– К этой горе стремятся все посвященные, пророки и маги. Но напрасно. Ни один смертный не может увидеть божественный свет. Это гора всех знаний и мудрости.
– Она прекрасна, – прошептал Таита.
– Мы смотрим на нее с огромного расстояния. Смертный не в силах представить себе красоту, которая открывается с ее вершины. – Таита увидел, что старик плачет от радости и почтения. – Мы можем подняться на эту вершину вместе, мое второе я. И получить то, чего не получал еще никто. Большей награды не бывает.
Таита встал и медленно подошел к краю пруда. Он смотрел на видение и чувствовал стремление такой силы, какого не испытывал никогда. Это была не позорная страсть, не физическое желание. Это было нечто чистое, ясное и благородное, как сама алмазная гора.
– Я знаю, что ты чувствуешь, – сказал двойник, – ибо чувствую то же самое. – Он встал. – Взгляни на хрупкое старое тело, в котором мы заключены. Сравни его с тем, каким оно когда-то было и каким может стать снова. Взгляни в воду, и ты увидишь то, чего никто не видел до нас и не увидит после нас. И все это предлагают нам. Разве отказ от этого не страшная жертва? – Он указал на алмазную гору. – Посмотри, она тает. Неужели мы больше никогда ее не увидим? Выбор за нами, за тобой и за мной.
Алмазная гора исчезла в темной воде, оставив у Таиты ощущение растерянности и опустошения.
Его зеркальное отражение встало и в обход пруда направилось к нему. Двойник раскрыл объятия, и Таита вздрогнул от отвращения. Но вопреки своему желанию тоже поднял руки, отвечая на этот братский жест. Однако, прежде чем они соприкоснулись, между ними с треском пробежала голубая искра, и Таита испытал потрясение, словно в него ударила молния: двойник слился с ним, и они стали единым целым.
Великолепная алмазная гора, которую он видел в воде, долго еще стояла у него перед глазами, когда он покинул волшебный пруд и пошел по саду.
У нижних ворот его ждал Мерен.
– Я уже несколько часов ищу тебя, – бросился он навстречу Таите, – но в этом месте есть что-то странное. Тысячи троп, но все ведут только сюда.
– Зачем ты меня ищешь?
Бесполезно объяснять Мерену сложность волшебного сада.
– Недавно в клинику прибыл Тинат Анкут. С радостью добавлю, что Онки не видно и следа. У меня не было возможности поговорить с добрым военачальником. Впрочем, вряд ли я бы этим чего-нибудь добился. Он неразговорчив.
– Он пришел один?
– Нет, с ним шестеро охранников и десять женщин.
– Что за женщины?
– Я видел их лишь издалека – был за озером. В них нет ничего необычного. Все молодые, но на лошадях сидят как-то неловко. Я решил, что стоит предупредить тебя.
– Конечно, ты поступил правильно: в этом я всегда могу на тебя положиться.
– А что тревожит тебя? У тебя странное лицо – полуулыбка и мечтательный взгляд. Что случилось, маг?
– Эти сады прекрасны, – ответил Таита.
– Мне их красота кажется отвратительной. – Мерен неловко улыбнулся. – Не знаю почему, но мне здесь не нравится.
– Тогда давай уедем.
Когда они добрались до своих комнат в лечебнице, их ждал служитель.
– Доктор Ханна приглашает вас. Поскольку скоро вы покинете Облачные Сады, она хотела бы сегодня пообедать с вами.
– Пожалуйста, передай ей, что мы с благодарностью принимаем приглашение.
– Я приду за вами незадолго до заката.
Солнце едва коснулось вершин утесов, когда служитель вернулся. Он провел Таиту и Мерена по множеству дворов и крытых галерей. В галереях попадалось много людей, но они проходили мимо, не приветствуя друг друга. Таита узнал нескольких лекарских помощников, принимавших участие в лечении Мерена.
