- Милая Анхен! Как же вас можно забыть? Ваши ноги - сплошное совершенство! Давайте я вас крепко-крепко обниму! Как же, как же, белые медведи…. Вы так любили завтракать их парной печенью, обмакивая маленькие кусочки в таз с ещё дымящейся кровью…. А этот несносный русский! Конечно же, помню: вы же тогда, кажется, выковыряли бедняге ржавым медицинским пинцетом правый глаз и скормили его своей любимой кошечке?
Последовала сцена бурных объятий, многочисленных взаимных поцелуев в щёки, звонких восклицаний на испанском и немецком языках…
Почтенная публика, наблюдавшая за этой дурацкой импровизацией, пребывала в лёгком шоке. Вождь Карлитос застыл с широко открытым ртом, напрочь позабыв о важных письмах уважаемого генерала Франко. Черноволосая красавица принялась громко икать, часто-часто моргая длиннющими ресницами. А Иван грозно нахмурился и стал очень похож на одного кровожадного мавра - по имени Отелло. Только один Крест сохранял полную внешнюю невозмутимость, нещадно трясясь про себя от приступа гомерического смеха…
Анхен первой надоело заниматься таким низкопробным лицедейством, она, сильно упершись Денису острыми кулачками в грудь, ловко выбралась из его объятий и нежно обратилась к Ивану, спеша пресечь наметившуюся вспышку бурной ревности:
- Чико, перестань так грозно хмурить свои шикарные чёрные брови, тебе это совершенно не идёт! Мы с доном Оскаром только давнишние боевые друзья, не более того…. Честное благородное слово! Он же у нас ревностный поклонник каудильо Франко, а генерал - весьма известный поборник крепких моральных устоев и нетленных семейных ценностей…. Так что, успокойся и спрячь глупую ревность в одно всем нам, взрослым людям, хорошо известное место. Вождь Карлитос, я полностью ручаюсь за этого человека! Сеньор Оскар Рамос - очень достойный кабальеро, настоящий идальго, потомственный гаучо и всё такое прочее…
Карлитос, старая недоверчивая сука, всё же дочитал до конца верительные грамоты Дениса, после чего скупо улыбнулся и ударился в долгий и нудный инструктаж:
- Ваше прошлое, уважаемый сеньор Рамос, безупречно. Это надо прямо и откровенно признать! Но, настоящее? Вы, как я понимаю, решили стать новым гражданином нашей прекрасной Аргентины? А это накладывает особый отпечаток, так сказать, выдвигает дополнительные требования - к моральным качествам кандидата…. Поэтому позволю себе несколько важных советов. Перво-наперво, если к вам на улице подходят некие милые молодые люди и обращаются с искренним приветствием: - "Бог и Родина!", то вы должны также проникновенно ответить: - "Родина и Бог!". Тогда эти молодые люди будут знать, что перед ними находится настоящий патриот, а ни какой-нибудь там вшивый безбожник-социалист…. И, второе, генерал Франсиско Франко - человек, заслуживающий определённое уважение. Но только для знающих, мыслящих, взрослых людей. Горячая же молодёжь относится к нему несколько прохладно, что тут поделаешь…. Вы не хотите расставаться со значком, на котором изображён ваш любимый кумир? Что же, это ваше право! Приверженность своим давним идеалам - дело, безусловно, почётное и правильное…. Но надо иногда задумываться и об элементарной личной безопасности. Не так ли? Поэтому, вот мой вам совет: рядом со своим значком разместите на лацкане плаща ещё один - с изображением уважаемых в Аргентине людей. Например, дона Хуана Перрона, или его покойной жены Эвиты, подойдёт и портрет Римского Папы, достославного Пия Двенадцатого…. Главное, чтобы знаки с изображением этих особ были бы визуально раза в два больше, чем знак с профилем вашего любимца. Это просто дружеский совет…. Но, если вы им воспользуетесь, то убережётесь от многих значительных неприятностей!
- Не совсем так! - непочтительно встрял Крест. - Молодых коммунистов, социалистов, троцкистов и анархистов рекомендуемые вами, уважаемый вождь Карлитос, значки, могут также спровоцировать на необдуманные действия - с весьма печальными последствиями…
- Тут уж ничего не поделаешь! - местечковый фюрер широко развёл руки в стороны. - Это Аргентина, мой милый дон Оскар, Аргентина, привыкайте…
Разговоры на общие темы, связанные, так или иначе, с политическими мировоззрениями, продолжались ещё минут десять-пятнадцать, после чего началась самая заурядная попойка.
