- Мы не можем просто так ходить по кабакам и ничего не пить, - сказал повар. - Вот мы и будем продавать шнурки для ботинок, как тот человек в книжке. Понял теперь?
- А почему бы сначала не попробовать того, что подешевле? - проворчал Сэм. - Измерять следы или подслушивать всякие там разговоры. Ты, Кукки, вечно выдумаешь что-нибудь, что стоит денег.
Повар молча смерил его презрительным взглядом. Сэм вначале выпрямился, потом стал ругаться, и, наконец, потребовал деньги назад.
- Не валяй дурака! - резко сказал повар. - Предоставь все мне!
- Да, чтоб потом меня привязали к стулу этими самыми шнурками для ботинок, - раздраженно съязвил Сэм.
Повар сделал вид, что не слышит, и стал разыскивать обувной магазин. Магазин оказался поблизости. Повар направился прямо туда и купил на шиллинг шнурков. Недовольный Сэм следовал за ним.
- Что мне говорить? - отрывисто спросил он, когда они вышли из лавки и повар повесил ему через руку полдюжины шнурков.
- Ничего не говори, - ответил повар. - Просто входи и протягивай людям шнурки. А если кто тебе предложит выпить, - отказывайся.
- Да, как бы не так! - проворчал Сэм.
- Ты обойди все кабаки около Хай-Стрит, а я пойду с другой стороны. И, знаешь, если у тебя будет все время такой веселый вид, как сейчас, ты заработаешь кучу денег.
- Он еще раз предостерег Сэма насчет выпивки и пошел. Толстый матрос, чувствуя сильное отвращение к своему новому занятию, взял шнурки в руку и направился к маленькой, но шумной таверне в соседнем переулке. Народу там было полно, и у Сэма сжалось сердце, когда он вошел и согласно инструкции повара стал протягивать свои шнурки посетителям. Большинство не обратило на него никакого внимания. Только один красноносый морской офицер поставил свой стакан на стойку и стал пристально рассматривать шнурки, поползшие по его широкому рукаву. Когда он установил связь этих шнурков с Сэмом, он сказал несколько строгих и почти неоспоримых слов и больше уж не обращал на Сэма внимания.
В следующем баре Сэм встретил благодетеля, который купил у него весь его товар. Толстый матрос был совершенно не подготовлен к такой доброте и стоял, нелепо уставившись на покупателя, еле сдерживая желание как следует выругаться.
- Ничего, ничего, - добродушно сказал "благодетель". - Можете меня не благодарить!
Сэму не трудно было послушаться его, и, совершенно взбешенный, он пошел в ближайшую лавку покупать еще шнурков. Наученный горьким опытом, он спрятал запас в карман и, держа в руках несколько пар, вошел в ближайшую по пути таверну.
Там тоже было полно, но он протолкался вперед и, предлагая свой товар, тщательно смотрел, нет ли где капитана Гиссинга.
- Убирайся! - закричала на него хорошенькая служанка, как только увидела шнурки.
- Ухожу, мисс! - И бедный Сэм побагровел от стыда. До сих пор служанки в барах обращались с ним очень приветливо, а там, где его уже знали, ему обычно даже говорили "сэр".
- Что, товарищ, плохи дела? - спросил кто-то, когда Сэм собрался идти.
- Умираю с голоду, сэр! - ответил Сэм, не задумываясь.
- Присаживайтесь! - И новый друг Сэма сделал знак служанке, все еще враждебно глядевшей на моряка.
Сэм уселся и мысленно порадовался, что запрещение пить не распространяется на угощение. Его благодетель подошел к стойке и заказал что-то. В благодарном взгляде Сэма мелькнула усмешка, когда его новый друг вернулся к столу не только с кружкой эля, но и с половиной хлеба.
- Покушайте это, - сказал тот и протянул толстому Сэму хлеб. - Справитесь с этим, получите еще!
Сам он сел против моряка и, попивал большими глотками эль, с доброй улыбкой смотрел, как будет есть голодный матрос. Он с удивлением заметил, что "умирающий с голоду" сначала деликатно погрыз корочку, а потом маленькими, очень-очень маленькими кусочками стал жевать мякиш.
