Она стояла в спальне, глядя в зеркало. И клялась самой страшной клятвой.
- Я ненавижу его. Только одно я могу забрать у него. Это Гарри. Теперь он мой! Мой, а не его. Я заберу Гарри.
Она вытащила шпильки из волос и, когда они свободно упали на плечи, стала нервно их теребить. Анна так сильно кусала губы, что почувствовала вкус крови.
- О Боже, я ненавижу его, - прошептала она. Плача, разорвала рубашку и посмотрела на начинающую наливаться молоком грудь. - Ненавижу его. - Разодрала панталоны и бросила их в сторону. Потом смела со стола коробочки с пудрой и косметикой, от чего комната наполнилась резким запахом парафина. Потом легла и в темноте стала ждать Гарри.
А теперь отвернувшись от окна, она с триумфом посмотрела на мужа. Она знала, что он никуда не денется.
"Я сдержала клятву", - подумала она и пошла к креслу.
- Бедный Гарри. - Она заставила себя говорить нежным голосом и даже убрала прядь волос с его лба. Он с удивлением посмотрел на нее, страстно желая любви. - Бедный Гарри. Завтра мы вернемся домой в Теунискрааль.
Она придвинула ему бутылку и поцеловала его. Идя в спальню, она улыбнулась, зная, что ее безопасность - в его слабости.
Глава 83
Четыре месяца пролетели незаметно. Син, сойдя с ума от дел в офисе, массы писем, заседаний и сессий, просителей и прожектеров, ограничивался только словесными докладами Майкла о делах . А тем временем Майкл договорился, купил землю и закрутил роман со старшей дочерью продавца. Эта молодая леди была одной из немногих разведенных женщин Наталя. Когда эта новость дошла до Сина, то он про себя порадовался, что с целомудрием Майкла покончено, сел в "роллс" и поехал разбираться. Он вернулся в Ледибург с раскаивающимся Майклом. Через две недели молодая леди вышла замуж за проезжего матроса и отправилась из Тангаата в Дурбан. Тогда Майклу разрешено было вернуться в Тангаат и заниматься сахарной плантацией.
Рут больше не сопровождала Сина во время поездок. Из-за увеличившейся в объеме талии и плохого самочувствия она редко покидала Львиный холм, а все больше сидела с Адой, придумывая одежду для ребенка. Темпест помогала им. Целых три месяца она вязала курточку для ребенка, но подошла бы она только горбатому, у которого одна рука была вдвое короче другой.
У Дирка оставалось мало времени для озорства, так как он с утра до ночи занимался хозяйством Магобо-Клуф. В Ледибурге у Сина появилось много осведомителей, и он подробно узнавал о каждом визите туда сына.
Но по другую сторону от Ледибурга пришел в запустение и стал разрушаться от отсутствия любви и заботы Теунискрааль. Каждую ночь горел огонь в окне кабинета Гарри, который сидел за письменным столом. Перед ним лежала очень тонкая пачка листов. Он часами смотрел на нее, ничего не видя. Гарри весь высох. Вместо жизненных соков по жилам тек алкоголь. Бутылка всегда находилась у него под рукой.
Дни шли за днями, превращаясь в месяцы, а он все плыл по течению.
Каждое утро он шел в загон, опираясь на толстую, тяжелую палку, потом на бойню. Там он неподвижно стоял, час за часом глядя в никуда. Иногда в такие минуты казалось, что душа покидает тело и отправляется в далекие странствия.
В таком состоянии и застал его Ронни Пай. Однажды, когда Гарри не ожидал его, Ронни тихо приблизился к нему. Он пристально посмотрел на бледное, изможденное лицо, искаженное гримасой боли, сомнений и ужасными глубокими морщинами у рта и под бледно-голубыми глазами.
- Привет, Гарри. - Пай говорил тихо, стараясь, чтобы в его голосе не звучали нотки жалости. Он должен быть твердым и решительным.
- Ронни. - С отсутствующим взглядом он повернулся и слабо улыбнулся. - По делам или в гости?
- По делам, Гарри.
- Закладная?
- Да.
- Что я должен делать?
- Ты не возражаешь, если мы поедем в город и поговорим у меня в офисе?
- Сейчас?
- Да, пожалуйста.
