- Тогда тебе стоит с ней встретиться, - с жаром произнес мой сын. - Но только после меня.
- Я пришлю ее тебе на ту сторону реки.
- Тпру! - прокричал Утред, не от возбуждения, а потому что его лошадь шарахнулась в сторону. Это выглядело случайным, но я заметил, как он вонзил в нее шпору, и лошадь отреагировала, отскочив с дороги, и в результате Утред оказался под площадкой для воинов, так что четверо людей наверху не могли его видеть.
К моему изумлению, он вытащил ноги из стремян и встал на седло. Он проделал это с легкостью, хотя это был опасный трюк, потому что то не была его собственная лошадь, он одолжил ее у Меревала, и Утред не знал, как она отреагирует на его странное поведение.
У меня перехватило дыхание, но лошадь просто мотнула головой и не сдвинулась с места, позволив моему сыну дотянуться обеими руками до верха ворот. Он подтянулся, перекинул ноги через ворота и спрыгнул. Это произошло почти мгновенно.
- Что… - человек на башне наклонился, пытаясь рассмотреть, что происходит.
- Ты пошлешь всех шлюх города за реку? - крикнул я, чтобы привлечь его внимание.
Утред исчез. Он был внутри. Я подождал, не раздастся ли крик или лязг мечей, но вместо этого услышал скрип отодвигаемой задвижки, глухой стук, когда ее уронили, а потом одна створка ворот распахнулась. Тяжелые железные петли скрипнули.
- Эй! - прокричал сверху стражник.
- Вперед! - выкрикнул я. - Вперед!
Я пришпорил лошадь, оставшийся без седока жеребец Утреда помчался передо мной. Мы планировали то, что сделаем, когда очутимся внутри, и эти планы нужно было изменить.
Римляне строили города по определенной схеме, с четырьмя воротами, четырьмя стенами и двумя улицами, соединяющими ворота попарно и образующими перекресток в центре.
Мой план заключался в том, чтобы как можно скорее добраться до этого центра и встать там в стену из щитов, приглашая врагов подойти, чтобы быть убитыми. Тогда бы я послал двадцать человек к южным воротам, чтобы убедиться, что они закрыты на засов, но теперь понял, что большая часть защитников города собралась у южных ворот, так что именно там мы должны были стать в нашу стену из щитов.
- Меревал!
- Господин?
- Двадцать человек сторожить эти ворота. Закрой их на засов и удерживай! Финан! Южные ворота!
Мой сын подбежал к своей лошади, дотянулся до луки седла и вскочил в него. Он вытащил меч.
А я вытащил свой.
Копыта наших лошадей громко стучали по мощеной улице. Лаяли собаки, а женщины визжали.
Потому что в Честер вошли саксы.
Глава девятая
Передо мной расстилалась улица. Длинная и прямая улица, а позади в ворота врывались всадники. Они улюлюкали, пришпоривая лошадей.
Внезапно Честер показался таким огромным. Я помню, как подумал, что это было глупо, что мне нужно было в три раза больше людей, чтобы взять его, но мы сделали это.
- Глупец! - крикнул я сыну. Он повернулся в седле с ухмылкой. - Отлично сработано! - добавил я.
По обеим сторонам длинной улицы стояли каменные дома. Утки разлетались, завидев всадников, и одна птица была раздавлена тяжелым копытом. Раздался крик и в воздухе мелькнули белые перья.
Я пришпорил своего жеребца, когда со стороны переулка приблизились два вооруженных человека. Они остановились, остолбенев, а одному хватило здравого смысла броситься обратно в тень, пока другого растоптал Ролла, его меч сделал лишь один взмах, и светлый камень ближайшего дома внезапно покрылся кровавыми брызгами.
Кровь и перья. Какая-то женщина завопила. Нас было больше сотни, и мы продвигались по улице. Когда-то ее замостили, но в некоторых местах булыжники исчезли, и копыта погружались в грязь, а потом снова стучали по камню.
Я ожидал увидеть южные ворота в дальнем конце улицы, но вид загородило большое здание с колоннами, и когда я приблизился, то за колоннами увидел четырех бегущих копейщиков.
