И Риган дождался своего часа. Сначала Фрэнсис стоял в стороне от биржевой игры, довольствуясь доходами, которые приносили ему деньги, помещенные его отцом в солидные предприятия. И до тех пор, пока Фрэнсис не проявил, наконец, активности, вложив немало миллионов в Тэмпико-Нефть - предприятие, сулившее ему огромную прибыль, - Ригану не представлялось случая под него подкопаться. Но как только появилась такая возможность, он не стал терять времени, хотя медленная и тщательная подготовка кампании все же заняла много месяцев. Прежде чем к ней приступить, Риган подробно выяснил, какие бумаги были у Фрэнсиса на онкольном счету и какими он владел непосредственно.
На все эти приготовления у него ушло целых два года. В некоторых предприятиях, где Фрэнсис был сильно заинтересован, Риган сам состоял членом правления или, по меньшей мере, считался влиятельной личностью. В Железнодорожной Компании Фриско он был председателем. В Нью-Йоркском, Вермонтском и Коннектикутском обществах - вице-председателем. В Северо-Западной Электрической Компании ему удалось посредством ловких маневров завладеть двумя третями голосов. Таким образом, Риган прямо или косвенно держал в руках тайные пружины и рычаги финансового и делового механизма, от которого зависело состояние Фрэнсиса, его коммерческое благополучие.
Однако все это были сущие пустяки по сравнению с главнейшим - Тэмпико-Нефтью. В этом предприятии, если не считать жалких двадцати тысяч акций, купленных на бирже, Риган ничем не владел и ни на что не влиял; а между тем близилось время, когда он собирался начать кампанию против молодого Моргана, и для ее успеха необходимо было взять в свои руки и Тэмпико-Нефть, которая являлась, в сущности, единоличной собственностью Фрэнсиса.
Кроме самого Моргана, в этом предприятии были заинтересованы только несколько его друзей, в том числе миссис Каррутерз. Она без конца надоедала Фрэнсису и отравляла ему жизнь телефонными звонками. Были и другие - такие, как Джонни Патмор, которые никогда его не беспокоили по этому поводу и при встрече лишь вскользь, да и то оптимистически, говорили о состоянии биржи и о финансах вообще. Но Фрэнсиса эта деликатность удручала еще больше, чем постоянная нервозность миссис Каррутерз.
Из-за махинаций Ригана акции Северо-Западной Электрической упали на 30 пунктов и замерли на этом, и люди, считавшие себя компетентными, но незнакомые с закулисной стороной биржи, полагали, что это предприятие далеко не надежно. Затем шла небольшая старая, крепкая, как скала Гибралтара, Железнодорожная Компания Фриско. О ней ходили самые неблагоприятные слухи, поговаривали даже об ее банкротстве. Монтанская Руда все еще не могла оправиться после сурового и далеко не лестного отзыва Малэни, а Вестон, авторитетный эксперт, посланный английскими акционерами, тоже не сумел найти ничего успокоительного. В течение шести месяцев Имперский Вольфрам приносил огромные убытки вследствие массовой забастовки, которой не предвиделось конца. Однако никто, кроме нескольких провокаторов, не подозревал, что в основе всех этих неудач лежит золото Ригана.
В происходящих событиях Бэскома больше всего тревожили таинственность и смертельная опасность нападения. Казалось, медленно сползающий ледник увлекает за собой в пропасть все состояние Фрэнсиса. С внешней стороны нельзя было ничего заметить, кроме упорного и настойчивого падения акций, в результате которого огромное состояние Моргана непрерывно уменьшалось. Падали акции и те, на которых он играл на разницу.
А тут еще пошли слухи о войне. Послам вручали паспорта, и половина мира занялась мобилизацией. Вот этот-то момент - когда охваченная паникой биржа колебалась, а державы еще медлили с объявлением мораториев, - Риган и выбрал для решительного штурма. Настало, наконец, время, когда он вместе с десятком других крупных дельцов, проводивших его финансовую политику, мог во всю ширь развернуть свои планы. Впрочем, даже участники кампании не знали полностью, в чем состоят эти планы и какую они имеют цель. Они участвовали в нападении, просто чтобы на этом заработать, полагая, что Риган преследует ту же цель. Им и в голову не приходило, что он стремится не к наживе, а к тому, чтобы отомстить Фрэнсису Моргану, а через него - призраку его отца.
Фабрика слухов, распространяемых людьми Ригана, заработала вовсю, и в первую очередь упали акции предприятий Фрэнсиса, которые и без того уже - еще до начала паники - стояли очень низко. Однако Риган остерегался оказывать чересчур сильное давление на Тэмпико-Нефть. И компания все еще гордо стояла посреди общего смятения, в то время как Риган с нетерпением ждал решительного момента, когда доведенный до полного отчаяния Фрэнсис будет вынужден бросить ее на рынок, чтобы заткнуть брешь в других местах.
