Пятка была Боба. Он спустился вниз, спиной к нам, не говоря ни слова, и мы увидели, что он держит еще чью-то черную ногу и ставит ее со ступеньки на ступеньку, сводя кого-то вниз. Это был Билль. И изо всех жалких и несчастных индусских нищих, каких вы только могли видеть, Билль оказался самым страшным и жалким, когда добрался до кубрика. Он бессильно опустился на нижнюю койку и обеими руками ухватился за свою распухшую голову.
Боб сел рядом с ним, и так они сидели, молча и не двигаясь, больше похожие на восковые фигуры, чем на живых людей.
- Я вижу, вы сделали это, Билль, - сказал, наконец, Джо Смит, долго прождав, пока они заговорят сами. - Расскажите же нам, как все произошло.
- Нечего рассказывать, - произнес Билль очень кисло. - Мы его поколотили, вот и все.
- И он нас тоже поколотил, - сказал Боб со стоном. - У меня болит все тело, а ноги…
- Что такое у вас с ногами? - спросил Джо.
- Отдавлены пальцы, - ответил Боб отрывисто. - Вдребезги отдавлены, - прибавил он затем. - Никогда еще в жизни не был я в такой перепалке. Он дрался, как бешеный. Я думал, что он убил Билля.
- Я бы предпочел, чтобы он меня убил, - произнес Билль с болезненным стоном. - Мое лицо стало сплошной раной. Я не могу дотронуться до него.
- Неужели вы, вдвоем, не смогли его вздуть? - с удивлением спросил Джо.
- Во всяком случае, он нас тоже поколотил, - сказал Билль. - Мы подошли к нему вплотную, чтобы он сам начал драку, и первым делом он отдавил нам ноги. А потом казалось, будто мы попали под ветряную мельницу с большими железными молотками вместо крыльев.
Он еще раз простонал, повернулся лицом к борту и, когда мы продолжали его расспрашивать, только ругался в ответ.
Оба, видимо, были в совершенном изнеможении и, в конце-концов, заснули, не раздеваясь и не смыв даже краску, которой были вымазаны.
На другой день я проснулся раньше обычного времени от звуков чьего-то голоса и всплесков воды. Это продолжалось так долго, что я потерял надежду вновь заснуть, открыл глаза и, соскочив с койки, увидел Билля, обливавшегося водой над тазом и невероятнейшим образом ругавшегося.
- В чем дело, Билль? - спросил, зевая, тоже проснувшийся от этого шума Джо Смит.
- У меня так избита кожа, что я еле могу дотронуться до нее, - сказал Билль, наклонившись над тазом и растирая лицо мокрыми руками. - Ну что, сошла краска?
- Сошла ли краска? - переспросил Джо. - Конечно, нет. Отчего вы не возьмете мыло?
- Мыло… - заорал Билль диким голосом. - Черт вас возьми, я уже извел больше мыла, чем трачу обычно в полгода.
- Очевидно, плохо мылились, сказал Джо. - Намыльтесь хорошенько.
Билль осторожно положил мыло на табуретку, подошел к Джо и рассказал ему в самых ужасных выражениях, что он с ним сделает, когда оправится от побоев и восстановит свои силы.
Затем слез с койки Боб Поллан и тоже начал пробовать отмыть краску с своего лица. Оба долго продолжали мылиться и мыться. Затем подходили к свету и осматривали друг друга, стараясь уверить себя, что краска сходит, пока не извелись окончательно. Билль задел ногой, опрокинул ведро с водою и стал бегать по кубрику, как сумасшедший.
- Да, ведь, плотник вымазал вас, - сказал кто-то из наших. - Заставьте его и отмыть краску.
Вы не поверите, с каким трудом нам удалось, наконец, разбудить этого человека. Он еще не совсем проснулся, когда его стащили с койки, посадили перед этими двумя несчастными и сказали, чтобы он снял с них свою краску.
- Не думаю, что здесь найдется что-нибудь подходящее для этого, - произнес он в конце концов, когда очнулся и пришел в себя. - Я забыл к тому же, чем это смывается.
