На самом деле ему был известен очень узкий и низкий ход, которым тем не менее можно было вполне воспользоваться, чтобы покинуть подземную тюрьму, только вот ход этот вел в логово бандитов, бывший предводитель которых ни за что на свете не хотел заявлять о себе раньше назначенного им самим часа.
Бюдо, Мальбесан, Гонтран и Танкред с любопытством смотрели на странного собеседника, копошившегося у их ног.
– Но, господа, – продолжал тот, – это совершенно не мешает мне проявить благородство и предложить вам гостеприимство.
– В самом деле?
– Я пообещал вас спасти, причем всех, и сделаю это.
– Кому же вы дали подобное обещание?
– Одной особе, которую вы, гренадер, хорошо знаете.
– Кадишон! – воскликнул Жан-Мари, за последние полтора года больше не видевшийся ни с кем, кроме жены.
– Да, Кадишон, которой чудом удалось избежать смерти и которую я тоже спас. Ах! Хоть я и занимаюсь разбойничьим ремеслом, но время от времени не прочь оказать современникам какую-нибудь хорошую услугу.
– Вы ее спасли? Но какая опасность ей угрожала?
В двух словах Андюс поведал Жану-Мари и его спутниках о происшествии, жертвой которого чуть было не стала Кадишон.
Все тут же потребовали отвести их к молодой женщине, чтобы услышать из ее уст подробности, которые никто другой, кроме нее, привести не мог.
– Следуйте за мной, господа, – сказал Андюс.
Главарь банды пополз вперед и некоторое время спустя привел молодых людей в свое убежище, где их в волнении ждала Кадишон.
Увидев мужа она, рыдая и задыхаясь от эмоций, бросилась к нему в объятия.
– Любимая! Любимая! – говорил ей бывший гренадер, прижимая к себе и тоже плача при мысли о том, что судьба их чуть было опять не разлучила.
Затем, смятение несколько улеглось и Танкред, слывший человеком практичным, пожелал выяснить, каким образом мог захлопнуться люк.
С этой целью он начал задавать Кадишон вопросы.
– Господин де Мэн-Арди, я стала жертвой покушения, совершенного человеком, близким к вашей семье.
– Сентак! – воскликнул Танкред.
– Да, Сентак. Так он, по-видимому, хотел нам с вами отомстить.
– Мерзавец! Как он посмел?
– Где он, этот Сентак? – закричал Жан-Мари. – Теперь, когда он знает, где я прячусь, мне больше нечего скрываться, он все равно на меня донесет. Но сначала я хочу с ним поквитаться и заставить искупить вину за совершенное злодеяние.
– Успокойтесь, Жан-Мари, – сказал Андюс, – я знаю Сентака и уверяю вас, что он и без вашей помощи окажется на каторге, которая его ждет не дождется.
– Но давайте к делу, – сказал Кастерак. – Андюс не врет, он знает Сентака, а во время бала-маскарада даже имел с ним разговор, в высшей степени нас заинтриговавший.
– Зря вы тогда проявили к нашей с ним беседе такой интерес, господа, – спокойно заявил Андюс.
– В самом деле?
– Признаюсь, господин де Сентак и правда хотел предложить мне одно дельце…
– Черт возьми! Он желал, чтобы вы похитили Марианну.
– Да, но не только.
– Что же еще?
– Это он должен был сообщить во время встречи, назначенной на воскресенье, но мой лейтенант вонзил мне в сердце кинжал и бросил в Гаронну.
– И вам удалось выбраться из воды?
– Как видите.
Кадишон с Жаном-Мари уединились в темном углу и о чем-то тихо разговаривали. Беседа Андюса с молодыми людьми продолжалась до тех пор, пока предводитель бандитов не сказал: – Господа, на войне как на войне. Пришло время немного подкрепиться.
– Ах, боже мой! – воскликнул Бюдо. – Уже восемь часов! Как быстро бежит время.
– Значит, у вас есть съестные припасы? – спросил Андюса Мальбесан.
