- Только не для меня. Я провел слишком много времени, штопая несчастных жертв, - отозвался Тоби. Он вспомнил лавину, вспомнил, как Клаас старательно чинил водяные насосы и узнавал последние слухи из Савойи. Что бы там ни думал наивный месье Гастон, Тоби был твердо убежден, что Клаас прекрасно знал, с кем имеет дело, причем еще до лавины.
Тоби ощутил тревогу: похоже, он оказался в ловушке. Тем временем, разговор между Клаасом, хорошенькой дамой и ее мужем прервался.
И Клаас, неожиданно поднявшись с места, окликнул его:
- Мастер Тобиас! Вы знакомы с мессером Марко и его супругой? Вы знаете, кто она такая? Она сестра Лоренцо!
- Лоренцо? - переспросил Тоби.
- Лоренцо Строцци! Помните семью Строцци из Брюгге? Они только что понесли тяжелую утрату - лишились брата А у меня есть письма от Лоренцо для монны Катерины и ее матери. Она получит их завтра. - На лице Клааса было написано искреннее сочувствие. Он обернулся к молодой женщине.
- Лоренцо очень по вам скучает. Мы стараемся приободрить его, но он был бы рад вернуться в Италию.
- Я всегда это говорила! - воскликнула та. - Мой брат тоскует, Марко. Ему нужно открыть собственное дело.
У Клааса вид был заинтересованный.
У мессера Марко Паренти, скорее, раздосадованный. Тоби, не зная, как выпутаться из этого разговора, услышал, как женщина вновь что-то говорит мужу, а тот недовольно ворчит: "Не здесь. Не сейчас".
В этот момент дядя ухватил Тоби под руку и отвел его в сторону.
- А теперь, - задушевным тоном прошептал он племяннику на ухо, - ты осознаешь ценность полезных знакомств? Они по достоинству оценили этого юношу. Меня он также заинтересовал. Ты был прав, что оказал ему помощь. Так я смог сказать монне Лаудомии, что ты - мой племянник - самый надежный человек, которого они могли бы найти.
- Найти для чего? - изумился Тоби. - Помощь? Я не желаю иметь ничего общего с Клаасом. Зачем он им понадобился?
Дядя удивленно покосился на него.
- Он весьма одарен. Разве ты не знаешь - многие в Брюгге хотели заполучить его. - Он помолчал. - И он и впрямь знает куда больше, чем ему положено.
Тоби вспомнил о Квилико, затем решил, что его дядя никак не мог знать о Квилико, который был так хорошо осведомлен о растениях вокруг фокейских рудников, и который в подпитии мог много чего рассказать о других, еще не найденных квасцовых залежах хитроумным раненым юнцам и их лекарям. Затем он сообразил, что Джамматтео вполне мог знать о Квилико, если Клаас рассказал ему. Но с какой стати Клаасу делать это?
- Тебе придется объяснить, - осторожно заметил Тоби.
- И это говорит лекарь? - изумился его дядя. - Диагноз, мальчик мой! Ты видел эту игру в карты? Юнец впитывает языки, манипулирует цифрами. Чего достигнет такой человек, владея посыльной службой?
От облегчения Тоби невольно заулыбался. Так вот оно что… посыльная служба! Ему следовало бы сразу догадаться. Тоби подумал о сумке с депешами, которую Лоппе повсюду таскал с собой в пути, и о красивых конвертах с их нитями и печатями. Человек, способный вырезать из дерева замысловатые головоломки, вполне мог состояться как вор или изготовитель фальшивок. И у него хватило бы ума разобрать написанное другими людьми. Те люди, что создавали шифры в герцогской канцелярии и в банке Медичи, были той же породы.
По-прежнему улыбаясь, Тоби промолвил:
- Они хотят его купить или нанять? Или только притворяются, что хотят сделать это, в то время как подсыпают яд в бокал?
- Полагаю, они думали об этом, - ласково отозвался его дядя. - Но это было прежде, чем они узнали, что он друг моего племянника. Тогда они и попросили у меня совета. Ну, а я всегда рад помочь.
- Мой друг? - недоверчиво вопросил Тоби. - Благодарю покорно, но этот увалень всего лишь подмастерье.
