- Как же ты не видел этого во сне? - спросил он и сделал попытку усмехнуться, однако бинт был стянут слишком туго.
Повар выпрямился и сказал:
- Я видел.
- Что? - изумился Тэд.
- Я видел это позапрошлой ночью, в точности так, как все произошло, - бойко заявил повар.
- Почему же ты не предупредил меня? - крикнул Тэд, задыхаясь от ярости.
- Все равно не помогло бы, - улыбнулся повар, покачивая головой. - Все, что я вижу во сне, должно произойти. Мне снится только будущее, и оно должно свершиться.
- Но ты стоял и смотрел, как я перекидывался бутылкой, - заорал Тэд, вскочив с койки. - Почему ты меня не предупредил?
- Ты ничего не понимаешь; если бы ты был образованным…
Повар не успел докончить, Тэд бросился на него, и так как повар не был бойцом, ему ближайшие два-три дня пришлось присматривать за кастрюлями одним глазом. После того он некоторое время помалкивал о своих снах. Вскоре Джордж Холл поколотил злополучного сновидца за то, что тот не предупредил его о вывихе лодыжки, которую Холл вывихнул в борьбе, а Боб Ло выместил на нем свой проигрыш в карты.
Из всей команды к повару относился дружелюбно один только Джо Майк, молодой матрос, который собирался жениться на племяннице Биля Фостера по возвращении домой. Об этом никто не знал, пока он сам не открыл своего секрета.
- Мои чувства к ней изменились, - сказал он.
- А может быть, они опять переменятся, - попробовал утешить его повар.
Джо покачал головой.
- Нет, я твердо решил. Я слишком молод, и к тому же брак мне не по средствам; но не знаю, как мне с этим распутаться. Не можешь ли ты увидеть для меня подходящий сон?
- То-есть, как это? - вскипел повар. - Что ж ты думаешь, я подделываю свои сны, что ли?
- Нет, конечно, нет!
Джо ласково потрепал его по плечу.
- Но, может быть, ты сделаешь это один раз, а? Пускай тебе приснится, что меня с Эмилией убили через несколько дней после свадьбы. Биль суеверен, а после твоего сна про его ногу он поверит чему угодно. Он так любит Эмилию, что непременно отменит свадьбу.
Для уговоров повара понадобилось три дня и серебряная цепочка. Однажды днем, когда старый Биль, начинавший уже помаленьку поправляться, сидел, протянув ногу на койку, повар сошел вниз и лег, завернувшись в одеяло.
Минут десять он лежал как ягненок, и старый Биль, который со своей койки подсматривал за ним одним глазом, начал уже засыпать, как вдруг повар заговорил во сне, и с первых же слов Биль подскочил как ужаленный.
- Вот они идут, - говорил повар, - Эмилия Фостер и Джо Майк, и старый Биль, добрый старый Биль ведет невесту.
Биль приставил руку к уху и свесился с койки.
Вот они идут, - снова бормотал повар, - но что это страшное, черное, с когтями, повисло над Билем?
Бедный Биль едва не свалился с койки.
- Нет, это не Биль. Джо и Эмилия, мертвые, окоченелые… и всего только неделя, как они поженились. О, какой ужас!.. Бедные… О-о о!
Повар проснулся, весь дрожа, и начал тихо стонать, а потом присел на койке и увидел, что старый Биль свесился с койки и уставился на него.
- Тебе что-то приснилось? - дрожащим голосом спросил Биль.
- Мне? Почему ты думаешь?
- Тебе что то снилось про меня и про мою племянницу? Ты разговаривал во сне.
- Зачем ты подслушивал, - сказал повар, встав с койки и подсаживаясь к старику. - Надеюсь, ты слышал не все? Что ты слышал?
Биль стал рассказывать, а повар слушал и покачивал головой.
- Хорошо еще, что ты не слышал самого страшного.
- Самого страшного! - воскликнул Биль. - А что же ты видел?
- Многое, - отвечал повар. - Не говори только ничего Джо. Пусть он ничего не знает об этом, - все равно помочь ему нельзя.
- А это случилось после их свадьбы? - спросил Биль.
- Да, после свадьбы.
