- И вы, конечно, не потеряли надежды?
- Пока буду жив, не потеряю, - ответил шкипер, пристально разглядывая ковер.
- Вот и я так, - энергично подтвердила старушка. - А какой неожиданностью будет, когда вы его, наконец, встретите!
- Для них обоих, - добавила девушка.
- Пять лет исполнилось в мае - 20 мая, - продолжала старушка, - с тех пор, как я в последний раз видела моего бедного мужа. Он…
- Этому джентльмену совершенно неинтересно слушать все это, мама, - вмешалась девушка.
- Наоборот, очень интересно, сударыня, - смело возразил шкипер. - А, кроме того, когда я буду искать бедного Джексона, я могу случайно встретить, и другого.
- Ах, кто знает, кто знает! - вздохнула старушка. - Один человек уже ищет его, - мистер Гловер, будущий муж моей дочери.
Наступила долгая пауза. Наконец, шкипер, собрав весь свой запас вежливости и христианской кротости, проговорил медленно:
- Надо надеяться, что он его найдет.
- Все, что в человеческих силах, он делает, - продолжала старушка. - Он по профессии коммивояжер и много разъезжает по делам.
- А вы пробовали давать объявления? - спросил шкипер, мужественно стараясь поддержать в себе бескорыстный интерес.
Старушка покачала головой и нерешительно взглянула на дочь.
- Это бесполезно, - тихо проговорила она, - это совершенно бесполезно.
- Конечно, я никоим образом не желаю вмешиваться в ваши дела, - сказал Вильсон. - Но я в течение года бываю во многих портах, и если вы думаете, что я могу быть чем-нибудь полезен в ваших поисках, я был бы очень рад, очень счастлив принять в этом участие, если вы мне только укажете, кого искать.
Старушка явно колебалась, как будто и желая и боясь открыть какую-то тайну.
- Видите ли, мы его потеряли при довольно странных обстоятельствах, - сказала она, снова нерешительно поглядывая на дочь. - Он…
- Я совершенно не хочу вмешиваться в это, сударыня, - мягко прервал шкипер.
- Не имеет смысла давать объявления, - вдруг произнес звонкий голос девушки, - потому что мой отец не умеет ни читать, ни писать. Очень вспыльчивый и резкий человек, он пять лет тому назад ударом свалил с ног одного человека и думал, что убил его. С тех пор мы о нем ничего не знаем.
- Он, наверно, был очень сильный, - заметил шкипер.
- У него что-то было в руке, - и девушка низко опустила голову над шитьем. - Но он вовсе не убил человека. Тот через два дня уже встал на работу и совершенно даже не сердится на отца.
- Он может находиться где угодно, - заметил шкипер, как будто обдумывая что-то.
- Наверно, он там, где есть корабли, - проговорила старушка. - Я уверена в этом. Видите ли, он сам много лет был капитаном шхуны, так что он, во-первых, просто не мог бы жить вдали от воды; а во-вторых, он только там и может заработать себе на пропитание, если он не ушел в море, чего я не думаю.
- Торговые рейсы, вероятно? - спросил шкипер, глядя на изображение нескольких маленьких суденышек, плававших по морю.
Старушка утвердительно кивнула головой.
- Это его суда, - подтвердила она, следуя за взглядом шкипера. - Вот только никто из художников не мог ему угодить; он был недоволен облаками. Наверно, в Англии не найти человека, которому труднее было бы угодить по части облаков.
- А как он выглядел? - спросил Вильсон.
- Я достану вам его портрет, - поспешно сказала старушка, вставая и выходя из комнаты.
Девушка у окна с горшками герани прилежно шила. Шкипер, желая показать, что чувствует себя совсем свободно, три раза тихонько кашлянул и уже совсем было собрался что-то сказать насчет погоды, но она отвернулась к окну и совершенно погрузилась в рассматривание чего-то на улице. Шкипер снова уставился на облака и смотрел на них даже с большим неудовольствием, чем сам пропавший хозяин.
