* * *
Подготовка затягивалась, и Уна вновь почувствовала себя невыносимо уставшей. Ей совершенно не удалось отдохнуть в доме Финна. А теперь еще и мысли о странном, выходящем за рамки, поведении Мартина не давали ей покоя.
Травница сидела на коленях возле костра, не обращая внимания на то, как больно впиваются камни на земле в кожу, ощущая, как жар опаляет ее лицо. Тем не менее, девушка не двинулась с места. Ей сейчас это было нужно. Легкое покалывание от пламени заставляло ощущать боль, отвлекающую от ненужных мыслей. Уна пыталась сконцентрироваться и взять себя в руки. Она не знала, что случится с ней в момент посвящения и принятия сил Слышащей, но почему-то была уверена, что бесследно это для нее не пройдет.
В прошлый раз, в лесу, травница ощутила, как волна невероятной энергии словно прошла сквозь ее тело, проникая в каждую клеточку организма, заставляя забыть саму себя, стать частью чего-то большего. Тот жесткий импульс был совершенно неконтролируемым. И чувство собственного бессилия перед подобной силой заставляло Уну злиться. Не то, чтобы она была из тех людей, которым важно было всегда все держать под контролем. Но травница привыкла быть в ответе за саму себя и свои поступки. А в тот момент Уна явно не управляла ни своим телом, ни своими действиями.
– Уна… Вот-вот начнем, – прозвучал голос Финна позади, и травница покорно кивнула, хоть и знала, что вожак лесного народа не может видеть этого. Она закрыла глаза, ощущая на себе множество взглядов. Но сильнее всего жег взгляд серых, как пасмурное небо, глаз Мартина. Уна знала, что он ожидает ее чуть поодаль, в тени деревьев, но его взгляд выдавал его с потрохами. Он беспокоился, и этот факт заставил травницу почувствовать, что ее собственное волнение постепенно исчезает, как будто его и не было.
Зазвучала тихая песнь. Уна медленно поднялась на ноги, хотя никто ей этого не подсказывал. Ощущая, как легкое платье струится по телу, она поняла, что нужно делать, словно кто-то легко вложил мысли ей в голову. Возможно, так оно и было, ведь в ритуале была замешана богиня леса и трав. Все вокруг сейчас почти кричало о присутствии кого-то сверхъестественного, кого-то, способного стереть всех их с лица Земли и кого-то, также могущего даровать жизнь и силы.
Слова песни было не разобрать, Уна подумала, что песнь вообще могла быть на неизвестном ей языке. Несмотря на то, что говор лесного народа и травница, и ее спутник понимали без проблем, девушка отмечала проскальзывающий акцент в разговоре с тем же Финном. Но сейчас травница не стала думать об этом.
В голове Уны мысли сменяли друг друга со скоростью света. Девушка широко раскрыла руки, словно впуская давнего друга в свои объятья, и тут же почувствовала, как все ее естество затрепетало от вторжения неизвестной, необузданной и совершенной энергии. Зеленоватое свечение окутало ее с ног до головы, в груди появилось ощущение невероятной легкости. Казалось, что вся тяготы Уны, все заботы и усталость, были стерты в одно мгновение. Травница почти ощущала касание своей богини, с каждый вздохом понимая, что никогда раньше не чувствовала себя настолько контролируемой, но одновременно с этим – свободной.
В одно мгновение Уна поняла, что больше ей не слышно песни. Она не видела, как вокруг костра затанцевали необыкновенный танец девушки из лесного народа, прославляющие своими грациозными и страстными движениями свою богиню. Костер вдруг вспыхнул в тысячу раз сильнее, озаряя пространство на множество метров вокруг. Уне показалось, что она не видит совершенно ничего. Только всепоглощающий свет, ослепляющий, но не дающий и шанса закрыть глаза. Танцы, костер, свет… Все это было неважно. Было невероятно важным только то, что, как только Уна в очередной раз моргнула, в пламени костра она узрела женский силуэт. Догадаться, кем была эта женщина, не составило никакого труда. Богиня была одета в прекрасное платье, окутывающее ее фигуру так плотно, что травница легко могла различить каждую складочку на идеальном теле богини. В свете огня глаза богини сверкали яркими изумрудами, заставляя чувствовать покорность.
– Что я должна сделать, скажи мне, – вопросительно прошептала Уна. Она знала, что богиня ее прекрасно слышит. Даже если бы травница задала этот вопрос мысленно, богиня все равно услышала бы ее.
