По Китченер Стрит в полном одиночестве неуверенным, но довольно быстрым, шагом идет мужчина лет тридцати. Он, нервозно поглядывая по сторонам, шагает по лужам, не обращая внимания на свои промокшие ноги. Вдруг где-то залаяла собака. Говард резко остановился. Дрожь пробежала по всему его телу от прохладного ветра. Он медленно провел взглядом обе стороны улицы. Затем, приподняв воротник своей куртки, глубоко вздохнул и поспешно свернул в соседний проулок между двумя домами из темного кирпича. Говард точно знал, что выбранный им путь сократит его дорогу домой на целых двенадцать минут. И даже не смотря на то, что проулки были очень узкими и абсолютно неосвещенными, Говард все же предпочел потерпеть и сделать все, чтобы быстрее покинуть улицы города. Дождь усилился. Его капли неприятно били Говарда по лицу, но он не обращал на это никакого внимания. Лишь изредка спотыкаясь, он почти на ощупь продолжал свой путь. Да, сегодня ему пришлось задержаться в больнице дольше обычного. Отец так не хотел его отпускать, но ведь Говарду завтра на работу. Он за сегодня очень устал, и единственное о чем сейчас мечтал, была любимая кровать. "Терпи, Говард, терпи. Еще чуть-чуть. Уже скоро…" - подбадривал он самого себя.
Вдруг впереди на дороге появились два человека. Лиц не было видно, но очертания тел и хрипловатые голоса давали ясно понять, что это были мужчины. Они не спеша брели навстречу Говарду, слегка пошатываясь, и придерживая друг друга. Говард замедлил. Затем, приглядевшись и убедившись в том, что это были вовсе не грабители, а всего лишь парочка друзей, возвращавшаяся с какой-то вечеринки в подвыпившем состоянии, он снова ринулся вперед. Двое друзей, подходя к Говарду вдруг замолчали, а проходя мимо него неожиданно свернули в сторону так, что Говард, не успев отреагировать, задел одного из них плечом.
- Извините, - негромко произнес Говард.
Мужчины остановились. И тот, что стоял ближе, раздраженно, обращаясь к своему другу, сказал:
- Нет, это нормально?! Людям уже спокойно по улице нельзя ходить, - и хотя в той обстановке невозможно было что-либо разглядеть, бросив взгляд на Говарда, он продолжил, - обязательно найдется какая-нибудь сволочь, которой будет мало места! Что, друг, пространства не хватает? А?
Говард ничего не ответил. Лишь попытался обойти тех, кто загородил ему дорогу.
- Куда?! - громче и очень резко спросил все тот же человек, отталкивая Говарда назад. - Нет, ну это вообще хамство, уходить, когда с тобой разговаривают. Слышишь, чего ты наглеешь?
- Пропусти, - тихо и спокойно произнес Говард.
- Чего?! - закричал все тот же собеседник, стоявший напротив. - А больше тебе ничего не сделать? Нет, ну ты видел такого, ублюдка? - спросил он у своего приятеля.
- Пропусти, - по-прежнему спокойно повторил Говард.
- Слышишь, друг, да если я захочу, ты у меня будешь обувь драить, понял? Так что заткнись!..
После небольшой паузы он, поворачиваясь к человеку, стоящему чуть левее, у стены дома, уже менее раздраженно сказал:
- Слышишь, братан… Давай снимай свои счастливые часы, сейчас будем этого козла учить как надо с нами разговаривать. Сейчас мы ему морду-то разукрасим…
И не закончив своей мысли, он почувствовал толчок с правой стороны. Не удерживая равновесия, ему пришлось отодвинуться ближе к стене дома. Говард в эту же минуту, снова направился вперед, преодолевая препятствие.
Человек, которого Говард так уверенно и смело оттолкнул в сторону, закричал:
- Держи его, братан! Урода этого, держи!
Говард почувствовал сильный удар со спины. Это был второй мужчина, не проронивший ни слова, но решивший отомстить за своего друга. Он снова сделал размах правой рукой, на которой что-то заблестело. Но Говард, опередив его, ударил противника в живот так, что тот отпрыгнул назад, но, оступившись, с шумом упал на какие-то ящики, стоявшие по-над стенкой кирпичного дома.
