– Видите, вон там есть два выступа, на которые можно встать ногами, – сказал Самазан, указывая Давиду на провал. – Упираясь спиной в противоположную стену, вы опускаете ногу ниже, ставите ее на другой выступ и так спускаетесь вниз. Потом дымоход становится шире, а футов через семь-восемь начинается стальная лестница, которой нам лишь останется банально воспользоваться.
– Хитро задумано.
– Теперь я покажу вам, как этим проходом воспользоваться, – сказал Самазан, забираясь в каменную трубу. – Ждите меня здесь. Я несу за вас ответственность и, перед тем как вы спуститесь вниз, хочу посмотреть, не собирается ли кто-нибудь нас подкараулить, пока мы будем висеть между небом и дном этого бездонного колодца.
– Но ведь в одиночку вы подвергаете себя риску, – возразил Давид.
– Иначе нельзя.
– Но я не хочу, я пойду с вами.
– Нет-нет, ждите здесь.
– Ни за что на свете, господин де Самазан, я вас не оставлю и последую сразу за вами. В случае опасности я желаю разделить ее с вами. Начнем с того, что я для того сюда и явился. Хорошо же будет выглядеть странствующий рыцарь, который предоставит товарищу в одиночку проделать за него всю работу.
– Ну что же, – сказал Семилан, – воля ваша.
И стал спускаться в этот таинственный провал, ведущий в логово бандитов. Давид без колебаний последовал за ним и, привыкший к всевозможным физическим упражнениям, справился со спуском играючи.
– Теперь, – сказал Семилан, когда они ступили на землю, – давайте зажжем фонарь.
– Давайте.
– Какое оружие вы взяли?
– Треугольную шпагу. Вот она.
– Что еще?
– Кинжал.
– Ха! Вооружение, надо сказать, не совсем рыцарское, к тому же бесполезное. Впрочем, неважно, лишь бы не мешало. Это все?
– Нет, еще пара пистолетов, легких, но мощных, на которые я могу положиться, как на самого себя.
– Дайте мне один, – сказал Семилан.
– Держите.
– Отлично, а я тем временем зажег фонарь. Берите шпагу в одну руку, пистолет в другую и следуйте за мной.
Надо ли говорить, что юный Давид был крайне взволнован. Бедное дитя! Он только что вступил в жизнь, полную приключений, даже не подозревая, что идет навстречу своей погибели!
Храбрость молодого человека, конечно же, не покинула, но он чувствовал себя немного не в своей тарелке, что отнюдь не удивительно, если учесть, что ему еще не исполнилось четырнадцати лет.
– Куда вы теперь намереваетесь меня отвести? – спросил он слегка дрожащим голосом, отозвавшимся в загрубевшей душе Семилана легким укором.
– Как "куда"? – ответил главарь банды. – Прямо в большую пещеру под мрачными сводами, в которой обычно собираются бандиты.
– Тогда вперед.
– Но я должен вас предупредить – перед тем как дойти до места, нам предстоит не раз поворачивать то направо, то налево.
– Ну и что?
– Вы, друг мой, – продолжал Самазан, – выглядите немного смущенным; еще не поздно отступить.
После этих слов Давиду показалось, что его окунули в котел с кипящим маслом.
– Отступить! – повторил он. – Ни за что на свете!
– Значит, это не более чем мимолетное волнение?
– Не стану от вас скрывать, что если меня здесь что-то и смущает, то только темнота, – сказал Давид. – Ах! Если бы мне пришлось драться при свете дня, сердце мое билось бы так же размеренно, как и у любого другого.
– Ну, что до этого, то привыкнете. Да и потом, позвольте дать вам совет: внимательно смотрите под ноги – в нашем опасном положении один неверный шаг может привести к гибели.
Подлый Семилан решил играть свою роль до конца.
Спутники осторожно двинулись вперед. Самазан освещал путь и время от времени останавливался, будто сомневаясь в выборе правильного направления.
– Прошу прощения за сомнения, – говорил он в такие мгновения Давиду, – но мне доводилось бывать здесь всего дважды, поэтому неудивительно, что я чувствую себя так неуверенно.