- Хорошо. - Гарри медленно выпрямился. - Я поеду с тобой.
Они рядом проехали к вершине горы, а потом мимо Бабуинового потока к мосту. Они молчали. Гарри - потому, что был живым трупом, а Ронни - из-за того, что стыдился своей миссии. Ведь он должен отобрать у человека дом, выгнать его на улицу, где у него не останется ни малейших шансов на выживание.
У моста они автоматически остановились, чтобы дать отдых лошадям. Эта несовместимая парочка сидела молча. Один из них, худой и потерянный, сидел тихо. Его одежда помялась, лицо исказилось от страданий. Другой - полный, краснолицый, с ярко-рыжими волосами, одетый в дорогие одежды, - ерзал в седле.
На реке не было никаких признаков жизни. Прямо в небо поднимался столб дыма от фабрики по переработке акаций. Чернокожий мальчик гнал скот на водопой. Слышался шум, треск и лязганье локомотива. Казалось, все остальные в Ледибурге, сомлев от жары, задремали.
Вдруг на равнине у холма Ронни заметил какое-то движение.
Это был мчащийся всадник. Но даже с большого расстояния Пай узнал его.
- Молодой Дирк, - проворчал он; а Гарри, поднявшись, стал всматриваться в даль.
Конь и всадник являлись единым целым. Казалось, лошадь едва касалась земли, и за ней клубилось лишь маленькое облако пыли.
- О Боже, этот чертенок отлично ездит. - Ронни покачал головой от восторга.
Конь добежал до дороги и развернулся, не снижая скорости. Он двигался с такой силой и грацией, что зрители смотрели как зачарованные.
- Посмотри на него! - Ронни присвистнул. - Мне кажется, никто в Натале не сможет обогнать их.
- Ты так думаешь? - Казалось, Гарри ожил, и его губы задрожали.
- Я совершенно в этом уверен.
- А мне кажется, что прав я. У меня есть жеребенок - Пасмурный. Ставлю один к одному, что он победит любую лошадь из стада Сина.
И вдруг у Ронни Пая появилась идея. Он обдумывал ее, наблюдая, как Дирк мчится на Солнечной Танцовщице к фабрике по обработке акаций. Когда кобыла и всадник скрылись за воротами, Ронни тихо произнес:
- Хочешь оставить себе и жеребенка, и деньги?
- Да я отдам за него жизнь, - с яростью произнес Гарри.
"Да, - думал Ронни, - таким образом я дам ему последний шанс. Пускай судьба решает, а я буду ни при чем".
- Значит, хочешь вернуть и его, и деньги, и Теунискрааль? - спросил он, и повисла тишина.
- Что ты хочешь сказать? - Гарри не понял его.
- Если ты победишь, я аннулирую закладную.
- А если я проиграю?
- Потеряешь ферму.
- Нет, - вырвалось у Гарри. - О Боже, нет! Это уж слишком!
Ронни с безразличным видом пожал плечами:
- Это было просто предложение. Хотя, возможно, ты поступаешь правильно. Ведь тебе не выиграть у Дирка.
Гарри глубоко вздохнул. Это предложение причиняло ему такую боль, будто его резали без наркоза. Надо соглашаться на соревнование, ведь отказаться - значит признать свое поражение.
- Я согласен на пари.
- Все условия тебя устраивают? Мои деньги против Теунискрааля?
- Да, черт тебя побери. Да. Я докажу, что он сопляк по сравнению со мной.
- Давай лучше заключим письменное соглашение, - мягко предложил Ронни. - Потом я попробую согласовать все с Сином. - Пришпорив лошадей, они отправились к мосту. - Кстати, я думаю, нам лучше пока никому не говорить о нашем маленьком пари. Заявим, что это - дело чести.
Гарри кивнул. Но, когда вечером он писал письмо Майклу, он подробно рассказал ему обо всем и умолял скакать на Пасмурном.
За два дня до соревнований Майкл доверил эту тайну бабушке. Она отправилась в Теунискрааль и попробовала отговорить Гарри, но безуспешно. Гарри ни за что не хотел уступать. Он ничего не терял, а в случае победы у него открывались блестящие перспективы.
На этот раз у него были Майкл и Пасмурный. И на этот раз он победит! Должен победить!