В течение нескольких минут Сэм, уставившись одним глазом на кружку эля, а другим на дверь, пытался играть свою роль. Потом он встал и, бормоча какие-то благодарственные слова, сказал, что отнесет этот хлеб жене и детям.
- Вы не беспокойтесь о своих детишках, - сказал благодетель, ставя на стол пустую кружку. Вы покушайте это, а с собой я вам дам еще два хлеба.
- Сердце у меня слишком полно благодарности, - сказал Сэм, подвигаясь к двери. - Еда даже не идет в горло.
- Он хочет сказать: "Желудок полон", - послышался вдруг строгий, но очень молодой голос, слишком хорошо знакомый несчастному моряку.
Он обернулся и увидел Генри, выглядывавшего из-за загородки, а рядом с ним - ухмыляющуюся рожу Дика.
- Он был сегодня у нас на корабле в обед, - продолжал юный мучитель, взбираясь на самую загородку и показывая пальцем на Сэма, растерянно опустившегося на стул. - Мы накормили его замечательным обедом, а потом он возьми да и уйди в одежде одного из наших ребят.
- Это чистая правда, товарищи, - подтвердил восхищенный Дик, кивая посетителям.
- Ограбил одного из наших ребят - Сэма, - продолжал Генри, - самого хорошего, самого доброго парня, который когда-либо жил на свете.
- Настоящий молодец, ей-богу, - подтвердил Дик.
- Тот такой высокий, красивый человек, - продолжал Генри, - и этот парень сидит в его одежде.
Посетители пристально разглядывали Сэма, а тот сидел, разинув рот, слушая красноречивые, но несколько неуместные похвалы себе. В каждой толпе всегда находятся люди, добровольно взявшие на себя обязанность исправлять всякое зло, и один из таких субъектов тотчас же предложил вернуть платье его законному владельцу.
Его предложение было с восторгом принято, и человек двенадцать окружило злополучного Сэма.
- Пожалуйста, выйдите, господа! - торопливо попросила служанка.
Они вышли в переулок, таща за собой Сэма, который отбивался, как сумасшедший, и чуть не сбил с ног трех проходивших солдат. Из них двух звали Мерфи, а третьего О'Салливан. Поэтому произошел настоящий бунт, для подавления которого понадобились три полисмена и ночной сторож. Сэм, обрадованный возможностью удрать, видел только начало свалки и не обернулся, пока между ним и остальными не оказалось около полумили.
Он не хотел изменять повару, но считал, что обстоятельства оправдают его, если он выпьет кружку пива. Потом он медленно стал прохаживаться взад и вперед по улице, раздумывая, продолжать ли ему поиски или вернуться на шхуну. Побродив полчаса, он решил, не отступать перед наглостью Дика и юнги, остановился перед первоклассным рестораном и вошел туда. Несколько хорошо одетых мужчин, резко отличавшихся от вульгарных посетителей первого кабачка, увидев Сэма, неодобрительно покачали головами, но не рассердились. Сэм хотел уже уйти, когда вошел высокий чернобородый человек.
- Плохая работа, - сказал высокий человек, глядя на шнурки.
- Да, сэр, - униженно подтвердил Сэм.
- Но вид у вас такой, как-будто вы здорово кормитесь с этого дела, - строго заметил бородач.
- Это только так кажется, сэр, - грустно покачал головой Сэм, направляясь к двери.
- Пьете, наверно, - сказал тот.
- Нет, сэр, - ответил Сэм.
- А когда вы ели в последний раз?
- Вчера утром, сэр, - грустно сказал Сэм, незаметно выковыривая языком из зуба кусок хлебного мякиша.
- Погодите, я сейчас закажу вам чего-нибудь. - И бородач отошел к стойке.
Сэм улыбнулся и уселся на скамью. Он слышал, как его новый друг заказал кружку пива, и уже приготовился сказать что-нибудь очень дружеское, выжидательно вытерев рот ладонью. Но кровь застыла у него в жилах и нижняя челюсть отвалилась, как у покойника, когда он увидел, что бородач несет пол каравая хлеба.
- Вот, братец, - ласково сказал он Сэму. - Разделывайтесь-ка с этим поскорее!