– Да, правда, немного. Их принесли сегодня утром, поэтому они еще совсем свежие. Позвольте мне предложить вам отужинать.
Танкред с Кастераком не удержались от улыбок, видя, что оказались во власти бандита, который угощал их и не давал умереть от истощения, выполняя обязанности гостеприимного хозяина с величайшей обходительностью.
Немного утолив голод, – не более того, ведь Андюс, будучи человеком предусмотрительным, выделил гостям строго дозированные порции, – все стали устраиваться на ночь.
Поначалу бандит хотел было уступить свое соломенное ложе Кадишон, но та отказалась и сказала: – У вас чудовищная рана, и если здесь только одна постель, то гуманность предписывает оставить ее вам.
– Полагаю, вы вряд ли назовете это постелью, не так ли?
– По крайней мере, ложе используется именно в этом качестве.
Каждый попытался устроиться так, чтобы провести ночь как можно лучше, и полчаса спустя Андюс, которого еще немного донимал жар, не давая уснуть, уже слушал мерное дыхание своих гостей.
Вовсю используя эту счастливую привилегию юности, молодые люди уснули беспробудным сном, и когда Мальбесан, самый ленивый из всех, соизволил открыть глаза, было уже довольно поздно.
Завтрак был столь же скуден, что и ужин накануне, и молодые люди искали, чем бы заняться, чтобы скоротать долгий день. Но, несмотря на все их старания, не нашли ничего другого, кроме как попросить Кастерака рассказать об охоте на гризли, которая, впрочем, представляла для всех немалый интерес.
В половине двенадцатого Андюс, дремавший, казалось, на своем лежаке, вдруг поднял голову и прислушался.
Затем, не говоря ни слова, удалился, в который раз поразив Мэн-Арди и его друзей своим умением ходить на руках.
– Куда, к дьяволу, он отправился? – спросил Бюдо.
– Наверное, получил какое-то известие, – сказала Кадишон.
– Если так, тем лучше.
– Почему?
– Потому что мы, не исключено, сможем выбраться отсюда раньше.
– Если только это не был сигнал опасности.
– Ха! Какая опасность может нам угрожать, если мы так хорошо вооружены?
– Кто же его знает?
– С уверенностью можно сказать лишь одно – он ушел не просто так, – сказала Кадишон. – Чувства этого человека обострены до предела и в этом подземелье даже муха не пролетит, чтобы он ее не услышал.
– Но ведь Кастерак, будучи канадским охотником, тоже наделен тонким слухом, – сказал Танкред.
– Верно, – ответил Гонтран, – только вот с тех пор, как я приехал во Францию, он значительно притупился.
– Неважно, – друг мой, – прошу вас, прислушайтесь и попытайтесь понять, что заставило нашего хозяина, главаря бандитов, так быстро удалиться.
– С удовольствием, – ответил Кастерак.
Молодой человек лег на живот, предварительно попросив всех хранить молчание, и прильнул ухом к голому камню.
Минуту спустя он поднял голову и сказал:
– Да, я действительно что-то слышу.
– Что именно?
– По подземелью кто-то идет. Звук шагов доносится до меня столь явственно, что просто удивительно.
– По всей видимости, это объясняется тем, что вся эта галерея вырублена в одной огромной глыбе камня.
Все вновь умолкли.
– Там два человека, – промолвил Кастерак.
– В самом деле?
– Да, это явно звук двух пар ног.
Чтобы Гонтран мог лучше слышать, все затаили дыхание.
– Странно, – произнес юноша.
– Что?
– Если бы мы были в Америке, то я сказал бы, что они здесь незваные гости.
– Тогда представьте, что мы в Америке.
– Ну хорошо! Один из них европеец, по крайней мере, он демонстрирует все привычки и недостатки жителей Старого Света.
– Недостатки? Как это?
– Я имею в виду недостатки в ходьбе.
– А другой?
