- Нет, его уже нельзя больше видеть. После того как некоторые святотатцы пытались его выкрасть, король велел спрятать меч.
- Где же?
- Кто знает? Одни говорят - в Амарапуре, другие - в городе Пегу.
- А кто были святотатцы, хотевшие его выкрасть?
- Не знаю кто, но, конечно, это нехорошие люди.
- А что, ты сам не рискнул бы украсть меч, если бы представился удобный случай?
- Я! - отвечал с негодованием бирманец. - Чтобы я стал обкрадывать моего короля? Никогда! Ни за что!
Капитан наморщил лоб. Он столкнулся с человеком неподкупным; тем не менее ему хотелось сделать последнюю попытку.
- А если бы тебе предложили такую сумму денег, которая дала бы тебе возможность жить барином всю жизнь, ты бы согласился?
Бирманец посмотрел на него с чрезвычайным удивлением. Быстрая, мрачная молния сверкнула в его глазах.
- Может быть… ты таишь мысль украсть священный меч? - спросил он, запинаясь.
- Никогда! - отвечал капитан, спохватившийся, что зашел слишком далеко. - Я боялся бы, что меня убьет своей молнией разгневанное божество.
Бирманец сделал вид, что верит словам капитана, и переменил тему разговора; он стал рассказывать о стране, ее жителях, охотниках и животных.
Этот оживленный разговор продолжался до десяти часов утра - часа, назначенного для отъезда.
- По какой дороге мы направимся? - спросил капитан.
- Пока мы пойдем горами, - отвечал Бундам.
Бирманец взобрался в седло позади маленького китайца, и кавалькада пустилась в путь по едва заметным тропинкам, пересекаемым время от времени бурными потоками, устремляющимися на восток.
Весь этот день всадники продержались вблизи гор, часто проезжая красивые леса и плантации индиго и хлопчатника, а также поля, засеянные целебными травами и мимозой chatecu. Кое-где виднелись уединенные хижины, прилепившиеся подобно гнездам орлов на вершинах утесов, а иногда крепости, над которыми развевался королевский флаг.
В восемь часов вечера, когда капитан решил остановиться на ночлег, последние следы человеческих жилищ уже совсем исчезли. Только и были видны горы да огромные леса.
Поляк поспешил развести огонь, но когда он захотел наполнить водой котелок, то оказалось, что его фляжка и фляжки других спутников совершенно пусты. Он хотел было седлать лошадь, чтобы вернуться к последнему потоку, как вдруг бирманец любезно предложил свои услуги сходить за водой на источник, находившийся в горах.
Путешественники согласились.
Бундам зарядил свой мушкет и, взяв фляжки, удалился быстрым, шагом в глубину мрачного леса.
Прошло полчаса, но бирманец еще не возвращался, хотя капитан приказал ему вернуться поскорее. Американец, видя, что огонь гаснет, начал выходить из терпения.
- Уже не сбежал ли он с нашими фляжками? - спросил он. - Вот было бы еще несчастье!
- С какой стати? - отвечал капитан. - Может быть, источник высох, и он отправился к какому-нибудь другому.
Прошло еще полчаса, и вдруг на вершине горы показался огонь, который очень скоро принял гигантские размеры, ярко освещая леса и окрест лежащие высоты.
- О! - удивился американец. - Что означает этот огонь?
- Смотрите, сэр Джеймс, - сказал поляк. - Разве вы не видите человека, бросающего кверху головни?
- Конечно вижу. Но куда же скрылся наш бирманец? Уж не он ли это подает нам сигналы! О! О!
Это двойное восклицание вырвалось у него при виде другого огня, загоревшегося на вершине другой горы, отстоящей на пять или шесть миль.
Оба фейерверка продолжались минут пять, а потом почти одновременно погасли.
- Странно, - сказал капитан, с беспокойством. - Эти два огня - несомненные сигналы.
- Кто же это мог их зажечь? - спросил Корсан.
- Не знаю. Мы спросим у Бундама.
Бирманец вернулся только по истечении доброго часа с фляжками, полными воды. Капитан, видя его покрытым потом и задыхающимся, как будто он бежал долгое время, спросил, откуда он.
- С источника, - отвечал Бундам. - Я потратил так много времени на то, чтобы принести воды, потому что вся дорога покрыта очень густыми растениями.
- А видел ты огни?
-Да, я их видел; в это время я находился на вершине одного утеса.
- Можешь ты сказать мне, что они означают?
- Я и сам не знаю.
Капитан не стал больше настаивать и принялся помогать товарищам готовить ужин.
С этой минуты Лигуза решил следить за проводником и караулить его всю ночь. Подозрение капитана разделял и недоверчивый Мин Си.
На следующий день наши искатели приключений хотели пуститься в путь рано утром, но бирманец, отговариваясь страшными болями, оттянул час отъезда до полудня.
