– Мы погрузимся в самолет. – Шон схватил его за плечо и вытолкнул за дверь. – Погрузи Фердинанда и его людей на борт. Двигай задницей… живее!
Джоб убежал, и Шон подслеповато заморгал, наблюдая за ним. Зрение быстро возвращалось. Он повернулся к бледному квадрату света, который обозначал дверь ангара.
– Что делать с пленниками? – спросил Джоб откуда-то из темноты ангара.
– Освободи их! – крикнул в ответ Шон и побежал к двери.
Хотя в его лицензии пилота не значилась данная модель самолета, Шон был знаком с нею. Он налетал около двухсот часов, сидя в кресле второго пилота, когда участвовал в переброске южноафриканских воздушно-десантных войск в Анголу или Намибию в составе антитеррористических групп. Сейчас все повторялось. Ему нравилось летать на "геркулесе", и он запомнил, как однажды старший пилот сказал: "Этот самолет как ягненок. Хотел бы я, чтобы моя жена была такой послушной".
У двери ангара Шон внезапно остановился.
– Матату прав, ты стареешь, полковник Кортни, – выругал он себя. Он кинулся в темноту ангара и чуть не столкнулся с Джобом.
– Ты куда?
– Я забыл кейс! – крикнул Шон. – Заводи людей в самолет.
Он нашел кейс артиллериста на столе, там, где оставил его, схватил и сунул под мышку. Джоб ждал его у опущенной аппарели самолета.
– Все люди на борту, – сообщил он. – Не нужно было отпускать пилота.
– У нас нет времени убеждать его помогать нам, – отрезал Шон. – Бедняга позеленел от страха.
– Неужели ты сам будешь пилотировать?
– Конечно, если ты не возражаешь.
– Эй, Шон, а ты когда-нибудь летал на этих штуках?
– Все когда-то делается в первый раз. – Шон указал вперед на шасси. – Пойдем, поможешь мне вытащить тормозные колонки.
Они побежали вперед и освободили колеса самолета, затем Шон взбежал по крутой аппарели и остановился наверху.
– Здесь находится панель управления аппарелью. – Он показал Джобу переключатель в стене корпуса. – Передвинешь его вверх, когда я заведу первый двигатель. На панели зажжется красный свет. Когда поднимется трап, появится зеленый.
Шон оставил Джоба и побежал по огромному грузовому отсеку самолета. Шанганы неуверенно топтались в темноте.
– Фердинанд! – крикнул Шон. – Рассади людей на скамейки вдоль бортов и покажи, как пристегнуться.
Шон ощупью пробирался к кабине пилота. Между крыльями самолета он обнаружил деревянные ящики с ракетами, уложенные так, чтобы не нарушить центра тяжести. Они стояли вдоль бортов на деревянных подставках и плотно крепились тяжелой сетью к полу, чтобы не сместились во время полета. Он пролез между ними и наконец добрался до кабины пилота. Она была открыта. Он ворвался в кабину и швырнул кейс в ящик для карт под стальным столиком бортинженера. Сквозь стекло кабины он увидел, что отвлекающая атака на южном краю базы в полном разгаре, но мощь огня со стороны базы намного превосходила возможности стрелков, засевших в кустах за проволочной оградой.
– Пятая бригада проснулась, – пробормотал Шон, втиснулся в левое кресло пилота и включил освещение панели управления. Многочисленные незнакомые циферблаты и датчики ярко вспыхнули, но Шон не позволил себе смутиться и испугаться.
Все оказалось даже проще, чем завести старый "барон". Он просто нажал кнопку и пробежал пальцами по ряду автоматических переключателей, чтобы убедиться, что они все на месте.
– К черту все предстартовые проверки, – сказал он и передвинул переключатель старта первого двигателя. Мотор взревел, и тоненькая стрелка поползла по экрану, показывая число оборотов двигателя.
– Ну, давай! – торопил Шон.
Когда скорость оборотов достигла десяти процентов от общей скорости, в двигателе автоматически воспламенилось топливо, и он завелся. Шон довел количество оборотов до семидесяти процентов и надел наушники.