"Почему я до сих пор не замечал, как огромна эта лечебница? Почему мне не хотелось осмотреть ее?" – удивлялся Таита.
По словам Ханны, сады и лечебница строились много столетий, поэтому неудивительно, что они такие большие, но почему это не вызвало его любопытства? Но тут Таита вспомнил, как хотел пройти за тремя женщинами в одно из зданий, но почему-то передумал.
Таита понял, что здесь не нуждаются в охране. "Здесь могут помешать нежелательным чужакам войти, поместив им в сознание мысленные преграды – как поступили с Мереном, когда он пытался найти меня".
Они миновали небольшую группу женщин, тихо сидевших во дворике у фонтана. Одна играла на лютне, еще две подыгрывали на систрумах. Остальные благозвучно и стройно пели.
– Их-то я и видел днем, – прошептал Мерен.
Хотя солнце уже зашло за утесы, воздух оставался теплым, и женщины были одеты очень легко.
– Они все ждут детей, – прошептал Таита.
– Как те, кого мы встретили в первый день в кратере, – согласился Мерен. Таите на мгновение почудилось, что в этом что-то очень важное, но не успели они пройти через дворик к портику на дальней его стороне, как он забыл об этом.
– Здесь я вас оставлю, – сказал проводник, – и вернусь за вами после трапезы. Доктор и другие гости ждут. Пожалуйста, входите.
Они вошли в большой, прекрасно обставленный зал, освещенный маленькими стеклянными лампами; лампы плавали на крошечных корабликах в бассейне в центре зала. В керамических и глиняных горшках, развешанных по стенам и расставленных на мозаичном полу, росли великолепные цветы.
Ханна вышла гостям навстречу. Взяла за руку и подвела к остальным, сидевшим на низких диванах или скрестив ноги на грудах подушек. Здесь был Джибба и еще три врача: двое мужчин и женщина. Все они казались чересчур молодыми, чтобы занимать столь важное положение и быть посвященными в удивительные медицинские чудеса Облачных Садов. Еще одним гостем был славный Тинат. Когда Таита подошел к нему, военачальник встал и приветствовал его, серьезно и с большим уважением. Он не улыбался, но Таита и не ожидал этого.
– Через несколько дней вы с доблестным Камбизесом отправитесь вниз, с гор, – объяснила Таите Ханна. – Воитель Тинат приехал, чтобы охранять вас и быть вашим проводником.
– Для меня это удовольствие и честь, – заверил Таиту Тинат.
Врачи собрались вокруг Мерена, разглядывая его новый глаз и восхищаясь им.
– Я знала о других твоих достижениях, доктор Ханна, – сказала женщина, – но, конечно, это первый глаз, который ты восстановила.
– Были и другие, до нас, – поправила ее Ханна. – Теперь я уверена, что в будущем мы сможем восстанавливать любую часть человеческого тела. Храбрый воин, наш сегодняшний гость, тому доказательство.
Врачи повернулись к Тинату.
– Ты тоже, храбрейший? – спросила молодая женщина.
В ответ Тинат вытянул правую руку и согнул пальцы.
– Кулак был отрублен топором воина-дикаря. Этим кулаком я обязан искусству доктора Ханны.
Он сделал приветственный жест Ханне. Врачи принялись рассматривать его руку с таким же интересом, с каким изучали глаз Мерена.
– А нет ли ограничений в том, какие органы можно восстановить? – спросил один из мужчин.
– Есть. Во-первых, операцию должны одобрить олигархи из Верховного Совета. Во-вторых, уцелевшие части должны работать. Мы не способны восстановить голову или сердце – ведь без них тело не доживет до засева.
Таите вечер показался исключительно интересным. В своих беседах врачи касались множества медицинских чудес, о которых он слышал впервые.
Выпив по одной-две чаши удивительного вина из Облачных Садов, все оживились и Мерен с Тинатом принялись развлекать собравшихся рассказами о своих многочисленных путешествиях, войнах и приключениях. После трапезы Джибба играл на лютне, а Таита пел.