- Этот снимок сделан как раз перед его исчезновением, - сказала старушка, входя в комнату и протягивая Вильсону фотографию. - Можете его оставить у себя.
Шкипер пристально посмотрел на портрет крепкого бородатого старика, лет шестидесяти, потом аккуратно спрятал карточку во внутренний карман и встал.
- А если я случайно натолкнусь на него, - медленно проговорил он, - как его фамилия?
- Гиссинг, - сказала старушка, - капитан Гиссинг. Если вы встретите его и скажете, что ему нечего бояться и что его жена и дочь Эннис просто умирают с тоски по нем, я буду вам бесконечно благодарна.
- Я сделаю все, что могу! - горячо воскликнул шкипер. - До свиданья!
Он пожал руку старушке и, вытянув руки по швам, нерешительно взглянул на Эннис.
- Когда вы будете в Гревзенде, капитан, мы будем рады видеть вас у себя и знать, как вы поживаете, - сказала она, открывая дверь.
Шкипер поблагодарил. Задержавшись у калитки, он украдкой взглянул на окно. Но девушка снова склонилась над шитьем, и он быстро пошел прочь.
Пока он попал на корабль и уселся за поздний обед, волнуясь и радуясь, что может что-то сделать для мисс Гиссинг, он совершенно забыл, что она обручена с другим человеком. Но когда он вспомнил об этом, он отодвинул тарелку, сжал руками голову и погрузился в глубокую меланхолию. Он вынул фотографию из кармана и пристально стал разглядывать ее, ища сходства между отцом и дочерью. Сходство было.
- Нравится вам ЭТОТ человек? - спросил шкипер, передавая портрет штурману, с любопытством смотревшему на него.
- Это ваш друг? - осторожно спросил штурман.
- Нет.
- Ну, откровенно говоря, он мне не особенно нравится, - ответил штурман. - Откуда это у вас?
- Мне дали, - сказал шкипер. - Он пропал без вести, и я должен найти его, если удастся. И вы тоже смотрите в оба.
- А где вы будете его искать?
- Всюду, - ответил шкипер. - Мне сказали, что он, вероятно, находится в каком-либо портовом городе. Если вы тоже будете искать его, я сочту, это за особое одолжение.
- Конечно, я постараюсь, - ответил штурман. - А чем он занимается?
- Не знаю, - сказал шкипер. - Но он уже пять лет, как пропал без вести, и я обещал сделать все возможное, чтоб найти его.
- Наверно, его друзья беспокоятся? - спросил штурман.
- Да.
- Я всегда полагал, что женщины гораздо больше волнуются в таких случаях, чем мужчины, - продолжал штурман.
- Ближе принимают к сердцу, - заметил шкипер.
- Лицо как будто не дурное, если его разглядеть получше. - И штурман, совершенно сбитый с толку, еще пристальней вгляделся в портрет. - Мне кажется, что где-то я видел кого-то очень похожего, - барышню, как будто, - но только не помню, где именно.
- Наверно, женщину с бородой, на ярмарке, - отрезал шкипер.
Разговор был прерван появлением Генри, который, увидев карточку в руках у штурмана, тотчас же особенно аккуратно стал ставить масло в шкаф. Скосив глаза, он увидел, что штурман держит карточку кверху ногами, и сразу сообразил, как это может ему пригодиться. Поэтому он чинно смотрел в сторону, убирая со стола, но мысленно занес штурману в дебет его странное поведение.
- Юнга! - позвал внезапно капитан.
- Есть, сэр! - с готовностью отозвался Генри.
- Ты, кажется, сообразительный малый, - сказал шкипер. - Возьми-ка вон ту карточку.
Генри просиял. Он иронически глянул на штурмана, взял у него карточку и внимательно выслушал те же инструкции, какие были даны штурману.
- Можешь отнести карточку на бак и показать всей команде, - закончил капитан.
- Команде? - удивленно повторил Генри.
- Да, команде. Разве я недостаточно ясно сказал? - удивился шкипер.