Сэм взял хлеб, снова забормотал что-то о жене и детях, которым надо отнести хлеб, и попытался уйти.
- Скушайте этот кусок, а для детей и жены я вам дам два целых хлеба, - сказал благодетель.
Хлеб выпал из дрожащих рук Сэма и покатился на пол. Кто-то поднял его и, обтерев рукавом, снова подал Сэму.
- Не стесняйтесь, - сказал бородач, отхлебнув пива. - Кушайте.
- Я… я сначала хочу накормить детей, - дрожащим голосом сказал Сэм.
- Сейчас же съешьте хлеб или я позову полисмена, и вас арестуют, - повысил голос бородач. - Вы, кажется, просто жулик. Где ваше разрешение на торговлю?
Сэм, совершенно взбешенный, откусил кусок хлеба и попытался проглотить его. Он налил воды из графина и, запивая каждый кусок, съел за пять минут столько же кусочков хлеба.
- Ешьте все! - строго приказал благодетель.
- Не буду я есть! - рассердился вдруг Сэм. - Пусть меня черти поберут, не буду!
Тот встал и подошел к двери.
- Зайдите-ка сюда на минуточку, констебль, - спокойно сказал он.
Дверь внезапно отворилась, и Сэм, все еще держа кусок хлеба, увидел Дика и Генри. Они посмотрели на него и грустно покачали головой. Высокий человек с бородой опустился на стул и стал хохотать до слез, когда Сэм, поняв ловушку, в которую лопался, швырнул хлебом в юнгу и бросился вон. Возмущенный до бешенства, он решил никогда в жизни больше не возиться со шнурками для ботинок и отшвырнул их далеко в сторону.
- Алло, Сэм, - окликнули его с противоположного тротуара. - Что-нибудь удалось?
Сэм безмолвно покачал головой.
- Да ты, верно, пил. - И повар, подойдя, пристально поглядел на него.
- Нет, не пил, ответил Сэм.
Вдруг у него мелькнула нехорошая мысль, и он взял повара за локоть.
- Послушай, кок, вон там есть пивная, - сказал он дрожащим голосом, - и там сидит старик, в котором я что-то не уверен. Может, ты сходишь и взглянешь на него?
- А какая пивная? - спросил наивный повар.
Сэм, злорадствуя, повел его к месту своих мучений, и, когда тот вошел, стал подслушивать у дверей.
- Отчего они не говорят громче? - сердито проворчал он.
Гул голосов едва достигал его уха. Как он ни старался, он ничего не мог разобрать, и уже хотел было приоткрыть дверь и заглянуть, как раздался дикий взрыв хохота. За ним последовал другой, такой, что стекла пивной задрожали, и физиономия Сэма расплылась в умиротворенную, блаженную улыбку, когда он представил себе то, что происходило внутри.
- Довольно, - повышался слабый голос повара. Снова взрыв смеха. Сэм ухмыльнулся еще шире.
- Да вы меня уморите! - дрожащим голосом сказал повар.
- Тебе не хуже, чем мне, миленький, - удовлетворенно сказал про себя Сэм.
Раскаты смеха усилились, и Сэм с изумлением услышал, что и повар присоединился к ним. Он совершенно растерялся. Вдруг голос повара отчетливо произнес:
- Бедный, старый Сэм! Бедный парень! Да я бы все на свете отдал, чтобы только присутствовать при этом!
Сэм внезапно выпрямился и, затаив дыхание, отошел на цыпочках от дверей. Крадучись, пошел он по улице. Позади него гремел хохот из окон бара; голова у него шла кругом, и только одно казалось ему непреложным: надо сначала уничтожить "синдикат", а потом кока! Он вернулся на борт, в пустом кубрике забрался на свою койку и забылся крепким сном, настолько крепким, что другие, вернувшись через час, не могли его никоим образом разбудить, пока догадливый Генри не швырнул в него ломтем хлеба. После этого никому не пришлось спать, потому что каждый берег свою собственную шкуру.