Солидным бронзовым ключом вождь Карлитос отомкнул не менее солидный сейф, до половины заполненный разнообразными стеклянными и керамическими ёмкостями. Девицы, исчезнув из комнаты на несколько минут, вернулись с блюдечками, на которых располагалась нехитрая аргентинская закуска: различные орешки, тоненькие ломтики сыра и вяленого мяса, оливки, фаршированные всякой экзотической разностью, дольки жёлтого лимона и зелёного лайма…
Оно и понеслось: яблочный и грушевый сидр, полноценно заменяющий в Аргентине французское шампанское, текила, граппа, канья, чёрный ямайский ром, встречные тосты, посвящённые величью и единству аргентинской нации…
Часа в четыре утра, в самый кульминационный момент торжества, когда юный Иван и молоденькая брюнетка прогнозируемо отправились в страну коварного Морфея, а вождь Карлитос и несгибаемый Крест со всей страстью переключились на техасский семикарточный покер, Анхен чуть заметно кивнула Денису в сторону входной двери. Что же, действительно, надо было поговорить. Поговорить серьёзно и вдумчиво…
Толстый охранник сладко похрапывал, обхватив могучими ручищами лохматую голову, пристроенную на толстой кипе журналов, посвящённых эффективной воспитательной работе с подрастающим поколением. Анхен, приложив палец к губам, на цыпочках проскользнула мимо спящего стража, бесшумно приоткрыла дверь во вторую комнату, призывно махнула Денису рукой.
Втора комната мало, чем отличалась от первой, разве что здесь было тщательно прибрано, ощущался определённый уют, а на стене висел большой поясной портрет прекрасной Эвы Перрон. На портрете покойная жена диктатора была похожа на одну из многочисленных мадонн Рафаэля: тонкие черты лица, изящные белоснежные руки, сплетённые пальцами перед грудью, и глаза…. Огромные печальные глаза.… До чего же печальные, Господи…
Анхен уверенно прошла в глубь помещения, привычно расположилась за столом в массивном деревянном кресле, спинка которого была щедро украшенном искусной резьбой - с сюжетами фашисткой направленности.
- Проходи, командир, будь как дома, - негромко на французском языке предложила старинная боевая подруга. - Это ведь мой личный кабинет, я нынче - заместитель вождя Карлитоса по всем идеологическим вопросам. Также отвечаю за общение с прессой и всем остальным внешним миром…
Денис, очень тихо насвистывая мелодию, услышанную несколько часов назад в "Милонге", вошёл в комнату, огляделся по сторонам, уселся на старенький стул, закурил, перевёл взгляд на Анхен.
- Рассматривай меня, дон Оскар, внимательно рассматривай, не стесняйся! Ничего, что я на "ты"? Имидж у меня нынче такой: грубоватая и отвязанная стервочка, фанатичка с ярко выраженными фашистскими взглядами…. Совсем не по образу мне "выкать". Ну, так как я тебе?
Фройляйн Мюллер (о том, что она до сих пор не замужем, Денис узнал из её личного дела, тщательно изученного ещё в Москве) за эти одиннадцать лет, прошедших с момента их расставания на Шпицбергене, разительно изменилась. Куда только подевалась та милая молоденькая девчушка, строящая из себя эмансипированную и независимую особу, но краснеющая по любому поводу и даже без такового? Сейчас перед ним сидела симпатичная зрелая женщина с холодным циничным взглядом красивых голубых глаз, прекрасно знающая себе цену и относящаяся к окружающему её миру с нотками печального пессимизма и лёгкого презрения.
- Хорошо выглядишь, - подбадривающее подмигнул Денис. - Только вот морщинка нехорошая прорезалась на лбу, вертикальная такая, грустная…. Это очень плохо. Тяжело пришлось?
Анхен улыбнулась в ответ: от таких улыбок сердце собеседника тут же леденеет - в приступе острой и нежной жалости к улыбающейся…
- Я ведь, командир, тогда, на Шпицбергене, влюблена была в тебя. Без памяти влюблена…. Всё понимала: что любимая жена у тебя, что мне ничего не светит, но ничего не могла с собой поделать. Потом ты уплыл.… Нет, лучше не буду вспоминать, а то заплачу ещё, а мне не полагается - по стервозному имиджу.… А сейчас вот знаю, что ты овдовел.… Извини, прими мои соболезнования! Так вот, знаю, но уже поздно: слишком много я накуролесила за эти годы…. Моральный облик уже не тот, не гожусь я тебе в верные жёны.… Не достойна, так сказать.… Опять же, дочка расстрелянного Лаврентия Берии, злейшего врага народа, законченного монстра и супостата.… Налей-ка мне рома, а то точно зареву, как натуральная белуга…. Бутылка, стаканы и рюмки стоят вон в том навесном шкафчике…
Денис торопливо поднялся со стула, достал из шкафчика бутылку с синей этикеткой, украшенной чёрными солидными якорями, набулькал янтарной жидкости в пузатые рюмашки, одну поставил перед девушкой (пардон, молодой и симпатичной женщиной!), другую зажал в своей ладони.
- Ну, чтобы сука-грусть быстро ушла и никогда уже не вернулась! - Анхен одним глотком опрокинула в себя огненную жидкость крепостью в пятьдесят шесть алкогольных градусов (судя по надписи на этикетке), чуть поморщилась, зажмурилась, посидела так с минутку и снова открыла глаза.