Силуэт в пламени указал рукой в сторону, и Уна перевела свой взгляд туда. Кто-то подавал ей пучок трав. Травница осторожно и медленно приняла травы и поднесла их к лицу, вдыхая пьянящий аромат. Наверно, она могла бы определить, какие именно это были растения, но сейчас это было неважно. Уна еще раз глубоко вдохнула аромат трав, слыша их зов, уже чувствуя их вкус на языке, и только потом осторожно взяла несколько травинок в рот. Их вкус показался очень знакомым, почти родным. Уна без промедления проглотила травы и снова обратила свой взгляд на силуэт богини в огне. Та уже указывала рукой в другую сторону. Уна чуть повернула голову в сторону и увидела, что ей подают серебряный кубок. Приняв чашу, травница поднесла ее к лицу и снова вдохнула аромат. В голове возникло легкое головокружение, и Уна поняла, что в чаше вино. Не теряя ни мгновения, она выпила все до капли. Ягодный вкус винного напитка застыл на губах, и травница провела по ним языком.
Через мгновение песнь громовым раскатом снова возникла в сознании Уны. Казалось, что кто-то резко включил громкость, потому что все звуки вокруг просто оглушали. Травница хотела закрыть уши руками, но какая-то сила удерживала ее от этого. Она опустила свой взгляд в землю и заметила, что ее собственные руки плетьми висят вдоль тела, совершенно не слушаясь ее мысленных команд.
– Впусти меня в себя, Уна, – прозвучал знакомый голос богини леса и трав. Уна зажмурилась, ощущая, как все ее тело начала бить сильная дрожь. Если бы не сила, удерживающая ее на ногах, девушка уже бы упала прямо на холодную землю. Это было чем-то невероятным и необъяснимым. Травница чувствовала, как все внутри нее борется, сопротивляясь энергии богини. Это было ужасно и, наверно, неверно. Девушка чувствовала себя так, будто внутри нее началась самая настоящая война. И она не могла ничего с этим поделать. – Впусти меня!
Голос раздался эхом в голове Уны, и она закричала от боли, которая мгновенно разлилась по всему ее телу, требуя сдаться, подчиниться воле богини.
Когда бороться больше не было сил, травница почувствовала такую слабость, что с трудом удержала себя в сознании. Она отрешенно подумала, что, возможно, богиня действительно ошиблась, выбрав ее своей Слышащей. Иначе, почему же так больно? Невыносимо больно.
Все закончилось также неожиданно и быстро, как и началось. Внезапно что-то будто подбросило невесомое тело Уны на несколько метров в воздух, и уже через мгновение девушка почувствовала боль от падения на землю. Через считанные секунды чьи-то крепкие руки сильно обхватили и приподняли тело травницы, и она попыталась открыть глаза. Кожа лица пылала от жара костра, а внутри все разрывалось от боли.
– Уна! Уна! – обеспокоенно шептал чей-то отдаленно знакомый голос. Уна была готова поклясться, что если бы она все-таки смогла открыть глаза, то сразу бы узнала его обладателя. Крепкие руки держали ее невесомое тело, будто убаюкивая.
– Ты молодец. Отдыхай дитя, – прозвучал голос богини в голове травницы, и она, сама того не понимая, чуть приподняла уголки губ в улыбке. Боль постепенно исчезала. Уна прошла ритуал посвящения и стала Слышащей.
* * *
Уне казалось, что прошли часы с того момента, как она пыталась открыть глаза после падения на землю, а потом потеряла сознание. На деле же прошло не больше нескольких минут. Открыв глаза, травница обнаружила себя в крепких руках вожака лесного народа, который смотрел на нее со странной смесью восторга и обеспокоенности.
– У меня получилось? Все в порядке? – тихо спросила девушка и попыталась пошевелиться. Тело тотчас отозвалось ноющей болью, и она поморщилась.
– Все в полном порядке, Уна. Теперь ты официально наместница богини леса и трав на Земле, – улыбнулся Финн и легко поднял девушку на ноги. Она скривилась, но все же заставила себя оставаться в вертикальном положении. Ноги подкашивались, а все естество требовало немедленно принять лежачее положение, но Уна боролась. И пока что ей удавалось выигрывать.
Только недавно так яростно полыхающий костер почти потух, и пространство озарялось лишь факелами и свечами. Травница огляделась и вздохнула с каким-то немым восторгом. Теперь она могла честно и откровенно признаться самой себе – ей нравилось это место. И она, наверно, хотела бы остаться здесь. Но сердце звало ее дальше в путь, и травница не могла ему сопротивляться. Уна была почти уверена, что с этими людьми лесного народа она бы нашла больше понимания, чем в своем собственном родном городе.