ГЛАВА VII
Поиски в Баймуте продолжались без помощи Сэма. Он предпочитал все время, пока "Чайка" там стояла, быть на борту, чтоб не встречать на берегу веселых людей, желавших, во что бы то ни стало купить шнурки для ботинок. С Диком и юнгой он совершенно не разговаривал, и только в Кокльмуте он соизволил принять от повара немного табаку для трубки.
Кокльмут - маленький, тихий городок на валлийском берегу. Когда большое судно входит в крохотную гавань, все жители высыпают на берег, а шкиперы маленьких суденышек выглядывают из своих кают и громко спрашивают, куда оно идет. И даже, когда концы уже отданы и судно пришвартовывают, они навязчиво пытаются вмешаться и помочь.
- Здесь нам его не найти, кок, - говорил Сэм вечером, когда "синдикат", сидя на палубе, задумчиво созерцал редкие огни, вспыхнувшие в сгустившихся сумерках. - Пустяковый городишко!
- У меня и вообще-то нет никакой надежды его найти, - подтвердил кок.
- Если б я не боялся, что его найдет Дик, - злобно сказал Сэм, - или юнга, я бы совершенно бросил это дело, кок.
- Если кто его отыщет, так, это сам шкипер, - понизив голос, сказал Сэм, когда Вильсон прошел мимо них на берег. - Он пойдет в полицейский участок с портретом и спросит там. Что же нам после этого остается делать?
Сэм долго качал головой и ничего не говорил, а потом вместе с коком пошел на берег и допился до безнадежного пессимизма. В таком состоянии он всех прощал и, почувствовав себя очень скверно, тут же сделал завещание, причем оно заключалось просто в отдаче Дику ножа, а Генри - семипенсовой монеты. Проснувшись утром, он с таким трудом "отменил" свое завещание, что было ясно, как низко иногда может пасть человек.
Но чудесный, ясный день немножко улучшил его настроение, особенно после завтрака. Веселый звон надтреснутого колокола в маленькой церкви и две девушки с молитвенниками, прошедшие по набережной, напомнили ему, что было воскресенье. Шкипер, у которого в последнее время завелись новые привычки, послушался зова колокола. Штурман пошел прогуляться мили за три от набережной. Команда расположилась на палубе, следя за поваром, готовившим обед, и изредка помогая ему. Только после обеда все нарядились в воскресное платье и пошли на берег.
Первым пошел Дик, предусмотрительно захватив карточку пропавшего капитана, предназначенную для всех. Сначала он направился в город. Но запертые лавки и безлюдные улицы раздражали его, и он вернулся в гавань. Тут он завязал разговор с пожилым, солидного вида, человеком и после общих фраз, сначала о погоде, затем о табаке, вытащил карточку и заговорил о капитане Гиссинге.
- Да, я как будто видел человека, очень похожего на этого, - медленно сказал старик, пристально разглядывая карточку.
- Где? - быстро спросил Дик.
- Не скажу, чтобы это был тот самый, - медленно продолжал тот, возвращая карточку. - Но если это не он, то, наверное, его брат.
- Где же? - нетерпеливо повторил Дик.
- Да я не знаю, стоит ли вмешиваться, - ответил незнакомец. - Ведь это вовсе не мое дело.
- Если вот такой кругляш поможет… - начал Дик.
- Поможет! - улыбаясь сказал человек, пряча мзду в карман. - Он живёт у бухты Пиготта, - выразительно сказал он.
- А где она находится? - спросил Дик.
Тот обернулся и показал вдаль. Там, за грязным пустырем, начиналась дорожка, ведущая на вершину скал.
- Идите по этой дороге все прямо и прямо, - сказал он.
- А далеко? - спросил Дик.
- Да, знаете, одним далеко, другим близко, - тоном оракула произнес незнакомец. - Ну, скажем, мили три… А, может быть, и шесть…
Дик заметил, что лучше, если бы мили три.
- Ну, скажем, около шести, - снисходительно улыбнулся старик. - Прощайте, счастливого вам пути!
- Прощайте, друг! - И Дик пошел вперед, прямо через пустырь к дорожке.
К несчастью, Сэм и повар, которые вышли просто пройтись и совсем не намеревались искать капитана Гиссинга, издали были свидетелями разговора. Они догнали старика и путем перекрестных вопросов установили причину поспешного ухода Дика.