Глава 84
В темноте Дирк с Сином шли по тропинке к конюшням. Облака, плывущие над вершиной, были окрашены в красный цвет из-за садящегося солнца. Ветер гулял по плантации, и акации, раскачиваясь, стонали.
- Северный ветер, - проворчал Син. - К ночи пойдет дождь.
- Солнечная Танцовщица любит дождь, - с напряжением произнес Дирк.
Син посмотрел на него.
- Дирк, если ты завтра проиграешь… - начал было Син, но мальчик резко перебил его:
- Я не проиграю! - клятвенно произнес он. - Я не проиграю!
- Если бы ты всегда был таким уверенным. Особенно в более важных делах.
- Более важных! Но ведь это самое важное дело, папа! Нет ничего важнее. - Дирк замолчал и повернулся к отцу. Он схватил его за рукав. - Папа, я сделаю это для тебя. Для тебя, папа.
Син посмотрел вниз и то, что он увидел на красивом лице сына, помешало ему возражать. "Где же я ошибся? - подумал он про себя с любовью и ненавистью. - Откуда у тебя эта кровь? Почему ты такой?"
- Спасибо, - сухо произнес он, освободил руку и пошел дальше.
Задумавшись об отношениях с Дирком, Син вошел в конюшню, не заметив Мбеджана.
- Я вижу тебя, хозяин. - Мбеджан с трудом поднялся с плетеного стула.
- Я тоже тебя вижу. - Син очень обрадовался, но попытался сдержать чувства. Ведь перед такими людьми, как Мбеджан, не стоит проявлять эмоции. - С тобой все в порядке? - мрачно поинтересовался он, с трудом сдерживаясь, чтобы не похлопать зулуса по животу. Но он вовремя вспомнил о ране и о том, что эта часть тела у зулусов является признаком респектабельности.
- Со мной все в порядке, - заверил его Мбеджан.
- Я рад, что ты пришел.
- Хозяин, мы должны быть вместе в важные дни. Ведь раньше так было всегда. - И зулус впервые позволил себе улыбнуться, но через несколько секунд улыбка превратилась в озорную ухмылку. Син ответил ему тем же. Он знал, что Мбеджан ни за что не пропустит битву, охоту и состязание.
Потом зулус повернулся к Дирку.
- Прославь нас завтра, - приказал он. Казалось, он говорит с одним из своих сыновей. - Мы с отцом будем наблюдать за тобой. - Он положил большую черную ладонь на плечо мальчику, благословляя его. Потом повернулся к конюхам и махнул рукой. - Приведите лошадь!
Два грума вывели ее. Она, цокая копытами, танцевала по двору. Гордо подняв голову, она сверлила людей взглядом. Увидев Дирка, она поморщилась.
- Привет, девочка! - Дирк подошел к ней.
При его приближении кобыла выкатила глаза и прижала уши.
- Перестань дурить! - предупредил Дирк.
Она обнажила желтые зубы и замотала змеиной шеей. Он погладил ее, а она взяла его пальцы в рот и стала нежно покусывать. Потом, перестав притворяться, она фыркнула, навострила уши и уткнулась мордой ему в грудь.
- Где ее попона? Она ела? Положите седло и уздечку в машину.
- Он засыпал грумов вопросами и приказаниями, нежно гладя кобылу по морде.
"Какая противоречивая натура, - думал Син, с грустью наблюдая за мальчиком. - Где же я ошибся?"
- Хозяин, я пойду выгуляю лошадь. - Мбеджан почувствовал ухудшение настроения Сина и решил отвлечь его.
- Лучше мы поедем на машине, - возразил Син. Испуганный взгляд, который кинул зулус на машину, заставил его усмехнуться.
- Лучше я выгуляю лошадь, - твердо заявил Мбеджан.
- Как хочешь, - произнес Син.
Маленькая процессия отправилась в Ледибург. Два грума вели Солнечную Танцовщицу, укрытую красной брезентовой попоной. За ними в седле следовал Мбеджан. За ним шли его маленькие чернокожие сыновья, неся его стул и пики.
Через два часа Син въехал в "роллсе" на скотопригонный двор. Он смотрел прямо вперед, вцепившись в руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Он не слышал приветственных криков и не видел огромной толпы. Наконец он разогнулся, отпустил руль, выражение его лица смягчилось, и он ухмыльнулся с видом победителя.