– Джоб, ты меня слышишь?
– Да, громко и отчетливо.
– Поднимай аппарель.
– Уже поднимаю.
Шон нетерпеливо ждал, когда лампочка на панели управления сменит красный цвет на зеленый. Когда это наконец произошло, он снял тормоза, и "геркулес" тяжело покатился вперед.
Он управлял самолетом на одном двигателе, и приходилось использовать руль направления, чтобы справиться с неравномерной осевой нагрузкой. Пока самолет катился к бледной полоске рулежки, Шон работал с остальными двигателями и постепенно привел их в действие, осторожно перемещая рычажки на панели управления по мере того, как изменялась нагрузка.
– Ветра нет, – пробормотал Шон. – Так что все равно, какое направление выбирать для взлета.
Главная взлетно-посадочная полоса была предназначена для взлета и посадки современных реактивных самолетов. Но "геркулес" относился к типу самолетов с коротким разбегом, и чтобы взлететь, нужен был лишь небольшой участок огромной ВВП. На виду диспетчерской башни Шон выводил машину на пересечение рулежной дорожки и взлетной полосы.
До этого момента самолет не вызывал на себя огня. Пулеметы на воротах все еще яростно палили в ночное небо. Слабая огневая подготовка всегда была недостатком африканских солдат, которые во всех прочих отношениях были отличными вояками.
Правда, на южном периметре отлично подготовленные солдаты Третьей и Пятой бригад показывали, на что способны хорошо выдрессированные африканские вояки. Они профессионально поливали территорию смертоносным свинцовым ливнем, и атака Альфонсо, вначале бешеная, теперь почти захлебнулась. Кроме редких, беспорядочно выпущенных мин, из темного моря кустов и леса за оградой практически не велось ответного огня.
Только сейчас Карлайл смог привлечь внимание гарнизона к врагу на территории базы, и диспетчеры в темной башне, где тоже не было света, наконец поняли, что "геркулес" собирается взлететь.
Шон вел самолет на отчаянной скорости, так быстро, что он уже едва не поднимался в воздух. Шон знал, что если самолет сойдет с бетонной дорожки на траву, он застрянет или упадет на днище, но еще хуже, когда по нему начнут стрелять крупнокалиберные пулеметы, если он задержит взлет.
– Джоб, – сказал он по громкой связи. – Я дам свет в салоне. Проверь, все ли сидят на местах и пристегнуты. Через сорок секунд взлетаем.
Он включил освещение салона, чтобы избежать хаоса и паники на борту, затем настроил радио на частоту контрольной башни.
Самолет непрерывно вызывали.
– Борт "геркулес", Виктор-Сьерра-Виски, каковы ваши намерения? Повторяю, объясните ваши намерения.
– Это борт "геркулес", Виктор-Сьерра-Виски, – ответил Шон. – Прошу разрешения на взлет, чтобы избежать опасности огня с земли.
– Сьерра-Виски, повторите! Каковы ваши намерения?
– Диспетчерская, это Сьерра-Виски. Прошу… – Шон намеренно неразборчиво произнес фразу, чтобы диспетчерская снова запросила ответ. Он с волнением следил за тем, как медленно ползла стрелка к зеленому полю на приборе, показывавшем температуру двигателей.
– Диспетчерская, у меня проблемы, я не слышу ваших сообщений, – солгал Шон. – Повторите вашу просьбу.
Позади него в кабину ввалился Джоб.
– Люди пристегнуты и готовы к взлету.
– Садись в правое кресло и пристегнись, – не оглядываясь, приказал Шон. Стрелка наконец добралась до зеленого поля. Взлетно-посадочная полоса быстро приближалась.
– Борт "геркулес", немедленно прекратите взлет. Повторяю, диспетчерский пункт не дает разрешения на взлет. Немедленно сделайте левый разворот и вернитесь на прежнее место стоянки.
– Поздно, ребятки! – пробормотал Шон, выпуская на десять градусов закрылки и тяня на себя штурвал.
– Борт "геркулес", немедленно остановитесь или мы открываем огонь.
