ТУРИСТ ЗАГОВОРИЛ
Из клубка событий, который довелось распутывать Бутову, кажется, высунулись одна-две ниточки, за которые можно потянуть. Накануне наконец перестал играть в молчанку турист Петерсон. Он показал, что антисоветские листовки ему здесь, в Москве, вручил господин Кастильо. О предстоящей встрече с хромоногим, о задании, которое должен выполнить турист, предупредили еще до начала путешествия. Он побывал в Италии, оттуда - в Скандинавию, из Стокгольма в Москву. Все было расписано по дням и по часам. На случай, если "стыковка" нарушится, предусматривались запасные варианты. Но они не потребовались. В назначенный день и час хромоногий испанец и молодой человек в ярко-зеленом плаще и бежевой кепке встретились у памятника Пушкину. Кастильо передал ему листовки, замаскированные под книгу.
Генерал Клементьев поинтересовался:
- Следователь спрашивал туриста, почему сразу не назвал человека, вручившего ему листовки? Это было бы смягчающим обстоятельством.
- Спрашивал. Турист ответил: "Мне запретили называть этого человека".
- Кто запретил?
- Шеф. Взяли письменное обязательство - ни в коем случае не раскрывать контакт с Кастильо. Посулили большие деньги. В противном случае ему и его семье придется плохо. Пять дней держался, потом все же признался...
Генерал усмехнулся:
- Этот турист хитрец... Пять дней... Ровно столько дней, сколько требовалось... пока Кастильо не улетит из Москвы... Все у них было рассчитано...
Генерал перечитал протокол допроса туриста и улыбнулся каким-то своим мыслям. На следствии туриста спросили:
- Почему вы разбрасывали листовки, если даже не знали их содержания?
- Мне хорошо заплатили за работу, и я обязан был честно выполнить ее.
- Не кощунствуйте! О какой честности вы говорите? Знаете ли вы, что такое честь и совесть, коли продали их за деньги?
- Повторяю, я не читал листовок, я не знаю русского языка. Но мне сказали, что в них - призыв честных людей Запада встать на защиту прав человека, прав советских людей.
- Район ваших действий был ограничен московским универмагом?
- Да.
- А не предполагался ли ваш вояж с такими же листовками по другим адресам?
- Нет.
Генерал отложил протокол допроса:
- С туристом все ясно. А вот Кастильо... Виктор Павлович, можно ли ожидать повторного визита?
- По полученным данным, он скоро опять должен приехать, чтобы завершить переговоры с одним внешнеторговым объединением. Намечается контракт.
- Готовьтесь, Виктор Павлович, достойно встретить этого господина. Ему место в тюрьме. Представьте мне свои соображения.
ЗНАКОМАЯ ЛИЧНОСТЬ
Вечером в квартире Бутова раздался телефонный звонок. К телефону подошел сам Виктор Павлович. Он только что приехал домой и еще не успел снять плащ.
- Алло! Это вы, Виктор Павлович? - прохрипело в трубке.
- Да.
- Извините, что тревожу дома, здравствуйте.
- Рад слышать вас, Захар Романович. Как здоровье?
- О здоровье поговорим потом. Пришло письмо от нашего общего знакомого. Вы, конечно, догадываетесь, о ком речь.
- Правильно сделали, что позвонили. Вы один дома?
- Да, один. Молодые к себе поехали.
- А что, если через час-полтора я приеду к вам? Не возражаете?
- Помилуйте, буду рад.
- Договорились.