* * *
- Господи! Господи!
Бэском схватился рукой за щеку и скривился, словно от зубной боли.
- Господи! Господи! - повторял он. - Биржа так и ходит ходуном, и Тэмпико вместе с ней. Как Тэмпико провалилась! Кто бы мог этого ожидать!
Фрэнсис сидел в кабинете Бэскома и усиленно затягивался папиросой, не замечая, что забыл ее зажечь.
- Просто столпотворение какое-то! - вставил он.
- Это продлится самое большее до завтрашнего утра, а затем вас пустят с молотка, и меня вместе с вами, - уточнил его маклер, бросив быстрый взгляд на часы.
Они показывали двенадцать, в чем Фрэнсис не замедлил убедиться, в свою очередь машинально взглянув вверх.
- Пустите в оборот остатки Тэмпико, - сказал он устало. - Это даст нам возможность продержаться до завтра.
- А что будет завтра? - спросил маклер. - Что принесет нам завтрашний день, если мы и так уже окончательно потеряли почву под ногами, и абсолютно все, включая посыльных, начинают играть на понижение?
Фрэнсис пожал плечами.
- Ведь вы знаете, - сказал он, - что я ликвидировал и дом, и Дримуольд, и Адейрондак.
- Есть у вас какие-нибудь друзья?
- В такое-то время? - горько усмехнулся Фрэнсис.
- Время-то, положим, самое подходящее, - возразил Бэском. - Послушайте, Морган, я знаю всю вашу университетскую компанию. Во-первых, Джонни Патмор…
- Ну, этот уже залез по уши. Он лопнет вместе со мной. А Дэву Дональдсону придется жить на свои сто шестьдесят в месяц. Что касается Криса Вестхауза, то ему останется только пойти на киностудию. Он всегда любил театр, и его лицо, по-моему, просто создано для экрана.
- Есть еще Чарли Типпери, - напомнил Бэском, относясь с полной безнадежностью к собственному предложению.
- Да, - согласился Фрэнсис с такой же безнадежностью. - Одна беда - отец его еще жив.
- Старый пес ни разу в жизни не рискнул долларом, - добавил Бэском. - У него в любую минуту найдется уйма миллионов, но, к несчастью, он все еще жив.
- Чарли мог бы уговорить его и сделал бы это для меня, если бы не одно маленькое "но".
- Вам нечего дать в залог? - спросил маклер.
Фрэнсис кивнул головой.
- Без золота старика не заставишь расстаться ни с одним долларом.
Тем не менее несколько минут спустя, надеясь застать Чарли Типпери днем в его офисе, Фрэнсис послал ему свою визитную карточку. Торговый дом Типпери был самым крупным ювелирным предприятием Нью-Йорка. Больше того, он считался первым в мире. У старика Типпери было в бриллиантах гораздо больше денег, чем об этом догадывались даже те, кто считал себя всеведущими в подобных вопросах. Но Фрэнсис убедился, что его предположения были вполне справедливы. Старик все еще крепко держал в своих руках бразды правления, и сын почти не надеялся добиться от него согласия.
- Я знаю старика, - сказал он Фрэнсису. - И хотя попробую его уломать, ни минуты не надейся, что из этого что-нибудь выйдет. Мы с ним поругаемся, и на этом все закончится. Самое досадное то, что у него сколько угодно наличных денег, не говоря уже о надежных государственных бумагах. Но, видишь ли, мой дед как-то в молодости одолжил одному из своих друзей тысячу долларов. Он так и не получил ее обратно, причем до самой смерти не мог с этим смириться. Точно так же не смирился и мой отец. Этот опыт оказал на них решающее влияние. Мой отец не даст ни пенни под весь Северный полюс, если ему не принесут этого полюса в залог и не подвергнут его оценке экспертов. А у тебя нет никакого обеспечения. Но вот что я могу тебе пообещать. Я заведу со стариком разговор вечером после обеда, когда он бывает в более или менее благодушном настроении. Затем пересмотрю свои дела и увижу, чем лично располагаю и что смогу для тебя сделать. О, я понимаю, что несколько сотен тысяч не могут тебя устроить, но я сделаю все возможное, чтобы раздобыть как можно больше. Во всяком случае, завтра в девять утра я буду у тебя.
- Завтра мне предстоит хлопотный денек, - слабо улыбнулся Фрэнсис, пожимая ему руку. - Я выйду из дома в восемь.