– Напротив, – возразил Давид, – я очень признателен вам за то тщание, с которым вы ведете меня вперед.
Прошагав так минут восемь, они вдруг услышали совиное уханье.
Давид слегка вздрогнул и сильнее сжал рукоять шпаги.
– Кто здесь? – спросил он.
– Похоже на крик ночного хищника.
– Нет, лишь жалкая его имитация, – сказал Давид, знавший в этом толк.
– Может быть. В таком случае это бандиты трубят сбор, и вскоре нам предстоит столкнуться с авангардом их часовых.
– Тем лучше, – сказал юноша, – а то я уже устал от этого странного жужжания в ушах и мне не терпится наконец увидеть кого-нибудь на острие моей шпаги.
Не успел он договорить, как чей-то пропитой голос крикнул:
– Кто идет?
"Черт бы их побрал! – подумал Семилан. – Эти мерзавцы, перед тем как устроить засаду, надрались в стельку".
– Кто идет?! – выкрикнул другой голос.
– Не ваше дело, – надменно ответил Семилан.
– Никоим образом, – поддержал его Давид.
– Тогда вам здесь не пройти, – продолжал голос.
– Это мы еще посмотрим.
И в круге света, отбрасываемом фонарем Семилана, тут же появились два человека – Сатюрнен и Симон.
– Ага! – закричал Семилан. – Негодяи, вы, наверное, из банды Андюса. Вас-то мы как раз и ищем.
– А что нас искать? Вот мы! – сказал Сатюрнен, шагнув вперед, чтобы посмотреть, где стоит Давид.
Бандит держал шпагу наготове и соблюдал осторожность.
– Этот мой! – закричал Давид.
– Тогда мой – другой! – с сухим смешком ответил Семилан.
И во тьме разгорелось сражение. Надо заметить, что преимущество в этот момент было на стороне Давида, который хорошо видел противника, в то время как тот мог наносить удары только наугад. Но вскоре ситуация изменилась.
Видя, что Сатюрнену трудно достать Давида, пока тот оставался в тени, Семилан, сражаясь со своим мнимым противником, вытеснил, будто в пылу боя, бандита из круга света, отбрасываемого лампой, и повел дело так, что теперь освещенным уже оказался юноша.
Но тот слишком хорошо понимал, каким преимуществом обладает, видя перед собой бандита, решившего его убить, чтобы позволить Семилану довести свой маневр до конца, даже не попытавшись свести все его усилия на нет.
Давид внимательно следил за каждым движением Самазана и по мере того, как тот поворачивал лампу, поворачивался вместе с ней.
"А он сильнее, чем я думал", – говорил про себя главарь банды.
– Господин де Самазан! – воскликнул Давид. – Не отходите от меня! Держитесь поближе! Сражаясь бок о бок, мы вдвоем стоим четверых.
Юноша фехтовал, проявляя храбрость, рвение и редкий талант. Он уже пару раз задел Сатюрнена, который стал брызгать слюной от злобы.
Но главная опасность грозила не с этой стороны. Во время разгоревшегося сражения за его перипетиями с неослабевающим вниманием следили две пары глаз. Сентак и Мюлар ждали момента, когда в пылу нападений и контратак двое фехтовальщиков, от которых они хотели избавиться, то есть Семилан и Давид, окажутся под нависавшей над их головами каменной глыбой, чтобы поджечь пороховую дорожку.
В правой руке Мюлар держал зажженный, медленно тлевший фитиль, дым от которого уже учуял Андюс – еще один невидимый зритель этой ужасной драмы.
– Господин де Самазан, – закричал вдруг Давид, – не забирайте в ту сторону, вы погубите меня и в итоге останетесь один против двух противников!
– Где вы? – спросил Семилан, делая вид, что усиленно ищет друга.
– Здесь, сударь, здесь.
С этими словами Давид решительно сделал молниеносный выпад и вновь оказался рядом с Семиланом.
– Вот черт! – прошептал тот. – Этот малыш прилип ко мне, как пиявка. От такого трудно избавиться.