Бутов внимательно рассматривает письмо. Почтовые штемпеля только московские. Ничего не значащий текст. В тайнописном, когда проявили, оказался перечень вопросов, на которые Захару Романовичу - Сократу - надлежит ответить. Перечень большой, и все о деятельности научно-исследовательского института, в котором работает Рубин. Требовали назвать наиболее перспективные и важные с государственной и военной точек зрения разработки, кто их ведет и в какой они стадии. Дать характеристики этим людям, отметив их увлечения, наклонности, пороки. Сообщить, кому из них предстоят зарубежные командировки, когда, в какие страны. Цель командировок. Добытые материалы надо по частям закладывать в тайник. Далее следовало точное описание его местонахождения, приметы, инструкция, как удобнее к нему подойти, как им пользоваться. Положив в тайник свое сообщение, Сократ должен позвонить по указанному в инструкции телефону, а услышав ответ, молча два раза подуть в трубку, после чего положить ее. Это условный знак - все в порядке, тайник можно очищать. Дальше уж не его, Сократово, дело. Категорически напоминали о максимуме осторожности. Через этот же тайник Сократ в дальнейшем будет получать задания, инструкции и вознаграждение...
Захар Романович умоляюще смотрит на Бутова.
- Что же мне делать?
- Будем вместе готовить информацию - точнее, дезинформацию, - с улыбкой ответил Бутов. - Само собой разумеется, никаких секретных данных. Только общеизвестные сведения. Материал подготовьте сами, но прежде чем закладывать в тайник, покажите мне. Постарайтесь заранее ознакомиться с тайником, внимательно осмотрите подходы к нему. Мы тоже это сделаем. Первая закладка желательна дня через три. Времени хватит?
- Думаю, что для первой информации, хватит, - неуверенно ответил Рубин. - Во всяком случае, постараюсь.
- Значит, договорились. Письмо заберу. Не возражаете?
- Да, да, конечно. Как вам будет угодно.
- Мне, вероятно, не надо предупреждать вас, что о письме, о намеченных нами действиях никому ни слова. Будьте здоровы. До скорой встречи. Звоните в любое время и на службу и домой.
...Отправляясь на доклад к генералу, Бутов уже знал, кому принадлежит тот телефон, по которому должен звонить Сократ.
- Вот справка на этого человека.
- Оперативно сработали, Виктор Павлович. - И генерал углубился в чтение справки.
- Ах, вот кто это, - он поднял глаза на Бутова. - Знакомая личность. Лоро, первый советник посольства. Давно он у нас на подозрении. На этот раз мы обязаны взять его с поличным у тайника. Подумайте, в какой момент и как это сделать, чтоб без осечки.
- Я уже думал. Возьмем его после того, как Кастильо вторично прибудет в Москву и снова встретится с Ружинским.
- Когда его ждете?
- Недели через две. Кстати, Ружинский тоже получил письмо Кастильо. Спрашивает, когда приезжать.
- А как Ружинский?
- Теперь никаких сомнений - агент Кастильо. Не раз замечен в районе расположения воинских частей и важных оборонных объектов. Несколько раз фотографировал их. Каждое его действие документируется. Вместе с органами МВД мы разобрались в его валютных операциях. Есть все основания для ареста, МВД уже обезвредило ряд крупных валютчиков, в частности Манухина - партнера Ружинского и Шелвадзе. Я вам уже докладывал. Шелвадзе на следствии подробно рассказал об этих сделках. Ловко орудовали, ничего не скажешь, - поистине золотые руки... С милицией договорились - Ружинского арестуем мы, когда сочтем нужным.
- А когда сочтете?
- Будем брать при его встрече с Кастильо в момент передачи информации. Тогда и испанца задержим.
- Что ж, добро. Только не прозевайте гостя. Он не лыком шит. Умен и ловок... Действуйте.
НИТИ ТЯНУТСЯ К ДАЛЬНЕМУ ВОСТОКУ
Начальник управления КГБ генерал-майор Белов Борис Алексеевич, по обыкновению, рабочий день начинал с просмотра полученной почты.
Высокий, красивый мужчина, сохранивший стройность, несмотря на свои уже немолодые годы. Всегда подтянут, пунктуален. Любит дисциплину и порядок.
Как обычно, около девяти часов утра он на работе. Прошел к себе, вызвал секретаря:
- Принесите мне, пожалуйста, почту.
- Сейчас, ее сегодня много, - доложил секретарь.
