- Не иначе… Но мы еще посмотрим.
Лукич подошел к окну, открыл створку. Вместе с чистым воздухом, настоенным на аромате яблоневого цвета, в комнату ворвался шум, смех, разноголосая чужая речь. Из-за крыш домов солнце бросало лучи на мертвую голубятню, на застывшие макушки деревьев.
В мирное время Юрий выпрыгивал из окна наружу: не терпелось, бывало, глянуть, что произошло в саду за ночь - на каких деревьях наклюнулись почки, какие расцвели цветы. Как бы ни был занят, куда бы ни спешил, а выкраивал время заглянуть в сад - со школьной скамьи растил его. Каждое дерево, посаженное, взлелеянное его руками, стало как бы частью его самого.
Теперь Юрий даже от окна отвернулся: сад причинял одни страдания. Немецкие танки, автомашины, протаранив ограду, прямо с большака сворачивают под тень деревьев, располагаются на отдых, прячутся от наших самолетов. Видеть это нестерпимо.
Хохот, доносившийся из сада, заставил его выглянуть в окно. Предметом развлечения немцы избрали его мать. Она с ведром вышла к колонке за водой. Ее окружили. Тщедушный, костлявый фриц, подкравшись сзади, вздернул у старухи платье, другой выплеснул на спину ей ведро холодной воды.
Схватив утюг, Юрий кинулся к двери, но отец преградил путь:
- Успокойся, тебе жить надо…
Со двора послышалась отрывистая команда. Машины, ломая деревья, неуклюже разворачивались, выползали из сада.
- Хватит, - проговорил Юрий. - Такое сверх всяких сил!
Взяв топор, он вышел во двор. Сад был изранен. С яблонь и груш ободрана кора, измочалены стволы вишен, обломаны ветки. Всюду валялись консервные банки, разорванные коробки, обрывки бумаги. По земле черными лужами расплывался мазут.
Склонив голову, Юрий обнял грушу "лесная красавица". Когда-то специально ездил за ней в совхоз "Ароматный". Чтобы заполучить ее, ему пришлось идти к директору совхоза…
Постояв с топором несколько минут, Юрий со стоном вонзил острое лезвие в податливое тело дерева. Раз за разом опускались злые удары: "Хрясь… Хрясь…" "Лесная красавица" качнулась, затрещала, хватаясь ветками за яблоньку, со скрипом, как бы жалуясь, опустилась на землю. На пеньке вскипели капельки прозрачного сока. Юрию почудилось, что это выступила кровь.
Переходя от дерева к дереву, Юрий исступленно взмахивал топором.
Мать всплеснула руками:
- Отец, что он делает, что делает?!
- Не мешай, - сказал Лукич. - Ему виднее.
Мать передником утирала мокрое от слез лицо.
А Юрий продолжал уничтожать сад, то, чем гордился, что заполняло и украшало его жизнь. Когда была свалена вишня, за спиной Юрия раздался громкий голос полицейского:
- Ай-яй, ну и ну. Значит, вырубил? Приказ Сталина исполнил - ничего немцам не оставлять? Да? - Вытащил из кобуры наган. - Придется арестовать тебя, дурака. За такое при "новом порядке" не ласкают. А к стенке… за милую душу поставят.
Повесив на водоразборную колонку полотенце, Юрий потуже затянул брючный ремень.
- Угадали, господин полицейский, - спокойно проговорил он, - прямо аж из Кремля приказ получил.
Полицейский не дал ему договорить.
- Замолчи! - гаркнул он. - Я так проучу тебя - разом о Кремле забудешь. А ну, айда!
- Ну что ж, пошли, - согласился Юрий. - Я расскажу, как вы, господин полицейский, партизанам потрафляете.
Полицейский остолбенел:
- Откуда взял?! Сдурел?!
Маслов достал пропуск в порт:
- Читайте, кто я есть. Техник! При важном деле состою. А где работаю? В док перевели. Сам шеф обо мне хлопотал. Значит, нужный я специалист. Так?
- Это мы еще посмотрим. Ну, а чем я партизанам помогаю? Выкладывай, не то по мордасам съезжу.
Юрий бросил недокуренную папиросу, придавил ее каблуком.
- В чем партизанам помогаете? - улыбнулся он. - А вот в чем, слушайте. Раз немцы мне доверяют, то для комсомольцев я - первейшая мишень, для того же их секретаря Метелина, которого вы ловите, да не поймаете. Сад наш выходит прямо в степь, живем на отшибе, от городского центра вдали, следовательно, охранять меня некому, сам о своем животе пекусь.