После нескольких часов пути горы, бывшие до сих пор очень высокими, стали уменьшаться. Скоро показались холмы, потом небольшие высоты и, наконец, огромные равнины, среди которых виднелись кое-какие жилища.
"Мы приближаемся к Иравади", - подумал капитан.
И в самом деле все указывало на соседство великой реки: масса речонок, бежавших на восток, необычайная плодородность почвы, насыщенной периодическими разливами, огромные рисовые плантации, постоянно влажный и свежий воздух.
Всадники нетерпеливо подгоняли лошадей, но бирманец вел их по таким грязным тропинкам, через такие колючие кусты, что и люди, и лошади страшно измучились. Казалось, что этот человек хотел всеми средствами задержать их до известного времени.
Тем не менее было еще очень светло, когда измученные, обожженные солнцем достигли они берегов Иравади.
Река была совершенно пустынна и спокойна, без малейшего волнения текли ее воды, унося с собой множество деревьев и длинные стволы бамбука. Оба берега, отстоящие на добрую милю друг от друга, были покрыты густыми лесами, и с первого взгляда казалось, что не было ни одного селения ни к северу, ни к югу.
- Мы приехали в совершенно необитаемую местность, - сказал капитан.
- Нет, - отвечал бирманец, - позади леса есть пагода, а немного далее - деревня.
- Как же мы переправимся через реку? Я не вижу ни одной лодки.
- Мы построим плот; это тем более легко, что здесь изобилие тростника.
- А лошади?
- Пхе! - произнес бирманец, пожимая плечами. - Они так измучены, что все четыре не стоят и двух унций. Мы воспользуемся их желудками для того, чтобы наш плот мог легче держаться на воде.
Против этого нечего было возразить. Бирманец зарезал лошадей и с необыкновенной ловкостью отделил их желудки, затем надул их и герметически закупорил. Лигуза, Корсан, поляк и Мин Си срезали несколько огромных стволов бамбука и устроили прекрасный плот, снабдив его широким рулем. Оставалось только отплыть. Капитан и его спутники взошли на плот, но бирманец оставался еще на берегу, чтобы развести громадный костер.
- Что ты делаешь? - спросил его капитан.
- Я изгоняю злых духов, - отвечал Бундам со скрытой иронией. - А теперь отчаливай!
Ночь была так темна, что противоположный берег едва виднелся. Плот, выведенный на самую ширину реки, начал спускаться, отлично поддерживаемый лошадиными желудками.
Но не проплыли они еще и полкилометра, как из леса на противоположном берегу вылетела ракета, описывая большую дугу.
- Что это означает? - спросил капитан, предчувствовавший измену.
- Сентябрь на дворе, - отвечал бирманец. - Неужели вы боитесь ракеты?
- Нет, - возразил капитан, возвращаясь к рулю. - Друзья, хорошенько смотрите на оба берега.
В эту минуту послышалось странное куриное кудахтанье.
- О! - воскликнул, американец. - Это, может быть, сигнал?
- Это фазан, - сказал Бундам.
Капитан зарядил карабин и внимательно осмотрел берег, но ничего не увидел на нем подозрительного.
Плот проплыл еще пятьдесят или шестьдесят шагов, разрезая наискось воду. Так они добрались уже до середины реки, когда новая ракета, вылетевшая из-за группы деревьев, разорвалась в нескольких шагах от пловцов.
Поляк крикнул:
- Я вижу людей!
Он еще не успел окончить фразы, как из середины небольшого лесочка раздался ружейный выстрел, сопровождаемый страшными криками. Целая шайка людей бросилась к берегу, бешено потрясая оружием.
- Измена! Измена! - крикнул Лигуза, хватаясь за карабин.
Около дюжины пуль полетело в плот. Капитан собрался ответить тем же, когда получил такой удар, что чуть не упал. Он попытался подняться, но почувствовал себя как в тисках - две железные руки крепко держали его. Повернув голову, он видел над собой Бундама с ножом в руке.
- А, негодяй! - яростно заревел капитан Джорджио. - Помогите! Помогите!
Американец, стоявший всего только в двух или трех шагах,, налетел, как коршун, на бирманца, сбил его с ног, а потом, схватив за волосы, швырнул его в самую середину течения, которое мгновенно поглотило изменника.
XIII. На Иравади
Отделавшись от предателя, путешественники погрузились в воду, крепко держась за края плота, чтобы служить как можно меньшей мишенью пулям, падавшим вокруг них, как град. Бирманцы - несомненно, это были они, - выражали свою ярость частыми залпами и криками, долетавшими до самого неба. Видя, что плот продолжает плыть, они пустились бежать за ним по берегу, приказывая беглецам причалить. Один, более смелый, бросился в воду за плотом, но пуля Казимира отправила его ко дну.
