- Т! Вот какая! Кормовой базы может, и вправду, не хватить! Я вижу, у вас тут и у муравьев естественных врагов в природе, кроме человека, нету. Может, их тоже - сеткой?
Проводник улыбнулся:
- Сеткой их не поймаешь.
- Жаль.
После просмотра всех Ушканьих Островов было принято "гениальное" решение вернуться обратно на Святой Нос, но уже со стороны Баргузинского залива и там заночевать. Такая перспектива не очень радовала. Во-первых, мы и так уже намотали лишних морских миль, пока кружили по Чивыркую и вдоль Островов, более чем достаточно. Во-вторых, что-то там с горючкой у нас были проблемы, и нам приходилось постоянно её перехватывать у разных кораблей и в разных населенных пунктах. Благо, Андреича здесь каждая со… все знают. Ещё на Котельниковском выяснилось, что те, кто заказывал для нас корабль, вместо Молокона капитану сказали, что корабль пойдет в Онгурёны. Не мудрено перепутать девочке из турфирмы такие названия - Молокон-Онгурён - она Байкал видит, только когда её туда любимые возят. Про карты я не говорю - только пасьянс! Вот Андреич и залил, сколько надо до Онгурён. Вся остальная горючка - подарки друзей и знакомых по ходу пьесы. В-третьих; пока погода хорошая, лучше махнуть сразу на Ольхон. А там - хоть трава не расти! В случае шухера, и по берегу можно уехать на материк - всё-таки уже "родные" места - не забудьте, что наш дизель уже капризничал возле Рытого, да и на Чивыркуе Саня его чего-то там латал. Плюс ко всему, встать на ночь на Святом Носе со стороны Баргузинского залива негде. Дунет ветер - положит корабль. Вот такие аргументы! И это ещё только начало, если забыть про взятые уже билеты на самолет обратно, и что обязательно нужно умудриться двадцать второго быть в МРС. А если непогода, тогда!..
Но до кого достучишься?
Вернулись на Святой Нос в Баргузинском его исполнении. Подошли к берегу. Все спят, кроме меня и Палыча. Команда корабля, естественно, волнуется, глядя, как волнуется море. Андреич - мудрый человек - говорит Палычу, указывая на Юг:
- Видишь, там светло - всё разогнало! Сейчас от туда как дунет Култук, и прямое попадание в нас! Пристать негде, ночевать негде - положит нас на камни!
Палыч внимательно посмотрел на Юг, почесал затылок и принял очередное своё решение:
- Раз, всё равно все спят, и всё проспят - идем на Ольхон!
Всё-таки, молодец Палыч - когда надо, он готов поменять маршрут - имеет право! Правда, когда все через десять минут проснулись и удивились, почему это Святой Нос удаляется от нас, он объяснил: "Это Эраст Юрьевич меня уговорил - все претензии к нему!"
- Ха-ха - какие ко мне претензии? Спать надо меньше! Всё - идем домой!
- На Ольхон!
- Какая разница?
И мы пошли на Ольхон, потеряв массу времени, километров, горючего и нервов. Главное - всё срослось, как желалось! Андреич лукаво мне подмигивал, а я объяснял непонятливым: "Стоило ли спорить с дядькой? Пока погода есть и волны небольшие - это лучшее решение! Ге-ни-аль-но-е!"
И люди снова шли спать. Жарко же!
В резиновой лодке, что стоит посреди катера, мы с ЕЕ, укутавшись в одеяла, как индейцы, пили пиво, говорили о путешествиях, и он просвещал меня, как нужно управлять лодками в узких ущельях во время сплавов. Оказывается, он и там побывал! А что ещё было делать пять часов, пока наш "Фрегат" ковылял на Ольхон?
Еще он сказал интересную вещь:
- На Средиземном море - бросишь с корабля в воду что-нибудь в виде очистков или объедков - какую-нибудь биологическую пищу - вода сразу тут же кишит, кипит! Всякая живность, от маленьких головастиков до огромных монстров, появляется в одну секунду. И вокруг начинается такая какофония - даже видеть жутко!.. Так что, ни всё так просто. Обманчиво, что вода спокойна. Гладь, вроде, тишь и штиль, но… постоянно в воде кто-то на стороже, кто-то ждет.