- Значит, - воскликнул Биль, хлопнув себя по больной ноге, - значит, если они не поженятся, этого не случится.
- Не говори ерунды, - ответил повар, - они должны пожениться. Я видел это во сне.
- Ладно, посмотрим. Я переговорю с Джо, посмотрим, что он скажет. Я не намерен выдавать мою бедную девочку, чтобы ее убили в угоду тебе, ради твоих проклятых снов.
Биль переговорил с Джо, но тот сперва и слушать не хотел. Он объявил, что повар мелет вздор, хотя признал странным, каким образом тот узнал про Эмилию и его помолвку. Но, в конце концов, согласился рассказать все Эмилии, чтоб она решила сама.
Ко времени нашего прибытия в лондонскую гавань нога у старого Биля немного поправилась, и он мог ходить на паре костылей, изготовленных для него корабельным плотником.
Ясным летним вечером входили мы в Ист Эндский док. На судне все ошалели от мысли, что сойдут, наконец, на берег, и работали дружно и весело. На молу толпились встречающие, и среди них несколько миловидных женщин.
- Чорт подери! - воскликнул повар, не отводивший взгляда от одной из них. - Посмотри, Джо, какая красивая девчонка, и живая, просто огонь!
Он поцеловал свою грязную лапу и послал красотке воздушный поцелуй, а та повернулась и кивнула ему головой.
- Куда суешься? - сказал Джо очень сердито. - Это она и есть моя Эмилия!
- Эге! - воскликнул повар. - Ну-ну, почем же я мог знать! А впрочем, ты ведь от нее отказываешься.
Джо ничего не отвечал. Он молча смотрел на Эмилию, и она ему казалась необыкновенно красивой. Она и вправду была хороша собой, и не только один повар обратил на нее внимание.
- Кто это стоит рядом с нею? - спросил повар.
- Жилец сестры Биля, - хмуро ответил Джо, и видно было, что он очень не в духе. - Хотел бы я знать, какое он имеет право приходить сюда и поздравлять меня с приездом!
- Может быть, он в нее влюблен? - заметил повар. - Я бы и сам охотно в нее влюбился.
- Я спихну его в воду, если он что-нибудь себе позволит, - процедил Джо, покраснев от ревности.
Он замахал рукой Эмилии, которая в это время случайно отвернулась, зато жилец небрежно кивнул ему в ответ, затем заговорил с Эмилией, и они оба стали махать старому Билю, стоявшему в стороне на своих костылях.
Пока судно причалило, и пока управились со всякой всячиной, стало совсем темно, и старый Биль колебался - брать ли ему повара с собой и выложить новость в тот же вечер или же немного обождать. Наконец он решил покончить с этим сразу и, обождав, пока повар пообчистился, взял его с собой и на извозчике поехал домой.
Берту Симмонсу, жильцу, пришлось ехать на козлах а Билль занял так много места своей больной ногой, что Эмилия нашла самым удобным сесть на колени к Джо, и он понял, какой он сделал промах.
- Держи свой сон про себя, пока я не решу окончательно, - шепнул он повару, улучив момент, когда Биль объяснялся с извозчиком.
За столом Берт Симмонс сидел рядом с Эмилией по одну сторону, а Джо - по другую, и повар невольно жалел ее, замечая, как ей беспрерывно пожимали под скатертью обе руки за раз, так что она едва успевала есть.
После ужина старый Биль закурил трубку и, принимаясь за вторую кружку пива, рассказал о том, как повару за три дня приснилось приключившееся с ним, Билем, несчастье. Слушатели сначала не верили, но когда Биль рассказал дальше об остальных снах повара и о том, как они сбывались, все отодвинулись от повара и уставились на него, разинув рты.
- Но самое скверное еще впереди, - прибавил рассказчик.
- Довольно, Биль, довольно, - сказал Джо, глядя на Берта Симмонса такими глазами, точно собираясь его съесть.
- И потом - я считаю это простой случайностью: повар рассказал тебе свой ссн, ты начал нервничать и потом упал, - только и всего.
- Какие там нервы! - прокричал Биль и рассказал про бред повара, который он подслушал, лежа на койке.