- Смелей, друзья, - ободрял капитан. - Правьте к тому берегу, иначе мы погибли.
Продолжая все еще держаться за плот, они стали подпихивать его обратно к только что оставленному ими берегу; некоторое время все шло хорошо, несмотря на пули, свистевшие по всем направлениям, но вскоре огромный тиковый ствол, плывший по течению, так сильно ударился о плот, что последний разлетелся вдребезги.
- Мы тонем! - крикнул американец.
Крик Корсана был услышан бирманцами, которые стали стрелять в этот направлении и пробили поляку шляпу.
- Тише! - сказал капитан.
- Но ведь мы тонем.
- Помогите мне связать тростник, прежде чем течение разнесет его по частям. Эй! Казимир, держи выше лицо, если не хочешь стать опять белым. Не забывай, что мы раскрашены.
Плот все продолжал разъезжаться, угрожая затопить оружие, провизию, амуницию и одеяла, лежавшие на нем. Необходимо было его связать.
Капитан и Казимир, помогая себе руками и ногами, поднялись на остатки плота, пытаясь соединить связки, но скоро убедились в тщетности своих усилий.
- Хватайтесь за желудки лошадей, - сказал капитан.
- А бирманцы? - спросил Корсан.
- Я их больше не боюсь. Забирайте оружие и провизию.
Они привязали себе к голове ружья и амуницию, оперлись на лошадиные желудки и направились к берегу, но, не доплыв нескольких шагов до него, с ужасом увидели темные тени, двигавшиеся с глухим шумом и рычанием по берегу. Нетрудно было узнать в них тигров.
Капитан, подумав, уже направился к другому берегу, но и там слышался такой же ужасный концерт диких зверей.
- Не везет же нам! - воскликнул американец. - Я никому не советую выходить на берег, в особенности тем, кто не желает быть съеденным тиграми.
- Подождем зари, - предложил капитан Джорджио. - К счастью, бирманцы все исчезли.
- Эта собака Бундам сыграл с нами прегадкую штуку, Джорджио. Кто мог бы в нем подозревать изменника?
- Этот человек оказался хитрее нас. Наверное, он догадался, что мы не пограничные китайцы.
- У него, конечно, были сообщники?
- Разумеется, Джеймс. Бирманцы, стрелявшие в нас из мушкетов, были его друзья.
- Значит огонь, зажженный на вершине горы, был тоже делом рук Бундама.
- Теперь я в этом не сомневаюсь.
- Эй! - крикнул в эту минуту китаец, плывший впереди всех. - Берегите ноги!
Он еще не договорил, как американец почувствовал, что кожа его гетр ободралась обо что-то острое. Он стал опускаться и достал ногами дно реки.
- У нас под ногами мель, - объявил он.
- Впереди виднеется островок, - сказал Джорджио. - Вперед, и постараемся взобраться на него.
Исцарапав себе ноги, то погружаясь, то снова выплывая на поверхность, гонимые вперед течением, кое-как добрались они до островка, который был покрыт прекрасными деревьями и высочайшим бамбуком.
- Мы здесь одни? - спросил американец.
- Я никого не вижу, - отвечал поляк.
- В таком случае мы можем уснуть. Я больше не двинусь с места. 382
- Спать, господа! - сказал капитан. - Завтра мы посмотрим, что можно будет предпринять.
Они устроились между деревьями и, несмотря на крики слонов, мяуканье тигров и мычание буйволов, доносившиеся с реки, заснули глубоким сном, как будто находились у себя дома.
Около шести часов утра поляк был неожиданно разбужен всплесками весел и веселым разговором. Он тихо поднялся и, не производя ни малейшего шума, пробрался к берегу и спрятался за куст.
Оттуда он увидел, что красивая стройная лодка вместимостью двадцать пять или тридцать тонн, снабженная двумя мачтами с распущенными парусами, искала место, чтобы пристать к островку.
- Отлично! - прошептал поляк. - Эта лодка как нельзя более кстати.
Пока бирманцы, приплывшие на лодке, бросали якорь, он побежал разбудить своих товарищей.
- Ты уверен в том, что это не военная лодка? - спросил не доверявший его словам капитан.
- Это торговое судно, - отвечал Казимир.
- В таком случае мы поплывем на нем. Пойдемте, друзья!
Все поднялись и пошли к берегу, где увидели лодочников, высаживавшихся на островок. Лигуза спросил, где капитан, и стал просить его довести их до Амарапуры.
Предложение было охотно принято, так как судно, направлявшееся в Пром с грузом риса, должно было пройти мимо столицы королевства.
Полчаса спустя "Рангун" - таково было имя красивого судна - покидал островок, спускаясь вниз по реке, величественно катившей свои воды по необозримым равнинам.
Путешественники, осмотрев судно, погрузились в глубокий сон, прервать который не были бы в состоянии даже пушечные выстрелы.