- Однако ты спас ему жизнь, по крайней мере, так мне говорили, - возразил дядя. - И ты поехал с ним в Милан. И выказал разумную заинтересованность в тех сведениях, которые получил в Брюгге. Или у тебя, тупица, даже не хватило ума понять, в чем дело?
Улыбка сползла с лица Тоби. Больше он никогда не будет строить предположений. Стало быть, они все же говорили не только о посыльной службе. Они говорили о квасцах и знали, - даже его дядя знал, - куда больше, чем он сам. И они пытались втянуть сюда и его тоже. Выгодная сделка с Клаасом - это одно. Но чтобы им манипулировал весь клан Аччайоли (включая, возможно, и Клааса) - это совсем другое. Тоби немного помолчал.
- Все ясно. Так вот - если они меня спросят, я не желаю иметь с этим ничего общего.
- Боишься? - промолвил его дядя. - А вот он не боится, твой юный Никколо.
- Ему нечего терять, - парировал Тоби.
- Тут ты прав, но это не имеет значения. Ты уже в игре. И выйти все равно не сможешь.
- Позволь мне не согласиться, - проронил Тоби.
* * *
Еще дважды после этого Тоби пытался уйти, и дважды дядя удерживал его. Никто не спросил и не предложил ему ничего, кроме еды, напитков и невинных разговоров, что еще сильнее вывело его из себя. Ему не дали даже возможности объясниться или отказаться, и потому он ограничился тем, что, насколько возможно, полностью игнорировал Клааса. Тем более оскорбительно было, что когда он наконец распрощался, то дядя навязал ему Клааса с собой. Они ведь возвращались на постоялый двор, резонно указал Джаматтео. В темноте куда безопаснее для его племянника и этого юноши отправиться туда вместе. Мессер Аньоло одолжит им фонарь.
Фонарь нес Клаас Вне себя от ярости, Тоби спустился по лестнице и пересек двор. Клаас раскачивал фонарь, тень Тоби прыгала с колонны на колонну и уродливо выламывалась на стенах. Когда они наконец оказались на улице, Тоби громко выругался, развернулся и ухватил юнца за запястье. Затем отнял у него фонарь и погасил его.
В тусклом свете из ворот особняка Аччайоли он мог разглядеть слабый упрек на лице Клааса.
- Теперь я не смогу прочесть список, - заметил тот.
- Какой еще список? - рявкнул лекарь.
Затем, разумеется, он вспомнил.
Клаас уже развязывал кошель. Внутри блеснуло серебро. Тоби не мог скрыть раздражения.
- Так ты играл на деньги?
- Так интереснее, - отозвался Клаас. - Они бы все равно дали мне выиграть. - Список был у него в руке. - Вторая колонка…
- Вторая колонка слева, третье имя снизу, - перебил Тоби. - Или это было прошлой ночью, не так ли? В любом случае, не стану тебя задерживать. Я возвращаюсь на постоялый двор.
- Я тоже, - заметил Клаас. - Но не сразу. Там нельзя поговорить. Третье имя снизу. Это аптекарская лавка рядом с Санта-Мария делла Скала, за углом.
- Мне не о чем говорить, - возразил Тоби. - Я могу сказать тебе, не сходя с места, что не желаю иметь с этим ничего общего.
На лице Клааса отразилось облегчение.
- На это я и надеялся. Ничего не имею против вашего дяди, но я уже объяснил, что мне не нужен напарник. Теперь нам остается только придумать, как вызволить вас из всей этой истории.
- Я не имею с этим ничего общего, - повторил Тоби.
- Конечно, нет, - подтвердил Клаас. - Нам только нужно решить, как убедить в этом остальных. Это займет меньше пяти минут, а потом вам больше никогда не нужно будет вспоминать о квасцах.
Квасцы. Да, пять минут он готов был потратить на эти глупости.
Разумеется, у аптекаря окна были темными и закрыты ставнями. Тоби отошел в сторону, пока Клаас тихонько стучался, и наконец, после грохота и скрежета засовов, дверь приотворилась. Человек, который впустил их внутрь, держал в руке свечу. Похоже, он был один. На другом конце комнаты виднелась застеленная постель, примятая там, где он сидел, а также небольшой столик, на котором лежал ломоть хлеба и оливки. По ночам во многих лавках подмастерья оставались за сторожей.