– Значит, вот ты как! – пьяным голосом закричал Сатюрнен. – Если так будет продолжаться и дальше, я не буду торопиться побыстрее покончить с этим делом.
– Держитесь, держитесь, – продолжал Давид, – нам надо немного отступить, проход сужается, и обойти нас с тыла им не удастся.
Семилан, чтобы полностью себя не выдать, не мог отказаться выполнить маневр, которого требовал от него юный друг, но, уступив ему, даже не догадался, что избежал только что верной смерти – отступая, они отходили все дальше и дальше от каменной глыбы, под которой их намеревались похоронить Сентак и Мюлар.
Когда Семилан и Давид отступили на новые позиции, схватка возобновилась с удвоенной силой.
Тем временем Мэн-Арди, Бюдо, Мальбесан и Кастерак продолжали строить самые разные предположения касательно событий, о которых им поведал Андюс.
Время от времени Гонтран припадал ухом к земле и рассказывал друзьям об услышанном.
Когда Семилан и Давид вновь оказались в районе глыбы, которая, по замыслу Сентака, должна была стать финальным аккордом трагедии, Кастерак различил шаги саиля и его верного сеида.
– Вот! Опять! Там есть кто-то еще.
– Прямо собрание заговорщиков какое-то.
– Очень даже возможно.
– Новых персонажей тоже двое.
– Гонтран, может, это те, кого ты слышал в самом начале?
– Да нет.
– Почему ты так решил?
– Потому что один из них – либо женщина, либо юноша. Лично я склоняюсь в пользу последнего.
– Эге! Бьюсь об заклад, что там началась схватка. Я слышу топот ног, крики, причем в сражении принимают участие как минимум четыре-пять человек.
– Может, это поединок чести?
– Что ни говорите, а устраивать дуэль в таких вот катакомбах просто смешно.
– В таком случае это, вероятно, ловушка? – предположил Бюдо.
– Лично мне, – сказал Кастерак, – больше нравится вторая гипотеза.
– Тогда, – продолжал Мэн-Арди, – мы должны узнать, что там происходит.
– Но, господа! – воскликнула Кадишон. – Не забывайте, что в подземелье вот-вот произойдет взрыв, и вы, чтобы помочь неизвестно кому, может, даже бандитам, устроившим между собой драку, подвергнете себя смертельному риску.
– Мадам, я заметил, что смерть, как правило, не настигает тех, кто ее не боится, – ответил Танкред. – Смелостью смерть можно напугать точно так же, как и человека. Я убежден, что сегодня мы не умрем. Вы идете, друзья?
– Еще бы, черт возьми! – воскликнул Кастерак.
– Я тоже присоединяюсь к этому мнению! – сказал Мальбесан. – Но позвольте спросить, как вы собираетесь добраться до места предполагаемой ловушки?
– Пойдем на голоса.
– Будь по-вашему! И дай бог, чтобы на этот раз мы не заблудились.
– Как бы там ни было, теперь нам придется обойтись без помощи Андюса, – сказал Кастерак.
– Господа! – воскликнул Жан-Мари. – Я пойду с вами.
– Нет! – возразил Танкред.
– Но почему?
– Потому что кому-то нужно приглядеть за Кадишон, и сделать это, вполне естественно, лучше всего вам.
– Ах, господа! – воскликнула молодая женщина. – Прошу вас, не беспокойтесь за меня. По всей видимости, здесь мне не грозит никакая опасность.
– Я не разделяю вашего мнения, – возразил ей Кастерак, – ведь нет никакой гарантии, что вы вновь не столкнетесь с господином де Сентаком.
– Ну уж нет! – сказал Жан-Мари. – Ему лучше мне не попадаться, в противном случае, полагаю, этому злодею придется провести не самые приятные четверть часа.
– Значит, вы окончательно решили идти с нами?
– Да.
– Кастерак, в какую сторону нам лучше пойти?
– Ну… Я думаю, прямо. Жан-Мари понесет фонарь, один из нас, чтобы избежать неприятных сюрпризов, пойдет впереди него, а второй – сзади.