- Мы их сделаем, - неуверенно произнес он.
- Конечно, мой дорогой, - поддержала его Рут, но ее голос дрожал.
- Ты должен давать мне водить, папа. - Дирк нагнулся, чтобы достать седло с заднего сиденья. Син, разозлившись, повернулся к нему, но мальчик оказался проворнее. Не успел Коуртни-старший высказаться, как младший открыл дверь и скрылся в толпе. Син сердито посмотрел ему вслед.
- Привет, Син. Рад встрече. - Деннис Петерсон подошел к открытой двери, и Коуртни поспешно выдавил улыбку.
- Привет, Деннис. Много народу собралось?
- Да, пришли все, - заверил его Петерсон. Они пожали друг другу руки, потом с чувством удовлетворения оглядели собравшихся. Во дворе стояло не менее пятнадцати экипажей, тут и там стояли открытые фургоны. Их использовали вместо буфетов, и они были заставлены кофейниками и подносами с пирожками и пирожными. У ворот дрались собаки, и это очень заводило маленьких мальчишек, которые бегали, кричали и тузили друг друга.
- Кто построил все эти декорации? - поинтересовался Син, глядя на флажки, которыми была отмечена финишная прямая.
- Правление. Мы избрали его на прошлой неделе.
- Отлично. - Син перевел взгляд к коновязи и увидел Дирка, сидящего в седле.
Окружавшая толпа аплодировала ему.
- Красивый мальчик. - Деннис тоже смотрел на него, но в его тоне звучало: "Как хорошо, что не мой".
- Спасибо, - безразличным голосом произнес Син. Это не ускользнуло от внимания Денниса, и он иронично улыбнулся.
- Лучше бы нам пойти поговорить с судьями. Гарри ждет.
Гарри кивнул в сторону их экипажа. Хотя Син очень волновался, но заставил себя посмотреть в ту сторону.
Он увидел Гарри, Пая, Эрасмуса и Майкла. Они, в свою очередь, смотрели на него. Облаченный в черные ботинки для верховой езды и в белую шелковую рубашку, Майкл стоял, прислонившись к своей коляске. Ада сидела рядом с Анной. Вдруг ярость охватила Сина, ведь Ада сидела с ними.
- Привет, мама, - не улыбаясь, он приветствовал ее.
- Привет, Син.
Ему не понравился ни ее тон, ни выражение лица. Звучало ли в ее голосе сожаление или неприязнь? Они долго смотрели в глаза друг другу, и наконец Син не выдержал. Злость прошла, и он почувствовал себя виноватым. Но он не знал, в чем провинился, хотя Ада смотрела на него осуждающе.
- Здравствуйте, Анна, - приветствовал он ее, но в ответ получил едва заметный кивок: - Гарри. - Син попытался улыбнуться. Он подал брату руку, но знал, что зря старается. Гарри тоже обвинял его. Наконец Син с облегчением повернулся к Майклу.
- Привет, старик. Смотри не наложи в штаны!
- Скорее я заставлю тебя съесть то, о чем ты говоришь, без соли! - И они весело расхохотались. От радостного смеха Анна заерзала на сиденье и резко произнесла:
- Не могли бы вы избавить нас от подобных шуток, Ронни?
- Да, - поспешил вмешаться Пай. - Ну ладно. Где малыш Дирк? Нам надо найти его.
Мужчины, извинившись перед дамами, пошли к коновязи, продираясь сквозь толпу. Дирк стоял в обществе двух девочек, в которых Син узнал дочерей мастера с фабрики, и смеялся. Они смотрели на младшего Коуртни с таким восхищением, что старший почувствовал гордость за сына. Небрежно оттолкнув девочек в сторону, Дирк пошел им навстречу.
- Все готово, папа.
- Я вижу, - прохрипел Син, ожидая, что его сын поздоровается с остальными, но мальчик заговорил только с Ронни Паем: - Можете начинать.
- Ну ладно. Соревнование между жеребенком Гарри Коуртни Пасмурным и кобылой Сина Коуртни Солнечной Танцовщицей. Владельцу победившей лошади призы не вручаются. Согласны?
- Да, - произнес Син.