Через несколько мгновений девушка почувствовала, как первые капли дождя скатились по ее обожжённому лицу. Травница подняла голову к небу и снова улыбнулась. Природа радовалась. Или ей это только так казалось?
– Уна, – прозвучал знакомый, ставший почти родным, голос, и девушка обратила внимание на только что подошедшего Мартина. Выглядел он как-то странно: во взгляде было беспокойство, почти что явно различимое волнение за нее, но вот на лице было написано недовольство. Травница подумала, что, возможно, этому причиной было то, что Финн все еще удерживал ее в своих руках, придерживая за талию и помогая оставаться в стоячем положении. К слову, Уна сейчас была совсем не против подобного положения вещей. Финн не позволял себе ничего лишнего, и травнице было приятно чувствовать его немую поддержку. Мартин чуть потоптался на месте, но по поводу вожака лесного народа так ничего и не сказал. – Как ты себя чувствуешь? Есть какие-нибудь перемены?
– Кажется, нет. Только ужасная слабость, – пожала плечами девушка и аккуратно высвободилась из рук Финна, подарив ему благодарную улыбку. – Но я готова отправиться в путь хоть сейчас. Все, как ты скажешь.
Слова Уны явно пришлись Мартину по душе. Он улыбнулся и протянул ей руку. Она повела плечом, осознавая, что сейчас происходит, но руку приняла. Рядом с ними Финн пристально смотрел на разыгрывающуюся сцену. Вуд показательно ухмыльнулся ему.
– Спасибо за хм… гостеприимство и припасы, Финн, – улыбаясь, проговорила Уна. Тот дружелюбно улыбнулся ей в ответ, хотя в его взгляде появилась легко читаемая тоска.
– Всегда пожалуйста, Уна, травница из Морского города, – ответил вожак лесных людей, а потом вдруг сделал быстрое и стремительное движение, и травница почувствовала на своей щеке легкий поцелуй. Губы Финна были горячими и немного сухими. Это было так внезапно, что ни отвернуться, ни отодвинуться Уна не успела. Впрочем, возможно, она этого даже не хотела. Это не было поцелуем страсти, просто признанием симпатии, не более. Место поцелуя горело огнем, и Уна почувствовала, как заливается румянцем от смущения. На губах сама по себе расцвела осторожная улыбка. Последние сутки были явно перенасыщены поцелуями. Рядом чуть ли не зарычал Мартин, и травница успокаивающе сжала его руку, чтобы между ним и Финном снова не вспыхнула ссора.
– Тогда мы пойдем, хорошо? – неловко пробормотала девушка и, кивнув последний внимательный взгляд на вожака лесного народа, развернулась и почти потащила недовольного Мартина за собой. Она знала, что Финн провожает их долгим взглядом. Вернее, Уна знала, что вожак лесного народа провожает взглядом именно ее. И почему-то где-то глубоко внутри травница была уверена, что это не последняя ее встреча с ним.
И вот Мартин и Уна снова отправились в путь. Некоторое время они шли молча. Травница мысленно отсчитывала минуты до того момента, когда парня, наконец, прорвет, и он начнет задавать вопросы. Она знала, что ему любопытно, что же она чувствует или чувствовала во время ритуала посвящения. Уна также знала, что гордость не позволяла Мартину в первые же минуты их продолжившегося пути начать методичный расспрос.
– Хм, Уна? Так что ты ощущаешь? Способна сокрушать врагов своей новообретенной силой? – словно бы и незаинтересованно наконец задал вопрос Мартин. Он показательно кинул равнодушный взгляд на Уну, и она не смогла сдержать ухмылку. – Что? Чего это ты ухмыляешься?
– Да вот, все ждала, насколько тебя хватит, – ответила травница, а потом покачала головой. Вуд недовольно насупился, сдвинув брови. – Отвечая на твой вопрос – ничего особенного. Я не чувствую себя как-то необычно. Просто очень устала.
– Но ты ведь теперь можешь делать все эти свои волшебные штучки? – не отставал Мартин.
– Не думаю, что это работает так, – пожала плечами Уна и, не удержавшись, зевнула. Ночь вступила в свои законные права, и организм девушки требовал отдыха. Последние несколько дней были просто перенасыщены событиями, не говоря уже о том, что она пережила во время ритуала посвящения. Тело ломило от падения, а тонкое платье совершенно не защищало от ночного холодного воздуха. – Как насчет сделать небольшой привал? Мне необходимо переодеться. В этом платье действительно неудобно путешествовать, – Уна поморщилась и тут же поймала довольный взгляд Мартина. – Ну, что?
