* * *
Вот он такой, мой брат. Застенчивый и инертный.
Похожий внешностью на героя Сергея Бодрова из кинофильма "Брат", Дима мог стушеваться перед рядовыми житейскими проблемами, но в критической ситуации действовал всегда решительно.
Много есть, чего вспомнить…
Трехэтажная школа в здании бывшего военного госпиталя. Триста ревущих в волнении на заднем дворе кабардинцев и балкарцев.
На пятачке среди толпы две напряженные фигуры. Ислам и Дима.
Ислам - местный хулиган, любимец главарей школьной банды. Дима… эээ…. Лучший ученик школы… победитель городской олимпиады по физике…
В общем, жертва.
- Бей! Бей! - скандирует толпа.
Мускулистая фигура Ислама, кажется, размазывается в сумерках, так быстро он двигается… как мангуст вокруг оцепеневшей кобры, предвкушающий победу…
Взмах! Удар, ещё удар!
Сухие руки брата неуловимо отрабатывают двойку. Раз-два!
Страшный прямой правый находит челюсть кабардинца во время броска.
Хлёсткий щёлкающий звук!
Ислам резко садится на корточки, прижав ладони к лицу. Заваливается набок, ползет пару метров на четвереньках, опять собирается и садится на корточки, ладони не отрываются от лица.
- Уизяону? Уизяону? (Будешь драться дальше?) - плещется крик соратников по банде, обступивших его толпой. Ислам только, молча, мотает головой, отхаркивая кровью на асфальт.
- Подождите! Что там у него? Он в порядке? - расталкивает, вдруг, толпу недавний аутсайдер и теперь ненавидимый всеми победитель Дима.
- Что там у тебя? Дай я посмотрю, - он с участием отводит ладони Ислама от лица, приобняв его другой рукой за плечи, и… коротко и резко бьёт его без замаха в челюсть. Мычащий до этого от боли Ислам, мгновенно затихает, и, закатив глаза, валится в пыль двора.
- Пойдем, Пашка, - мотает головой брат, и мы идём. В ужасе я следую за ним, ожидая, что с минуты на минуту нас разорвет ненавидящая толпа…
Посметь такое!
Но почтительно расступается толпа перед братом, мы уходим, и никто не препятствует нам. Циничные и жестокие дети улицы робко безмолвствуют. Такого они ещё не видели…
Идущие на смерть только что поприветствовали вас, чо…
* * *
Ваганьковское кладбище встречает нас монументальными чугунными воротами на замке.
- Эй, есть кто-нибудь! - кричу я.
- Кладбище закрыто для посетителей, - показывается из будки заспанный солдатик.
Сотня рублей перекочевывает в его карман, ворота медленно разъезжаются.
- А где Высоцкого могила? Не подскажешь? - спрашиваю срочника.
- И Есенина, - торопливо добавляет брат.
- Да там они, - зевая, машет рукой солдатик, - За стеллами!
Немного нервно мы ступаем по ночной аллее московского кладбища.
- А чо за "стеллы"? Я что-то не понял, - спрашивает брат.
- А вот эти, походу, - указываю я рукой на огромные мраморные плиты с барельефами.
На монументах выбиты молодые парни в рубашках с закатанными рукавами, с огромными крестами на волосатой груди.
"Толяну от братвы", "Коляну от пацанов", - гласят безумные надписи.
Посреди главной аллеи прямо у входа возвышаются две мини-часовни, разукрашенные "понтовыми" завитушками.
- Я так понимаю, что за ними, - бросаю я, и мы проходим дальше.
Скромный памятник, изображающий связанного верёвками человека, кажется миниатюрным в тени роскошных надгробий ворам и убийцам из девяностых. Очень символично.
Так новые ценности понемногу заслоняют помпезностью и размахом многоярусных супермаркетов вековые символы русской культуры, проносимые из поколения в поколения.
- Паш, мож погнали уже, - трогает меня за плечо брат.
- Погнали, - отвечаю я.
Эпизод 35:Вернуть жену
Судьба нанесла мне тяжелый и, вероятно, заслуженный удар, но мыслей о том, чтобы сдаться не было. Говорят, человек не потерян безвозвратно, пока не умер. Я твёрдо решил не отступать.
"Как вернуть жену?" - набрал я в поисковике и нажал кнопку "Найти".
На этот глубокий вопрос у Яндекса было двенадцать миллионов ответов.
Первая ссылка привела на форум психологии и семейных отношений. Он выглядел солидным и обитаемым. Помогать несчастным здесь любили. Ничто так не поднимает самооценку, как рассказы о чужих неудачах. Мою проблему вызвалось решать сразу несколько неравнодушных.