Речь Юрия озадачила полицая. Но виду он старался не подать. Еще раз зачем-то гоголем прошелся по двору, сунув пистолет в кобуру. Юрий понял: опасность миновала…
□
В воскресенье, в нерабочий день, у Юрия Маслова была назначена важная встреча. И он в полдень появился на берегу моря. Снял и аккуратно сложил на песок костюм. Оставшись в трусах, подставил спину солнцу, искоса посматривая на рыбака, примостившегося под кручей на камне. Рыбак был в соломенном брыле, в темных очках. Кроме поплавков, его, казалось, ничто не занимало. Юрий приметил, как при его появлении он взглянул на наручные часы.
В мирное время в эту пору на берегу от купающихся и загорающих ступить негде. Нынче пляж пустовал. При "новом порядке" перевелись отдыхающие, сюда приходят только затем, чтобы помыть грязное тело: мыла-то не достанешь.
Охладив себя, Юрий бросился в море. Вслед за ним быстро разделся и полез в воду рыбак.
Встретились они вдали от берега.
- Привет, Семен Степанович! - подплывая к рыбаку, сказал Маслов.
- Здравствуй, Юра, - ответил Метелин. - По твоей аккуратности можно часы проверять.
- А ты здорово придумал: кроме рыб, нас подслушать некому, - пошутил Юрий. - А рыбы-то наши, советские, не выдадут!
- Что в городе?
- Народ в тревоге: немцы хвастаются, что Волгу форсировали, Грозный захватили.
Они держались на воде легкими движениями рук.
- Тяжелое для нашей Родины выпало лето, - проговорил Метелин. - Пожалуй, самое тяжелое за все время существования Советской власти. Но что касается Волги, то врут немцы. Очередная их ложь. Мы листовку подготовили. Завтра население города правду узнает.
Неловко всплеснув руками, Маслов на мгновение скрылся под водой. Затем, отфыркиваясь, опять подплыл к Семену.
- Чтобы немцам победить, так надо всех нас до единого истребить. Это отец так мой сказал.
- Вызвал я тебя, Юрий, для срочного задания. По нашим данным, в яхт-клубе хранятся водоплавательные костюмы, в которых фашисты вели работы в порту. Надо раздобыть хотя бы два таких костюма.
Юрий, поразмыслив, пообещал:
- Постараюсь. Клуб знаю как свои пять пальцев.
Метелин предупредил:
- К десятому числу костюмы должны быть в бане, оттуда мы и возьмем их.
- Есть к десятому!
- Удалось ли разведать систему охраны порта?
- С суши не подступишься - доты кругом понатыканы. Каждого русского при входе тщательно ощупывают: не несет ли мину. Нет, с берега не проберешься. Вы правильно решили насчет костюмов. Есть один путь - с моря. Фрицы убедили себя, что красный флот потоплен, потому подступы к гавани почти не охраняются, если не считать заградительных сетей.
- Вот и надо воспользоваться их беспечностью, доказать, что наш флот живет, борется.
- Меня на задание возьмете?
- Нет, ты должен оставаться вне подозрений.
Маслов не настаивал - бесполезно. Среди подпольщиков вроде бы само по себе сложилось незыблемое правило: если ты не хочешь идти на задание - тебя не принуждают. В то же время существовал железный закон - не настаивай, если получил отказ. Раз комитет принял такое решение, значит, так надо, так будет лучше для дела, ему виднее, что хорошо и что плохо. Поэтому Маслову ничего другого не оставалось, как согласиться с тем, что решено.
- Раз нельзя так нельзя. А костюмы достану, - заверил он.
На берегу замаячила фигура Кости Трубникова. Заметив его, Метелин предупредил:
- Тебе не следует с ним встречаться. До свидания! - И они расстались.
Костя Трубников подплыл не сразу. Для отвода глаз поплескался, покружив вдали от берега, а затем как бы случайно приблизился к Метелину.
Из открытого моря изогнутая подковой бухта видна была как на ладони. Рядом с судоремонтном заводом сверкали выкрашенные под цвет воды высокие стены дока, поодаль дымили черные трубы пароходов, лоснились на солнце спины подводных лодок.
Метелин кивнул в сторону порта:
- Видишь док?.. Мне и тебе Максим Максимович поручил заняться им. Пловец ты отменный… Передай Мише Полякову: отложить все другие дела и немедленно изготовить две мины. Силу их пусть рассчитает сам. Для чего они предназначены - знает, мы подробно беседовали с ним. К десятому они должны быть переправлены в Шамаиный ерик. Василий поможет. Детали операции уточним позже… Как Ируся?
- Немного приболела, простудилась.
- Передай привет. Поберегите ее. Ей, бедняжке, достается… А как Сергей Владимирович?
- Ирина говорит, совсем плох, - с грустью сообщил Трубников, - прямо тает.
