- Вот именно, в этом-то все и дело. Граф де Люссан уже давно прокутил все свое состояние, ну а умри Миетта - все ее поместья перешли бы к нему. Дети умирают очень легко, для этого не много требуется… Вот я и…
- Как? - спросил Ноэ. - У Миетты имеются поместья?
- Разумеется, - сказал Генрих. - Миетта очень богата!
- Я сплю! - пробормотал молодой человек.
- Ваше сиятельство, господин граф де Ноэ, - сказал Маликан, - теперь вы видите, что Миетта красива, любит вас, обладает родословной и состоянием. Правда, у нее имеется также дядюшка - кабатчик, но будьте спокойны: как только вы поженитесь, я уеду куда-нибудь в глушь. Ну а если в кои-то веки мне и захочется повидать вас, то вы… дадите мне пообедать на кухне!
- Полно, Маликан, ты шутишь, друг мой! - сказал принц. - Ты честный человек и вдобавок - горец, а в наших краях это значит больше дворянства!
Ноэ ничего не сказал, а подошел и сердечно расцеловал Маликана, а Миетта плакала от радости.
В этот момент дверь раскрылась, и на пороге показалась женщина. Это была Нанси, красавица Нанси, тонкая штучка и поверенная тайн принцессы Маргариты, предмет обожания пажа Рауля. На этот раз Нанси, которая обыкновенно улыбалась, казалась озабоченной и грустной.
- Что за печальную новость несешь ты мне, Нанси? - спросил принц. - Что такое случилось?
XIV
Нанси удивленно посмотрела на Ноэ и Миетту, которые в присутствии Маликана держались за руки, и произнесла:
- Гм… Разве граф де Ноэ собирается совершить мезальянс?
- Милочка, - ответил Ноэ, - я женюсь на Миетте, но никакого мезальянса тут нет, так как моя невеста принадлежит к родовитой аристократии!
Он ждал, что Нанси будет расспрашивать, каким это образом племянница кабатчика оказалась аристократкой, но хорошенькая камеристка только наморщила брови и загадочно сказала:
- Тем хуже!
- Что такое? - удивленно крикнул принц.
- Очевидно, вы совсем потеряли память, ваше высочество, - ответила Нанси. - Неужели вы забыли, что королева Екатерина поклялась вам щадить жизнь и спокойствие вашего высочества, красотки-еврейки Сарры Лорьо и господ Пибрака и Ноэ?
- Вот именно, я не забыл этого, - ответил Генрих, - и с той поры мы спим очень спокойно…
- О, это составляет большую ошибку с вашей стороны, - договорила Нанси. - Неужели вы думаете, что королева простит вам эту клятву? Ну вот она и поспешила выместить свою злобу на близких вам лицах и, как только узнает, что Миетта будущая графиня де Ноэ, непременно воспользуется тем, что в данной ее клятве не говорится о ней ни слова!
Ноэ побледнел и вздрогнул.
- По счастью, Миетта сегодня же переселится в отель Босежур под защиту моей матери! - сказал Генрих.
- Но ведь и королева Жанна тоже не находится под охраной клятвы, - возразила Нанси.
- Еще чего! - надменно сказал принц. - Моя мать не нуждается ни в какой клятве для своей охраны. Лиц ее ранга никто не посмеет коснуться!
- Ваше высочество, - ответила Нанси, - вы ошибаетесь. Королева Екатерина ненавидит королеву Жанну, и на вашем месте я поспешила бы жениться на принцессе…
- Дитя мое, - перебил ее Генрих, - я вполне присоединяюсь к мнению принцессы, что ты видишь решительно все в черном свете.
- Да, совсем как Кассандра! - заметила Нанси.
- Ты просто с ума сошла!
- Вот совершенно то же самое говорили в Трое и Кассандре!
- Да неужели ты серьезно допускаешь мысль, что королева Екатерина подошлет убийц прирезать наваррскую королеву? - возмущенно спросил Генрих.