Когда явился служитель, чтобы отвести их обратно, Тинат часть пути прошел с ними.
– Когда ты думаешь забрать нас отсюда? – спросил Таита.
– Через несколько дней. Есть дела, которыми я должен заняться до отъезда. Я заранее предупрежу вас.
– Ты видел мою подопечную – девочку Фенн, после нашего отъезда из Мутанги? Мне ее очень не хватает.
– Кажется, она тоже чрезвычайно привязана к тебе. По пути сюда я проезжал через деревню. Фенн увидела меня и побежала за моей лошадью, расспрашивая о тебе. Когда я сказал, что отправляюсь за тобой, она очень обрадовалась. Попросила передать тебе привет. Кажется, она здорова и весела. Красивая девочка. Ты должен ею гордиться.
– Верно, – согласился Таита.
Ночью Таита видел сложные, многослойные сны, населенные мужчинами и женщинами, которых он знал. Среди них встречались и незнакомцы, но внешность их отпечаталась так четко, что они казались созданиями из плоти и крови, а не фантастическими видениями. Сны связывала одна нить: во всех он ожидал чего-то удивительного, что вот-вот должно случиться, искал сказочное сокровище, которое почти у него в руках.
Проснулся он на рассвете, в приподнятом настроении, которое ничем не мог объяснить. Мерен спал, и Таита вышел на лужайку, покрытую жемчужной росой. Солнце только выплыло из-за утесов. Не рассуждая, лишь еще раз прикоснувшись к амулету, Таита снова пошел в верхнюю часть садов.
Чем дальше он шел, тем радостнее становилось у него на душе. Таита даже не опирался на посох; повесив его на спину, он шел широким уверенным шагом. Тропа к гроту чертенка не была скрыта. Но добравшись до грота, Таита нашел уголок пустынным. Убедившись, что один, Таита быстро обследовал все вокруг в поисках признаков живого существа. Но никого не было. Даже почва, по которой прошел его двойник, влажная и мягкая, не сохранила следов. Это не имело смысла. Таите все с бульшим трудом удавалось верить в собственный здравый рассудок и принимать свидетельства сознания и чувств. Ведьма привела его на порог безумия.
Вскоре он понял, что слышит музыку – серебристые звуки систрумов и дробный стук пальцев по барабанам. Крепче сжав амулет, он медленно повернулся к входу в грот, с вызовом – и в то же время опасаясь того, что может увидеть.
Из пещеры выходила и спускалась по замшелым уступам торжественная процессия. Четыре необычных существа несли на плечах паланкин из золота и слоновой кости. Первым носильщиком был Тот с головой ибиса, бог мудрости. Вторым – Ануке, богиня войны, величественная в своих золотых доспехах, вооруженная луком со стрелами. Третьим – Хех, бог бесконечности и долгожительства, с зеленым, как изумруд, лицом, и раскосыми желтыми глазами; он нес Пальмовый Лист, которому миллион лет. Последним шел Мин, бог плодовитости и плодородия, в короне из перьев ястреба; фаллос его был возбужден и воздет, он торчал между ног, как мраморная колонна.
На паланкине стояла великолепная фигура ростом в два человеческих. В золотом набедреннике. Браслеты на руках и ногах из чистого золота, нагрудник – из золота, усаженный ляпис-лазурью, бирюзой и сердоликом, на голове двойная корона Египта, с головами царской кобры и сокола над лбом. Нагрудник перекрещивали символические цепы власти.
– Приветствую тебя, фараон Тамос! – произнес Таита. – Я Таита – тот, кто забальзамировал твое тело и провел рядом с тобой девяносто дней траура. Я спеленал твое тело мумифицирующими полотнищами и уложил его в золотой саркофаг.
– Вижу и приветствую тебя, Таита из Галлалы, который когда-то был ниже фараона, но станет более могучим, чем любой фараон, живший на земле.
– Ты был правителем всего Египта, величайшего царства. Нельзя быть более великим.