Генерал углубился в чтение. Прочтя один из документов, он взял телефонную трубку:
- Пригласите, пожалуйста, ко мне полковника Пантелеева.
Начальник отдела Пантелеев не заставил себя ждать.
- Вызывали?
- Присаживайтесь, Георгий Петрович. Из Москвы поступило важное сообщение. Центральное разведывательное управление, представьте себе, проявляет интерес к одному из наших научно-исследовательских институтов. Видно, что-то пронюхали.
Пантелеев спокойно выслушал генерала.
Георгий Петрович опытный чекист, коренной дальневосточник. Отлично знает местные условия. Обладает энциклопедическими знаниями о крае. Не случайно местные чекисты дали ему прозвище "ходячая энциклопедия". Он нетороплив в решениях, но зато они всегда глубоко продуманы, тщательно взвешены, за что его уважает генерал.
Удивить полковника чем-либо трудно. И это заявление генерала полковник выслушал спокойно. Не впервые им приходится обезвреживать разведывательные акции главного противника - ЦРУ, заметно активизировавшего свою деятельность, особенно в последние годы.
- Прочти сообщение, которое прислал нам Бутов.
- А, Виктор Павлович. Как он там? Видать, пришелся ко двору.
- Вполне. Стал большим начальником.
- Не удивительно, умнейший контрразведчик. Наша школа, дальневосточная. Случались у него, конечно, и провалы, но он в таких случаях говорил: "Это тоже хороший урок, еще один взнос в копилку опыта". И при этом всегда французов вспоминал, как они говорят: "Кто живет, не делая безрассудств, не так умен, как он думает". От такого человека, как Бутов, приятно задание получить.
Георгий Петрович надел очки и принялся читать письмо. Прочел, отложил в сторону.
- Что скажете? - спросил генерал.
- Как вам известно, мы уже проводили мероприятия по НИИ. И тогда у нас были данные о том, что ЦРУ проявляет интерес к ним.
- Это тогда, - прервал генерал. - А что вы думаете делать теперь? На этот раз Москва вполне конкретно информирует нас о том, что ЦРУ всерьез заинтересовалось НИИ. Информация получена из прямого источника - разведчика ЦРУ через нашего подставного человека, в прошлом тоже агента. Так что она не вызывает никаких сомнений, а значит, мы должны активно действовать.
- Согласен с вами, Борис Алексеевич.
- Подготовьте соображения и представьте мне их... - генерал взглянул на настольный календарь, полистал его. - Трех дней хватит вам на это?
- Думаю, хватит.
- Жду вас с планом мероприятий в четверг утром.
Пантелеев встал и, как принято у людей военных, спросил:
- Я могу быть свободен?
- Нет, я еще не все вам сказал. Чекисты центра занимаются неким Кастильо. По национальности испанец. Коммерсант периодически приезжает в Москву от имени одной латиноамериканской фирмы, которую представляет. Заключает торговые сделки с нашими внешнеторговыми объединениями. Но все это камуфляж. В действительности Кастильо кадровый разведчик ЦРУ. Именно этот человек интересуется нашим институтом. Москвичи выслали нам его фотографию на листе опознания, взгляните.
Полковник взял из рук генерала протянутый лист. На нем в числе трех фотографий мужчин под номером два значился Кастильо.
- Ничем не примечательная личность, - сказал Георгий Петрович и отложил в сторону фотографию.
Генерал улыбнулся:
- И вам ни о чем не говорит эта фотография? Не узнаю вас, Георгий Петрович, сдавать начали. Взгляните внимательнее.
Георгий Петрович еще раз, более внимательно посмотрел на фотографию иностранца.
- Черт возьми, где-то я уже видел если не подобную, то в чем-то схожую фотографию.
- Вспоминайте, вспоминайте, тренируйте память. Не вспомнили? Придется напомнить. Вы забыли случай с двумя нашими моряками с торгового судна. Во время пребывания во Франции один иностранец пытался склонить их к невозвращению на Родину.