- Фи, ваше высочество! Вы слишком плохого мнения о королеве Екатерине! Она отличается слишком большой изысканностью нравов, чтобы пользоваться наемным кинжалом! Да и к чему ей это? Ведь у нее есть ее Рене, который достиг большого совершенства в обращении с самыми тонкими ядами!
- Нанси! - сказал принц, который невольно вздрогнул при ее словах. - Даже если мне придется самому готовить обед для моей матери…
- О, зачем же, ваше высочество, - перебила его камеристка, - вам вполне достаточно обеспечить себя надлежащим залогом!
- Ты говоришь про Паолу?
- Вот именно!
- Ну так хорошо, милая Нанси. Возвращайся в Лувр и будь спокойна! Еще до завтрашнего дня жизнь Паолы будет мне порукой за жизнь королевы Жанны!
- Отлично! - сказала Нанси. - До свиданья, ваше высочество, теперь вы предупреждены! - И Нанси ушла.
XV
Почему же принц Генрих так категорически рассчитывал на Паолу как на заложницу? В объяснение этого мы должны рассказать то, что произошло между ним и Фаринеттой, после того как вдова Гаскариля, увидав в лавочке около раненого Рене Паолу, воскликнула: "Теперь я знаю, чем больнее всего отомстить этому негодяю!"
Генрих схватил ее за руку и оттащил в сторону. Когда они отошли на безопасное расстояние, он сказал Фаринетте:
- Тебе, милая, ни к чему оставаться здесь долее, потому что час мести Рене еще не приспел!
Фаринетта недоверчиво посмотрела на принца. Прежние подозрения вновь проснулись в ней.
- Если вам рано мстить, то вы и не мстите, - резко сказала она, - а я тороплюсь, и ждать мне нечего!
- А я говорю тебе, что ждать надо! - повелительно сказал Генрих.
Фаринетта окончательно рассердилась.
- Да кто вы такой? - крикнула она подбоченясь. - Кто вы такой, чтобы приказывать мне, Фаринетте!
- Я скажу тебе, кто я такой, - спокойно ответил ей принц, - если ты поклянешься, что никому не раскроешь моего настоящего имени.
- А какой мне прок от вашего имени? Что оно может сказать мне? - ворчливо ответила Фаринетта.
- Оно скажет тебе, почему я должен ненавидеть Рене не меньше тебя, - ответил Генрих.
- Гм… Это становится интересным! - воскликнула Фаринетта. - Ну, кто же вы такой?
- Сначала дай требуемую мной клятву!
- Извольте! Клянусь прахом Гаскариля, что я без вашего позволения никому не открою того, что вы мне сейчас сообщите!
- Ладно! Этой клятвы мне достаточно. Меня зовут Генрихом Бурбонским, и я наследный принц Наварры.
Фаринетта испуганно взглянула на принца и сейчас же отвесила ему почтительный поклон.
- Теперь ты должна понять, почему я не менее тебя ненавижу Рене, - продолжал Генрих. - На это у меня имеется тысяча разных причин, но с тебя должно быть достаточно одной: Рене Флорентинец - отъявленный противник гугенотов, а дом наваррских государей издавна слывет очагом и оплотом протестантства. Рене Флорентинец, пользуясь своим влиянием у королевы Екатерины, старается причинить мне как можно больше неприятностей, а я хочу устроиться так, чтобы поразить его в самое больное место. Согласись, что, помогая мне, ты сильнее отомстишь Рене, чем если будешь действовать на собственный страх и риск!
- Я готова во всем повиноваться вашему высочеству, - покорно ответила Фаринетта.
- В таком случае посмотри повнимательнее на это кольцо, - сказал принц, показывая Фаринетте перстень своего покойного отца. - Узнаешь ли ты его, если тебе впоследствии покажут его?
- О, узнаю хотя через сто лет! - уверенно ответила Фаринетта.