Одного из менторов, Майнд Варриора, знали как практикующего психолога, Лесник давал мудрые советы с высоты своих шестидесяти лет. Хельга и Рыжая, сравнительно молодые девушки, однако, успели набить руку на анализе чужих бед.
Всех когда-то привела на форумличная драма.
Как это часто бывает, драма сама собой разрешалась, "но Ватсон без трубки уже не мог".
- Жену мы тебе вернем, - удивили и обрадовали меня своей категоричностью местные эксперты, - но ты будешь должен выполнить два условия.
- Всё, что угодно, - моментально согласился я. Надежда вспенилась в душе розовой волной.
- Первое - максимально точно следовать всем указаниям!
- Согласен! - я не колебался ни минуты.
-…и второе… хотя это не совсем условие, но просто хотим тебя предупредить. Жена вернётся, но, скорее всего, после этого ты сам не захочешь быть с ней.
- Этого не может быть! Я не могу жить без нее!
- Окей, - не стали спорить мои спасатели.
- Итак, приступим к анализу, - начал Майнд Варриор. - Факт, что после разрыва вы оказались с женой в одной постели, говорит в твою пользу - её чувства к тебе ещё не остыли до конца. Однако, твои слёзы - это очень плохо.
- Точно, - поддержала Хельга. - Женщины любят чувствительных мужчин, но мужские слёзы - признак слабости. Мужик должен быть сильным.
-Она, наверняка, пожалела тебя, но уж точно не планирует возвращаться, - продолжил Майнд Варриор. - И теперь у тебя две задачи: первая, любой ценой оставить о себе хорошее впечатление, вторая, надолго исчезнуть из её поля зрения.
- Насколько "надолго"? - осторожно спросил я.
- В идеале месяца на три, парень, - вмешался Лесник, - но, учитывая твою горячность, можно скостить пару месяцев.
- Пропасть на месяц? - горестно возопил я. - Да я каждую секунду думаю о ней! Каждая ночь без неё - ад!
- Эх, по мне бы кто так страдал, - восхитилась Рыжая, - я бы точно его простила. Однако спорить с Лесником не надо. Он и так тебе минимум срока выписал.
- И запомни, - добавила Хельга, - время в этом случае будет работать на тебя. Любопытство - женская слабость. Ей до жути интересно будет, почему ты так резко изменился вдруг, и куда пропал. Она свяжется с тобой сама. И вот тогда-то и настанет время для второго шага.
- Ладно! - пришлось согласиться мне, - Надо, значит надо.
* * *
- Привет! - сказал я в трубку как можно более жизнерадостным тоном, и в горле мгновенно пересохло.
- Паша? - в голосе жены смешались интонации легкого раздражения и сочувствия, - послушай, я понимаю, что ты страдаешь, но я ничего…
- Нет, нет, подожди, - быстро перебил я. - Ты меня не поняла - я просто хотел извиниться за дурацкую истерику в последний раз. Я не должен был себя так вести. Не знаю, что на меня нашло. Самому стыдно.
- Да… ничего, - слегка удивленно ответила Светка.
- В общем, забудь про всё, что я тебе наговорил тогда. Желаю отличного отдыха и надеюсь, что у вас с Сергеем всё сложится.
- Эээ…спасибо, - ответила совсем сбитая с толку жена.
- Пока, - бодро сказал я, и нажал на кнопку отбоя.
* * *
На форуме мой отчёт о Первом шаге встретили с одобрением.
- Молодец, - хвалила Рыжая, - Коротко, чётко и без соплей. По-мужски.
- Да куда уж ещё соплей, - съехидничал Лесник, - ну, да ладно - сработал чисто вроде.
- Спасибо. Надеюсь, мне это поможет, - отвечал я. - Но что теперь? Что делать теперь?
- Ждать, - озвучил Майнд Варриор общий приговор. - Ты заменил негативное последнее впечатление на позитивное. Оставил её в замешательстве. Теперь любопытство и остатки чувств к тебе сделают свое дело.
- Но в основном, конечно, любопытство, - съязвила Хельга.
* * *
Потянулись долгие дни. Погрузившись в работу и в спортзал, я старался максимально наполнить сутки действием. Однако помогало слабо. Я переводил коммерческое предложение и думал о ней, смеялся над шутками коллег, поглощая незамысловатый бизнес-ланч, и думал о ней, опускал своё натруженное штангами и тренажёрами тело в горячую воду проржавевшей ванны и…думал о ней.
По вечерам чувствовал тоску, одиночество, страх, что мне ни за что не удастся вернуть её в мою жизнь. Но кроме всего этого было ещё какое-то чувство, которое я не сразу смог уловить.
Когда я понял, сначала не поверил.