– Приблизься к бассейну, Таита. Посмотри, что тебя ждет.
Таита подошел к краю и посмотрел в воду. У него на мгновение закружилась голова, он пошатнулся. Казалось, он стоит на вершине высочайшей в мире горы. Далеко под ним простирались океаны, пустыни и горные хребты.
– Взгляни на царства земные, – велел фараон. – На города и храмы, на зеленые поля, леса и пастбища. Взгляни на копи и каменоломни, где рабы добывают драгоценные металлы и сверкающие каменья. Взгляни на сокровищницы и кладовые, в которых столетиями копились драгоценные вещи. Всем этим ты будешь владеть и править.
Фараон взмахнул золотым цепом, и картина перед глазами Таиты изменилась.
Могучие армии двигались по равнинам. Конские хвосты на шлемах всадников казались морской пеной. Доспехи, лезвия и острия копий сверкали, как звезды на небе. Боевые кони влекли колесницы. Земля дрожала от топота ног и стука колес. Задние ряды армий скрывались в тучах пыли, так что казалось, войску нет конца.
– Вот армии, которыми ты будешь повелевать! – воскликнул фараон. Он снова взмахнул цепом, и картина опять изменилась.
Таита увидел обширные океаны и моря. По ним плыли флотилии боевых кораблей. Здесь были галеры и биремы с двойными рядами весел, на их парусах красовались драконы и кабаны, львы, чудовища и загадочные твари. Гремели барабаны, задавая ритм гребцам, вода кипела под длинными бронзовыми носами с боевыми таранами. Кораблей было столько, что они покрывали океан от горизонта до горизонта.
– Смотри, Таита. Вот флоты, которыми ты будешь командовать. Ни один человек, ни один народ не сможет противиться тебе. Ты станешь господином над всей землей и всеми ее народами.
Фараон указал цепом на Таиту. Голос Тамоса заполнил воздух, ошеломляя, точно небесный гром.
– Все это в твоем распоряжении, Таита из Галлалы.
Фараон наклонился и коснулся цепом плеча Мина. Гигантский фаллос бога напрягся.
– Ты обретешь бесконечную мужскую силу и плодовитость.
Он прикоснулся к плечу Хеха, бога бесконечности и долголетия; тот взмахнул пальмовым листом миллионолетия.
– Ты будешь благословен вечно молодым телом, здоровым и совершенным.
Фараон коснулся Тота, бога мудрости и знаний, и бог раскрыл длинный изогнутый клюв и резко, хрипло крикнул:
– Тебе будет дан ключ ко всем знаниям, учению и мудрости.
Когда фараон коснулся последней божественной фигуры, Ануке ударила мечом по щиту.
– Ты будешь победителем в войнах, властителем суши, моря и неба. В твоем распоряжении окажутся богатства всех стран, народы склонятся перед тобой. Вот что предложено тебе, Таита из Галлалы. Протяни руку и возьми.
Золотой фараон распрямился и обратил пристальный горящий взгляд на Таиту. Затем носильщики величественно понесли паланкин назад в грот. Видение поблекло и исчезло.
Таита опустился на траву и прошептал:
– Довольно! Я больше не выдержу искушений. Они часть большой Лжи, но смертный не способен противиться им. Вопреки всем моим убеждениям мое сознание стремится принять их как Истину. Они пробуждают во мне алчбу и страсть, которые уничтожат мои чувства и мою бессмертную душу.
Когда он наконец смог покинуть грот и вернуться, Мерен ждал у ворот:
– Я пытался найти тебя, маг. Мне показалось, ты в опасности и нуждаешься в моей помощи, но я заблудился в этих зарослях.
– Все в порядке, Мерен. Не нужно беспокоиться, хотя я высоко ценю твою помощь.
– Тебя спрашивала женщина-врач. Не знаю, что ей от тебя нужно, но чутье подсказывает мне, что верить ей нельзя.