- Очень ясно, сэр, - подтвердил Генри. - Но ведь они только запутают дело. Подумайте: толстый Сэм, и кок, и Дик!
- Делай, что тебе говорят! - раздраженно сказал шкипер.
- Есть, сэр! Но только они ко мне начнут приставать со всякими вопросами: кто он, да зачем он вам понадобился?
- Ты покажи им карточку и скажи, что первый, кто его найдет, получит от меня два соверена.
Юнга взял карточку, еще раз пристально разглядел ее и, мысленно решив взять приз в этой игре, отнес портрет в кубрик. Толстый Сэм объявил, что видел этого человека дня два тому назад в Попларе; повар знал его в лицо лучше, чем собственную мать, а Дик уже много лет как был знаком с одним из самых старых и уважаемых обывателей Плимута. Генри вернулся к шкиперу, сообщил ему все это и робко предложил, не поискать ли сначала в Гревзенде.
В полночь подняли якорь и медленно пошли вниз по реке. Гревзенд совсем затих, и на спящих улицах мерцали светлые точки фонарей. "Чайка" медленно прошла мимо. Большой пароход впереди подал предупредительный сигнал лоцманской лодке и, замедлив ход, когда маленькое суденышко скользнуло от берега навстречу ему, на некоторое время рассеял меланхолию шкипера, задев за бушприт "Чайки". Пока шкипер справился окончательно с бедой и выпил чашку горячего кофе, Гревзенд исчез за поворотом, и добровольные поиски могли начаться!
ГЛАВА III
До Бритльси шли четыре дня, и все эти дни шкипер, погруженный в тихую грусть, всю работу предоставил штурману. От этого меланхолия охватила всех остальных. А когда энергичный штурман конфисковал концертино толстого Сэма, на баке часто стали раздаваться по его адресу нелестные замечания, - конечно, когда его не было поблизости.
В сумерки "Чайка" вошла в устье небольшой реки, на которой стоит старинный городок Бритльси. Дневная работа была закончена. Несколько рыбаков с трубками в зубах прохаживались по набережной, а из маленькой таверны доносились шумные крики, каким-то таинственным образом напоминавшие команде о том, что на неё была возложена обязанность искать капитана Гиссинга. Даже самые решительные из матросов не думали, что найдут его тотчас же, и именно в этом кабаке. Но Сэм сказал, что чем раньше начать поиски, тем лучше. И, кроме того, кто знает: может быть, он тут-то и сидит и ждет, чтобы его отыскали?
Немного погодя, они сошли на берег, но в первом кабаке их поиски были безуспешны. Нашли они там только весьма вспыльчивого старика, который, рассерженный пытливыми взглядами повара, резко спросил его, не потерял ли он что-нибудь, а если он, т. е. повар, что-либо потерял и полагает, что старик сидит на потерянном, то не будет ли он добр прямо так и сказать. Повар, ответив подобающим образом, вместе с остальными двинулся вдоль набережной к следующей таверне. Здесь им еще меньше понравилось, и Дик объявил, что пиво тут хуже, чем в первой, и что никто из обитателей города не станет тут тратить деньги. Поэтому они направились еще дальше. Но не успели они закончить и половину своих исследований, как пивные закрылись.
- Настоящий роман, - глухо проговорил Сэм, когда его вытолкнули из последнего кабака и за его спиной безнадежно прогромыхал болт. - Куда же теперь?
- Назад на корабль, - ответил Дик. - Пошли!
- Н-не п-пойду, пока не н-найду его, - торжественно проговорил Сэм и отодвинулся от протянутой руки Дика.
- Тебе его не найти сейчас, Сэм, - насмешливо заметил повар.
- А п-почему? - Глаза у Сэма были словно стеклянные. - Мы ведь пошли его искать…
- Потому что темно, - сказал повар. Сэм презрительно захохотал.
- Идем! - и Дик снова ухватил его за руку.