Один из них повернулся к нам лицом. Элдгрим и Кеттиль, скакавшие стремя к стремени, направили лошадей через две каменные ступени, ведущие на аркаду, окружавшую огромное здание.
Я свернул влево, услышал вопль, когда зарубили одного из копейщиков, дернул лошадь вправо и увидел еще воинов, может, с полдюжины, стоящих в огромных дверях, ведущих в здание с колоннами.
- Ролла! Двенадцать человек. Удерживайте этих ублюдков здесь!
Я еще раз повернул направо, а потом налево, и мы пересекли широкую площадь и поскакали по другой длинной улице, прямой как копье и ведущей к южным воротам.
Пять человек бежали впереди нас, и им не хватило ума свернуть в переулок. Я пришпорил лошадь, погнавшись за одним из них, увидел его испуганное лицо, когда тот в панике повернулся, потом Вздохом Змея полоснул его по затылку, снова толкнул лошадь пятками и увидел, что мой сын зарубил другого бегущего.
Три коровы стояли на обочине. Краснолицая женщина доила одну из них и с негодованием посмотрела на нас, продолжая дергать за вымя, когда мы пронеслись мимо.
Я заметил копья и мечи на укреплениях над южными воротами. Там развевалось знамя Кнута - топор и сломанный крест. Арку ворот окружала пара каменных башен, но выше стена была деревянной. По меньшей мере десятка два воинов находилось на площадке, и к ним подходили другие.
Я не увидел подъем на стену и догадался, что лестница была внутри одной из башен. Большие ворота внутри арочного проема были закрыты, и засов задвинут.
Я находился уже близко к воротам и по-прежнему скакал галопом, когда увидел стрелу, пущенную с высокой площадки над воротами и скользнувшую вдоль мостовой. Я увидел, как целится второй лучник, бросил поводья и вынул ноги из стремян.
- Ценвал! - крикнул я одному из своих молодых саксов. - Присмотри за лошадьми!
Я спешился. Сброшенный с площадки над воротами камень разбил плитку мостовой. В башне справа была дверь, и я ринулся к ней, пока второй камень едва не угодил в меня.
Лошадь заржала, когда в нее попала стрела. Темная винтовая лестница с каменными ступенями поднималась наверх, но через несколько шагов закончилась, потому что большая часть башни разрушилась.
Камень был заменен на прочную дубовую древесину, а ступени сменились деревянной приставной лестницей. Я сделал несколько шагов по римской лестнице, посмотрел наверх, а потом вынужден был отпрыгнуть, потому что оттуда обрушился тяжелый камень.
Камень ударил по нижней перекладине приставной лестницы, но отскочил от нее, не повредив ее, и покатился в мою сторону. За ним последовала стрела, всего лишь охотничья, но поскольку я не надел кольчугу, она легко могла бы пронзить мне грудь.
- Финан! - прорычал я, спустившись обратно к двери. - Нужны щиты!
- Уже на подходе! - прокричал он в ответ. Он отвел спешившихся воинов в переулок, потому что с высоких стен замелькали стрелы.
Мы не взяли щитов, потому что я не хотел возбуждать подозрения стражников у северных ворот, и это означало, что наша лучшая защита от стрел по-прежнему была нагружена на вьючных лошадей.
- Где вьючные лошади? - спросил я.
- Скоро подойдут! - ответил Финан.
Я помедлил несколько мгновений, а потом выбежал из башни, виляя вправо и влево, когда помчался через открытое пространство. С той битвы при Этандуне я слегка прихрамывал и не мог бегать как юноша.
Стрела ударила по дороге справа от меня, я метнулся в ту же сторону, и следующая прошла мимо моего левого плеча, а потом я укрылся в переулке.
- Там два проклятых лучника, - сказал Финан.
- Где щиты?
- Я тебе сказал, скоро будут. Эйнара подстрелили в ногу.
Эйнар был датчанином и добрым мужем. Он сидел в переулке с торчащей из бедра стрелой, потом вытащил нож и срезал наконечник.