– Я запомню твой совет. Однако, любезный Мерен, пока она была очень добра к тебе, верно?
– Возможно, у ее доброты есть причина, о которой мы не догадываемся.
Сразу после обмена приветствиями Ханна перешла к делу.
– Военачальник Тинат Анкут доставил мне распоряжение Верховного Совета, подписанное властительным Аквером. Прошу прощения за возможные неудобства или неприятности, но мне приказано осмотреть тебя и немедленно представить в совет полный отчет. На это может уйти время. Поэтому я буду очень обязана тебе, если мы пройдем в мой кабинет и начнем немедленно.
Властный тон Ханны удивил Таиту, но потом он сообразил, что приказ Верховного Совета в Джарри все равно что приказ фараона, скрепленный Печатью Сокола, в Карнаке.
– Конечно, доктор. Я готов подчиниться.
Просторный кабинет Ханны располагался в одном из дальних зданий лечебницы; выстроенном из светлого известняка. Все помещения здесь были поразительно аскетичны и не загромождены мебелью. У дальней стены кабинета на каменных полках стояло множество больших стеклянных сосудов. В каждом сосуде в прозрачной жидкости, по-видимому, обладающей свойствами сохранения, плавал человеческий зародыш. Девять сосудов на нижней полке были расставлены согласно срокам извлечения плода из матки. Самый маленький был не крупнее головастика, а самый большой – почти полностью развит.
На верхней полке собрались обезображенные зародыши – у одних было больше глаз, чем нужно, у других недоставало органов, у одного было две гротескные головы. Таита никогда не видел такой коллекции. Хотя он как врач привык к виду искалеченной и увечной человеческой плоти, эта экспозиция внушающих жалость диковин вызвала у него отвращение.
"Она, должно быть, особенно интересуется родами", – подумал Таита, вспоминая, сколько беременных видел в Облачных Садах.
Основную часть кабинета занимал большой стол для осмотра, вырубленный из цельной глыбы известняка. Таита сообразил, что Ханна, очевидно, использует его для операций и родовспоможения, поскольку в каменной столешнице были выдолблены канавки; было и отверстие, по которому телесные жидкости стекали в сосуд на полу.
Ханна начала осмотр, попросив у Таиты образцы его мочи и кала. Таита слегка растерялся. Он встречал в Экбатане врача, чрезвычайно увлеченного процессами испражнения, но не ожидал, что Ханна проявит такой же интерес. Тем не менее, он позволил отвести себя в небольшое закрытое помещение; здесь ему дали большую чашу и сосуд с водой, чтобы, выполнив просьбу Ханны, он мог помыться.
Когда он вернулся, Ханна внимательно осмотрела его испражнения, понюхала их и попросила Таиту лечь на спину на стол. Как только он лег, она перенесла интерес с содержимого чаши на его нос, глаза, уши и рот. Ассистент с помощью серебряного диска направлял в них луч от горящей лампы. Затем Ханна приложила ухо к груди мага и внимательно прослушала дыхание и биение сердца.
– У тебя сердце и легкие молодого человека. Неудивительно, что ты долгожитель. Если бы только нам было позволено использовать Купель!
Она говорила скорее для себя, чем для него.
– А что такое Купель? – спросил Таита.
– Неважно. – Ханна осознала свой промах и постаралась его загладить. – Не обращай внимания на болтовню старухи.
И она, не поднимая головы, продолжила осмотр.
Таита открыл Внутреннее Око и увидел, что очертания ауры Ханны искажены: женщина явно жалела, что упомянула Купель. Но потом искажение исчезло, словно Ханна закрыла свое сознание от всех вопросов, которые он мог бы ей задать. Очевидно, это одна из главных тайн Гильдии. Придется подождать.
Ханна закончила осматривать его грудь, распрямилась и посмотрела Таите прямо в глаза.
– Теперь я должна оценить вред, причиненный твоему мужскому естеству, – сказала она.
Таита инстинктивно прикрылся руками.