- Вываливаться - не стоит?
- Вываливаться - не стоит! Сразу сожрут. Моментально! Я думаю, здесь - так же.
(Объедки с нашего стола и кости рыбы валялись, белея в глубине на песчаном дне возле Ольхона на последней стоянке, пока мы там стояли почти сутки. Сомневаюсь, что у нас здесь кто-то так же кишит, как на Средиземном море. Хотя, если человек тонет - Байкал его не отдает. Но это всё бокоплавы и бормыш - монстров тут нет, если не считать нерпу и прочих большеньких рыбешек. Не знаю… Наши объедки долго белели! Однако, рассказ интересный - красочный).
К закату мы добрались до подходящей бухты, на северной оконечности Ольхона со стороны Большого Моря, и бросили якорь… И сети.
Долгожданное душевное спокойствие - теперь вдоль берега мы по-любому, всяко-разно, как угодно додолбим на нашем кораблике, не смотря ни на что, до МРС! Тут осталось-то!.. Предпоследняя ночевка. А воздух-то какой?! Родные скалы!
- Но утром мы обязательно должны взойти на остров!
- Нет возражений, Владимир Павлович! Естественно! Иначе, зачем мы сюда причаливали?
- Вот именно!
За время странствий мы не поймали, даже, не видели ни одного клеща. (В прошлом году, кстати, тоже.) Для полноты картины, на Ольхоне, где обязаны пастись несметные стада крупнорогатого домашнего скота, эта маленькая тварь должна была нам доставить неприятности. Заправить штаны в носки нам не удалось - одежда была несколько иная. И, тем не менее, мы бодро вышли на берег из резиновой шлюпки и полезли в гору.
С высоты острова воды Байкала смотрятся абсолютно ни так, как с корабля. Но и степь ольхонская - совершенно иной ландшафт, чем тот, который окружал нас всё время приключений. Естественно, мои московские друзья (а пошли только они - остальные на корабле, кто "освежался", кто продолжал болеть) сразу схватились за фотоаппараты. Казалось бы, чего снимать в степи? Много чего: цветочки, изгибы тропинок, небольшие рощицы, одиноко стоящие деревца, дальнюю, разбитую временем кошару. Для любопытного человека много чего интересного даже в степи. Евгений Ефимович не очень любит, как мне кажется, когда их группу называют "москвичами", "моими московскими друзьями", и тому подобными штампами. Он как-то сказал, незаметно намекая на то, что вычитал в моей книжке, когда я их команду назвал в самом начале повествования "деловыми москвичами": "Для всех, куда бы мы ни приехали, поначалу про нас говорят: "клятые москали". Но это же - ни так". Конечно, ни так. А вот "Москвичи"… А как ещё назвать группу людей, приехавшую из какого-то города? Поименно перечислять - язык устанет и бумага кончится. А посему - москвич, значит, москвич. Ну, не "запорожец" же ведь? Хотя, если человек прибыл из Запорожья… Для меня вы более чем приятели - я с вами из одного котелка хлебал и прошел места, куда нога человеческая очень редко ступала. Мы из одной команды. Короче, вы снимайте тут свои цветочки, а я пошел к кошаре - посмотрю, что интересного в этом развалившемся доме. (Развалившиеся дома в пустынных и безлюдных местах всегда привлекают) Это интересней, чем рассуждать, почему москвичам кажется, что их не очень-то любят в других регионах.
* * *
С дверного проёма старинного, загаженного изнутри зимовья-кошары, с окнами, заделанными кирпичом (кто-то же его сюда тащил?), и забитыми тряпками, (на одном окне вместо тряпки картина, написанная маслом, но масло потрескалось и картину не возможно разглядеть), я оторвал кованный дверной крючок вместе с кованным гвоздем. Решил, что дома в коридоре прибью - красиво будет. А здесь, для красоты, над дверями зимовья прибит череп какого-то рогатого скота. Крыши у дома нет, печь вывезли, зато есть груды пустых бутылок, железные, ржавые сетки и спинки кроватей, и это прекрасное, выбеленное временем и ветром, тотемное украшение над дверным проемом. Местные жители считают, что так надо! Это вам не Швейцария!