- Вы что же? Хотите сказать, что мы на всю жизнь останемся индусами? - заревел громовым голосом Билль.
- Ничего подобного! - с негодованием ответил плотник. - Краска сама сойдет с течением времени. И я думаю, если будете каждый день бриться, это ускорит дело.
- Я сейчас достану свою бритву! - прорычал таким же диким голосом Билль. - Держите его, Боб. Я срежу голову этому бандиту!
Он, действительно, полез в свой сундук и достал бритву, но мы, конечно, все соскочили с коек, оттащили его от плотника и твердо дали ему понять, что этот номер не пройдет. Затем мы усадили его и Боба и начали пробовать над ними все, что только могли придумать, начиная от смазочного масла и кончая холодным чаем, клали им припарки и компрессы, но что бы мы ни делали, их физиономии становились только более блестящими, не меняясь в цвете.
- Ничего не выйдет, я, ведь, вам говорил, - сказал плотник. - Это самая прочная краска, какую я знаю. Вы не поверите, если я скажу, сколько стоит одна маленькая коробка ее.
- Ладно. Вы были с нами заодно во всей этой штуке, - произнес Билль дрожавшим от злости голосом. - Вы сделали это, чтобы мы могли вздуть помощника, и что будет нам за это, будет и вам.
- Я не думаю, чтобы скипидар помог, - сказал плотник, быстро поднявшись, - но надо попробовать.
Он принес скипидар, вылил немного на тряпку и дал ее Биллю, сказав, чтобы тот растер ею лицо. Билль мазнул ею лицо, но в ту же секунду вскочил со страшным криком, уткнулся головой в рубашку Симмонса и начал с ожесточением вытирать ею лицо. Потом бросил опешившего Симмонса, оттолкнул одного из наших, умывавшегося около ведра с чистой водой, и окунул лицо в воду. После этого стал прыгать и скакать, как сумасшедший. Затем опять бросился на свою койку, закутал лицо в одеяло и начал раскачиваться и стонать, как умирающий.
- Не пробуйте эту штуку, Боб, - произнес он, наконец.
- Не собираюсь, - ответил тот. - Хорошо, что вы первый попробовали.
Один из нас еще что-то предложил, но эти двое ответили такими проклятиями, что мы перестали их трогать.
Положение было отчаянное, и все мы это понимали. Сначала заговорил один из команды, сделав легкий намек, затем другой, и так продолжалось, пока Билль не повернулся к нам с угрожающим видом и не попросил в очень решительных выражениях сказать ясно и прямо, в чем дело.
- Да очень просто, - сказал Джо мягким тоном. - Дело, видите ли, в том, Билль, что нам всем влетит, когда помощник узнает…
- Да, влетит всем, - подтвердил Билль, кивнув головой.
- Между тем, - продолжал Джо, вопросительно поглядывая на остальных в ожидании поддержки, - если бы мы собрали для вас кое-какую небольшую сумму, чтобы вы могли дезертировать…
- Да, да! Верно, верно! - раздались голоса со всех сторон. - Браво, Джо!
- Вот как! Дезертировать? - сказал Билль. - А куда же прикажете нам деваться, если мы сбежим с нашего судна?
- Ну, это уже вам виднее, - ответил так же ласково Джо. - Тут много кораблей с недостаточным числом команды. Всякий капитан будет рад принять таких первоклассных моряков, как вы и Боб.
- А как насчет наших коричневых рож? - спросил Билль тем же злобно неблагодарным и насмешливым тоном.
- Это можно обойти, - сказал Джо.
- Как? - воскликнули одновременно Билль и Боб.
- Наймитесь, как негры-коки, - ответил Джо, хлопая себя по коленкам и обводя всех торжествующим взглядом.
Некоторые люди не понимают доброты и хороших чувств, Джо говорил совершенно искренно и никто из нас не сказал бы, что это плохая мысль, но, конечно, мистер Билль Кузене не мог не счесть себя оскорбленным. Я это объясняю лишь тем, что вся история с дракой и краской повлияла на его мозги. Так же отнесся к предложению Джо Смита и Боб. Очевидно, и с ним было то же самое. Во всяком случае, другого оправдания для них я подыскать не могу.