- Ну так вот, если к тебе явится человек, который покажет вот это кольцо, то ты будешь повиноваться ему так же, как мне самому; этот человек придет от моего имени! Теперь еще вопрос. Ты, кажется, говорила, что обитатели Двора Чудес поклялись помочь твоей мести за Гаскариля? Да? Значит, если понадобится пара-другая бесшабашных молодцов, у тебя таковая найдется? Да? Отлично! Ну так теперь ступай домой, голубушка, и терпеливо жди моего посланного!
Теперь, когда читателю известна эта сцена, происшедшая между принцем и Фаринеттой, он поймет также, что значило поручение, данное принцем Генрихом Маликану сейчас же после ухода зловещей пророчицы Нанси.
- Милый Маликан, - сказал принц, - вот тебе кольцо, ступай сейчас же на улицу Гран-Хюрлер и спроси в доме суконщика Трепа девицу Фаринетту. Ты покажешь ей это кольцо и скажешь: "Мой господин приказал сегодня же ночью похитить известную вам девушку. Вы не должны причинять ей ни малейшего зла, пока я буду ежедневно навещать вас. Но в тот день, когда я не приду к вам, эта девица поступает в ваше полное распоряжение!"
Вечером того же дня Паола вместе с Годольфином поджидала возвращения отца, который обещался прийти ночевать домой. Вдруг послышался стук.
- Вот и отец! - радостно крикнула Паола.
Годольфин, ничего не подозревая, открыл дверь, но в тот же момент удар чьей-то сильной руки сбил его с ног, и в лавочку ворвалась Фаринетта вместе с тремя рослыми оборванцами.
- Ко мне! На помощь! - отчаянно закричала Паола. Но Фаринетта схватила ее за горло мускулистыми, сильными пальцами и грозно сказала: "Только крикни еще, и я задушу тебя!" - а затем повелительно приказала своим подозрительным спутникам:
- Эй, вы там! Одышка и Волчье Сердце! Свяжите этого молодца и заткните ему рот! Да поскорее!
Приказание Фаринетты было немедленно исполнено. Тогда она обратилась к третьему спутнику, парню колоссального роста, отличавшемуся оглушительным басом:
- А ты, Шмель, взвали себе на плечи девчонку и пойдем' Шмель взвалил себе на плечи упавшую в обморок Паолу, и все четверо поспешно вышли из лавочки.
XVI
Мы расстались с Рене в тот момент, когда он отравлял в присутствии Паолы и Годольфина пару женских перчаток. Покончив с этой операцией, он сказал:
- А теперь, Паола, перевяжи меня потуже. Мне надо в Лувр к королеве!
- Берегись, папа, - заботливо сказала Паола, - как бы твоя рана опять не открылась!
- Что же мне делать, если мне необходимо теперь же видеть королеву? - ответил парфюмер.
Паоле не оставалось ничего, как повиноваться, и через десять минут Рене уже выходил из лавочки. Он был бледен, слегка пошатывался, но его взгляд и поступь говорили о твердой решимости. Однако он направился не к Лувру, как сказал Паоле, а, дойдя до площади Шатле, свернул на улицу Святого Дионисия. На этой улице помещалась богатая лавочка с роскошной вывеской, золоченые буквы которой гласили: "Венецианский лев. Пьетро Довери, перчаточник короля".
Пьетро Довери получил от короля звание перчаточника и парфюмера его величества исключительно потому, что Карл IX ненавидел Рене Флорентийца. Поэтому Рене считал Довери своим смертельным врагом; но, несмотря на это, он на сей раз шел прямо к своему конкуренту.
Когда Флорентинец вошел в магазин, ему навстречу встал молодой человек, сидевший за конторкой. По низкому, подобострастному поклону, которым он приветствовал парфюмера королевы, можно было сразу понять, что приказчик Довери был в тайных отношениях с конкурентом своего хозяина.
- Довери еще не вернулся, Тибо? - спросил Рене.
- Нет, ваша милость, - ответил приказчик, - ведь я же говорил вам, что он не вернется ранее завтрашнего вечера!
- Это хорошо. Ты мне нужен!