– Отлично! Тогда пойдемте.
– Пройдет совсем немного времени, мадам, – сказал Мальбесан, – и мы вернемся с новостями.
И наши пятеро друзей зашагали вперед.
По мере их приближения к месту схватки шум становился все отчетливее. Затем вдруг все стихло.
– Больше ничего не слышно, – сказал Бюдо.
– Верно. Только с чего бы это?
Кастерак задумался.
– Скорее всего, – сказал он, – мы прошли мимо галереи, которая ведет к полю боя.
Они вернулись немного назад и вновь услышали бряцание клинков.
Но напрасно молодые люди искали коридор или щель, через которую до них доносился шум.
– Должно быть, здесь есть какая-то особенность, объяснение которой нам нужно найти, – предположил Кастерак.
Он провел рукой по стене, чтобы проверить, нет ли в скале какой-нибудь расселины. Затем поднялся на цыпочки, чтобы дотянуться как можно выше, и вдруг почувствовал, что ноги его не встретили перпендикулярной стены, которой полагалось бы здесь быть.
Тогда молодой человек нагнулся и увидел небольшой квадратный проход, выдолбленный на уровне земли. Сторона квадрата не превышала сорока пяти сантиметров, и чтобы воспользоваться им, нужно было буквально ползти на манер Андюса.
Кастерак прислушался.
– Шум доносится отсюда, – сказал он.
– Проползти по этому лазу можно?
– Надеюсь. Жан-Мари, дайте-ка мне ваш фонарь.
И Гонтран, больше не говоря ни слова, углубился в узкую каменную трубу. Ее стены показались ему истертыми, из чего он сделал вывод, что Андюс пользовался этим путем довольно часто.
– Если это единственный проход, сообщающийся с другими участками подземелья, – сказал Жан-Мари, – я не удивлюсь, если окажется, что мы нашли выход.
Пятеро наших друзей гуськом тоже поползли по коридору. Но не успел Кастерак, двигавшийся первым, достичь его конца, как ему на плечо легла тяжелая рука.
– Кто здесь? – прозвучал вопрос.
Голос принадлежал Андюсу.
– Признаться, мы там здорово заскучали, – ответил Кастерак. – Вы возбудили наше любопытство, и мы отправились на поиски неизведанного.
– И вам удалось найти проход?
– Как видите.
Пока безногий и Гонтран обменивались этими фразами, четверо друзей Кастерака по одному выбрались из узкого лаза.
– Я же говорил вам – здесь опасно.
– Полно вам! – возразил ему Танкред.
– Говорю вам…
– Господин Андюс, на вашем месте я бы не стал считать каждого честного человека полным идиотом.
– Разве я это говорил?
– Вы можете воровать, грабить, останавливать нас на большой дороге, потому что мы забываем принимать меры предосторожности, в глубине души полагая, что остальные люди так же честны, как и мы.
– Я вас не понимаю.
– Но поверьте мне на слово, – продолжал Танкред, – если нам в голову придет мысль сплотиться, создать отряды и уничтожить разбойников, времени для этого нам понадобится совсем немного, потому что по сравнению с большинством разбойников мы храбрее и умнее.
– К чему вы клоните?
– К тому, что вы, господин Андюс, жаждете умереть не больше нас.
– Возможно.
– И если вы пришли сюда, чтобы дождаться развязки драмы, тайной которой вы, несомненно, владеете, то никакой опасности на самом деле нет, и мы тоже последуем вашему примеру.
– Как вам будет угодно, господа. Что касается меня, то я не против. Я дал вам совет, а хороший он или плохой, мы сейчас увидим.
– Тогда давайте подождем и посмотрим.
– Если не ошибаюсь, там идет схватка, – сказал Кастерак.
– Да, – подтвердил Андюс, – на шпагах.
– Думаю, – ответил безногий, – что это драка, затеянная четырьмя членами моей бывшей банды, которые теперь хотят разрешить свой спор с помощью оружия.
– Вы знаете людей, которые сейчас дерутся?