По-прежнему было очень плохо видно. Говард на секунду потерял направление, не зная, куда ему идти, он немного замешкал. Затем, вновь сориентировавшись, направился вперед.
- Черт… - раздалось от человека, который получил удар в живот. - Мои часы! Ну ублюдок, теперь тебе не жить! - прошипел он хриплым простуженным голосом.
Вдруг Говарду снова перегородили дорогу. Это вновь был тот, с кем он вел диалог. Приглядевшись, Говард увидел в его руке толстую палку и вмиг попятился назад. Но сзади препятствовал второй противник, струшивая пыль со своей одежды. Говард ничего не успел сделать, понимая, что он окружен: сильные удары обрушивались со всех сторон. Его били по всем частям тела. Невыносимая резкая боль переполняла чувство страха. Говард не в силах был кричать, разум медленно покидал его. Единственное, что он слышал, был все тот же хриплый простуженный голос, который время от времени яростно твердил:
- Дедушкины часы… Подарок на двадцатилетие… Ублюдок… Советские золотые часы… Гад, получай…
Говард слегка вздрогнул, услышав неожиданный звонок своего мобильного телефона. Возвращаясь в реальность, он поспешно осмотрел все, что находилось вокруг него: ничего нового - все тот же кабинет на десятом этаже, который был с Говардом последние четыре года. Судя по тому, что за дверью было очень тихо, рабочий день, должно быть, уже закончился, и все без исключения разбежались по домам, оставляя Говарда в гордом одиночестве. Но это все осталось им незамеченным. Полностью погрузившись в прошлое, он вдруг вновь вспомнил историю почти десятилетней давности. Все так явно стояло перед его глазами, как будто бы он снова оказался в том же темном проулке и с теми же людьми. Говард вспомнил, как долго он еще пролежал там между двумя кирпичными домами на мокром асфальте в грязи и крови. Он вспомнил, как его доставили в больницу, где он провел целых шесть месяцев своей жизни. Вспомнил, как из-за этого сорвалась его командировка в Португалию. Да, целых шесть месяцев были выброшены на помойку. Та ночь вышла Говарду боком.
Телефон, лежащий на самом видном месте, прямо на папке с бизнес-планом, противно и умоляюще разрывался. Говард, наконец, поднял трубку. Сразу послышался знакомый голос его соседа. Это был Сэмюель Кайп. Невысокого роста, плотный мужчина в возрасте сорока пяти лет, с довольно приятной наружностью и высоким голосом. Он проживал в квартире напротив с женой Розалиной и сыном Тедом. Сэм был достаточно умен, работал бухгалтером в одной из компаний Ванкувера и постоянно жаловался на свою скромную заработную плату. Сэм отличался своей справедливостью и удивительным чувством юмора.
- А… Алло?… - послышался серьезный голос Сэмюеля. - Алло, Говард, ты меня слышишь?
- Да, да, я слышу тебя, Сэм. Говори.
- Го… Говард… Я хотел узнать, когда ты будешь дома?
- Минут через двадцать. Я уже собирался выходить, - ответил Говард. - А что, что-то случилось?
- Да… Вернее… - настала пауза, затем послышался громкий кашель. Сэм был астматиком, поэтому очень часто, когда нервничал, у него начинался приступ.
Откашлявшись, он продолжил:
- Мне надо с тобой поговорить. Дело важное. Ты не мог бы зайти ко мне? Я уже дома.
- Да, конечно, без вопросов, сейчас приеду.
- Я жду, - сухо произнес Сэм и повесил трубку.
С тех пор как Говард переехал в новую квартиру, единственным человеком, с которым он стал общаться, и с которым у него сложились приятельские отношения, был Сэм. Жена Говарда любила временами посплетничать с Розой, часто бывала у них и нередко приглашала к себе в гости. Иметь хорошие и дружеские отношения с соседями иногда является большой редкостью, поэтому Говард был доволен таким истечением обстоятельств.