Здесь было куда просторнее, чем показалось на первый взгляд. У дверей стоял стол аптекаря с весами, счетами, какими-то чашами и мешочками. Сзади на полках хранились снадобья и наиболее часто используемые специи в стеклянных, оловянных и глиняных сосудах. Рядом, на табурете, оказалась грязная ступка.
В воздухе стоял удушливый запах лекарств, серы, нашатыря, притираний и скипидара, смешанный с ароматом перца, имбиря, аниса, корицы и мускатного ореха, гвоздики и шафрана Тоби также учуял засахаренные фрукты и краску, воск и благовония, уксус и изюм. Еще где-то была горчица, и полынное масло, и мыло. Тоби чихнул.
- Храни вас Господь, - отозвался Клаас.
Человек со свечой провел их в заднюю часть лавки. Они миновали ряды полок, кабинет, какие-то тюки. Тоби вновь чихнул.
- Храни вас Господь, - повторил Клаас. - Это астма? Ваш дядюшка лечил герцогиню от астмы, он рассказывал мне об этом. А папу римского от подагры. Он говорит, что папе греют голову специальной трубкой с горячей водой. Может, и вам стоит завести такую же? Он говорит, что папа так до конца и не оправился после той поездки в Шотландию, когда он отморозил себе ноги, и у него начали выпадать зубы. Храни вас Господь. Но не волосы. Длинные золотистые вьющиеся волосы. У папы волосы не выпадали очень долго. Храни вас Господь. Вы не были в Шотландии, мейстер Тоби?
Они прошли через низенькую дверь в конце лавки. Запах сделался сильнее. Здесь повсюду что-то висело на потолке. Тоби лысиной задел связку трав, отпрянул и получил несильный удар пестиком. Через приоткрытую дверь он заметил кровать. Свисающий полог. Еще одну кровать. Он развернулся на каблуках.
Клаас подхватил его под локоть и развернул его обратно.
- Там никого нет. У нас есть еще полчаса И они не говорят по-фламандски.
Он затащил Тоби в комнату и закрыл дверь за учеником аптекаря. По эту сторону полога была лишь одна кровать и низкий сундук с подушками, рядом с которым горела свеча Клаас уселся на сундук, поджав под себя ноги. Тоби остался стоять.
- Прежде, чем мы начнем обсуждать, как вызволить меня из этой истории, - заявил он, - я хочу поговорить о том, как я в нее угодил. Кто рассказал обо всем моему дяде?
Юнец невозмутимо посмотрел на него.
- Полагаю, это был грек с деревянной ногой, когда я отказался принять приглашение капитана венецианских галер. Вероятно, он написал своим кузенам Аччайоли и рассказал им о вас.
- С какой стати? - Тоби вновь чихнул.
- Потому что вы расспрашивали Квилико. Помните? Лекарь с галеры, который долго прожил в Леванте. Он рассчитывал, что Квилико заинтересует меня колониями. Он не подозревал, что свел вместе красильщика, лекаря и человека, интересующегося квасцами, и что мы можем сделать свои выводы. Думаю, он был обеспокоен, - заметил Клаас. - Полагаю, меня настиг бы небольшой несчастный случай, если бы он не выяснил, кто вы такой. Ваш дядя - человек известный, не правда ли?
- Забудем о моем дяде, - отрезал Тоби. Он наконец сел на кровать, толком не сознавая, что делает. - Грек с деревянной ногой. Ты знал, что его брат владеет концессией на фокейские квасцы?
- Тогда еще нет, - ответил Клаас. - Но думаю, что Ансельм Адорне знал.
- Адорне?
Тоби порылся в памяти. Тот самый расфуфыренный бюргер из Брюгге. Особняк рядом с Иерусалимской церковью и родня среди генуэзских дожей.
- Ну да, - подтвердил Клаас. - Генуезцы вели торговлю в Леванте вот уже две сотни лет. Семейства Заккариа, Дориа, да Кастро, Камулио. И род Адорне также известен на Хиосе уже долгое время. Если угодно, вы можете познакомиться с Проспером де Камулио здесь, в Милане. Он знает о квасцах больше, чем кто бы то ни было.