- Вот бы перенести всё это в Швейцарию! - помечтал ЕЕ. - Совсем бы всё по-другому было.
- Не дай Бог, Швейцарию переместить сюда! - охладил я его. - А то тоже, всё изменится.
- Ох, как бы удивились Швейцарцы? - засмеялся АВ.
- А как бы одурели Ольхонцы?! - вспомнил я шутку из КВН.
Все согласились с этим, весело продолжая развивать тему, что лучше у "них", чем лучше у "нас".
В городе в небо, как не взгляни, всё стрижи носятся - эдакие, юркие буковки "Э" А здесь… Мы стояли с ЕЕ на вершине живописного утеса, похожего на балкон, на северной оконечности Ольхона со стороны Большого Моря и любовались расстилающимися до горизонтов просторами. Внизу носились стрижи - городские, "обычные" стрижи. Наблюдать их сверху не менее занятно, чем, когда делать нечего, дома с балкона на них смотреть. Ещё внизу, на морской глади качались маленькими рассыпанными бусинками табунчики уток, и носились от утеса к утесу неугомонные чайки. Все выращивают птенцов!
Легкий ветерок, небольшими участками, то здесь то там, морщил зеркало Озера, а серебряная дорожка солнца убегала на противоположный берег, далеко-далеко, маня за собой романтиков. "И почему люди не летают, как птицы?!" - липло на ум. Всё было вокруг спокойно, благодатно, красиво и надежно, как сам Байкал, - всё было хорошо!
Из-за пригорка на дорогу, ведущую к нам, вышел Андрей Валентинович. Он медленно брел, опираясь на палочку, и улыбался нам, когда поднимал голову в нашу сторону.
- Во, странствующий рыцарь, - произнес Евгений Ефимович.
- Да, очень, похож, - согласился я.
- А так и есть! - чуть повысив голос, чтобы звучало убедительней, сказал ЕЕ. - Он, действительно - РЫЦАРЬ.
- Вы имеете в виду его титул? - я краем уха на корабле прослышал, что АВ каким-то образом был посвящен в рыцари, но что и как, толком я не знал. Интересно было бы узнать. Поэтому я добавил: - Ему английская королева меч на плечо положила?
- Нет, не английская. Он, так сказать, немецкий рыцарь, из Габсбургов.
- О как! И за какие заслуги? - вопрос был не очень корректный, но я его уже ляпнул.
- В силу профессии, - коротко ответил Евгений Ефимович.
Выждав паузу и не услышав больше пояснений, я не стал уточнять, что это за "сила профессии", однако поинтересовался:
- И есть какая-то грамота, диплом или документ, подтверждающий это?
- Конечно, есть. И грамота и орден.
- Орден даже?! Солидно. Красивый.
- Красивый.
- Это очень приятно, наверное?
- Конечно, приятно. Ещё как!
Андрей Валентинович, уже поднимался на наш утес-балкон.
Не знаю, слышал он разговор или нет, но он, как обычно, улыбался.
- Сэр, идите, посмотрите, какая у нас красота. Да осторожней - тут высоко! - не удержался я, чтобы не вставить слово "сэр".
Андрей Валентинович, не смотря на наши предупреждения об осторожности, завороженный раскинувшимися красотами, ходил по самому краю обрыва, перелезая с камня на камень в поисках лучшего ракурса, и "жег пленку", забыв про опасность. А чего им - рыцарям - бояться высоты? Они уже давно на высоте, а падать им - не позволено ни при каких обстоятельствах. Даже, с утеса! Статус, титул и положение в высшем обществе всегда поддержат рыцаря на высоте!
А, впрочем, чепуха всё это. Лучше, посмотрите вокруг.
Через минуту, мы втроем молча сидели на камнях над обрывом, и смотрели с раздумьями в море. Больше нечего было сказать - всё сказано, слушайте тишину! И пусть кричат стрижи, и пусть гогочут чайки, и пусть бусинки уток качаются на волнах, пусть ветер морщинит серебряную дорожку солнца - всё вместе это не отвлекает нас слушать вечность!