- Конечно помню. Как не помнить. Моряки тогда дали достойную отповедь этому типу, несомненно действовавшему от имени разведки. Хорошие ребята, веселые, здоровые, истинные сибиряки. Один из них просто богатырь, и моряки прозвали его Кувалдой за огромные кулачищи. Ребята тогда к своим письмам и заявлениям приложили визитную карточку иностранца-вербовщика и его фотографию. Не пойму, какое отношение имеет этот иностранец к Кастильо. Тот француз, а этот испанец, и фамилия у него была другая. Правда, внешне они чем-то похожи.
- Не просто похожи. Это один и тот же человек - Кастильо, вербовщик ЦРУ. Действовал он тогда во французском порту под другой фамилией. Распорядитесь разыскать заявление моряков, визитную карточку и фотографию Кастильо. Моряков следует допросить и провести опознание личности Кастильо по присланной москвичами фотографии. Не сомневаюсь, моряки опознают его.
Телефонный звонок прервал беседу. Генерал поднял трубку:
- Слушаю вас. А, Виктор Павлович, рад вас слышать. Как дела? Дел хватает, скучать не приходится. Да и вы нет-нет да и подбросите нам забот. Вот сидим с Георгием Петровичем и размышляем над вашим сообщением. Запрос не задержим, выполним на днях и вышлем. Вам привет от Георгия Петровича. Передам. Всего доброго.
Слышал, москвичи торопят. Не забывайте наши мероприятия по НИИ координировать с ними.
МОЛОДЦЫ!
- Разрешите войти?
- Пожалуйста.
- Смирнов Максим Петрович. Вы меня вызывали? - спросил мужчина гудящим басом.
- Да, вызывал. Проходите, Максим Петрович, присаживайтесь. Будем знакомы - я следователь управления Комитета государственной безопасности капитан Волков. Мне необходимо вас допросить. - И следователь, окинув добрым взглядом моряка богатырского телосложения, чуть было не спросил: "Вы и есть Кувалда?" Как сказали следователю, такое прозвище дали ему моряки за его недюжинную силу.
- Допрашивайте, коли нужно.
- Я вызывал и вашего товарища - матроса Михаила Тарасова. Вы не знаете, где он?
- Он в отпуске, уехал к родным.
- Ну что же, постараемся обойтись без него. Расскажите, пожалуйста, что за история произошла с вами и вашим товарищем во французском порту несколько лет назад.
- Вы, наверное, говорите про типа, который уговаривал нас остаться во Франции?
- Именно это. Расскажите, как это случилось.
- А так было. Пришли мы во французский порт с грузом. Встали под разгрузку. Я и мой приятель Тарасов получили увольнительную, сошли на берег и пошли в город. Во Франции мы были первый раз, нам все интересно. Идем в отличном настроении, все рассматриваем, шутим. Нас остановил неизвестный мужчина и заговорил с нами по-русски. Мы его поначалу приняли за своего и только потом поняли, что это иностранец.
- Кто вы? - спрашивает.
- Русские моряки, разве не видно, - говорю я.
- Рад познакомиться с русскими моряками, - отвечает и давай нас расспрашивать о том о сем, о жизни в Советском Союзе вообще и о нашей жизни.
Мы привыкли, что иностранцы об этом спрашивают, в разных странах такое бывало. Спрашивают по-разному, одни по-доброму, другие - по злобе. Мы спешили, поэтому ответили коротко - живем хорошо! А он вдруг говорит: бросьте, я-то знаю, как живут люди в Советском Союзе. Сам там жил. Неважно, говорит, живут. Другое дело мы - люди свободного мира. Мы живем красиво и счастливо. И начал нам расписывать, как хорошо жить во Франции. И вы, говорит, можете хорошо зажить, если останетесь в нашей стране. Вы молодые, здоровые, к тому ж моряки. Моряков у нас особенно уважают. Будете плавать на лучших кораблях, денег у вас будет навалом, у вас будут красивые женщины. Мы с Мишей опешили поначалу. Я было решил дать ему в морду, да Миша остановил вовремя. А трудно было удержаться, кулаки так и чесались. Потом подумал, а вдруг это розыгрыш. Может, иностранец решил пошутить над нами и посмотреть, как мы, русские моряки, будем реагировать на его шутку. А он опять за свое, в том же духе. Вы, говорит, ни одного дня не пожалеете, если останетесь. Я вам окажу большую помощь, только согласитесь. И тут меня осенило. Дай-ка я поиграю с этим типом. Надо же выяснить, кто он такой. Тогда я ему говорю:
- Нескладно получается, господин хороший. Вы знаете, кто мы, а о себе ни гугу. Нехорошо. Надо бы поближе познакомиться.