- Ну, ты здесь поплавай, поизучай акваторию порта - пригодится, а мне пора…
СМЕРТЬ СЕРГЕЯ ВЛАДИМИРОВИЧА
У Ежика на глазах умирал Сергей Владимирович. На восковом лице выступили землистые пятна, глаза ввалились, нос заострился. Из груди вырывался свистящий хрип. Ирина две ночи не отходила от больного, уколами поддерживала сердце…
Сейчас Ружа обмахивала веером лицо больного. Наверху буйствовало лето. Здесь же стояла липкая, тягучая темень, застоялая сырость.
В углу, пригорюнившись, сидел Сашко. Он не отводил глаз от желтого язычка пламени светильника, издающего тошнотворный чад. Не заметил, как задремал.
- Сашко, Сашко, подойди, пожалуйста, сюда, - вдруг услышал Сашко голос Ружи, - Сергей Владимирович зовет.
Ежик кулаком протер глаза, дремота отступила. Быстро опустился перед старшим лейтенантом на колени, взял холодную влажную руку.
- Хотите чаю? - спросил он больного. - Я кусочек сахару приберег.
- Ближе, - услышал Сашко в ответ.
Мальчик склонился к самому его лицу.
- Ты дождешься нашей победы, она придет, обязательно! - прошептал Сергей Владимирович. - Прошу, напиши моим дорогим. Нет, лучше съезди, примут, как родного… На Урале есть город Златоуст. На Таганайской улице в доме номер семь живет моя мать-старушка. Она познакомит тебя с моей невестой Светой. Расскажи им обо мне.
Сашко припал к колючей щеке.
К вечеру Сергея Владимировича не стало. Это была первая смерть, которую довелось видеть Ежику.
Из нагрудного кармана Сергея Владимировича Ружа вынула документы. Долго рассматривала партийный билет. Подала Сашко:
- Возьми, сестре передай, она знает, как с партийным билетом поступить. А командирское удостоверение, когда придут наши, матери перешли. Герой у нее был сын.
- Я сам побываю в Златоусте, передам матери и обо всем расскажу, - проглатывая слезы, сказал Сашко.
Тело старшего лейтенанта завернули в одеяло, на руках вынесли в сад и бережно опустили в могилу.
Город и ночью не засыпал. В небе с надрывом гудели самолеты, от множества взрывов глухо стонала земля. Над берегом моря и где-то далеко справа, в Южном поселке и в центре города, время от времени трещали выстрелы. То ли расстреливали кого, то ли немцы-часовые, объятые страхом перед кромешной тьмой, перед неведомой им землей, бодрят себя автоматными очередями.
И вдруг Ежик присел. Неожиданно над самой его головой засверкали вспышки. Оглушенный выстрелами, он взглянул на Ружу, в руках, которой содрогался захлебывающийся автомат. И никто в городе не знал, что среди множества автоматных очередей, доносившихся с берега моря, с улиц, был и прощальный салют над прахом советского солдата, до конца исполнившего воинский долг.
ОПЕРАЦИЯ "ДЕЛЬФИН"
Юрий не любил откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Расставшись с Метелиным, он принялся выискивать путь в яхт-клуб, превращенный немцами в портовый склад. Через ограду не пролезешь, а у калитки дежурит часовой.
Он не хвастался, когда говорил, что отлично знаком с расположением клуба. До войны в нем проводил все свободное время: в закрытом бассейне в детстве получил первые уроки плавания, позже - участвовал во всех соревнованиях. И то, что ему были известны все клубные комнаты и его закоулки, сейчас пригодилось как нельзя кстати.
Вода в плавательный бассейн подавалась по трубам. Сливалась же по цементированному желобу, выведенному к морю. Этим лазом и воспользовался Маслов.
Попасть в желоб оказалось не так-то легко. Прибрежные волны забили отверстие песком и галькой. Глухими ночами, каждую минуту рискуя напороться на патруль, он разгребал нанос, пока не открыл отверстие. Ему предстояло проползти по желобу несколько метров. Шершавые стены узкой щели до крови раздирали спину, живот. Преодолевая боль, Юрий с трудом продвигался вперед.
Наконец, вот он и выход в бассейн. Изо всех сил Юрий тряхнул железную решетку, прикрывавшую выход, но она не поддавалась. Попробовал еще раз - напрасно. "Эх, дуралей, - подумал он, - зазря погиб". С какой-то неистовой яростью он гнул и выворачивал прутья, не ощущая ни боли, ни усталости.
Проржавленные болты наконец сломались. Юрий выбрался в сухой бассейн. Прикрывая ладонью огонек зажигалки, осмотрелся.
Теперь предстоит найти костюмы, а сделать это в огромном, в два этажа, здании нелегко. По железной лесенке поднялся в большую комнату, присел, вслушался, нет ли внутренней охраны? Ничего подозрительного не было, лишь по углам шуршали мыши. Изредка чиркая зажигалкой, переходил из комнаты в комнату: всюду до самого потолка были установлены стеллажи, сплошь заваленные оборудованием, обувью, тюками одеял.