Шон включил посадочные огни и повернул гигантскую машину на ВПП. "Геркулес" подчинился легко, совсем как его маленький "бичкрафт".
– Ты просто прелесть! – Шон знал, что самолет, как и женщина, всегда откликается на лесть и комплименты. Он плавно передвинул рычаги скорости, и в это время пулеметы за диспетчерским пультом наконец открыли огонь по самолету.
"Геркулес" быстро набирал скорость, а пулеметчик, по-видимому, так и не овладел искусством стрельбы по движущейся мишени. Очереди вспороли воздух там, где самолет находился несколько секунд назад. Кроме того, у стрелявшего, кажется, шалили нервы, так как очереди проходили гораздо выше фюзеляжа самолета.
– Этому парню нужно бы брать уроки стрельбы, – хладнокровно заметил Джоб. Шона всегда интересовало, было ли его спокойствие под обстрелом притворным или нет.
Следующая очередь прошла чуть ниже и впереди самолета, пули защелкали о бетон прямо под носом "геркулеса".
– Но он быстро учится, – недовольно проворчал Джоб.
Шон слегка наклонился вперед в кресле, держа правую руку над четырьмя дросселями, а левой орудовал штурвалом, наблюдая за стрелкой скорости, которая успокаивающе ровно двигалась по экрану.
– А вот и твой друг, – сказал Джоб и указал на боковой иллюминатор. Шон быстро выглянул.
Открытый "лендровер" несся на бешеной скорости по травяному полю вдоль взлетной полосы. Когда машины подпрыгивали на неровной поверхности, огни фар выписывали в темноте сумасшедшие фигуры. Самолет явно пытались отрезать от взлетной полосы. Шон сумел разглядеть черты человека, который стоял в несущейся машине.
– Он так просто не сдается, да? – заметил Шон и вернулся к управлению.
Карлайл командовал одним из "лендроверов" охраны и чернокожим водителем. Он стоял в открытом салоне, цепляясь за установленный в машине пулемет. Огни "геркулеса" освещали его бледное искаженное лицо. Он криками подгонял водителя.
– Он принял это очень близко к сердцу. – Джоб наклонился к иллюминатору, наблюдая за тем, как Карлайл разворачивает на турели пулемет, целясь прямо в кабину "геркулеса".
Водитель резко развернул машину, и теперь "лендровер" мчался рядом с самолетом в пятнадцати ярдах от него, почти на одном уровне с крылом.
– Эй, командир, – кивнул головой Джоб, – он целится в нас.
Карлайл крепко вцепился в пулемет, и перед их глазами засверкали вспышки. Пули застучали по кабине, оставляя цепочку звездочек на стекле, и оба скаута инстинктивно пригнули головы, когда очередь прошла прямо над их головами.
– Он стреляет куда лучше, чем остальные недоучки, – пробормотал Джоб, вытирая рукой капли крови на щеке, там, где его оцарапало осколком стекла.
Шон почувствовал, как по мере того как "геркулес" набирает скорость для взлета и растет давление под крыльями, оживают приборы под его руками.
– Давай же, моя прелесть! – прошептал он.
Карлайл снова выпустил очередь, но "лендровер" в этот момент угодил в рытвину, подпрыгнул и выплюнул очередь слишком высоко, так что она прошла выше самолета. Затем машина выровнялась, и Карлайл снова приготовился стрелять.
– Он быстро становится моим нелюбимым персонажем. – Не дрогнув, Джоб наблюдал за тем, как Карлайл снова прицеливается. – Отлично, все по новой! Он стреляет.
Сбоку снова заговорили тяжелые пулеметы с вышек около ворот, и поток пуль калибра 12,7 скользнул едва ли не по брюху "геркулеса", миновал его и угодил прямо в несущийся позади "лендровер". Передние колеса отлетели, и машина закувыркалась, переворачиваясь в облаке пыли. Краем глаза Шон увидел, как высоко отбросило тело Карлайла.
– Попрощаемся с последним античным героем, – с искренней грустью пробормотал он и вернулся к управлению самолетом. Огромная машина охотно подчинялась штурвалу, и нос уже оторвался от земли.