- Подожди отца Уиссиана, - велел я ему. Меревал сказал мне, что у священника дар к врачеванию.
- Что он такого может, чего я не могу? - поинтересовался Эйнар. Он стиснул зубы и вонзил нож в ногу.
- Боже! - воскликнул Финан.
Я высунул голову из-за угла и немедленно отпрянул, потому что прилетела стрела. Если бы я был в кольчуге и со щитом, то находился бы в относительной безопасности, но даже охотничья стрела может убить человека без кольчуги.
- Мне нужны дрова, - сказал я Финану, - много дров. И что-нибудь для растопки.
Я поискал Меревала и обнаружил его со вьючными лошадьми. Улицы города проложили в форме сетки, и ведущие лошадей люди обладали достаточным здравым смыслом, чтобы пройти по соседней улице, вне поля зрения двух лучников на площадке у ворот.
- Мы убили всех у северных ворот, - заявил Меревал. Он натягивал кольчугу, и его голос звучал приглушенно. - И я оставил там двенадцать человек их удерживать.
- Мне нужны еще две группы, - сказал я ему, - и они должны найти проход на стену по обеим сторонам этих ворот, - я имел в виду западные и восточные стены. - По двенадцать человек в каждой группе, - велел я. Он хмыкнул в качестве ответа. - И скажи им, чтобы проверили и оставшиеся ворота. Думаю, они заблокированы, но нужно в этом убедиться!
Я точно не знал, сколько человек находится на площадке для воинов над южными воротами, но по меньшей мере двадцать, и посылая людей Меревала на стены, я смог бы загнать их защитников в ловушку.
- Предупреди их о лучниках, - приказал я, а потом снял перевязь и плащ и натянул свою кольчугу через голову.
Кожаная подкладка воняла, как задница хорька. Я надел шлем, а потом снова закрепил перевязь на поясе. Остальные тоже искали свои кольчуги. Финан протянул мне щит.
- Найди дрова! - велел я ему.
- Их собирают, - терпеливо ответил он.
Воины вломились в один из домов и разламывали скамьи и стол. На заднем дворе находился свинарник, и мы стащили с его крыши солому и расщепили балки.
Во дворе дымился костер, от которого остались лишь головешки, окруженные кольцом камней. Рядом с ним стоял старый котел, а на маленькой полке, прислоненной к стене, были расставлены глиняные горшки.
Я выбрал один из них, высыпал оттуда сушеные бобы и осмотрелся в поисках лопаты. Вместо нее я нашел черпак, и с его помощью наполнил кувшин тлеющими углями, а потом поставил его в котел.
На всё это требовалось время. Я по-прежнему не имел представления о том, сколько в городе врагов, и разделил свое войско на еще более мелкие группы, и это значило, что в любое время одна из них могла наткнуться на превосходящие силы.
Мы застали гарнизон врасплох, но они могли быстро прийти в себя и, если их было больше, раздавили бы нас, как клопов. Нам нужно было победить их быстро.
Я знал, что воины у северных ворот уже были мертвы, и предположил, что Ролла загнал датчан в то большое здание с колоннами, но где-то в других частях города могли быть еще три или четыре сотни разъяренных датчан, которых мы пока не увидели.
Враги у южных ворот были явно уверены в своих силах, очевидно считая, что им на выручку придет подкрепление. Они выкрикивали в нашу сторону оскорбления, приглашая выйти из переулка, чтобы быть убитыми.
- Или можете подождать там! - прокричал один из них. - Все равно сдохнете! Добро пожаловать в Честер!
Мне нужно было захватить стены. Я подозревал, что за пределами города были и другие воины, и мы должны были помешать им войти. Я наблюдал, как мои люди тащили охапки соломы и сломанной древесины в переулок.
- Мне нужны четыре человека, - сказал я. Больше четырех не поместилось бы на нижнем этаже башни. И шестеро в кольчугах и со щитами!
Сначала я повел шестерых. Они побежали к башне, и, естественно, лучники выпустили стрелы, вонзившиеся в щиты, не причинив никакого вреда, а как только они разрядили свое оружие, я повел к башне еще четверых. Камни сыпались градом. Я поднял щит над головой, и он дрожал, когда камни стучали по ивовым доскам. Вместо меча в руке я держал котел.