Словом, никто из нас не был в силах завтракать и не мог ничего делать, пока эти двое сидели, скорчившись в углу и не двигались.
- Я бы никогда не дал им этой краски, - сказал, наконец, плотник, когда всякие увещания оказались бесполезны, - если бы знал, что они будут себя так держать. Они сами хотели, чтобы я их раскрасил.
- Помощник их убьет, - сказал Тед Хилль.
- Он их посадит в тюрьму, вот что он сделает, - прибавил Джо Смит. - Это серьезная вещь - отправиться на берег и напасть там на старшего помощника.
- Вы все замешаны в этом, - ответил Билль. - Я намерен сделать полное и чистосердечное признание. Джо Смит нас подговорил к этому, плотник нас выкрасил, а все остальные нас подбодряли,
- Джо достал нам платье, - прибавил Боб. - И я знаю, где он его достал.
Неблагодарность этих людей была так поразительна, что мы сначала решили прекратить с ними всякие сношения, но лучшие чувства одержали верх, и мы устроили нечто вроде митинга, чтобы обсудить, что делать. Но что мы ни предлагали, эти двое на все отвечали отказом с самыми ужасными проклятиями, и в конце концов нам пришлось подняться на палубу, ничего не решив, кроме того, что мы будем клясться в полном своем незнании и непричастности к этому делу.
- Единственный совет, какой мы можем вам дать, - сказал Джо, поднимаясь по трапу и оборачиваясь к ним, - это сидеть здесь и не показываться наверх, как можно дольше,
Почти первым, кого мы встретили на палубе, был старший помощник. Вид у него был замечательный. Левый глаз его был закрыт повязкой, а правый весь почернел. Нос распух, а губы были разорваны, но капитан и младшие помощники возились с ним, как с героем, и он, казалось, был даже доволен своим приключением.
- А где еще двое из команды? - спросил он немного погодя, уставившись в нас своим черным глазом.
- Кажется внизу, сэр, - ответил плотник, весь дрожа.
- Привести их! - скомандовал помощник Джо Смиту.
- Есть, сэр, - ответил Джо, не двигаясь.
- Ступайте же за ними, черт вас возьми! - заорал помощник.
- Они… нездоровы, сэр, - произнес через силу Джо.
- Вызвать их наверх сию минуту, каналья, - взревел помощник и, прихрамывая, угрожающе двинулся к Джо.
Джо беспомощно пожал плечами, побежал к люку кубрика и крикнул вниз.
- Они идут, сэр, - доложил он, вернувшись к помощнику.
Мы все продолжали делать свою работу так старательно, как никогда еще в жизни. Капитан в это время говорил со старшим помощником о полученных им в драке повреждениях и ругал германцев, как вдруг вскрикнул и быстро отступил на шаг, изумленно раскрыв глаза. Мы обернулись и увидели этих двух арапов, медленно приближавшихся к капитану.
- Тысяча дьяволов, м-р Фингель! - воскликнул капитан. - Что это такое?
Никогда в жизни ни у одного человека не видел я такого взгляда, какой был в этот момент у помощника. Три раза он открывал рот, чтобы заговорить, и опять закрывал его, не испустив ни звука. Жилы на его лбу надулись ужаснейшим образом, а лицо стало багровым.
- Это волосы Билля Кузенса, - сказал сам себе капитан. - Это волосы Билля Кузенса.
Боб подошел к нему, немного сзади плелся, прихрамывая, Билль, и оба остановились прямо перед капитаном. Боб попытался слабо улыбнуться.
- Не делайте мне гримас, сэр! - заревел неистовым голосом капитан. - Что это значит? Что вы с собой сделали?
- Ничего, сэр, - сказал робко Билль. - Это нам сделали.
Плотник, починявший в эту минуту бочонок, затрепетал, как лист, дрожащий на ветре, и посмотрел на Билля таким взором, который мог бы растопить камень.
- Кто это сделал? - спросил капитан.
- Мы были жертвами бесчеловечной жестокости, сэр! - произнес Билль, всеми силами стараясь избежать взгляда помощника, хотя это было невозможно.