Через какое-то время к нам присоединился Владимир Павлович, и теперь мы уже вчетвером, пока позволяет время, пошли бродить по острову, рассуждая о смысле бытия, о красоте природы и не рациональном использовании её, и неэффективной охране. Опять вспомнили, как все организовано в Швейцарии и других странах Европы, где гораздо меньшие просторы, но охрана природы поставлена на куда более качественный уровень. Мы могли бы еще долго "жаловаться" друг другу о подобных проблемах, если бы, случайно махнув палкой, не спугнули большой выводок куропаток. С бешеным шумом они сорвались из травы в метре от нас. Так и заикой можно остаться! Евгений Ефимович тут же вспомнил, как однажды на Кавказе, поздно вечером его напугал вот такой же выводок. Перед этим он видел следы барса, а ещё раньше ходили слухи, что появился барс, и что он может напасть на человека или наделать других бед. ЕЕ сознался, что подобный выводок в вечерней мгле очень похож первую секунду на барса, а уж потом хочется побыстрее добежать до дома, чтобы самому "не наделать бед".
И уже на закусочку, на обратном пути мы наткнулись на "Ведьмин круг". Иногда грибы почему-то растут точно по окружности. Здесь, на Ольхоне мы наткнулись на такой полукруг из крупных, размером с теннисные мячики, дождевиков. "Я лишь однажды видел полный круг!" - сказал Андрей Валентинович. Почему они так растут - предположений ни у кого не было. А для меня это вообще было новостью.
Через час мы были на "Фрегате", и отчаливали от этого места, чтобы причалить на последнюю ночевку поближе к "Ольхонским воротам", в бухте, про которую капитан нашего корабля Александр Андреевич сказал так: "Неповторимое место. Там есть, где рыбу закоптить. Не пожалеете. Да и отдохнете напоследок".
Расположившись на своем излюбленном месте, на капитанском мостике в удобно уложенных спасательных кругах, я смотрел на "проплывающие" мимо берега Острова. Тени от деревьев, лежали под деревьями, как выжженная земля - но то был оптический обман. Просто это редколесье Ольхона со стороны Большого Моря в это время года под данным освещением дает такой эффект. Ерунда, в другой бы момент я и не заметил этого, но сейчас, от нечего делать и от осознания того, что завтра я буду уже в своем душном городе, хотелось уловить и зафиксировать всё, что кажется необычным. Вот я и размечтался, попивая пивко.
Вспомнилось "Золото Маккены" - старый фильм "про индейцев". Его недавно (как и должно было быть по закону парных случаев) показали по СТС - фильм уже смотрится наивным, но в детстве он был источником романтического вдохновения. Именно поэтому, время от времени, его сюжеты появляются из дальних уголков памяти и возбуждают мыслительный процесс размышлениями о лошадях, ковбоях, "винчестерах", вигвамах, просторах прерий, свободе и воле выбора направлений и действий. Скачешь так на мустанге, а навстречу егерь.
- Почему в заповеднике с оружием, где разрешение?
А ты, поигрывая "кольтом", закуриваешь тонкую сигару и отвечаешь:
- Какое тебе дело, Коко? Я вольная птица - скачу, куда хочу!
И если до него не дошло, то можно нашпиговать его "свинцовыми пилюлями, которые он не переварит"! А если дошло… Всё равно нашпиговать!
И ещё здесь главное - конь! На себе все не тащить. И Воля! (Чуть не написал "Валя"! Валя у меня уже есть - вон он рассказывает, это самое, как они что-то там в тайге прошлый раз какое-то золото нашли. Тоже - Маккена!). Короче, "Вновь, вновь золото манит нас! Вновь, вновь золото, как всегда, обманет нас!"
Бухта, про которую говорил Андреич, оказалась воистину классным местом. Белые камни, почти круглой формы, песчаное дно под кораблем, резко, уходящий вверх, склон горы, и старый маяк, что тоже красиво. Все, как по команде, с фотоаппаратами поспешили на берег. Даже наш спасатель Николай Алексеевич перестал болеть, схватил свою камеру и ушел куда-то вдоль берега. Разумеется, мне тоже хотелось запечатлеть эту бухту.
"Я уеду к морю, чтоб зеленело лето!" - слышался мне голос Антонова, когда я бродил по хрустящей гальке, омываемой чистыми водами Священного. Отличное настроение. О, что это?