– Одного знаю точно. Это тот мерзавец, который ударил меня в спину кинжалом. Как вы понимаете, я хочу, чтобы победил его враг.
Четверо молодых людей и Жан-Мари удовлетворились этим объяснением и умолкли.
Под каменной глыбой, которая была готова в любой момент взлететь на воздух под воздействием порохового заряда, продолжалось ожесточенное сражение.
Давид, юноша определенно очень умный для своего возраста, не позволял Семилану отходить от него далеко.
Он с самого начала схватки продемонстрировал, что в их интересах драться плечом к плечу.
Более того, уже во время первых выпадов Давид со своим провожатым так потеснили Сатюрнена с Симоном, что те, совершенно не видя врага, поменялись с ним местами, оказавшись в позиции, которая первоначально отводилась противнику.
В результате разбойники оказались под каменной глыбой, а Семилан и Давид вне зоны поражения порохового заряда. Хотя, несмотря на это, им по-прежнему грозила огромная опасность.
Тем временем Сентак, не сводя с них злобного взгляда, никак не мог увериться, что сможет похоронить их под скалой, и поэтому не подавал Мюлару сигнала поджечь пороховую дорожку. Как бы там ни было, с этим надо было кончать.
И тогда бывший лейтенант Андюса решил пойти на хитрость, полагая, что объяснять ее сообщникам нет никакой надобности.
Негодяй решил сделать вид, что его смертельно ранили, и упасть замертво, но при этом направить фонарь на Давида, чтобы тот оказался на свету. Не успев додумать эту мысль до конца, бандит тут же принялся за ее осуществление.
Их груди Семилана вырвался отчаянный крик, он упал навзничь и сказал:
– Меня ударили в грудь.
И покатился по земле.
Сатюрнен и Симон тут же поняли его маневр и, не теряя ни секунды, остервенело набросились на Давида.
– Господин де Самазан! – закричал юноша.
На этот призыв Семилан ответил лишь невнятным стоном, не забыв при этом направить на Давида свет фонаря.
– Смерть! Смерть мальцу! – закричали двое бандитов.
Тем временем Сентак размышлял:
"Этот проклятый Семилан встал так, чтобы скала при падении его даже не задела. Будто догадался, что я замыслил".
Затем повернулся к Мюлару и сказал:
– Потуши фитиль.
– Почему?
– Он нам больше не понадобится.
– Да нет же! После взрыва скала хотя бы погребет под собой юношу.
– Неужели ты думаешь, что теперь, оставшись один, он выстоит против двух бандитов?
Но в этот момент с другого конца подземелья к Давиду подоспела неожиданная помощь. Услышав, что юноша позвал де Самазана, Танкред, Гонтран, Мальбесан и Бюдо очень удивились.
Значит, с негодяями дрался не кто иной, как Самазан?
– Пожалуй, – сказал Бюдо.
– Но тогда, – воскликнул Кастерак, – мы должны им помочь!
И Гонтран, не раздумывая больше ни минуты, закричал:
– Держитесь, сударь, держитесь, мы вас сейчас выручим!
И молодые люди бросились на свет, отбрасываемый фонарем Семилана. Давид, отчаянно отбивал атаки своих убийц, противостоя их бешеному напору.
В схватке с одним противником он, вероятно, вышел бы победителем. Но, к сожалению, на молодого человека наседали сразу с двух сторон, поэтому он отбросил все сомнения и выхватил левой рукой пистолет.
В этот момент до его слуха донесся крик:
– Это вы, господин Давид?!
Голос принадлежал Сентаку. Перед этим он слышал, как Кастерак сказал молодому человеку держаться, и понял, что ему не остается ничего другого, кроме как взять на себя роль спасителя юноши, если, конечно, не хотел, чтобы его посчитали сообщником бандитов.
– Это голос Сентака, – промолвил Танкред.
– Идите на свет, господин де Сентак! – закричал Мальбесан, наивно полагая, что муж Эрмины неожиданно явился на помощь.
Но не успели они и шагу ступить, как раздался выстрел из пистолета, за которым последовал ужасный взрыв. Почва под ногами закачалась.