- Я так и думал, - сказал капитан. - Вас избили к тому же.
- Да, сэр, - ответил Билль самым почтительным тоном. Мы с Бобом были на берегу вчера вечером, собирались осмотреть город, когда на нас вдруг напали пять каких-то иностранцев.
- Что… - вскричал капитан.
Я не могу повторить, что выкрикнул в этот же момент старший помощник.
- Мы бились с ними, сколько у нас хватило сил, сэр, - продолжал Билль, - но потеряли сознание от побоев и, когда пришли в себя, то оказались в таком виде.
- Что это были за люди? - спросил капитан уже возбужденно, видимо чрезвычайно заинтересованный.
- Моряки, сэр, - вставил Боб с своей стороны. - Голландцы, германцы, или что-то в этом роде.
- Был среди них один очень высокий с громадной бородой? - спросил капитан, возбуждаясь все больше и больше.
- Да, сэр, - ответил Билль изумленным голосом.
- Та же банда, - сказал капитан. - Та же банда, которая напала на м-ра Фингеля. Ясно, как день. М-р Фингель, ваше счастье, что им не удалось и вас выкрасить.
Я думал, что помощник лопнет. На него нельзя было смотреть без страха.
- Я не верю ни одному слову, - сказал он, наконец.
- А почему? - резко спросил капитан.
- Не верю, - упорно произнес помощник, и его голос дрожал от сдерживаемой ярости. - У меня есть свои основания.
- Но не думаете же вы, что эти бедняги сами себя выкрасили для забавы? - сказал капитан.
Помощник ничего не мог ответить на это.
- А затем сами себя избили, тоже для забавы? - прибавил капитан насмешливо.
Старший помощник опять ничего не ответил. Он беспомощно огляделся кругом и увидел, что второй и третий помощники быстро переглянулись, а вся команда тщетно старалась примять самый невинный вид. Я думаю, он понял, что проиграл.
Он отвернулся и ушел в свою каюту, а капитан, прочитав нам маленькое наставление о том, что не следует ввязываться в бесцельную драку, послал Билля и Боба назад в кубрик и велел им лечь и отдохнуть. Он был так добр к ним, что в течение всего рейса сильно интересовался постепенным изменением в цвете их физиономий.
Романтическое плавание
Облокотившись на борт шхуны, помощник капитана лениво разглядывал солдат в красных куртках, слонявшихся по Тауэрской набережной. Осторожные моряки вывешивали отличительные огни, а бесшабашные лихтеры пробирались вверх по реке, отталкиваясь от судов, стоявших на дороге. Зарываясь в пенистые "усы", с пыхтением прошмыгнул мимо буксир, и слабый испуганный вскрик донесся с приближающегося ялика, который подбросило на волне.
- Эй, на "Джессике"! - проревел голос на ялике, когда он подошел к шхуне.
Помощник, очнувшись от задумчивости, механически подхватил чалку; в одном из пассажиров ялика он узнал дочь своего капитана, и, прежде чем он успел оправиться от изумления, она была уже на палубе со своим багажом, а капитан расплачивался с перевозчиком.
- Это моя дочь Хетти, вы уже, кажется, знакомы, - сказал капитан. - В это плавание она пойдет с нами. Ступайте вниз, Джек, и постелите ей на свободной койке в чулане.
- Есть! - послушно отозвался помощник и повернулся, чтобы идти.
- Спасибо, я сама постелю! - сказала шокированная Хетти, поспешно заступая ему дорогу.
- Как хочешь, - сказал капитан и направился к трапу. - Зажгите-ка свет, Джек.
Помощник чиркнул спичку о подошву и зажег лампу.
- Кое-что отсюда придется убрать, - заметил капитан, открывая дверь. - Куда нам деть этот лук, Джек?
- Для лука место найдется, - уверенно сказал помощник, стаскивая с койки мешок и водружая его на стол.
- Я не желаю здесь спать, - решительно объявила гостья, заглядывая в каморку. - Фу, вон какой-то жук! Фу!
- Так он же дохлый, - успокоил ее помощник. - Живых жуков у нас на борту я сроду не видел.