Как обещалось, ровно через двадцать минут Говард сидел на диване в квартире своего соседа. Сэмюель на удивление был очень бледен, его вечный румянец на щеках сегодня вдруг куда-то исчез. Глаза его нервно бегали из стороны в сторону. Он загибал пальцы так, как делал это всегда, когда волновался. Затем, видно собравшись с мыслями, Сэм произнес:
- Говард, у меня проблема. И она может перерасти в катастрофу, если ты мне не поможешь.
- Да, что случилось? Объясни ты толком! - не выдержал Говард.
- Хорошо… хорошо… - Сэм снова закашлял. - Дело вот в чем… Как всегда в конце месяца я составил отчетность нашей компании, и обнаружил, что в ее бюджете не хватает значительной суммы. Понимаешь, что это значит?
Говард медленно кивнул головой, после чего спросил:
- А ты уверен? Ты точно все хорошо проверил?
- Да, черт возьми! - закричал Сэм. - Я проверил и перепроверил сотни раз! И каждый раз результат получался один и тот же!
Немного успокоившись, он добавил:
- Я - главный бухгалтер. Я несу полную ответственность за финансовые операции. На мне каждая копейка. И если что-то пропадает, то подозрения сразу же падают на меня. Но я не знаю, поверь, я не знаю, куда могла деться такая сумма денег. В одном я уверен точно… я ничего никогда не воровал… но отвечать все же придется мне…
Сэмюель вздохнул, и снова его глаза забегали по квартире.
- Что же теперь? - сочувственно спросил Говард.
- Начальство требует, чтобы я возместил утраченную сумму, иначе возбудят уголовное дело.
- И сколько с тебя требуют?
- Двадцать пять тысяч долларов до четверга, - произнес Сэм и опустил глаза в пол. - Говард… я прошу тебя… помоги мне.
- Сэм, это не маленькие деньги… Я даже не знаю, чем я могу помочь, - ответил Говард, поднимаясь с дивана и подходя к серванту с фарфоровой посудой. - Такую сумму так сразу и не достать. В моей-то семье такие деньги точно не водятся…
- Но ведь у тебя есть друзья, знакомые… Говард, я прошу… Ведь у меня кроме жены и сына никого нет. Мне не к кому больше обратится. И если я завтра не выплачу эту сумму, то…
Наступила двухминутная пауза. Сэм по-прежнему смотрел в пол. Глаза его выражали печаль и страх. Говард, стоя у серванта и рассматривая посуду, размышлял, морща лоб. Он водил глазами от одного ряда тарелок до следующего, пока, наконец, не достиг последнего, где рядом с набором справа что-то вдруг засверкало. Говард присмотрелся. В открытой коробке с подушечкой лежали с коричневым кожаным ремешком золотые часы. Желтый металл блестел от попадавших на них лучей солнца, а циферблат показывал ровно час дня.
- Мне очень надо, - наконец нарушил тишину Сэм. - Прошу тебя, выручи.
Говард не отрывал взгляда от серванта.
- Это твои часы? - вдруг последовал вопрос.
Сэм кивнул.
- Почему-то я их никогда не видел на тебе…
- Я их давно не ношу, - перебил его Сэм. - В них стекло треснуло. Прямо посередине.
Говард присмотрелся. Действительно, на часах была огромная трещина, закрывающая цифры 5, 6, 11 и 12.
- Говард, так что на счет денег?
- Это должно быть семейная реликвия, да? - не желая закрывать начатую тему, продолжал интересоваться Говард.
- Да сдались тебе эти часы! Что ты в них уцепился? - не выдержало терпение у Сэмюеля. - В них нет ничего интересного! От деда мне достались они. Вот храню, выбросить жалко, ведь они советские… Но знаешь, мне сейчас не до часов. Ты главное реши… Ты ведь поможешь мне?… В… Ведь так? Говард! Ты поможешь? Ты ж ведь не бросишь? - Сэм почти кричал, страх заполнил его глаза. - Ты помнишь, то дело с Тедом?
- Когда ты взял вину на себя, выгородив сына? - тихо и равнодушно спросил Говард.