- Я пошел искать кап-капитана, кап-питана искать… - повторил Сэм. - Я без него не вернусь…
Он пошел, шатаясь, по дороге, а оба его друга, которым простые правила морской жизни не позволяли оставить товарища в таком состоянии, побрели за ним, ворча и ругаясь.
Около получаса они шли за ним по тихим улицам города, и Дик с трудом сдерживал свое нетерпение, когда толстый матрос время от времени наклонялся и тщательно осматривал пороги дверей и другие подходящие места, где мог бы скрываться пропавший человек. Наконец, он остановился перед маленьким домиком, прошел несколько шагов, вернулся и вдруг решительно пошел прямо к двери.
- Держи его, кок! - заорал Дик, обхватив Сэма за пояс.
Повар обнял толстяка за шею и вдвоем, тяжело дыша, они оттащили его от двери.
- Теперь ты пойдешь на борт, старый дурак! - крикнул Дик, потеряв терпенье. - Хватит с нас твоих штук!
- Пус-сти, - бормотал Сэм, отбиваясь.
- Не смей трогать колотушку, слышишь! - угрожающе сказал Дик.
- Он вон там! - и Сэм хитро подмигнул на дом.
- Иди назад, старый дурак! - повторил Дик. - Тебе нельзя ничего пить крепче молока.
- Подержи мой пиджак, кок! - вдруг с неожиданной суровостью проговорил Сэм.
- Не дурачься, Сэм! - попросил повар.
- Подержи мой пиджак, - высокомерно крикнул Сэм.
- Ведь ты же знаешь, что никакого пиджака на тебе нет, - умоляюще сказал повар. - Разве ты не видишь, что это фуфайка!
- Ладно, держи меня, пока сниму ее, - обиженно сказал Сэм.
И вопреки собственному здравому смыслу, повар стал поддерживать толстого матроса, пока тот раздевался. Дик стоял и ждал, а когда Сэм, наконец, стал тянуть тесную фуфайку через голову, он оттолкнул повара, схватил бедного толстяка и медленно завертел его по мостовой.
- Повернись три раза и лови кого можешь, Сэм, - жестко сказал он. - Садись, садись, пожалуйста!
Он пустил его на мостовую и вместе с коком пошел вперед, предоставив Сэма его судьбе. Обернувшись в последний раз, они увидели, как высокий толстый матрос, у которого голова и руки запутались в фуфайке, тщательно старался высвободиться из нее, изворачиваясь и жалуясь в выражениях, которые, даже будучи профильтрованы через толстую фуфайку, не теряли своей точности и необычайной выразительности. Наконец, он сдернул фуфайку, свирепо отшвырнул ее в сторону, затем снова поднял и, засунув под мышку, зигзагами пошел к кораблю.
На следующее утро он не совсем хорошо помнил, что случилось, но, смутно чувствуя какую-то обиду, обращался с Диком и коком подчеркнуто холодно, пока им не пришлось начать работу. Выгрузка цемента - вещь нелегкая, и толстый Сэм охотно смягчился, когда повар позвал его в камбуз и угостил чашкой холодного кофе, оставшегося на следующее утро после шкиперского завтрака. Повар вымыл чашки и, предпочитая пыльную палубу кухонной жаре, пошел туда чистить картошку. Эта работа особенно располагает к размышлениям, и мысли повара невольно вернулись к капитану Гиссингу и лучшему способу отыскать его. Ясно было, что карточка должна была сыграть значительную роль в поисках. Поэтому повар оставил картофель и спустился вниз за карточкой. Он нашел ее на полочке в шкиперской каюте, вышел на палубу и спустился на берег.
От первых трех человек, с которыми он заговорил, повар не получил никаких сведений. Все они с интересом рассматривали карточку, высказывали о ней свое мнение, по большей части мало лестное, но единогласно признавали, что в Бриттльси никого похожего нет. Повар уже совсем было решил бросить эту неблагодарную работу и вернуться на судно, когда увидел старого рыбака, стоявшего у перил.
- Добрый день, друг, - проговорил повар.