Шон отключил посадочные огни и свет в кабине, самолет окутала темнота, и теперь он больше не представлял цели для наземных стрелков. Шон нажал на кнопку, чтобы поднять шасси, и опустил закрылки.
Вдогонку им послали еще одну очередь трассирующих пуль, которые сверкнули прямо рядом с крылом. Шон заложил вираж в противоположную сторону, уходя из зоны огня.
– Хочешь, чтобы меня стошнило? – спросил Джоб, но Шон не ответил, проверяя приборы, контролирующие состояния двигателя на предмет возможных повреждений.
Казалось невероятным, что такая огромная мишень, которую представлял собой самолет, отделалась всего лишь одним попаданием среди сотен направленных в нее очередей. Но это действительно было так. Стрелки на приборах показывали, что все в порядке, и когда он откинулся на спинку кресла и увеличил количество оборотов, чтобы довести скорость набора высоты до пяти тысяч футов в минуту, приборы реагировали совершенно нормально. Через оставленные пулями дыры в кабину врывался поток воздуха, ерошил Шону волосы и затруднял разговор. Ему пришлось повысить голос, чтобы велеть Джобу сходить в салон и проверить, не ранен ли кто-нибудь, а затем убедиться в сохранности груза.
Городские огни Умтали теперь виднелись где-то далеко на юге, а за ними Шон различал неясный силуэт гор. Он знал, что высота самого высокого пика составляет 8500 футов над уровнем моря, поэтому набрал высоту 10 000 футов, а затем проверил курс полета.
До этого момента он и не думал о навигации. Он не знал точных координат самолета и даже при желании не смог бы найти Сьерра-да-Горгонгоса.
– Мы ее ни на одной карте не найдем, – наконец усмехнулся он. – Но все же попробуем курс "0.30". – И развернул "геркулес" в нужном направлении.
Адреналин все еще бурлил в крови, восторг и страх кружили голову, унося его ввысь на орлиных крыльях, и он снова рассмеялся – правда, немного нервно, – смакуя восхитительную дрожь.
Внизу, едва видимые в свете звезд, проплыли темные верхушки гор, похожие на верхушки айсбергов в арктическом море. Шон случайно заметил в долине огонек с булавочную головку – то ли ферма на отшибе, то ли просто крестьянская хижина. Когда же они пересекли границу Мозамбика, впереди расстилалась только тьма.
– Ничего, кроме темноты, – повторил он, и это показалось ему символическим и пророческим. Они возвращались в дикость. Шон сбросил скорость и начал плавное снижение к расстилающимся внизу лесам. Теперь, когда горные вершины были позади, он не хотел придерживаться такой большой высоты и делать из самолета удобную цель для атаки "МИГов" или зловещих "хайндов". Вернулся Джоб. Он вошел, прикрыл за собой дверь кабины и уселся в кресло.
– Есть повреждения? – спросил Шон.
– Пол грузового отсека по колено в рвоте. Этим шанганам, похоже, не слишком-то понравилось, как ты водишь, они все валяются на полу.
– Ну и чудесно.
Шон вытащил из бокового кармана кресла пилота упаковку голландских сигар, входящих в паек пилотов КВС.
– Посмотри, что у нас есть. – Шон кинул одну Джобу, и они некоторое время с наслаждением молча курили. Потом Джоб спросил:
– Через сколько нас догонят "МИГи"?
Шон с сомнением покачал головой.
– Они базируются в Хараре и вряд ли найдут нас, даже если вылетели немедленно. Нет, "МИГи" меня не волнуют. Вот "хайнды" – дело другое.
Оба снова замолчали, наблюдая за гроздьями звезд, которые из темной кабины казались настолько близкими, что можно было их сорвать.
– Ты можешь ответить на один провокационный вопрос?
– Валяй!
– Ладно, ты затащил нас сюда, но как, к черту, ты собираешься нас посадить?
Шон выпустил колечко дыма, которое тотчас же унес поток воздуха.