- Да Кастро. А вот это любопытно, - заметил Тоби. - Почему Джовани да Кастро был здесь сегодня? В мире большой недостаток квасцов. Залежи Фокеи - самые лучше. А Венеция имеет на них франшизу от турков, благодаря брату грека Бартоломео. Не в их интересах открыть новый рудник. Так зачем же им тогда принимать у себя крестника папы, который пытается собрать деньги, чтобы отыскать эти залежи? Зачем им принимать нас с тобой, зная что ты выведал у Квилико о существовании такого рудника… И вполне мог поделиться этим со мной.
С горящими глазами Клаас нетерпеливо ожидал, словно ему в детской рассказывали на ночь сказку.
Тоби открыл рот и вновь чихнул. Он вынул носовой платок и сквозь него произнес со всей доступной ему резкостью:
- Сдается мне, что Аччайоли поддерживают и тебя, и да Кастро, в обмен на прибыль от нового рудника. Они заплатят тебе, чтобы ты помог да Кастро разрабатывать его.
Он высморкался. Клаас повторил: "Храни вас Господь", и вновь выжидательно уставился на него. Тоби поднял брови.
- Я не прав?
- О нет, прошу прощения, нет. Джованни да Кастро пока еще не начал поиски квасцов. Он не слишком торопится. Думаю, он оказался там, потому что Аччайоли были бы рады, если бы я прикончил его. Разумеется, все те, кто имеет свой интерес в фокейских квасцах, не желают, чтобы были найдены другие залежи.
- Так они покупают твое молчание? - Он ощутил благоговейный страх и стер его своим платком.
- И ваше тоже, разумеется. Они уверены, что вы знаете все то же, что знаю я.
Тоби уставился на бывшего подмастерья.
- Мне будет очень нелегко, поддерживать такое впечатление.
- Информацию они тоже покупают, - бодро продолжил Клаас. - Это новый контракт. Я продал им посыльную службу. Вот почему там был месье Гастон. И Марко Паренти, и сестра Строцци. Это не имеет к квасцам никакого отношения. Обычное деловое предложение. Компания Шаретти предоставляет посыльных, а я даю особые сведения. По их словам, они надеются, что вы могли бы остаться в Милане и вести это дело. От вас ничего не потребуется, только собирать деньги и делать вид. И хранить молчание по поводу квасцов.
Он помолчал и наморщил лоб с серьезным видом.
- Вся беда в том, что если вы не возьмете деньги, то они решат, будто вы не намерены хранить молчание.
- Благодарю покорно, - заявил Тоби. - Сперва ты меня впутал в интригу вокруг монополии на квасцы, а теперь еще и в историю со шпионажем.
- Шпионаж? - изумился Клаас. - Об этом я ничего не знаю, мастер Тоби. Шпионят послы, королевские гонцы и люди по особым поручениям. Я не вращаюсь в таких кругах. Я просто слышу, о чем говорят служащие в торговых конторах, посредники и управляющие, а также конюхи и кузнецы, которые знают, куда отправляются лошади, какие собирают припасы и кому сколько платят. Слуги… никто не замечает таких, как я.
- Клаас, - предложил на это Тоби. - Расскажи мне, что за несчастный случай произошел с той пушкой, которую преподнесли королю Шотландии? И про лавину, свалившуюся на ланкастерцев. И о том, как ловко ты управляешься с числами и головоломками. А потом попытайся убедить меня, что просто сидишь с соломой в волосах, и подслушиваешь сплетни на конюшне.
Клаас сидел, скрестив ноги, и молча смотрел на него. Вид у него был в точности как у человека с соломой в волосах. Или как у чисто выбритого отшельника, который собирается возвести себе новую хижину. Тоби ощутил прилив горечи. Он не видел никаких причин не сказать Клаасу, что в точности он думает о нем.
- Разумеется, ты хочешь разбогатеть. Ты хочешь заставить людей в Брюгге кланяться тебе, а не награждать побоями. Ты хочешь иметь наряды и драгоценности, и любовницу не из служанок, и хочешь продемонстрировать это все перед Жааком де Флёри и его женой, и Кателиной ван Борселен. И капитаном Лионетто. И шотландцем Саймоном. Ты собираешься преспокойно отправить Юлиуса с Асторре воевать, а сам намерен спокойно вернуться в Брюгге, чтобы продать там свои секреты, не неся ответственности ни перед кем, кроме пустоголового юнца и вдовы, которая нуждается в сообразительном молодом помощнике. Ты женишься на ней, Клаас? - поинтересовался Тоби. - Я уверен, она не откажет. Ты отлично умеешь обходиться с женщинами.
