сразу успокоила его. Он оттолкнул тыкву и снова заговорил.
– Все это так меня поразило, что я бросился наутек по склону вниз от этой хижины. – Он показал, по какой дороге бежал. – И был возле той рощицы, когда земля расступилась и я упал в разверзшуюся подо мной трещину. Я хотел вылезти, но одна моя нога была сломана. Однако я почти выбрался, и тут земля, точно пасть чудовищного людоеда, захлопнулась так же быстро, как открылась. Мои ноги зажало, кости раздробило. Два дня я лежал здесь, пока меня не нашли уцелевшие жители Тамафупы. Они попробовали освободить меня, но мои ноги были зажаты меж каменных плит. Я попросил сородичей принести нож и топор. Они держали меня, а я отрубил себе ноги и перевязал обрубки корой. Когда мое племя бежало из этих мест в болота Киоги, меня взяли с собой.
– Ты вновь пережил ужасные события того дня, – сказал Таита. – Твои силы на исходе. Я глубоко тронут тем, что услышал. Призови своих женщин. Пусть отнесут тебя в Тамафупу, тебе нужно отдохнуть.
– А что будешь делать ты, маг?
– Славный Мерен готов проверить, не расколется ли раскаленный камень, если обливать его водой. Я ему помогу.
Гора дров у подножия каменной стены перегорела, превратившись в груду золы. Камень так раскалился, что воздух вокруг него мерцал и дрожал, словно мираж в пустыне. Четыре команды собрались на верху Красных Камней у четырех шадуфов. Ни у кого не было опыта в раскалывании скал. Но Таита все им растолковал.
– Готов, маг? – послышался из глубины ущелья голос Мерена.
– Готов! – крикнул в ответ Таита.
– Качайте! – приказал Мерен.
Воины схватились за рукояти шадуфов и всей тяжестью налегли на них. Их головы поднимались и опускались в такт мерным ударам: это Хабари бил в туземный барабан. Пустые ведра одно за другим опускались в озеро, наполнялись и поднимались к верху стены. Здесь вода выливалась в деревянные желоба, по которым спускалась по горбу стены и выплескивалась на раскаленный камень с противоположной стороны. Стену и работающих на ее гребне людей мгновенно окутали густые облака шипящего пара. Но работа ни на миг не прекращалась, и вода продолжала литься на камень. Пар шипел, сжимающаяся скала дрожала и ворчала.
– Раскалывается? – крикнул Таита.
Мерена у основания стены не было видно в облаке пара. Но послышался его голос, приглушенный шипением пара и шумом воды:
– Я сам не вижу. Пусть льют дальше, маг!
Люди у шадуфов устали, и Таита сменил их свежими командами. Они продолжали лить воду на раскаленную поверхность, и постепенно пар рассеивался и шипение смолкало.
– Качайте! – кричал Мерен.
Таита снова сменил команды, потом осторожно подошел к краю и заглянул вниз, но подножие стены по-прежнему окутывал пар.
– Я спускаюсь, – сказал Таита работающим. – Не переставайте качать, пока я не прикажу.
Он направился к ведущей вниз тропе и как можно быстрее спустился. Пар поредел настолько, что Таите удалось разглядеть внизу силуэты Мерена и Фенн. Они теперь были гораздо ближе к стене и обсуждали результаты опыта.
– Не подходите слишком близко! – крикнул Таита, но они как будто не слышали его. Вода все лилась вниз и смыла уже всю золу.
– Эй, Мерен! Есть толк? – крикнул Таита, продолжая торопливо спускаться.
Мерен посмотрел на него с таким комично-печальным выражением, что Таита рассмеялся:
– Почему такая тоска?
– Все впустую! – пожаловался в ответ Мерен. – Все усилия напрасны.
Он прошел сквозь облака пара и приложил ладонь к камню.
– Осторожней! – крикнул Таита. – Обожжешься!
Мерен отдернул руку и извлек меч. Коснулся камня острием.
Фенн стояла рядом с ним.
– Целехонек, – крикнула она. – Ни трещинки!
Когда Таита оказался рядом с ними, они стояли на расстоянии всего лишь вытянутой руки от стены. Маг сразу понял, что Фенн права: красный камень почернел от огня, но был невредим.
Мерен постучал по нему острием меча. Камень казался прочным. Мерен в ярости размахнулся и, вымещая свою досаду, нанес сильный удар. Хотя их окутывал теплый влажный пар, Таита неожиданно внутренне сжался, его лицо и руки охватил холод. Он мгновенно открыл Внутреннее Око. И увидел, как покрытое черной сажей место, куда пришелся удар Мерена, покраснело. Оно словно раскалилось, и на этом красном фоне проступила кошачья лапа – символ Эос Рассветной.
– Назад! – крикнул Таита и с помощью голоса силы подчеркнул свой приказ. При этом сам он прыгнул вперед, схватил Фенн за руку и оттащил. Но для Мерена предупреждение запоздало. Хотя Мерен пытался удержать меч, его клинок снова пришел в движение и ударил в прежнее место. С треском, напоминающим звон разбитого стекла, участок непосредственно под кошачьей лапой взорвался, выбросив дождь осколков прямо в лицо Мерену. Это были маленькие кусочки, но острые, как иглы. Мерен отпрянул, выронил меч и обеими руками схватился за лицо. Между пальцами показалась кровь и потекла по груди.
– Отойдите! – крикнул Таита людям, которые шли за ним и теперь пытались пробраться вперед. – Дайте место для работы. – А Фенн он сказал: – Принеси воды.