Старик вежливо вынул изо рта короткую глиняную трубку, кивнул головой, снова сжал трубку зубами и уставился на море.
- Видели вы когда-нибудь человека вроде вот этого? - спросил повар, показывая портрет.
Старик снова терпеливо вынул трубку и, прищурясь, стал пристально вглядываться.
- Удивительно, как это научились делать такие штуки, - дрожащим голосом проговорил он. - Ничего подобного не делали, когда мы с вами были мальчишками.
- Да, с тех пор многое изобрели, - невольно согласился повар.
- Раньше все больше маслом писали или карандашами, - продолжал старик задумчиво.
- А вы видели кого-нибудь похожего на этого? - нетерпеливо спросил повар.
- Ну, конечно, видел. Я сейчас собирался вам это сказать. Дай-ка припомнить, как это его фамилия?
- Я не знаю его фамилии, - соврал повар.
- Я бы узнал ее, если б услышал, - медленно проговорил старик. - Ага! Ага! Я уже вспомнил!
Он радостно похлопал себя по голове и подмигнул повару подслеповатыми, блестящими глазами. У меня память такая же хорошая, как была, - благодушно продолжал он. - Иногда я забываю что-нибудь. Но скоро вспоминаю. И матушка моя была такой до самой смерти, а она дожила до девяноста трех лет!
- Господи! - прервал беспокойный повар. - Как фамилия, фамилия?
Старик замолчал.
- Провались она совсем, - сказал он озабоченно. - Вот я и забыл… Но я припомню… Она всплывет сама.
Кок минут десять подождал, но ничего не дождался.
- Не Гиссинг ли? - спросил он, наконец.
- Нет, - ответил старик. - Да ты не торопись… Я уж припомню…
- Когда? - сердито спросил повар.
- Может, минут через пять, а может, и через месяц, - уверенно ответил старик. - Но вспомню я непременно.
Он взял карточку у приунывшего повара и, очевидно, пытался помочь своей памяти.
- Джон Денн - вот его фамилия! - внезапно воскликнул он. - Джон Денн!
- Где он живет? - торопливо спросил повар.
- В Гольборне, - ответил старик, - в маленьком местечке, в семи милях отсюда.
- А вы уверены, что это тот самый? - дрожащим голосом спросил повар.
- Уверен, - твердо проговорил тот. - Он приехал сюда лет пять тому назад, а потом поругался со своим хозяином и уехал в Гольборн.
Повар, весь красный, поглядел на шхуну. Там, в облаке белой пыли, шла разгрузка, и как будто его отсутствие прошло незамеченным.
- Если они захотят есть, - пробормотал он, очевидно, намекая на людей, бегавших по палубе, - то им придется самим изготовить себе обед. Вот и все! Не выпьешь ли со мной кружечку, старина?
Старик, не колеблясь, согласился. Попользовавшись от щедрот повара, он проводил его через весь город, указал дорогу в Гольборн и, убедившись, что повар на правильном пути, вернулся к своему излюбленному посту.
Повар шел, насвистывая, и с удовольствием думал о том, как будет поражена остальная команда, когда она узнает, как ему повезло. Мили три он шел без остановки, пока маленькая вывеска не привлекла его внимания. Он увидел небольшую харчевню у самой дороги. У дверей, на деревянной скамье сидел толстый хозяин, дожидаясь посетителей. Повар с минуту поколебался, затем медленно подошел и, усевшись на скамье против хозяина, заказал кружку пива.
Хозяин лениво встал, вошел, тяжело ступая, в дом и осторожно вынес пенящуюся кружку пива.
- Хлебните глоточек! - вежливо предложил повар.
Толстяк кивнул головой и исполнил его просьбу.
- Не выпьете ли со мной кружечку? - сказал повар, быстро заглянув в кружку, которую ему подал хозяин. - Эту можете оставить себе, - прибавил он.
Толстяк налил еще кружку пива и, со вздохом усаживаясь на прежнее место, начал разговор.
- Гуляете на свежем воздухе? - спросил он.
Повар кивнул.