- Именно. Ведь мне дали срок условно. Говард… Если на меня заведут… уголовное дело… то я… тогда сто процентов… сяду в тюрьму! - Сэмюелю было трудно говорить. Он, тяжело дыша, вытащил из кармана ингалятор. Нажав на него два раза и глубоко вздохнув, он сразу почувствовал облегчение в легких. - Мне тогда придется отсидеть тот срок… А это… это целых… целых…
Сэм снова достал ингалятор. Говард ничего не отвечал. Он еще раз взглянул на своего взволнованного, жалкого и поникшего от безысходности приятеля, и тот взгляд все сказал за него: "Шесть месяцев, Сэм. Шесть долгих месяцев…"
2006 г.
Что же ты хочешь
Пустые улицы. Безумный город как будто вымер. Не мудрено, ведь на часах уже почти половина двенадцатого, а это значит, что осталось всего полчаса старой жизни, ровно тридцать минут, чтобы оставить что-то в прошлом, и больше никогда к нему не возвращаться, начиная новый этап, с перемен, надежд и своих маленьких желаний. Жители разбрелись по своим уголочкам, каждый в своем знакомом и родном кругу друзей и родственников, в своей сложенной атмосфере с нетерпением ожидают наступления нового года.
Местный транспорт временно отстранился от выполнения своих служебных обязанностей. Светофоры горят лишь для нескольких машин, водители которых безумно спешат покинуть улицы города. Кое-где еще открыты продуктовые магазины, хотя работники торговли уже давно находятся в зоне празднования и мало кто беспокоится об отсутствии клиентов. Дома зажгли свои огни. Мерцают фонарики, включены телевизоры, готово шампанское. Всё находится в ожидании.
Молниеносно выезжая из-за поворота и игнорируя красный свет, "Лексус" черного цвета резко затормозил возле самого дорого ресторана в городе. Небрежно припарковав машину, элегантный мужчина лет сорока в совершенно новом черном костюме от Хьюго Босс с алым галстуком галантно открыл переднюю дверь, вежливо подавая руку даме, которая была одета в ослепительно-шикарное платье от Дольче Габана под цвет галстука своего кавалера. На плечах у нее висела меховая накидка, в руке она держала маленькую сумочку, больше походившую на кошелек и придававшая ее образу окончательную завершенность. И хотя мужчина был старше своей дамы, находясь рядом с такой яркой и обаятельной женщиной, он вмиг казался значительно моложе. Нельзя сказать, что его женщина имела неземную красоту и божественное очарование, нет, ее внешность была довольно посредственной, но именно ее умение подать себя, некая гордость в глазах, грациозность походки заставляла окружающих оборачиваться ей в след.
Поздоровавшись со швейцаром, пара уверенно и деловито вошла во внутрь, где уже было куча народу. В эту ночь ресторан был забронирован заранее для проведения закрытой вечеринки, на которую пришедшие секунду назад гости были, конечно же, официально приглашены. Как только они появились, со всех сторон на них накинулись взоры уже знакомых, а также совсем незнакомых им гостей. В основном это были богатые и в некоторой степени знаменитые в своих кругах люди, довольно немалого добившиеся на данный момент времени. У каждого из них была своя причина для посещения подобного рода вечеринок: кто-то пытался таким образом напомнить о своем существовании, кто-то искал выгоду, новые предложения и знакомства, кое-кто приходил, чтобы просто похвастаться своими достижениями, другие видели во всем этом отдых и общение, а для кого-то публичность была целью и смыслом всей его жизни. В любом случае для большинства в эту ночь все причины рассеялись и главной стала довольно типичная - встреча нового года.
Возле бара ближе к углу медленно попивая красное шампанское, сидели на высоких стульях две молодые женщины, обе очень ухоженные, изящные, в красивых вечерних платьях. Одна из них была женой известного художника, Андре Луини, в последнее время все чаще упоминавшегося в средствах массовой информации; другая, с каштановыми кудрями - Долорес Пинстон, третья жена достаточно успешного спортсмена в прошлом и на сегодняшний день небезызвестного тренера бейсбольной команды.