Сестра Биля взвизгнула от ужаса, когда он кончил, а Эмилия, сидевшая подле Джо, отодвинулась от него и подсела к Берту Симмонсу и схватила его за рукар.
- Все это - вздор! - объявил Джо. - Даже если бы это было правдой, я не боюсь. Если любишь, бояться нечего, надо идти на риск.
Берт Симмонс укоризненно покачал головой.
- Нельзя так много требовать от девушки.
- Нет, нет, - сказала Эмилия. - Что хорошего выходить замуж на одну неделю? Взгляните на дядину ногу, - с меня довольно и этого.
Тут заговорили все разом. Джо всячески уговаривал Эмилию доказать повару, что не всегда его сны сбываются, но тщетно. Эмилия заявила, что ни за какие миллионы не пойдет за него замуж. Тетя с дядей горячо поддерживали девушку, не говоря уже о Берте Симмонсе.
- Я пойду, принесу ваши подарки, Джо, - сказала она, и не успели ее остановить, как она побежала наверх по лестнице.
Джо сидел, как оглушенный дубиной, а все наперебой давали ему добрые советы и объясняли, как он должен благодарить повара, что тот спас его жизнь. Эмилия вскоре вернулась.
- Здесь все, кроме маленькой серебряной брошечки, которую вы подарили мне, Джо, - сказала она, - я ее потеряла третьего дня, когда ходила гулять с… с…
Джо хотел говорить и не мог.
- Она стоила шесть шиллингов шесть пенсов, - продолжала Эмилия, - я помню, потому что я была с вами, когда вы ее покупали. Раз я ее потеряла, мне остается только заплатить за нее деньгами.
Она положила рядом с подарками полсоверена, а Джо сидел и глядел на монету, точно никогда в жизни ее не видывал.
- И вы не должны упрекать меня в измене, Джо, - сказала Эмилия. - Я не виновата.
Старый Биль попробовал разрядить атмосферу шуткой.
- Как, Эмилия, ты у нас стала зарабатывать деньги? - сказал он.
- Ах, я и забыла тебе сообщить новость… Бедная тетя Эмилия умерла и оставила мне в наследство все свои вещи и двести фунтов деньгами…
Джо проглотил подступивший к горлу комок, поднялся и, оставив на столе подарки и полсоверена, пошел было прочь, но на полдороге остановился, обводя взглядом всех присутствующих.
- Спокойной ночи, - сказал он.
Потом подошел к наружной двери, открыл ее, постоял с минуту на пороге и вернулся назад, словно что-то позабыв.
- Ты пойдешь сейчас? - спросил он повара,
- Нет, немного погодя. А что? - забеспокоился тот.
- Я подожду тебя на улице, - злобно процедил сквозь зубы Джо. - Смотри, не засиживайся.
The Dreamer (1907)
Глава семьи
М-р Летс покидал корабль по обоюдному согласию, и вся команда собралась проводить его и выразить свое чувство радости по поводу его ухода. Пробыв несколько лет плотником в дальнем плавании, он вздумал было на этот раз прокатиться на каботажном судне "Карлью", но на шхуне не было надобности в плотнике, а потому м-р Летс взялся за исполнение обязанностей повара. Он приложил к делу все свои старания, но результат получился самый плачевный: ему пришлось взять расчет. И вот теперь, покинув шхуну и идя по набережной в Данчерче, он выслушивал всевозможные эпитеты, которыми награждали его вслед товарищи при явном одобрении со стороны штурмана и помощника капитана.
Он зашел в дом моряка, где сдавались в наем меблированные комнаты, оставил там свой сундучок, а сам, нисколько не смущенный внезапно происшедшей переменой в своей судьбе, уселся на лавочке перед домом, задумчиво глядя на море, закурил сигаретку и начал строить планы на будущее. Замечтавшись, он закрыл глаза и не заметил, как к скамье подошла средних лет женщина с симпатичным, но преждевременно состарившимся лицом.
Он в испуге очнулся, когда она опустилась на другой конец скамьи и молчаливо уставилась на море.
- Славный денек, - заговорил он, закуривая новую сигаретку. Женщина согласилась и продолжала сидеть глядя на море.