Гарри открыл было рот, но, передумав, закрыл и кивнул. Он вспотел и, вынув носовой платок, вытер им лоб.
- Дорога - примерно пять миль вокруг четырех пунктов. Первый пункт - в поле, второй - на северо-западе от границы Теунискрааля. - Ронни указал на вершину холма, склоны которого поросли травой, казавшейся золотой от лучей восходящего солнца. - Пункт номер три - у того крыла фермы Магобо-Клуф, которое видно отсюда. - Рука Ронни описала дугу. - Надеюсь, вы оба знаете это место?
- Конечно, - согласился Дирк, а Майкл кивнул.
- Четвертый, и последний - там же, где и первый. То есть здесь. - Он ткнул хлыстом в два столба, украшенных флагами. - Стюарды стоят у границы Теунискрааля и у крыла Магобо-Клуф. Они хотят убедиться, что вы там проедете. Судьями будут господа Петерсон, Эрасмус и я. Все будем решать мы.
Ронни все говорил, а Син почувствовал возбуждение. Оно охватило всех, даже голос Пая задрожал. И хотя Син не знал, почему он говорит с таким рвением, зато Гарри все понимал и как завороженный следил за его губами.
- Вот так вот, - закончил Ронни и обратился к наездникам: - Садитесь на лошадей и езжайте к старту.
Судьи ушли, оставив четырех Коуртни вместе.
- Син, - заговорил было Гарри, пристально глядя на брата. - Я думаю, ты должен знать… - но он не закончил фразы.
- Что? - резко спросил Син.
Гарри выпрямился, и у него в глазах мелькнуло то, чего его брат никак не ожидал увидеть, - гордость.
- Ничего. - Гарри развернулся и пошел к лошади, расправив плечи.
- Удачи тебе, Майкл. - Син пожал ему руку.
- И тебе того же. - Майкл посмотрел вслед Гарри, потом опять повернулся к Сину: - Что бы там ни говорили, я знаю, ты этого не хотел. - И он уехал.
- Что он хотел этим сказать? - Син был озадачен, но Дирк ничего не ответил, погрузившись в свои мысли.
- Почему ты это сделал, папа? - строго спросил Дирк.
- Что? - Син, не понимая, посмотрел на мальчика.
- Пожелал ему удачи. Почему ты и ему пожелал удачи? Ведь я же скачу для тебя, а не он. Ведь я же твой сын, а не он!
Всадники рядом ехали к старту. Их сопровождала гудящая от возбуждения толпа.
Син шел рядом с Солнечной Танцовщицей, а Дирк, нагнувшись, внимательно слушал его наставления.
- Не гоняй ее, до болота и не стегай. Ей понадобятся все силы, чтобы преодолеть трясину. Майклу будет легче. У жеребенка очень сильные ноги, но он тяжелый. Езжай следом за ним, пусть он прокладывает тебе путь. Выбравшись из болота, перехвати инициативу.
- Хорошо, папа.
- Когда съедешь с холма, огибай плантацию Ван Эссека по твердой земле. Таким образом ты проедешь по краю болота. Думаю, Майкл поедет напрямик, но ты должен выбрать более долгий путь. Используй скорость своей кобылы.
Они добрались до старта, ай толпа заняла свои места за заградительными веревками. Все взоры обратились на всадников, которым предстоял долгий и трудный путь.
- Вы готовы? - спросил Ронни Пай. - Уйди с дороги, Син.
Коуртни положил руку на колено Дирку.
- Сделай все возможное, мой мальчик. - Потом, нагнувшись, Син пролез под веревками.
Солнечная Танцовщица занервничала, встала на дыбы и замотала головой, разметав золотистую гриву. Она вспотела, а на груди выступила пена. Майкл развернул" Пасмурного, заставив его двигаться медленно. Наклонившись вперед, он потрепал коня по шее и сказал ему что-то нежное.
- Тише, пожалуйста! - прокричал Деннис в мегафон. Толпа смолкла. - Всадники; приготовиться к старту. Рядом подъезжайте к столбам.
Наездники выполнили приказ судьи. Дирк пришпорил Солнечную Танцовщицу, и кобыла задела ногу Майкла.
- Придержи свою скотину, - прорычал Дирк. - Не загораживай мне дорогу.