– Если бы мы были в прериях на западе Канады, я бы утверждал, что это дикарь, какой-нибудь индеец из племени гуронов или апачей.
– Что навело вас на эту мысль?
– Дело в том, что первый из них идет размеренным шагом, как человек, долго проживший в городе среди цивилизованных людей, в то время как второй передвигается, как воин с Дикого Запада – гибко, быстро и в то же время осторожно.
Чувствуется, что один стремится как можно быстрее дойти до цели, а его спутник, вероятно, опасается препятствий или опасностей.
– Браво, Гонтран, – сказал Мэн-Арди, – я тоже исходил многие американские леса и прекрасно вас понимаю.
– Андюс, по-видимому, – продолжал канадец, – отправился на разведку, разузнать, что за враг сюда явился.
Гонтран не ошибся. Услышав в своих владениях шаги двух людей, главарь бандитов, проявляя чудеса ловкости, бросился туда, откуда они доносились.
Благодаря приобретенному умению резво передвигаться на руках вскоре он уже был рядом с двумя нежданными гостями, которых услышал Кастерак.
Осторожно и почти беззвучно он двинулся за новыми исследователями подземелья – чтобы услышать его, понадобился бы слух в сто раз тоньше, чем у Гонтрана.
– Ты посмотри! – сказал Андюс. – Это же Сентак.
То действительно были саиль и его верный сеид Мюлар.
– Неужели наш маленький праздник состоится сегодня? С их стороны было бы очень любезно не заставлять меня ждать.
И Андюс, не производя ни малейшего шума, двинулся дальше за Сентаком и его сообщником.
– Вопрос лишь в том, что я, забери меня дьявол, понятия не имею, как они сюда прошли, – сказал он себе. – Вижу, он не хвастался, когда говорил, что сможет оказаться в Совиной башне совершенно незаметно для моих часовых.
Сентак ощущал вокруг себя какое-то смутное движение, но дать ему точное определение был не в состоянии.
Мюлар, более недоверчивый и обладающий более тонким восприятием, тоже чувствовал, что за ними кто-то наблюдает.
– Саиль, – тихо молвил он, – вы ничего не слышали?
– Слышал какой-то шорох.
– За нами кто-то идет.
– Трус! – воскликнул Сентак. – Должно быть, это ползет уж.
– Да нет же.
– Возможно, мы спугнули сову.
– Здесь нет сов.
– Тогда летучую мышь.
– И вас сейчас ничего не тревожит, саиль?
– Я совершенно спокоен.
– А вот я – нет.
– Ты чего-то опасаешься?
– Боюсь, как бы за нами не стали шпионить. Вы совершили оплошность, заперев в этом подземелье пять человек, которые вполне могут предъявить вам счет за совершенное вами бессмысленное злодеяние.
– Мюлар, ты забываешь, что должен относиться ко мне с почтением, – сказал Сентак.
– Нет, я просто говорю, что думаю.
– Шагай, друг мой, шагай, вскоре ты увидишь, что мы обнаружим здесь лишь Семилана и Давида. Ну и, конечно, двух бандитов, которые должны обстряпать обещанное дельце.
До слуха Андюса, который, будто рептилия, следовал за двумя индусами буквально по пятам, доносились обрывки их разговора.
"Все правильно, они действительно решили нанести удар сегодня", – подумал он.
С этими словами бандит на минуту остановился, чтобы немного посидеть, радостно потирая руки.
Мюлар вдруг застыл, как вкопанный, и сказал:
– Саиль, дайте фонарь, мне нужно посветить назад.
Андюсу пришлось замереть на месте, потому что Мюлар схватил фонарь и направил его туда, где, по его предположению, должен был находиться их преследователь. Но, как и полагается, он стал светить на уровне человеческого роста, поэтому бандит успел скользнуть в расселину, где его нельзя было отыскать ни за что на свете.
– Вы правы, – сказал Мюлар, – я ничего не вижу.
– А я тебе что говорил.
– И все равно! – гнул свое слуга.