Не менее двух часов Маслов осматривал содержимое склада. В одной из комнат у стены заметил ящик, открыл его. В нем оказалось то, что искал: водоплавательные костюмы, маски, ласты, респираторы, воздухопроводные трубки.
Торопливо, на ощупь отобрал то, что ему необходимо, связал в два узла, чтобы удобнее протолкнуть в щель.
Когда собрался в обратный путь, Юрия осенила счастливая мысль: "А что, если… Семен не осудит".
Под стеллажи натаскал обрывки бумаг. Из зажигалки достал ватку, запалил ее и сунул в кучу бумаг. Присев на корточки, подождал, пока огонь наберет силу. Потом, спустившись в бассейн, полез в цементированную трубу.
□
Шамаиный ерик пробил себе нелегкую дорогу - по топям и болотам прибрежных плавней. С воздуха не приметишь - ерик скрыт осокой и камышом пятиметровой высоты. Впадает этот хитрый ерик в озеро-блюдце, оттуда вытекает еще более узкой ленточкой и снова неутомимо петляет среди бескрайних плавней. И, растеряв порядком силы, наконец добирается до желанного моря, окрашивает желтой мутью его небесную синь.
Пробираясь по ерику на бесхозной плоскодонке, Семен Метелин и Константин Трубников чувствовали себя в безопасности. Озеро среди камышей Метелин прозвал "тренировочным бассейном". Сюда переправил подрывные заряды - две сигарообразные мины. Мише Полякову не пришлось изготовлять их в кустарных мастерских. По просьбе Максима Максимовича с Большой земли прислали готовые. Теперь здесь, прикованные якорями, скрытые водой, они ждали своего часа.
Беспрепятственно пробравшись в "тренировочный бассейн", Семен и Костя взялись осваивать водоплавательные костюмы, добытые Масловым. Юра оказался молодцом. В туго стянутых тюках, которые он раздобыл в немецком складе, нашлось все необходимое…
Да вот беда - в прежние времена ни Метелину, ни Трубникову не приходилось иметь дело с плавательными аппаратами. Сейчас шевелили мозгами, прикидывали что к чему.
Вначале общими усилиями снарядили Костю. Натянули брюки. Через голову надели узкую резиновую рубаху. Опять неприятность! Верхняя и нижняя части костюма в стыке пропускали воду. Понурив головы, гадали: чем бы их наглухо скрепить.
Перебирая вещи, находящиеся в тюке, Метелин обнаружил широкий клейкий пояс. Костя затянулся им. Пояс оказался покрыт специальным раствором, который, как гуммиарабиком, приклеивал рубашку к брюкам. Вода перестала попадать вовнутрь комбинезона. Шею и запястье рук стянули воротом и манжетами из прорезиненной ткани. Маску с баллоном кислорода приладили к груди.
Повернувшись на спину, Костя под небольшим уклоном к поверхности воды легко поплыл со сложенными на груди руками. Работая ногами наподобие ножниц, вызывал шум, поднимал волны. Метелин забраковал такую манеру плавать: шум им ни к чему! Терпеливо корректируя его движения, Семен приучил Костю легко отталкиваться ногами под водой.
Но как превратиться в невидимок? Пловцов могут заметить с воздуха: в темноте, конечно, было бы сходно. Но за короткую летнюю ночь им не управиться, придется часть расстояния преодолевать засветло. Как быть?
Пришлось демаскировать торчащие из воды шлемы. Метелин предложил использовать куски рыболовной сетки, выкрашенные в темно-зеленый цвет. Получилось. Пловец сливался с водой, даже вблизи берега шлем воспринимался, как маслянистое пятно или пучок водорослей.
Тренировке они отдавали все свободное время, готовя себя к возможным неожиданностям. Учились также управлять минами. К счастью, снаряды оказались послушными, держались чуть ниже поверхности воды, с воздуха не просматривались. Люди, их изготовившие, безусловно знали свое дело. Семен и Костя не раз помянули их добрым словом.
Когда освоили костюмы, Метелин один вышел на разведку. Перед оккупацией Приазовска немцы совершили дерзкое нападение на порт, и Метелин рассчитывал, что в моле должны остаться пробоины.
Сравнительно легко Метелин пересек бухту, скрытно добрался до мола. Однако пробоины в нем не обнаружил. Следуя под водой вдоль каменной стенки, он достиг "ворот" - входа в порт. Но и они оказались закрытыми сетевыми заграждениями. Осторожно осматривая стальные сетки, он обнаружил щель, через которую проник в порт. Переждав под водой какое-то время, всплыл на поверхность. По каменной стенке расхаживали часовые. У каждого мола на "головке" устроены бетонированные огневые гнезда. Погрузившись вглубь, Метелин пробрался почти к самому доку.
В "тренировочный бассейн" он вернулся уже вечером.