– Хороший вопрос, – признал он. – Отвечу, когда сам буду знать ответ. Сейчас я больше беспокоюсь о том, как найти расположение РЕНАМО и, в частности, штаб Чайны.
Шон снизился до пятисот футов и, взглянув на указатели работы дросселей и высоты на панели управления, подготовил самолет к длительному полету.
– Рассвет наступит часа через два, и только тогда мы сможем начать поиск места для посадки, – пояснил он Джобу. – А сейчас можно попытаться найти реку Рангве.
Часом позже они заметили внизу на фоне темного ковра леса блеск воды, и через несколько секунд прямо под ними засверкали отражающиеся в реке звезды.
– Я развернусь, надо проверить, – предупредил Шон и осторожно заложил вираж, внимательно следя при этом за стрелкой гироскопического компаса.
– Включить посадочные огни, – пробормотал он и щелкнул переключателем. Верхушки деревьев внизу осветили мощные бортовые огни, и они увидели реку – темная змея извивалась в темноте. Шон резко развернул самолет направо, выровнял его и направил вдоль русла реки.
– Похоже, это она и есть, – проворчал он и отключил посадочные огни. – Но даже если это та самая река, мы сможем определить, куда летим – по течению или против – только при свете солнца.
– Что же нам делать?
– Будем маневрировать, – сказал Шон и сделал крутой вираж, выписывая первую из фигур восьмерки, за которой последовали многочисленные последующие.
Снова и снова разворачивался самолет, они кружили над рекой в пятистах футах от крон деревьев, считая про себя время, оставшееся до рассвета.
– Мы сейчас просто отличная мишень для "хайндов", – заметил Джоб.
– Не каркай, – нахмурился Шон. – Если нечего делать, займись кейсом, он в ящике для карт.
Джоб вытащил бумаги из кейса и поудобнее устроился в кресле.
– Читай вслух, – приказал Шон. – Найди что-нибудь интересное, чтобы скоротать время.
Джоб одну за другой брал пластиковые папки с пометкой "совершенно секретно" и пролистывал их, зачитывая заголовки документов и названия глав.
В первых трех папках находились указания по подготовке и использованию ракет "стингер" во всех мыслимых условиях и ситуациях – от стрельбы с палубы корабля на море до использования их пехотой в любой климатической зоне, от тропических джунглей до Арктики. Все сведения были представлены в таблицах и диаграммах.
– Все, что вы хотели знать, но боялись спросить, – прокомментировал Джоб. Он достал четвертую папку.
Система самонаводящихся ракет "стингер"
Выбор цели и правила использования
Оперативные характеристики
Джоб, перевернув страницу, прочитал оглавление.
1. Фолклендские острова
2. Аравийское море
3. Гренада
4. Ангола
5. Афганистан
Шон воскликнул:
– Афганистан! Ну-ка, посмотри, нет ли чего-нибудь про "хайнды".
Джоб положил объемистую папку на колени и поправил небольшую лампочку на стене кабины, чтобы удобнее было читать.
– А вот и он! Афганистан, – прочитал он. – ТИПЫ ВЕРТОЛЕТОВ.
– Найди "хайнд"! – нетерпеливо приказал Шон.
Советское конструкторское бюро.
Обозначение НАТО "Г"
– То, что надо, – одобрил Шон. – Теперь ищи слово "хайнд".
– Вот, – сказал Джоб. – Хоплайт. Хаунд. Хук. Хип. Хейз. Хавок… а вот и он. "Хайнд".
– Читай, что там написано, – велел Шон, и Джоб начал читать:
– "Эта боевая машина, прозванная русскими "окорок", известная в НАТО как "хайнд", а среди афганских повстанцев как "летучая смерть", заслужила репутацию, которая, возможно, не совсем оправданна".
– Господи, надеюсь, они знают, о чем пишут, – горячо вмешался Шон.
Джоб продолжал:
– "1. Ослабленная маневренность, неустойчивость и небольшая высота подъема вследствие большой массы вооружения.
2. Предельная скорость при полном вооружении 240 морских миль в час, также вследствие массы вооружения.
3. Минимальная скорость 157 узлов, крейсерская скорость 147 узлов.