– Что "все равно"?
– Могу поклясться, что за нами следят.
– Ха! Должно быть, тебе привиделся призрак, ведь не зря говорят, что эти руины населены привидениями.
– Не надо шутить, саиль.
– Днем, вероятно, они прячутся в подземельях, не успевая возвращаться в свои могилы, а может, и в ад.
Мюлар ничего не ответил – будучи индусом, он не привык сражаться с фантомами и оборотнями.
– Вперед, вперед, нам нельзя терять времени, – продолжал Сентак.
– Который час?
– Без пяти двенадцать.
– Уже пора?
– Пока нет, но нам еще надо проверить, не отсырел ли порох в выдолбленной каменоломами щели и не свели ли на нет предпринятые нами меры загадочные обитатели этих катакомб.
– Ну хорошо, пойдемте, но не теряйте бдительности.
Саиль встал на плечи своего верного сбира и убедился, что пороховая дорожка в порядке.
– Все будет хорошо, – сказал он.
– Порох никто не трогал?
– Нет.
– Черт бы их побрал! – подумал Андюс. – Нужно соблюдать осторожность.
– Ты встанешь вон там, в углублении той галереи, подожжешь порох и бросишься на землю, чтобы тебя не ударило взрывной волной.
– Я не понимаю, – сказал Мюлар.
– А тебе и не надо, – грубо ответил Сентак, – твое дело – выполнять приказы.
– Слушаюсь.
– Полдень. – промолвил Сентак. – Все начнется через четверть часа. Гляди! Вон сюда идут двое бандитов, которым предстоит скрестить шпаги с Семиланом и его симпатичным юным другом.
– Как здесь оказались эти двое, я знаю. – подумал Андюс. – Дорога известна, только вот воспользоваться ею я смогу только после того, как увижу, что Семилана погребла под собой каменная глыба. Тогда я вновь займу свое место главаря банды и, полагаю, смогу вернуть свободу моим гостям раньше, чем предполагалось ранее.
Тем временем Кастерак внимательно слушал, прижимаясь ухом к скале.
– Эге! – сказал он. – А дело-то усложняется.
– Как это?
– Я слышу шаги еще двух человек.
– Надо же! Это не мрачное подземелье, это излюбленное место для прогулок, где устраивают променад все, кому не лень.
– Погодите! Да тихо вы!
– Что там еще?
– Двое новых персонажей не таятся и идут очень уверенно. Можно не сомневаться, что они у себя дома или что-то в этом роде. Вот они остановились и теперь топчутся на месте. Я их больше не слышу.
– А первые?
– Первые тоже давно остановились.
– Мне хотелось бы, чтобы Андюс уже вернулся, – прошептал Танкред.
В этот момент главарь банды немного задержался, чтобы послушать, о чем будут говорить два бандита, поджидавшие Семилана и готовые выполнить все его приказы.
Тот, кого Семилан называл Симоном, и в самом деле взял слово.
– Сатюрнен, – сказал он, – скоро они там?
– Семилан сказал, в двенадцать с четвертью, может, в половине первого.
– Значит, уже скоро.
– Лишь бы они только не заставили нас ждать.
– Ха! Знаешь, лично мне все равно. Я хорошо позавтракал, выпил три бутылки и в благодарность за это могу ждать хоть до вечера.
– А мне хочется покончить с этим делом как можно быстрее.
– В таком случае, мой дорогой, твое пожелание будет исполнено.
– Хорошо бы.
– Я слышу голос Семилана на другом конце тоннеля, у подножия Совиной башни. Через десять минут он будет здесь.
"Да, чтобы добраться до места, где он найдет свою смерть, Семилану действительно понадобится не меньше десяти минут, – подумал Андюс, – у меня еще есть время предупредить этих господ, чтобы они не испугались, когда раздастся взрыв".
И он с невообразимой скоростью вернулся к Кадишон и ее друзьям.
– В этом подземелье, – обратился он к ним, – готовится нечто не совсем мне понятное.