- Чем я могу служить вашей милости? Должен предупредить, что на этот раз в моем распоряжении нет никаких хозяйских секретов или рецептов.
- Я пришел не за этим. Видишь этот ящик? Не правда ли, он очень хорошо сработан?
- О! Великолепно!
- Ну так вот, возьми его и положи на полку. Это - мой подарок твоему хозяину!
Тибо изумленно посмотрел на Рене. Ведь парфюмер королевы был злейшим врагом Довери и пользовался всяким удобным случаем, чтобы сделать ему гадость, а теперь он ни с того ни с сего неожиданно делает ему такой ценный подарок.
- Не удивляйся, - улыбаясь, сказал Рене, - сейчас я все объясню тебе, и ты поймешь, в чем тут дело. Вчера наваррская королева выразила в присутствии их величеств желание купить у меня духи и перчатки. Но король, который сильно недолюбливает меня, скорчил гримасу и стал порочить мой товар, уверяя, что у Довери все гораздо лучше и дешевле. Конечно, ты сам понимаешь, что королева Екатерина была очень недовольна этим: ну да и я тоже недоволен, что меня так опорочили в глазах иностранной гостьи. Вот я и придумал следующее. Этот ящичек - моей работы; он действительно очень удался. и королева Жанна непременно купит его, если увидит. А когда она купит его, то я в присутствии короля объясню ей, каким образом ящичек очутился в магазине у Довери. Понял теперь?
- Понял, - ответил молодой человек. - Сколько стоит этот ящик?
- Пятнадцать экю.
- Хорошо. Я запрошу двадцать. Ну а если королева Жанна не купит его?
- Тогда ты вернешь мне его перед приездом твоего хозяина!
Подстроив эту адскую махинацию, Рене направился в Лувр.
- Что с тобой? Почему ты так бледен? - спросила его королева.
- Сегодня ночью, когда я выходил из Лувра, на меня кинулась какая-то нищая и ударила меня кинжалом. По счастью, рана оказалась легкой и не могла помешать мне позаботиться об интересах вашего величества!
- А! - ответила королева, которая поняла смысл последней фразы, а затем, помолчав немного, прибавила: - И ты даже не знаешь, кто эта женщина?
- Не знаю, ваше величество, так как никогда не видал ее. Но по ее взгляду и тону ее голоса я сразу понял, что она смертельно ненавидит меня. Только влюбленная, мстящая за своего возлюбленного, может иметь такую страсть и свирепость!
- А знаешь что! - вскрикнула королева, которую осенило внезапное наитие. - Помнишь, президент Ренодэн рассказывал о возлюбленной того воришки, которого повесили за тебя? Кажется, Ренодэн называл ее тогда Фаринеттой! Так не она ли это?
- Весьма возможно, ваше величество. Но в данный момент меня этот вопрос совершенно не интересует, и я пришел к вашему величеству вовсе не с просьбой о возмездии. Я хотел только напомнить, чтобы сегодня отнюдь не забыли исполнить старинный придворный обычай, в силу которого король показывает венценосным гостям свою столицу и заходит с ними к своим поставщикам за подарками!
- Об этом тебе нечего беспокоиться, - ответила королева. - Подойди сюда к окну. Видишь всадника, который выезжает за ворота? Это - Пибрак. Король послал его в Босежур, чтобы спросить у королевы Жанны, в какой час ей заблагорассудится отправиться с ним на прогулку!
Действительно, как и сказала всезнающая королева Екатерина, в этот самый момент Пибрак выезжал за ворота Лувра. направляясь к королеве Жанне. Во дворце он застал трогательную семейную сцену. Королева Жанна ласково говорила что - то племяннице Маликана; последний со смущенно-радостным видом мял в руках свой неизменный колпак, а юный Амори де Ноэ с сияющим видом держал Миетту за руку.
- А, Пибрак! - сказала королева, увидав капитана королевской гвардии. - Вы попали как раз на обручение.
Пибрак недоверчиво улыбнулся и чуть-чуть повел плечом.