- Я уже сказал, что мне не нужен напарник, - возразил Клаас. - Вы оказались замешаны по ошибке. Больше вы ничего об этом не услышите.
Теперь его голос звучал совсем иначе, и он больше не походил на человека с соломой в волосах.
- Несмотря на то, что кто-то думает, будто я знаю все то же, что знаешь ты? - подколол его Тоби.
Клаас повел плечами.
- Все, чего они хотят, это не дать никому возможности отыскать новые залежи квасцов. Если вы уйдете в тень, им не о чем будет беспокоиться. Вы единственный, кто мог бы отыскать эти залежи.
Глаза Тоби наполнились слезами. Он чихнул, но не получил в ответ благословения. Вытер нос, напряженно размышляя, и наконец промолвил:
- Все ясно. Стало быть, краска для волос, любовные эликсиры и пустая болтовня о травах и деревьях? Квилико не сказал тебе, где находятся квасцы?
- Он только говорил, что они где-то в Лацио. Но это огромная область вокруг Рима, принадлежащая папе. Вот почему нет смысла поддерживать да Кастро. Как только залежи отыщут, то папа, и никто другой, возьмет их в свои руки.
- Как было разумно с твоей стороны не сказать мне об этом, - заметил Тоби. - Я мог бы заняться этим сам, при поддержке дяди. И ведь я все еще могу, не так ли? Найти залежи, если они существуют, и привести доказательства. Ведь иначе фокейцы не станут платить, чтобы это скрыть, верно?
Дружелюбное выражение вернулось на лицо Клааса.
- Почему бы вам и впрямь не сделать это, мастер Тоби? Кто-то ведь должен воспользоваться такими сведениями.
- А почему не ты сам? Ты же сказал, что не нуждаешься в напарнике.
Клаас посмотрел на него.
- О, это что касается посыльной службы. Нет, ведь люди будут удивляться, если я стану неделями пропадать на холмах и расспрашивать левантийских торговцев и добытчиков квасцов. Рано или поздно кто-нибудь другой все равно обнаружит эти залежи. Так что тут попросту имеется возможность получить быструю выгоду, для человека, который способен уделить этому время прямо сейчас.
- Понятно, - кивнул Тоби. - А что ты сказал фокейцам? Клаас спустил ноги на пол и уперся ладонями в колени.
- Что они к весне получат доказательства существования рудников. Если хотите, я им скажу, что доказательства представите вы. Если не хотите, я скажу, что никаких залежей не существует.
- Они тебе не поверят.
Клаас улыбнулся.
- Вы будете в безопасности.
- Разумеется, благодаря Джамматтео.
Огонек свечи задрожал. Полчаса, вероятно, уже почти прошли.
Тоби заметил:
- Знаешь, ты сам заслужил свою судьбу. Ты сам затеял все это. Если они не поверят, то сделают с тобой то же самое, что, как они надеялись, ты сделаешь с Джованни да Кастро.
- Тогда мне лучше поспешить и раскопать какие-нибудь секреты, чтобы защитить себя, - с дружелюбным видом отозвался Клаас. - Если не хотите принимать решение сразу, то я пока потяну с окончательной договоренностью. Наши фокейские друзья ждут отчета лишь ближе к весне.
А вот это было разумно. Такое предложение пришлось Тоби по душе. К тому же не было необходимости спешить с ответом. Делая вид, будто вопрос о квасцах вообще не поднимался, Тоби сказал:
- Я хочу, чтобы ты сказал им прямо сейчас, что я не буду иметь никакого отношения к посыльной службе.
- Понимаю. Это несложно.
- Так что вся прибыль пойдет тебе, - продолжил Тоби. - Что ты будешь делать с этими деньгами?
- Заставлю людей в Брюгге кланяться мне, вместо того, чтобы награждать побоями, - отозвался Клаас. - Остальное постараюсь выгодно вложить.