– Что вы имеете в виду?
– Мне не удалось их подслушать, – ответил он, – но личности они темные.
– Злоумышленники?
– Вполне возможно.
– Они собираются совершать преступление?
– Я не знаю.
– Но ведь мы можем им помешать… – сказал Танкред.
– Нет-нет! Не надо безумств, которые так любят совершать рыцари, они могут обойтись вам очень дорого.
– Почему?
– Потому что часть этого подземелья взлетит на воздух.
– Взлетит на воздух?
– Да. Я для того и вернулся, чтобы предупредить вас. Не пугайтесь – вы лишь услышите оглушительный взрыв и на том дело закончится. Та часть подземелья, в которой мы сейчас находимся, представляется довольно прочной, она не рухнет вам на головы.
– Вы в этом уверены? – спросил Жан-Мари, испугавшийся за Кадишон.
– Совершенно уверен. Но что-то я с вами разболтался, будет очень обидно, если я опоздаю и не смогу посмотреть этот спектакль.
С этими словами Андюс исчез и растворился в непроглядной тьме.
Надо ли говорить, что молодые люди, благодаря случаю ставшие его гостями, остались стоять, раскрыв от изумления рты.
А драма на другом конце подземелья близилась к своей развязке.
Там появились Семилан и Давид, которых караулили бандиты.
Когда они подошли к Совиной башне, Самазан обратился к юноше и сказал:
– Сначала я хочу поделиться с вами одной тайной. Бандиты считают, что, кроме них, о ней не знает ни одна живая душа.
– Что же это за тайна?
– Речь идет о том, как попасть к ним в подземелье. Идите за мной.
Они вошли в ту самую башню, где до этого побывали Танкред и один из его товарищей.
– Видите, – сказал он, – внешне никакого хода здесь нет и в помине, и если бы рядом с вами сейчас не было меня, вам не оставалось бы ничего другого, кроме как убраться восвояси.
– Я и в самом деле ничего не вижу.
– Весь секрет заключается в том, что для спуска в подземелье сначала надо подняться наверх.
– Куда наверх?
– Видите эту лестницу?
– Да.
– Такое ощущение, что если кто-то опрометчиво решит на нее ступить, она тут же рухнет.
– Вы правы, у нее шатается буквально каждая ступенька.
– Это ошибка. Более прочного сооружения вы не найдете даже на двадцать лье вокруг.
Давид внимательнее пригляделся к лестнице, но это, похоже, не добавило ему убежденности. Камни, служившие ступенями, были вмурованы во внутреннюю стену башни, сквозь дыры в них пробивался дневной свет. И выглядели они действительно пугающе.
– Сейчас вы все сами увидите, – сказал Семилан.
И он с невообразимой легкостью взбежал по лестнице на самую вершину башни.
– Давайте, поднимайтесь!
Давид был не робкого десятка, но все равно застыл в нерешительности. Однако опасение показаться трусом, самолюбие и тщеславие, словом, все чувства, способные взять верх в юной душе, толкнули его вперед, и он, в свою очередь, тоже бросился вверх по лестнице, которая, как и говорил Самазан, оказалась весьма прочной.
Взобравшись на вершину, Давид увидел, что его товарищ сидит на зубце башни, по форме напоминающем выщербленный дымоход.
Посередине и правда зияло черное отверстие, в которое Давид, из любопытства, заглянул в самую первую очередь.
– Мы спустимся здесь, – сказал Семилан.
– Здесь?
– Да. Как видите, бандиты отнюдь не дураки. Если бы я не раскрыл этот секрет по чистой случайности, то пребывал бы в полном убеждении, что никакого хода нет, и ни за что на свете не смог бы его найти.
– Я, право, тоже.
– На эту лестницу не отважится ступить ни один человек в мире. Если же такой безумец все же найдется, то что он здесь обнаружит? Правильно, что-то вроде дымохода, и не более того.
– И как мы спустимся вниз?