- А что, стряпали вы когда-нибудь? - совершенно неожиданно спросил ее м-р Летс.
- Порядком, - был удивленный ответ: - А что?
- Да, видите ли, мне хотелось только спросить вас, как долго бы вы варили кусок мяса? Так, прямо из любопытства, конечно. Я теперь никогда не поеду больше за повара.
Он откровенно рассказал ей про свой последний опыт и, найдя слушательницу симпатичной, рассказал ей не только все прошлое, но открыл даже свои виды на будущее.
- А я потеряла своего сына в море, - вздохнув, сказала женщина: - вы очень на него похожи.
Выражение лица м-ра Летс смягчилось.
- Очень жаль, - проговорил он. - То-есть жаль, конечно, что вы его потеряли.
- По крайней мере, я думаю, что он походил бы на вас, - сказали она: - хотя уже целых девять лет прошло с тех пор. Ему только что исполнилось тогда шестнадцать.
- Как раз мои годы, - утвердительно кивнув головой, произнес м-р Летс, предварительно сосчитав по пальцам. - Мне в марте исполнилось ровно двадцать пять.
- Мой бедный мальчик отправился в Мельбурн, - продолжала, вздохнув женщина, - а через неделю после отъезда сына помер его отец.
М-р Летс сочувственно крякнул.
- Три месяца спустя корабль моего сына пошел ко дну, и мой единственный сын, моя надежда, погиб в море. Два года тому назад я сделала ужасную глупость, выйдя вторично замуж. Не понимаю, однако, к чему я так разоткровенничалась, но вы… вы так напоминаете мне его.
- Не стесняйтесь, пожалуйста, говорите что угодно и сколько угодно, - любезно заявил м-р Летс, - у меня времени достаточно.
Он закурил еще одну сигаретку и продолжал с вниманием выслушивать ее рассказы о разных домашних мелочах, мысленно поздравляя себя, что остался холостым.
- Да, я собственную душу не могу назвать своей с тех пор, как вышла замуж за м-ра Грина, - сказала бедная жертва супружества, поднимаясь уходить. - Дела мои обстояли бы иначе, если бы мой мальчик был жив! Отец оставил дом и всю обстановку ему, и я уверена, что мой второй супруг только из-за этого и женился на мне; из-за этого и крошечной суммы денег, что была оставлена в мою пользу. В это самое время, как я говорю с вами, он продает часть мебели, принадлежащей моему сыну. Как вам это понравится? Я прямо не могла больше переносить всего этого и ушла из дома.
- Не отчаивайтесь, может быть, он в конце-концов и вернется, - сказал м-р Летс. - Никогда не надо терять надежды.
М-с Грин покачала головой.
- А что, вы, наверно, не сдадите мне комнату на день иди два? - спросил он, вдруг меняя тему разговора.
М-с Грин снова покачала головой.
- Ну, все равно, - сказал молодой человек. - Только я предпочел бы остановиться у вас, чем в меблированных комнатах. Вы мне ужасно понравились. А что, если бы я вместе с вами пошел к вам домой, и ваш муж принял бы меня за вашего погибшего сына. Вот было бы ловко, не правда ли!?
М-с Грин затаила дыхание и, опустившись снова на скамью, схватила своими дрожащими пальцами его руку.
- Да, - начала она нерешительно. - А что, если бы вы действительно отправились вместе со мной и назвались моим сыном? И как мой настоящий сын, вступились бы за меня.
М-р Летс с удивлением посмотрел на нее и принялся хохотать.
- Ведь про это никто бы не узнал, - живо продолжала она. - Мы приехали сюда почти перед самым его отплытием, а сестре его было в то время только десять лет. Она то этого не помнит.
Но нет, м-р Летс наотрез отказался, и никакие доводы, ни даже ее просьбы, не поколебали его решения. Он только что собрался высказать свое сочувствие ее горю и уйти, как вдруг она вздрогнула и быстро просунула свою руку к нему под локоть.
- Вот идет твоя сестра! - воскликнула она.
М-р Летс вздрогнул в свою очередь.