- В таком случае я буду у тебя в восемь, - ответил Чарли Типпери, снова сердечно пожимая ему руку. - А пока займусь делом. У меня уже мелькают в голове кое-какие соображения.
В тот же день, после обеда, у Фрэнсиса состоялось еще одно деловое свидание. Вернувшись в контору своего маклера, он узнал от Бэскома, что Риган звонил по телефону и изъявил желание видеть Фрэнсиса, чтобы сообщить ему какие-то интересные сведения.
- Я сейчас же побегу туда, - сказал Фрэнсис, хватаясь за шляпу, в то время как лицо его осветилось надеждой. - Риган был старым другом моего отца, и если кто-нибудь может еще вытащить меня из беды, то это именно он.
- Не надейтесь чересчур, - покачал головой Бэском. Он сделал на минуту паузу, словно не решаясь высказать то, что вертелось у него на языке. - Я позвонил ему перед вашим возвращением из Панамы и говорил с ним вполне откровенно. Сказал, что вы отсутствуете, а положение достаточно опасно, и прямо, совершенно открыто, спросил его, не смогу ли я в случае крайней необходимости рассчитывать на его помощь. И тут он начал хитрить. Вы знаете, каждый начинает хитрить, когда у него просят об одолжении. В этом не было ничего удивительного, но мне показалось, что тут скрывается нечто большее… Нет, я не решился бы сказать враждебность… Но у меня осталось впечатление… Как бы это сказать?.. Ну, словом, мне показалось, что он с каким-то особенно подчеркнутым хладнокровием и безразличием относится к тому, что вы можете разориться.
- Пустяки! - рассмеялся Фрэнсис. - Он был слишком хорошим другом моего отца.
- Слышали вы когда-нибудь об истории с Интернациональной Железнодорожной Компанией Мерджера? - многозначительно осведомился Бэском.
Фрэнсис быстро кивнул и сказал:
- Но это было очень давно. Я только слышал об этом. Выкладывайте! Расскажите мне, в чем было дело. Почему вы упомянули об этой компании?
- Это слишком длинная история, но послушайтесь моего совета - когда увидите Ригана, не открывайте ему своих карт. Пусть он сперва выложит свои и, если намерен сделать вам предложение, пусть его сделает по собственному почину, без просьбы с вашей стороны. Конечно, я могу ошибаться, но вам во всяком случае не повредит, если вы будете настороже.
Через полчаса Фрэнсис и Риган сидели в офисе старого биржевика.
Положение Фрэнсиса было настолько тяжелым, что он с большим трудом сдерживался, чтобы не высказаться откровенно; однако, помня инструкции Бэскома, старался как можно небрежнее говорить о состоянии своих дел и даже попытался схитрить.
- Что, глубоко нырнул, а? - начал было Риган.
- О нет, во всяком случае, голова моя еще на поверхности, - небрежным тоном ответил Фрэнсис. - Я дышу вполне свободно, а скоро начну, пожалуй, и глотать.
Риган ответил не сразу. Вместо того он пробежал глазами ленту биржевого телеграфа.
- Так или иначе, вам пришлось выбросить довольно большую партию акций Тэмпико.
- И рынок поглощает ее, как акула, - заметил Фрэнсис. В этот момент в его голове впервые мелькнула мысль, что Бэском, возможно, прав.
- Все равно, ведь вы же сами видите, что Тэмпико-Нефть, несмотря на спрос, сильно падает, а это очень странное явление, - настаивал Риган.
- На бирже бывает очень много странных явлений, - возразил Фрэнсис с напускным спокойствием. - Но когда они достаточно наглотаются моих пилюль, то начнут кататься в коликах. Кое-кому придется, пожалуй, дорого заплатить за то, чтобы вывести их из организма. Мне кажется, все они вывернут свои карманы еще прежде, чем я с ними справлюсь.
- Но ведь у вас не осталось никаких ресурсов, мой мальчик. Я следил за этой битвой еще в то время, когда вы были в отсутствии. Тэмпико - ваша последняя ставка.
Фрэнсис покачал головой.
- Я не сказал бы этого, - солгал он. - У меня есть фонды, о которых и не подозревают мои биржевые враги. Я убаюкиваю их, нарочно стараюсь усыпить их бдительность. Вам, Риган, я, конечно, говорю это по секрету. Вы были другом моего отца. Моя игра верная, и если хотите послушать дельного совета - покупайте. Будьте уверены, что вы не прогадаете.
- Какими же это фондами вы располагаете?
Фрэнсис пожал плечами.
- Они узнают это, когда вдоволь наглотаются моих бумаг.