Двенадцатичасовой отдых вернул им силы, истраченные во время полного приключений путешествия по великому Индокитайскому полуострову.
В курении, болтовне, проектах и главным образом в еде протекли четыре прекрасных дня, в продолжение которых "Рангун", управляемый опытной рукой капитана Нан-Иуа, продолжал лететь к югу, проплывая мимо крепостей, деревень, предместий и укреплений, обширных лесов, плантаций индиго, хлопчатника, табака и риса.
Восемнадцатого сентября окружающая картина стала более разнообразной, чем в предыдущие дни. На каждом шагу встречались небольшие суда, без сомнения спущенные на воду знаменитой верфью в Промэ, государственные военные лодки, барки и длинные, тонкие, снабженные пятнадцатью, двадцатью, а может быть и тридцатью веслами лодки, летевшие с быстротой стрелы, управляемые здоровенными лодочниками, пестро татуированными и одетыми в разноцветные шаровары.
Около полудня "Рангун" прошел мимо Тценгу-тио, довольно важного укрепления, расположенного на левом берегу Иравади. Почти непосредственно за ним река расширилась, покрывшись островками, поросшими густыми лесами - убежищами контрабандистов и пиратов. Не без сильного волнения услышали путешественники из уст Нан-Иуа, что они подплывают к Амарапуре, знаменитому Городу Бессмертных.
В четыре часа показались укрепления Шеимага и Иедо-Иуа, потом роскошные дворцы, группы хижин, крепости, траншеи, верфи и громадное число храмов.
Движение на реке чрезвычайно оживилось. Со всех береговых пунктов отделялись лодки, поспешно выплывая на середину; у всех пристаней шла погрузка драгоценных товаров.
В десять часов вечера "Рангун" вступил в устье канала, ведшего к бирманской столице. Пятнадцать минут спустя показалась масса куполов, пагод, крыш и шпилей. Нан-Иуа протянул руку по направлению к этому городу, как бы неожиданно выступившему из темноты, восклицая:
- Амарапура!
XIV. Амарапура
Амарапура, или Уммерапура, прозванная бирманцами Городом Бессмертных, расположена над перешейком, омываемым на западе водами Иравади, а на востоке - водами озера Тунзэма. Основанная в 1783 году королем Бодопаей, Амарапура, подобно многим городам Востока, быстро достигла вершины своего величия, а затем еще быстрее пришла почти в полный упадок.
Пожары, землетрясения и разные невзгоды политического характера сильно отозвались на благосостоянии города, который, несмотря на то, что служит резиденцией короля, насчитывает не более тридцати тысяч жителей.
Тем не менее это все еще великолепный город: широкие улицы, роскошные храмы, среди которых выделяется знаменитый храм Аракан со своими золочеными колоннами, грандиозные деревянные дворцы, грозные укрепления; кроме того, Амарапура считается крупным центром торговли с Авой, Сагайном, Промом, Пегу и Рангуном.
Как мы уже сказали раньше, судно Нан-Иуа подошло к Амарапуре поздно ночью. С трудом при блеске звезд можно было разглядеть стоявшие на якорях суда и лодки, пагоды, дворцы и дома.
- Нан-Иуа, - сказал капитан Джорджио, обращаясь к бирманцу, - если ты не проводишь нас в какую-нибудь гостиницу, мы не будем знать, где провести ночь.
- В гостиницу в этот час ночи! - отвечал удивленный Нан-Иуа.
- Теперь все заперто и, кроме того, я не советую вам самим отправляться на поиски, если не хотите попасть в руки ночной стражи.
- Эй, лодочник, ты это серьезно говоришь? - спросил Корсан.
- Серьезно. К тому же вас могут принять за шпионов, и тогда вы рискуете поплатиться жизнью.
- Куда же мы пойдем? - пробормотал янки.
- Полуразрушенные хижины насчитываются сотнями, - сказал Нан-Иуа. - Вы проведете ночь в одной из них. Желаю вам успеха!
Бирманец, спустившийся было на берег, опять взошел на борт судна и отплыл на середину реки. Несколько минут спустя его судно исчезло в ночной темноте.
- Ну, что же мы теперь будем делать? - спросил Мин Си. - Пойдемте, пока нас не заметила ночная стража.
Не зная, где добыть себе ночлег, наши путешественники направились к городу, в который от пристани вела длинная и широкая прямая улица, застроенная с обеих сторон красивыми домами.
Продолжая идти вперед со всяческими предосторожностями, останавливаясь время от времени, чтобы прислушаться, они очутились перед развалившейся пагодой без купола, вероятно рухнувшего во время ужасного землетрясения в 1839 году.
Внутренняя часть храма вся была завалена обломками, разбитыми столами, кирпичами, черепками фарфора, флюгерами и погнутыми железными прутьями.