- Я хочу домой, - сказала девушка. - Ты не смеешь принуждать меня, раз я не хочу!
- Надо было вести себя как следует, - наставительно сказал ее отец. - Как насчет простыней, Джек, и насчет подушек?
Помощник уселся на стол и задумался, ухватив себя за подбородок. Затем его взгляд упал на хорошенькое негодующее лицо пассажирки, и он моментально потерял нить размышлений.
- Придется ей обойтись моими вещами, - сказал капитан.
- А почему, - спросил помощник, снова взглянув на девушку, - почему бы не устроить ее прямо в вашей каюте?
- Моя каюта нужна мне самому, - холодно ответствовал капитан.
Помощник покраснел за него; девушка оставила их решать эту проблему, как им заблагорассудится, и они с грехом пополам устроили ей постель. Когда они поднялись на палубу, девушка, объект любопытства и почтительного восхищения всей команды, которая к этому времени возвратилась на борт, стояла у камбуза. Она оставалась на палубе до тех пор, пока шхуна не вышла на более широкие водные просторы, где задул свежий ветер, а затем, коротко пожелав отцу спокойной ночи, скрылась внизу.
- Как видно, она надумала идти с нами совсем неожиданно, - сказал помощник, когда она удалилась.
- Ничего она не надумала, - сказал капитан. - Это мы с женой надумали за нее. Весь замысел наш.
- Для укрепления здоровья? - предположил помощник.
- Здесь вот какое дело, - произнес капитан. - Видите ли, Джек, есть у меня один друг, крупный торговец провиантом; так вот, он задумал жениться на нашей девчонке. Мы с женой тоже хотим, чтобы он на ней женился, а она, конечно, хочет выйти за другого. Ну, мы с женой пораскинули умом и решили, что дома ей сейчас быть ни к чему. Видеть Таусона она все равно не желает и, чуть мать отвернется, удирает гулять с этим сопляком клерком…
- Красивый парень, наверное? - несколько встревоженно осведомился помощник.
- Ни капельки, - уверенно сказал капитан. - У него такой вид, словно он сроду не ел досыта. Вот мой друг Таусон совсем другое дело - фигура у него почти как у меня самого.
- Она выйдет за клерка, - объявил помощник.
- Спорим, что нет, - сказал капитан. - Я ведь человек страшный, Джек, и если чего-нибудь задумаю, то добьюсь непременно. Разве смог бы я ужиться в мире и согласии со своей женой, если бы не управлялся с нею по-своему?
Было уже темно, и помощник позволил себе ухмыльнуться: все управление капитана в семейном кругу состояло в рабском повиновении.
- У меня с собой его большой фортиграфический патрет, - продолжал коварный отец. - Таусон мне дал его с целью. Я поставлю его на полку в каюте. Хетти будет все время видеть его, а не этого клерка и помаленьку начнет думать по-нашему. Иначе я ее отсюда не выпущу.
- Хитро вы это придумали, капитан, - произнес помощник в притворном восхищении.
Капитан приставил палец к носу и заговорщицки подмигнул грот-мачте.
- Я кого угодно перехитрю, Джек, - тихо отозвался он. - Кого угодно. Но вы тоже должны помочь мне. Надо, чтобы вы как можно больше разговаривали с нею…
- Есть, сэр, - сказал помощник, подмигивая грот-мачте в свою очередь.
- Все время расхваливали бы патрет на полке, - продолжал капитан.
- Непременно, - сказал помощник.
- Рассказывали бы ей, как все ваши знакомые девушки повыходили замуж за молодых людей в годах и с каждым днем влюблялись в них все больше и больше, - продолжал капитан.
- Достаточно, - сказал помощник. - Я понял, чего вы хотите. Насколько это будет зависеть от меня, за клерка она не выйдет.
Капитан крепко пожал ему руку.
- Если вы когда-нибудь сами будете отцом, - проговорил он с чувством, - пусть возле вас окажется человек, который встанет за вас горой, как вы встали за меня!
Увидев на следующее утро портрет Таусона на полке, помощник с облегчением вздохнул. Он пригладил усики и сразу почувствовал, что с каждым новым взглядом на эту образину будет казаться себе все красивее.