- Ты только посмотри? кто к нам пожаловал! - иронично произнесла Тереза Луини, бросая взгляд на только что появившуюся пару, стоящую у самого входа и приветствующую знакомые лица. - Майкл Троуфер! Собственной персоной! Еще и не один…
Тереза с неким призрением провела взглядом сверху вниз по тридцатидвухлетней девушке в шикарном алом платье, держащую Майкла под руку и дарящую милые улыбки окружающим людям.
- Это его новая пассия? - спросила Долорес, при этом немного щурясь и морща лоб.
- Да, в последнее время они появляются на людях вместе. Хотя, если честно, я не знаю, как долго это еще будет продолжаться. С некоторых пор у Майкла вошло в привычку менять женщин как перчатки. Так что я бы на месте этой пигалицы сильно уж не обольщалась! - ответила Тереза и ехидно улыбнулась.
- И кто же она такая, ты не знаешь? - решила полюбопытствовать Долорес, слегка прокручивая ножку своего бокала с шампанским.
Тереза резко засмеялась.
- Что касается Майкла Троуфера, я знаю абсолютно все! Я близкая подруга его бывшей жены, которая за столько лет совместной жизни с ним научилась добывать информацию об этом человеке. До меня же сведения доходят по старой дружбе. Я как ходячая энциклопедия. Так что если хочешь навести какие-то справки на его счет, тогда это только ко мне!
- Майкл был женат?! - удивленно воскликнула Долорес, возбужденно опрокидываясь на спинку стула.
- Милая моя, да об этом знает каждый! Это вовсе не секрет и далеко не новость! Они уже восемь лет как не живут вместе и четыре года как развелись. У них и сын есть восемнадцатилетний, учится в Гарварде. Майкл и Лизи знали друг друга еще с самого детства, вместе росли, вместе учились… Странно, что ты об этом ничего не знаешь!
Долорес решила ответить молчанием, на самом деле она и не знала, что сказать в свое оправдание.
- Впрочем, - продолжила Тереза, - об этом сейчас уже почти никто не говорит. Забытая, заезженная история. А это, гм… - Тереза указала на спутницу Майкла, - Кристина Лоренс. Ты, наверное, слышала о ней?
- Если честно, - Долорес немного замялась, - то никогда.
- Не удивительно! - воскликнула Тереза. - О ней вообще мало кто слышал! Прошу заметить, что до знакомства с Майклом никто о ней знать не знал. Это сейчас ее имя становится уже более менее узнаваемым, а тогда… о чем ты говоришь… Зато теперь смотри как поднялась! Вся цветет и пахнет.
- А как он ее нашел?
- Его познакомил с ней их общий друг на праздновании дня рожденья, что ли?
- И чем она занимается?
- Кроме того, что всюду хвостиком бегает за ним? Трудно сказать, - Тереза на секунду задумалась. - Ну вообще, насколько я знаю, она пробует себя в качестве модели. Но я тебе скажу, что если у нее и есть какие-то предложения, то это только заслуга Майкла. Без него, как это негрустно, она никто.
- Нет ну все-таки согласись, красивая пара! - вновь заговорила Долорес. - Эта Кристин вся такая…
- Ой, милая моя, - перебила ее миссис Луини, - она такая только из-за шмоток и драгоценностей, которые он ей покупает. А убрать это все, и там ничего не останется. Вообще, Кристи, конечно, хорошо устроилась! Мне кто-то говорил, что в прошлом месяце они вдвоем были в Риме, а вот недавно вернулись из Мадрида. Также Кристи, манипулируя Майклом, сделала так, что он свозил ее в Токио… Короче говоря, красиво живет эта пигалица!
- Рим! Мадрид! Ну ничего себе! - воскликнула Долорес. - Мы с мужем в отпуск один раз в год выезжаем, и то время не можем найти, он постоянно занят. А она… Она с такими темпами скоро весь мир объездит.
- А я тебе о чем? Так это при том, что они вместе не так давно, - произнесла Тереза, допивая свое шампанское. - А все-таки знаешь, Кристин, конечно, можно похвалить: у нее есть цели и она их добивается. Молодец, выжимает из Майкла все, что можно.
- Ты думаешь, она его не любит? - с некой опаской задала вопрос Долорес, вновь переводя взгляд на Майкла и его спутницу, стоящих в окружении мужчин, среди которых был и ее муж.