- А где это место? - спросил Сэм.
Вы идите за ним следом и попадете туда с ним одновременно, - посоветовал старик.
Забыта была спокойная прогулка, и оба на почтительном расстоянии последовали за ничего не подозревавшим товарищем. День был жаркий, и тропинка, шедшая по самой круче скал, очевидно, ускользала от внимания местного муниципального совета. Никого не было видно; только несколько овец, щипавших короткую травку, пугливо бросились в сторону, да чайка скользнула в воздухе.
- Нам нужно попасть туда до него, - сказал Сэм, осторожно ступая по узкой тропке.
- Он увидит нас, если мы пойдем по берегу, - возразил повар.
- А по этим камням быстро не пойдешь, - сказал Сэм. - И потом, какой смысл нам поспеть туда, чтобы как раз увидеть, как он найдет капитана?
- Надо подождать какой-нибудь оказии, - заметил повар.
Сэм что-то проворчал.
- И как только что-нибудь подвернется, сейчас и воспользоваться, - не обращая внимания на ворчанье, продолжал повар.
Они продолжали идти, хотя Сэм и жаловался горько на жару и непрестанно вытирал мокрый лоб.
- Смотри, он спускается к берегу, - вдруг сказал, кок. - Ну-ка, Сэм, приналяг, и мы его обгоним.
Толстый Сэм старался изо всех сил, но, дойдя до места, где Дик исчез из виду, бросился в траву, пыхтя, и отдуваясь. Внезапный возглас повара поднял его на ноги.
- Идем скорее, Сэм, - воскликнул он. - Смотри, он идет купаться.
Сэм пододвинулся к краю скалы и посмотрел вниз. Прямо под ним лежало маленькой кучкой платье, а Дик шагал по песку к воде.
- Пойдем скорее, - повторил нетерпеливо кок. - Мы теперь обгоним его!
- Вот я бы смеялся, если бы кто-нибудь украл его одежду. - злорадно сказал Сэм.
- Нам бы хорошо было, - сказал повар. - Мы бы могли спокойно поискать Бухту Пиготта.
Он взглянул на Сэма и прочел в его взгляде страшное намерение.
- Нет, нет, - поспешно сказал он.
- Не украсть, кок, - стал искушать его Сэм. - Не украсть, а просто спрятать под камнями.
Секунд шестьдесят боролся повар с соблазнителем.
- Да ведь это просто шутка, кок, - весело сказал Сэм. - Дик первый хохотал бы, если бы это была не его, а чужая одежда. Давай бросим жребий, кому прятать.
Он подбросил пенни в воздух и, ловко прикрыв рукой, протянул повару.
- Орел, - робко сказал тот.
- Решка! - весело крикнул Сэм. - Ну-ка, живее, кок!
Кок беспрекословно спустился вниз и, спрятав платье под гальками и песком, боязливо взглянул на море и быстро взобрался на скалу к своему восхищенному соучастнику. Молча они пошли дальше.
- Поделом ему, - сказал повар после недолгого молчания. - Он не хотел войти в "синдикат"
- Он пожадничал и захотел все себе, - строго заметил Сэм.
- Может, ему это послужит уроком, - елейно ответил повар, - Я запомнил это место, на случай, если он не найдет платья. Ведь не всякий поступил бы так.
Еще с час шли они между скал и внезапно увидели маленькую рыбачью деревушку, расположенную на берегу крохотного залива.
У каменной пристани стояло на якоре несколько маленьких суденышек, а по набережной, сильно стесненные воскресной одеждой, чинно прогуливались взад и вперед ребята.
- Вот, наверно, это и есть, - сказал Сэм. - Ну, кок, гляди в оба.
- Как называется это местечко, земляк? - спросил Сэм и выжидательно уставился на старого рыбака, проходившего мимо.
- Каменный берег, - ответил тот.
У Сэма даже лицо вытянулось.
- А далеко до бухты Пиготта? - спросил он.
- До чего? - спросил старик и даже вынул трубку изо рта от изумления.
- До бухты Пиготта, - повторил Сэм.
- Вы хотите сказать, что вы ищете бухту Пиготта? - спросил старик.
- А почему бы нет? - отрезал Сэм.