- Ну что же, это можно. - И вынимает из бокового кармана ладно сшитого пиджака визитную карточку. С важным видом подает ее мне.
- Читайте, я представляю солидную фирму. Между прочим, наша фирма заключает торговые сделки и с Советским Союзом.
И назвал свое имя. Я заглянул в визитную карточку, ничего не понял - там все было написано на иностранном языке, взял да и сунул ее в карман, авось, думаю, пригодится. Имя его и название фирмы я не запомнил, на кой черт мне это. А мой друг в это время быстро сориентировался: пока мы разговаривали, он вынул свой фотоаппарат и заснял этого подлеца, так сказать, как редкий экземпляр. Я, не долго раздумывая, сгреб его в охапку, а мужичишка оказался плюгавенький, легкий, да и бросил его на землю. Он быстро вскочил и бросился бежать. Видели бы вы, как он драпал, несмотря на хромоту. Бежал здорово. А мы ему вслед надрывались от хохота. Настроение все же испортилось. Вернулись мы на судно и доложили капитану о случившемся. Капитан выслушал и сказал, что этот тип определенно связан с разведкой и по ее заданию занимается склонением наших людей к измене Родине. Он рекомендовал по прибытии судна во Владивосток написать в наши органы госбезопасности письмо. Так мы и сделали. В первый же день, как пришвартовались, пошли в комитет. К письмам приложили визитную карточку и фотографию этого типа. Вот и все.
- Поступили вы правильно, как подобает советским людям. Скажите, вы запомнили внешность иностранца?
- Как не запомнить, случай необычный. При встрече я бы сразу узнал этого мерзавца.
- А по фотографии?
- Думаю, смог бы. Зрительная память у меня хорошая.
Следователь в присутствии понятых предъявил матросу лист опознания с тремя фотографиями мужчин примерно одного возраста.
- Нет ли среди них фотографии человека, о котором вы только что дали свидетельские показания, - спросил он.
Матрос взял в руки лист опознания.
- Вот же он, гад, его фотография здесь под номером два. Я его хорошо запомнил!
Следователь оформил протокол опознания, дал подписать его свидетелю и понятым.
- Спасибо вам и вашему товарищу за оказанную органам госбезопасности помощь в разоблачении иностранного агента. Молодцы! Ничего не скажешь. - Следователь крепко пожал руку матросу.
- За что же спасибо-то, товарищ капитан, ничего особенного мы и не сделали. На нашем месте поступил бы так каждый моряк. А мы к тому же дальневосточники! - с гордостью сказал Смирнов.
НА ФИНИШНОЙ ПРЯМОЙ
События развивались без каких-либо осложнений. Рубин, несмотря на возраст и все свои хвори, оказался человеком крепким. Он составлял в меру убедительные и насыщенные фактами информации об институтских делах, так что и самому проницательному разведчику из филиала ЦРУ не найти в них какую-либо червоточину. И держал себя, направляясь к тайнику, достаточно, как говорил Бутов, аккуратно, зная, что кто-то из стана противнике, вероятно, следит за ним. Судя по реакции на первые "закладки", зарубежные хозяева Сократа удовлетворены его работой. Бесконтактная связь стала регулярной, господин Лоро не заставлял себя долго ждать.