- Она видела, как я держу тебя под руку, - продолжала м-с Грин сдержанным шепотом. - Теперь тебе невозможно отказаться: подумай только обо мне, ведь иначе и объяснить ей никак нельзя. Смотри же: твое имя Жак Фостер, а ее - Бетти.
Совершенно сбитый с толку, м-р Летс растерялся, и, увидев приближающуюся прехорошенькую девушку, в смущении чуть было не заявил м-с Грин, что она ошиблась: так мало та походила на свою бедную мать.
- Бетти! - торжественно воскликнула м-с Грин. - Бетти, посмотри, ведь, это твой брат Жак!
При этих словах м-р Летс глупо привстал с места и вдруг, к его несказанному удивлению, пара сильных молодых рук обвилась вокруг его шеи, а пара горячих губ, после небольшого колебания, запечатлела поцелуй на его лице. В этот миг судьба м-ра Летс была решена.
- Ах, Жак! - воскликнула м-с Фостер и начала всхлипывать.
- Ах, Жак! - вздохнула м-с Грин и, может быть, под влиянием мысли, что так могло бы быть в действительности, начала тоже вытирать слезы.
- Ну, ну, - остановил их м-р Летс.
Он притянул м-с Фостер к скамье и, поместившись между женщинами, обнял их обеих. Головка мисс Бетти склонилась к нему на плечо, и он не стал мешать… Поблизости никого не было, а плавающие на море суда, были далеко. Будучи единственным ребенком, к тому же сиротой, он впервые наслаждался прелестью сестринской ласки.
- Почему ты не приезжал сюда раньше? - прошептала девушка, прижимаясь к нему. Слова эти заставили его вздрогнуть; он неприязненно покосился на верхушку ее шляпы. Потом обернулся и посмотрел на м-с Грин, как бы ожидая от нее подходящего объяснения.
- Он потерпел крушение, - объяснила та.
- Я потерпел крушение, - кивая головой, повторил м-р Летс.
- А пробыв долго в воде, схватил воспаление мозга и потерял память, - добавила м-с Грин.
- Да, удивительно как действует вода, особенно соленая, - поспешно подтвердил м-р Летс.
Мисс Фостер вздохнула и, подняв руку, обнимавшую ее талию, нагнула головку и поцеловала ее. М-р Летс покраснел и судорожно сжал девушку в своих объятиях.
Благодаря пылкой фантазии м-с Грин, он начал рассказывать факты из своей жизни, которые произошли до болезни. Что воспаление мозга не совсем отняло у него память, доказывало то обстоятельство, что он прекрасным образом припоминал разные случаи из своего детства, рассказанные его вновь найденной матерью и сестрой. Он даже сам попробовал привести один или два факта, которые однако произошли, когда его сестре был год или два.
- Ну-с, а теперь, - прервала дрожащим голосом эти приятные воспоминания мисс Грин: - нам надо идти и объявить обо всем твоему отчиму.
М-р Летс согласился на это предложение, хотя и без особого проворства. Держа под руки женщин и как бы чувствуя в этом себе нравственную поддержку, он медленно направился домой. Дойдя по дороге до зажиточных домиков на краю города, мисс Грин вздохнула и, остановившись, кивнула на повозку с мебелью, стоявшую посреди дороги.
- Вот! - воскликнула она.
- Что такое? - спросил м-р Летс.
- Мебель, про которую я говорила тебе. Мебель, которой твой отец так гордился, потому что она принадлежала еще его деду. Твой отчим продает ее Симпсону, хотя я просила и умоляла его не делать этого.
М-р Летс подбодрил себя, громко откашлявшись.
- Моя мебель? - спросил он.
- Да, - отвечала, расхрабрившись мисс Грин: - твой отец оставил ее тебе, - заявила она с тайной надеждой.
М-р Летс прижал покрепче их руки и, приняв гордый вид, решительно уставился на неприятного на вид господина, который с удивлением посматривал на них с порога дома. Все еще держась под руки, они с трудом протиснулись через узенькую калитку сада и остановились в палисаднике, чтобы дать мисс Грин прийти в себя и обрести дар слова.
- Жак, - сказала она, наконец, - вот твой отчим.