Открытие было неприятным и слегка унизительным. Я осознал, что в моей страдающей душе все перечисленные чувства уживались с…восторгом. Это было странно. Я показался себе каким-то извращенцем. "Неужели я сам подсознательно стремился к страданию подобно мазохисту, наслаждаясь болью? - думал я. - Неужели мне нравится эта пустота в душе? Эта тяжесть на сердце? Этот страх одиночества, сжимающий горло холодными тисками по ночам в пустой постели?"
Я попытался порыться в себе в поисках ответов. Проанализировать действия и переживания. Ответы нашлись сразу, как только я задал правильные вопросы.
Да. Мой восторг был неподдельным. Я действительно в каком-то смысле наслаждался ситуацией. Однако это чувство не являлось извращенным порождением больного мозга.
Всё было проще и разумней.
Я потерял любовь, но в каком-то смысле я в то же время её нашёл. Последние годы чувство к жене настолько стёрлось о наждачные бока быта, мелочных обид и взаимного непонимания, что практически исчезло. И лишь расставание помогло ощутить его во всей незабываемой свежести и пронзительности, вновь почувствовать себя "Человеком Любящим", а значит - "Человеком Неуязвимым". Я не нравился себе, когда ссорился на кухне с женой из-за очередной мелочи и мучительно пытался найти причины, по которым мы продолжаем жить вместе, неуверенный, раздраженный, и боящийся разорвать этот круг. Бояться следовало только самого страха.
Теперь я очень точно понимал, что значат эти слова. Заглянул страху в лицо и нашёл там любовь. Стоило лишь пару раз встряхнуть захламленный повседневностью чуланчик моей души. И она засияла опять. Как в те далёкие восемнадцать лет.
Мне нравился человек, которого я видел каждое утро в зеркале. Это был человек страдающий, но сильный, собранный, целеустремленный.
И ощущение этого рождало веру в себя. Веру в то, что стены будут сломаны, а горы сдвинуты.
А Судьба…что ж…Судьбе придется подвинуться!
* * *
Любопытство победило Светку уже через три недели. В аське замигало сообщение: "Привет! Куда пропал? У тебя все нормально!"
Усилием воли я сдержался и продолжал ждать ещё неделю при поддержке опытных форумчан.
Теперь, когда их прогнозы начали сбываться я стал более хладнокровным и выдержанным и точно следовал пошаговым инструкциям. Позвонив в назначенное на форуме время, я непринужденным тоном рассказал что-то про затяжную командировку и пригласил жену на чашечку кофе.
Я делал то, что нужно было делать, чтобы вернуть её внимание. Важно рассуждал о проектах, продвижении на работе, планах о покупке дома. Смеялся над своим былым увлечением музыкой, называя его "мальчишеской забавой". Был тем, кто ей интересен. Буквально кружил ей голову и машинально отмечал, как горят её глаза, с каким восторгом и удивлением она смотрит на меня.
Мы доели десерт, выпили по бокалу вина, после чего, я проводил жену до такси и поцеловал ей руку, загадочно улыбнувшись на прощанье. О, я умел играть, когда надо! Цель была достигнута.
Возвращаясь домой на такси, я почему-то не мог отделаться от ощущения, что жена только что изменяла мне с кем-то другим на моих глазах. Да, она смотрела на меня, но видела другого! И вернуться она хочет не ко мне, а к другому. К тому, кем я не был раньше, и никогда не смог бы стать в будущем.
Всю ночь я не мог уснуть, с тревогой прислушиваясь к своим ощущениям.
Мудрые советчики оказались правы не только в том, что я смогу вернуть жену…
На следующий день меня разбудил телефонный звонок, высветив её имя на экране.
- Паша, - голос её немного дрожал, - Я всю ночь думала. Я хочу вернуться к тебе, если ты меня примешь. Мне кажется, мы совершили ошибку….
- Я не знаю, - ответил я бесцветным голосом, - было ли это ошибкой…
После долгой паузы в трубке послышался щелчок, и пошли короткие гудки.
Эпизод 36: Новый день
Заглянув в окно моего двухкомнатного бунгало, субботнее утро бросило любопытный взгляд на остатки позитивных оранжевых обоев на стенах, и, не обнаружив ничего нового, отправилось по своим делам. Смотреть и вправду было не на что.
Ваня продолжал похрапывать, раскинув мускулистые ляжки на надувном резиновом матрасе и уткнувшись круглым лицом в острый и твердый бок ободранного советского шкафа. Яркий солнечный свет не щадил моего друга, с точностью лампы патологоанатома освещая массивное пивное брюшко, застиранные белые трусики, заросший густой рыжеватой щетиной двойной подбородок и слипшийся комок волос на голове, разрезанный глубокими залысинами, как морская бухта пирсами.