Я нагнулся и вошел в башню. Если защитники хорошенько поразмыслили бы, они послали бы людей вниз по приставной лестнице, чтобы держать нас подальше от древних римских ступеней, но они чувствовали себя в большей безопасности наверху и потому остались там.
Но они знали, что мы внутри, и стали кидать камни. Я прикрыл голову щитом и поднялся по оставшимся каменным ступеням.
Ивовые доски содрогались под ударами камней, но щит сохранил меня в целости, когда я присел у подножия приставной лестницы, а воины подавали мне охапки соломы и щепки. Свободной рукой я сложил костер у лестницы, а потом вытащил из котла обжигающе горящий глиняный кувшин и рассыпал угли по соломе и дереву.
- Нужна еще древесина! - прокричал я. - Еще!
Хотя едва ли мне нужно было больше дров, потому что пламя немедленно занялось, так что я был вынужден быстро спуститься по каменным ступеням. Солома загорелась, и пламя быстро перешло на дерево, и башня, казалось, засасывала огонь и дым наверх, так что люди там сразу же стали задыхаться, и поток камней прекратился.
Огонь быстро поднимался по приставной лестнице и вскоре должен был перейти на построенные из дуба стены башни, а потом и на площадку, прогнав оттуда людей на соседние стены, где их будут ожидать воины Меревала.
Я выбежал обратно на свежий воздух и увидел клубящийся над сломанной вершиной башни дым и людей, улепетывающих с площадки, как крысы из запруженной канавы.
Они помедлили, добравшись до стены, но, должно быть, увидели приближающихся людей Меревала, потому что просто спрыгнули с укреплений в ров с внешней стороны и побежали прочь из города.
- Утред! - позвал я сына и указал на ворота. - Огонь может распространиться на ворота, так что найди что-нибудь перегородить проем, когда они сгорят. Возьми дюжину воинов. Будешь удерживать ворота.
- Думаешь, они…
- Я не знаю, как они поступят, - прервал я его, - и не знаю, сколько их. Что я точно знаю, так это то, что ты не должен позволить им проникнуть обратно в город.
- Мы не сможем долго его удерживать, - сказал он.
- Конечно, не сможем. Нас слишком мало. Но они этого не знают.
Пламя лизнуло флаг Кнута, который неожиданно ярко вспыхнул. Еще недавно он развевался, и в следующий миг превратился в языки пламени и пепел, разлетающийся по ветру.
- Меревал! - я поискал глазами мерсийца.
- Поставь половину своих людей на стены! - я хотел, чтобы любой датчанин за пределами города видел мечи, копья и топоры на укреплениях. Я хотел, чтобы они решили, что мы превосходим их числом. - А другая половина пусть очистит город.
Я послал большую часть своих людей на стены и повел Финана и еще семерых обратно к центру города, к большому зданию с колоннами, где оставил Роллу. Там было тихо.
- Здесь только один вход, - сказал он мне, - и несколько человек внутри. Щиты и копья.
- Сколько?
- Я видел семерых, но, может, и больше, - он мотнул головой наверх. - Там есть окна, но они высоко и зарешечены.
- Зарешечены?
- Железными решетками. Думаю, есть только один путь внутрь - через двери.
Находящиеся в здании воины закрыли двери, сделанные из прочной древесины, усеянной железными гвоздями. На одной двери была щеколда, но когда я ее потянул, стало очевидным, что обе двери заперты на задвижку изнутри. Я подозвал Фолкбальда с усиленным свинцом боевым топором.
- Сломай их, - приказал я ему.
Фолкбальд был фризом, обладающим силой быка. Он был нетороплив, но поставь перед ним простую задачу, и он будет безжалостен. Он кивнул, перевел дыхание и размахнулся топором.
Сталь глубоко вошла в древесину. Он выдернул топор и снова им замахнулся, и обе большие двери содрогнулись под этим чудовищным ударом. Он высвободил клинок и нанес третий удар, когда я услышал, как заскрипела задвижка.