- Похвальба! - вырвалось у Ригана. - Вы унаследовали выдержку старика - что верно, то верно. Но докажите, что это не просто втирание очков.
Риган ждал ответа, и Фрэнсиса вдруг осенило. Он сделал решительный ход.
- Вы правы, - пробормотал он. - Так оно и есть. Моя голова уже под водой. Но я не утону, если вы мне поможете. Вспомните о моем отце и протяните руку помощи его сыну. Если вы поддержите меня, мы им покажем!
И тут-то Волк с Уолл-стрит оскалил зубы. Он указал на портрет Ричарда Генри Моргана.
- Как вы думаете, почему я столько лет держу у себя на стене этот портрет? - спросил он.
Фрэнсис пожал плечами, словно считал единственным подходящим объяснением их старинную дружбу.
- Вот и не угадали! - мрачно ухмыльнулся Риган. - Попробуйте еще раз.
Фрэнсис в полном недоумении покачал головой.
- Для того чтобы никогда не забывать о нем, - снова начал Волк. - И я ни на минуту не забывал его. Помните Железнодорожную Компанию Мерджера? Так вот, старый Р. Г. М. утопил меня в этом деле. И здорово утопил, поверьте мне. Но он был слишком хитер, чтобы дать мне возможность отыграться. Вот почему его портрет висел здесь, а я сидел и ждал. Но теперь время пришло.
- Вы хотите сказать… - спокойно начал Фрэнсис.
- Вот именно то, что говорю, - прорычал Риган. - Я ждал и тщательно готовил этот день, и он настал. Я поставил щенка на то место, которого для него желал. - Он злорадно посмотрел на портрет. - И если старик не перевернется в своей могиле…
Фрэнсис встал на ноги и окинул своего врага испытующим взглядом.
- Нет, - сказал он, как бы отвечая на свои мысли. - Не стоит…
- Что не стоит? - подозрительно спросил тот.
- Бить вас, - был хладнокровный ответ. - Я мог бы в пять минут задушить вас вот этими руками. Ведь вы не волк, а попросту помесь дворняжки с хищным хорьком. Меня предупреждали, что вы способны на это, но я не верил и пришел сюда, чтобы самому убедиться. Они были правы. Вы вполне заслуживаете всех тех эпитетов, которыми вас награждают. Ну, надо поскорее выбираться отсюда. Здесь пахнет, как в лисьей норе. Фу, какая вонь!
Фрэнсис остановился, взявшись за ручку двери, и оглянулся. Ему не удалось вывести Ригана из себя.
- Что же вы собираетесь предпринять? - насмешливо спросил тот.
- Если вы разрешите мне переговорить по вашему телефону с моим маклером, то сами узнаете об этом, - ответил Фрэнсис.
- Пожалуйста, мой дорогой мальчик, - произнес Риган с внезапно зародившимся подозрением, - я сам вызову его для вас.
Удостоверившись, что у телефона действительно находится Бэском, он передал трубку Фрэнсису.
- Вы были правы, - заявил последний Бэскому. - Риган еще хуже того, что вы о нем говорили. Приступите к выполнению плана, который мы с вами выработали. Мы загоним его, куда хотели, хотя старая лиса ни минуты не верит этому. Он думает, что уложил меня на обе лопатки, - Фрэнсис остановился на минуту, чтобы как можно эффектнее пустить пыль в глаза. - Я скажу вам кое-что, чего вы не знаете, - продолжал он. - Старый плут с самого начала руководил кампанией, направленной против нас. Таким образом, теперь вы знаете, кого нам нужно похоронить.
Сказав еще несколько фраз в том же духе, он повесил трубку.
- Видите ли, - объяснил он, снова остановившись на пороге, - вы так ловко вели дело, что мы не могли понять, кто скрывается за всем этим. Черт побери, Риган, мы готовились к битве с неведомым врагом, которого считали раз в десять сильнее вас. Теперь, когда оказалось, что это вы, мы вздохнем с облегчением. Мы ждали жестокой кампании, но с вами она превратится в веселое приключение. Завтра в это же время в вашей конторе состоится отпевание покойника, но вы будете не в числе плакальщиков. Вы будете трупом, и довольно неприятным финансовым трупом, когда мы с вами покончим.
- Как две капли воды старый Р. Г. М.! - усмехнулся Волк. - Господи, как он умел втирать очки!
- Жаль, что он не похоронил вас сам, а оставил мне эти неприятные хлопоты, - сказал на прощание Фрэнсис.
- Да и все расходы, - бросил ему вслед Риган. - Боюсь, что это влетит вам в копеечку, а покойника отсюда все-таки не вынесут.