Да. Нам уже не по двадцать. Годы вели свою незаметную подрывную деятельность, меняя физический облик, но души, к счастью, пока ему были неподвластны.
Окончательно расставшись с женой, я съехал с прежней квартиры. Вместе с братом, который остался в Москве зарабатывать деньги на собственный бизнес, мы сняли двушку на ВДНХ.
Разбуженный беспощадным светом, я открыл левый глаз и уставился им в мутное зеркало на противоположной стене. В нём отобразилась мрачная и несимпатичная опухшая рожа, из неровной поверхности которой независимо торчал массивный нос - он, если верить физиономистам, говорил о том, что его владелец человек страстный, властный, любящий развлечения и удовольствия.
Удовольствия в созерцании своего несовершенства было мало, я откинулся обратно на пропахшую потом подушку и задумался. Мозг работал с перебоями - перед глазами вспыхивали отрывочные воспоминания о вчерашней ночи.
* * *
- ДАВАЙ УБЬЁМ ЧУРКУ! - побагровевший брызжущий слюной Иван прыгал в пустынном фойе очередного заведения, куда мы прибыли после многочисленных возлияний и перемещений по ночной хохочущей, обезумевшей от денег и безнаказанности Москве.
Эти его вопли мне не внове. Такое происходит регулярно. Гораздо больше меня раздражает, когда он начинает ныть о том, что "Паша, я хочу трахаться!".
Но и этот его заскок порой напрягает.
- Я ХОЧУ УБИТЬ ЧУРКУ, ТЫ ПОНИМАЕШЬ? - взяв меня за ворот, он несколько раз сильно встряхивает меня так, что слышится треск ткани.
- Блин, - я раздраженно смахиваю его руки со своей рубашки. - Ваня, хочешь убить чурку - иди, убивай. Мне то, зачем в ухо орать?
Конечно, я знаю, что на самом деле Ваня в глубине души человек очень добрый и мягкий. Настоящий интеллигент из "потерянного поколения" рожденных в 70-ые. Просто его всё достало. Достало, что он со своими талантами образованиями и умом не может встроиться в этот бездушный социум. Достало, что не может найти нормальную девушку без завышенных материальных запросов. Достало, что жизнь катится в тартарары, а все попытки выбраться приводят к ещё большему разочарованию.
Можно винить в этом общество, можно винить в этом себя. Гораздо проще винить в этом абстрактного "чурку".
Мне, если честно, пофиг. В отличие от Вани, я родился и вырос среди этих, так называемых, "чурок". И поэтому, если бы он действительно убил кого-нибудь, я бы от него не отвернулся. Я беру с них пример. Поддержи своего! Без разницы прав он или виноват. Просто иди с ним, будь рядом и защищай его от всех, кто будет против. Безусловная лояльность. Свои и чужие. И в этом их мире свои всегда будут против чужих и наоборот. А Ваня свой. Свой в доску.
Но сейчас я им недоволен.
Просто потому, что знаю - эти выкрики предназначены только для моих ушей.
И мне стыдно за него. И поэтому я злюсь.
- До ВДНХ, - говорю я смуглому, как головёшка, шоферу, садясь на переднее пассажирское сиденье потрепанного "хачмобиля". Пару раз безуспешно пытаюсь застегнуть ремень безопасности и в безнадеге бросаю это дело.
- А ты откуда приехал? - резко спрашивает Иван молодого таджика за рулём, злость ещё явно играет в нём и требует выхода.
- Из Таджикистана, брат, - ослепительно улыбается таджик Ване в зеркало заднего вида. - Надо чуть-чуть деньга заработать. Невеста калым надо, вот собираю. У нас строго. Нет денег - нет невеста. Очень нужно деньги.
Откровенность гастарбайтера смягчает Ивана. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы провести параллель между ним и нами, точно также приехавшими в это ритуальное место служения Золотому Тельцу, чтобы хоть как-то заработать на "калым" нашим будущим невестам. Единственная разница в касте, если таджик, крутит баранку, мы гастарбайтерствуем на уровне выше, занося хвосты слугам тех, кто на вершине Пирамиды. Для кого-то повод смотреть на таджика сверху вниз, для меня повод для абстрактной грусти.
- Ну, ты же наркотой торгуешь? Ну, признайся! - предпринимает последнюю попытку воспротивиться харизме молодого филистимлянина Ваня.
- Не-э-э! - возмущенно вскидывает смоляные брови живописный драйвер. - Наркотик? Никогда! У меня брат погиб из-за наркотик! Только честно работай!
- Вот! Молодец! - окончательно размякает мой экзальтированный друг, и меня охватывает подспудное раздражение. Фары выхватывают решётку, окружающую пятиэтажку, где я снимаю квартиру.