- Хватит, - сказал я ему, - отходи назад.
Все семеро, что я привел с собой, были в кольчугах и со щитами, и мы выстроились в стену между двумя ближайшими к двери колоннами. Ролла со своими людьми стояли за нами. Задвижка снова скрипнула, а потом я услышал, как она с глухим ударом упала на пол внутри здания.
Последовала пауза, а потом правая створка двери очень медленно открылась. Она остановилась, распахнувшись на ширину ладони, и через щель высунулся меч. Он упал на мостовую.
- Мы будем с вами драться, если вы этого хотите, - раздался голос изнутри, - но предпочли бы остаться в живых.
- Кто ты? - спросил я.
- Лейкнир Олафсон, - был ответ.
- Кому служишь?
- Ярлу Кнуту. А кто ты?
- Человек, который перережет тебе глотку, если ты не сдашься. Открывай двери.
Я сомкнул нащечники шлема и стал ждать. Я мог расслышать тихий и торопливый разговор внутри, но спор быстро закончился, и обе створки двери широко распахнулись.
В тенистом коридоре, что вел в темноту огромного здания, стояло около дюжины воинов. Они были в кольчугах, шлемах и со щитами, но как только двери открылись, бросили копья и мечи на плиты мостовой. Высокий человек с седой бородой выступил вперед.
- Я Лейкнир, - объявил он.
- Вели своим людям бросить щиты, - сказал я, - щиты и шлемы. И ты тоже.
- Ты оставишь нам жизнь?
- Еще не решил, - ответил я. - Назови причину, по которой мне следует это сделать.
- Здесь моя жена, - отозвался Лейкнир, - и дочь со своими детьми. Моя семья.
- Твоя жена может найти и другого мужа.
Эти слова возмутили Лейкнира.
- У тебя есть семья? - спросил он.
На это я не ответил.
- Может, я и оставлю тебе жизнь, - произнес я, - и просто продам в рабство твою семью. Норвежцы в Ирландии хорошо платят за рабов.
- Кто ты? - спросил он.
- Утред Беббанбургский, - рявкнул я, но отреагировал он странно. Мне доставило удовольствие лицезреть наполнившееся страхом лицо Лейкнира. Он сделал шаг назад и приложил руку к молоту Тора на шее.
- Утред мертв, - заявил он, уже во второй раз я столкнулся с этими слухами. Лейкнир явно верил им, потому что в ужасе вытаращился на меня.
- Рассказать тебе, что произошло? - спросил я. - Я умер, и умер без меча в руке, и потому был послан к Хель и услышал, как кукарекают ее темные петухи! Они возвестили мое прибытие, Лейкнир, и разрывающий плоть демон пришел за мной, - я шагнул к нему, и он отступил.
- Разрывающий плоть, Лейкнир, его гниющая плоть свисала с ободранных пожелтевших костей, а глаза пылали огнем, зубы были размером с рог, а клыки - как ножи мясника. А на полу лежала бедренная кость, я подобрал ее и обточил собственными зубами, а потом прикончил его, - я прикоснулся к рукояти Вздоха Змея. - Я мертвец, Лейкнир, который пришел, чтобы забрать живых. А теперь бросайте свои мечи, копья, щиты и шлемы к двери.
- Молю тебя сохранить жизнь моей семье, - произнес Лейкнир.
- Ты слышал обо мне? - спросил я, прекрасно зная ответ.
- Конечно.
- Ты когда-нибудь слышал, что я убиваю женщин и детей?
Он покачал головой.
- Нет, господин.
- Тогда бросьте мне свое оружие и преклоните колени.
Они подчинились, встав на колени у стены коридора.
- Сторожи их, - велел я Ролле, а потом прошел мимо коленопреклоненных воинов. - Лейкнир, - позвал я, - ты пойдешь со мной.
Стены прохода были сделаны из грубо обтесанных досок, не римская работа. По обеим сторонам находились двери, которые вели в небольшие помещения с соломенными матрасами. В другой комнате хранились бочки, а остальные были пусты.