– А я все думал, насколько тебя хватит, – передразнил он травницу. Девушка расслабленно хихикнула и, остановившись возле первого же дерева, протянула руку за своей сумкой.
– Давай сюда, и отвернись, – приказным тоном произнесла Уна. Мартин отдал ей ее сумку, а потом послушно отвернулся. Травница даже поразилась его удивительной покорности, но все же была начеку. Достав из сумки свою старенькую одежду, девушка быстро с наслаждением облачилась в нее. Тонкое платье вуалью упало на землю, но Уну это не волновало. Было такое ощущение, словно вместе с платьем девушка сняла со своих плеч и груз ответственности. В своей старой одежде она снова была просто Уной – травницей из Морского города.
Вздохнув, девушка все же уложила платье в сумку, признавая, что оно все равно не займет много места. Мало ли, вдруг ей когда-нибудь оно понадобится вновь? От этих мыслей Уна поежилась, думая, что ее предчувствие по поводу возвращения к лесному народу, не такое уж и глупое.
– У меня ощущение, будто мы в этих лесах не в последний раз, – после недолгого молчания вдруг заявил Мартин. Травнице хотелось промолчать. Потому что все ее естество знало наверняка, что вот она-то здесь точно еще окажется. Но насчет Вуда были большие сомнения. Зачем ему снова приходить к лесному народу?
– Ты окажешься здесь на обратном пути, умник, – усмехнулась Уна, на что Мартин фыркнул.
– Ты прекрасно поняла меня. Бьюсь об заклад, что ты и сама ощущаешь это чувство. Словно мы не закончились все свои дела здесь. Странное чувство, очень странное.
– Какое-такое чувство? – не унималась Уна. Ей нравилось дразнить Мартина. Ведь разговоры о серьезных вещах навевали мысли о том, что, возможно, ее судьба уже предрешена. Травница всегда была из тех людей, кто верил в предначертанную судьбу любого человека. Но теперь она была в растерянности, ведь у нее почти не было выбора. А когда у человека нет выбора, он, как известно, начинает бунтовать. Впрочем, пока что все ее небольшие возмущения не дали никаких результатов. Богиня трав и леса захотела, чтобы Уна стала ее Слышащей. Уна подчинилась.
– Сама знаешь, – передразнил девушку Мартин и ухмыльнулся, – и вообще, мне показалось, или этот вожак лесного народа – Финн – на тебя слегка запал? Мне не понравились его взгляды в твою сторону. И какого черта значил этот поцелуй на прощание?
Уна решила оставить последний вопрос без ответа. Ей хотелось сказать многое. Например, что, по ее личному мнению, это не Финн на нее запал. Это не он набросился на нее с поцелуями, а потом вел себя, как ревнивый герой-любовник. Финн был достаточно учтив, не позволяя себе ничего лишнего, что не скажешь о самом Мартине.
– У тебя ведь в городе кто-то есть, не так ли? – как бы между прочим поинтересовалась травница. Она точно не знала, хочется ли ей знать подобные подробности. Но выяснить все наверняка было необходимо, прежде чем она снова сделает какую-нибудь ошибку, например, снова поцелуется с Вудом. Последние сутки были тяжелыми и перенасыщенными событиями. А еще это непонятное поведение Мартина! Уна была здравомыслящим человеком, и ей хотелось знать, стоит ли игра свеч. Потому что в глубине души она уже поняла, что чувствует симпатию к этому несносному парню. И ей бы не хотелось в конце концов остаться с разбитым сердцем. А травница не сомневалась, что Мартин в силах сделать это.
– Кто-то? Что ты имеешь в виду? – не понял парень и внимательно посмотрел на девушку. Она слегка смутилась, но взгляд не отвела. – Конечно, есть.
Уна резко выдохнула, ощущая, как остро закололо в сердце. Ну вот, она так и знала, что все это – не больше, чем просто игра. Адреналин, вызванный путешествием и приключениями, заставил Мартина поцеловать ее тогда, в хижине вожака лесного народа. И это было определенно неправильно. Потому что Уна не собиралась быть чьей-то игрушкой.
– Тогда тебя не должны волновать мы с Финном, – довольно грубо ответила травница, отворачиваясь. Ее слова, словно пощечина, заставили лицо Мартина окаменеть. Он больше не улыбался, а обычный теплый взгляд серых глаз сменился на пронзительно-холодный.