- Граф де Ноэ женится на маркизе Миетте де Люссан, дочери покойного маркиза, который, как вам известно, умер в бою, защищая жизнь моего покойного супруга! - пояснила королева.
- Батюшки! - удивленно буркнул Пибрак, которому не могло и в голову прийти, что племянница популярного кабатчика окажется такой знатной дамой.
- Вот мы и решили сейчас, что они поженятся в тот же день, когда состоится свадьба принца Генриха и принцессы Маргариты, - продолжала королева. - А теперь рассказывайте, Пибрак, какой добрый ветер занес вас сегодня ко мне?
- Его величество король Карл IX послал меня к вашему величеству, чтобы узнать, когда вашему величеству будет угодно совершить с его величеством прогулку по городу, - официально доложил капитан гвардии.
- Да когда будет угодно его величеству, - ответила королева Жанна. - Хоть сейчас, если это удобно королю! Пибрак поклонился и ушел.
- Мне надо принарядиться, - сказала затем королева. - Ну, милочка, - обратилась она к Миетте, - так как графиня де Ноэ будет назначена мною статс-дамой, то ты должна теперь привыкать к придворным обязанностям. Пойдем со мной, ты поможешь моему туалету!
- Если я больше не нужен вашему величеству, - сказал Маликан, - то не разрешите ли вы мне уйти? А то я оставил свое заведение без присмотра.
- Ступай, милый Маликан! Но теперь-то ты, конечно, продашь свой кабачок?
- Конечно нет, ваше величество. Мне надо чем-нибудь жить.
- Но твоя племянница достаточно богата, чтобы ты мог не работать больше!
- А я сам достаточно молод, чтобы не жить в праздности. Я кабатчик и, наверное, умру кабатчиком, ваше величество! В этот момент во дворе послышались шум и топот копыт. Генрих подбежал к окну и, взглянув в него, произнес:
- А вот и король!
Действительно, это был король, подъехавший к Босежуру с роскошной свитой, во главе которой был неустрашимый Кри-льон. Около королевских носилок ехала прекрасная амазонка, при виде которой сердце Генриха радостно забилось. Это была принцесса Маргарита; никогда еще она не казалась жениху такой обольстительной, как сегодня!
Король остался в носилках, принцесса соскочила на землю и поднялась во дворец, чтобы приветствовать королеву и передать принцу приглашение короля сопровождать их величеств на прогулке. Королева сейчас же сошла вниз и по приглашению Карла IX заняла место рядом с ним. Принц уже сидел верхом на лошади, держась поближе к Маргарите.
Король дал рукой знак, и кортеж направился по улицам Парижа. На улице Святого Дионисия кортеж остановился, и король сказал своей спутнице:
- Прелестная кузина! Дайте мне вашу ручку и выйдем на минуточку из экипажа. Я хочу повести вас к своему поставщику, искусному парфюмеру и перчаточнику Пьетро Довери, чтобы выбрать там для вас какой-нибудь пустячок на память о посещении вами Парижа!
- Я к вашим услугам, любезный кузен! - ответила королева Жанна, выходя из носилок.
На пороге магазина их встретил Тибо, который был уже предупрежден посланным из дворца, что король с высокой гостьей будут вскоре в магазине.
- Ну-ка, молодец, - сказал ему король, - покажи нам все, что найдется лучшего у твоего хозяина!
Но королева Жанна уже подбежала к прилавку и с любопытством рассматривала ящичек для перчаток, положенный так, что его нельзя было не заметить с первого взгляда.
- Какая дивная работа! - с восхищением воскликнула королева.
- Работа действительно очень хороша, - согласился король. - Благоволите принять этот ящичек на память от меня!
- Я с благоговением буду хранить этот подарок, - сказала королева Жанна, кланяясь Карлу IX.
Генрих и Маргарита, как истинные влюбленные, беззаботно шептались о чем-то в уголке и не обратили внимания на ящичек с отравленными перчатками, который был уже в руках у наваррской королевы.