- Извини, командир! Вот увидела тебя и разнюнилась - как последняя баба…. Хотя, чего тут странного? Баба и есть! Ладно, проехали…. Как любил говаривать мой покойный папенька: - "Лирика в наших делах - совершенно неуместна!". Перехожу к делу…. Была переброшена в Аргентину в июле 1945 года. Легенда прежняя: врач госпиталя в военном гарнизоне городка Лонгьир, архипелаг Шпицберген, член НСДАП с 1942 года. Задание: внедрится в местную фашисткою организацию, собирать информацию, держать руку на пульсе, неустанно бдить…. Отдельное задание: поддерживать контакты (под эгидой этого долбанного "Национального антикоммунистического командования") со всевозможными фашистскими недобитками, переехавшими сюда из Европы, составлять на них, гнид позорных, подробное досье, сортировать по степени гадливости и странам, вести развёрнутую картотеку. Я и веду, причём, совершенно легально, типа - для укрепления связей "Командования" с идеологическими братьями и сёстрами, встречи провожу, всякие семинары и конференции…. Не знаю только вот: нашим-то это надо? За прошедшее время никто моими сведениями не воспользовался, так все эти фашистские гады и разгуливают по Южной Америке - словно по родимому Фатерлянду, никого ещё не шлёпнули. Вот, дон Оскар, ты же считаешься серьёзным диверсантом…. Может, тебе эта писанина пригодится? Если что - забирай, у меня, на всякий случай, всё в трёх экземплярах оформлено.
- Почему бы и нет? - Денис ненадолго задумался. - У тебя же эти гадёныши и по странам рассортированы? Вот по Парагваю мне и подготовь информацию…. Только не по всем тамошним наци, я слышал, что их в Парагвае - как собак нерезаных. Только выборочно: адреса всех крупных поселений, адреса самых одиозных персоналий…. Не торопись, я сегодня вечером часов в девять заскочу и заберу. Легально заберу, мол, генерал Франко просил отыскать кое-кого из идейных соратников, вот и ищу всякие следы и следочки…
Анхен заметно оживилась:
- Командир, раз по-настоящему горячее дело намечается, может, возьмёшь меня с собой в Парагвай? Засиделась я здесь на этой бумажной работе, скучно, хоть волком вой…. Встряхнуться хочется, пострелять немного, бурную молодость вспомнить. А? Возьмешь?
- Извини, не получится! - Денис чуть поморщился. - И не спеши огорчаться, тут для тебя будет одно важное задание, так что, скучать не придётся. Какое? А вот вечером всё и объясню, в подробностях…. Давай, пока поговорим на общие темы. Вот, например, по поводу Ивана Сервантеса: он что, действительно, идейный фашист, или как? И вот эти твои отношения с ним.… Извини, конечно, но мне надо всё это знать чисто для дела, не более…
Анхен понимающе кивнула головой, достала из ящика письменного стола тонкую, очень длинную сигарету, вставила в чёрный мундштук, прикурила.
- Да, какой из нашего Вани - фашист? Это он так, сугубо от серой скуки…. Некуда силы недюжинные приложить, нет дела настоящего, вот и мается молодой сеньор откровенной дурью. А вот эти мои интимные отношения с ним.… Во-первых, для Аргентины это совершенно нормально, когда опытная незамужняя женщина берёт под свою опеку - во всех смыслах - многообещающего горячего юнца. Это, если хочешь знать, даже считается хорошим тоном. Дело, безусловно, полезное для обеих сторон. Вот…. А во-вторых, меня донна Мария Сервантес сама об этом попросила.
- Мари? Сама попросила? - Денис не поверил своим ушам.
- А, что такого? - в свою очередь удивилась Анхен. - Мария у нас очень мудрая и рассудительная женщина. Настоящая - "Мать Семейства"…. Узнала, что сын всерьёз увлёкся фашистскими идеями, заволновалась. Но в лобовую атаку не ринулась, потому как знала, что это бесполезно: упрямство у Ваньки фамильное, чем больше на него давишь, тем только хуже делаешь. Вот она ко мне и обратилась…. А я что? Паренька пригрела, глаза открыла ему на некоторые вещи, познакомила с нужными людьми…. Тут до Ивана у меня был один молодой человек, - боевая подруга мечтательно прикрыла глаза, - Эрнесто Гевара, по прозвищу "Че". Такой конкретный молодой человек, с правильными и железобетонными понятиями…. Так вот, я нашего юного Сервантеса и познакомила с этим Че. Так что, Ваня теперь вроде меня, агент Эрнесто Гевары в этом фашистском гадюшнике. Понятно, что я делаю вид, будто ничего не знаю…. Иван мне тут недавно сказал - под большим секретом - что весной, то есть, в октябре месяце, собирается в Мексику, мол, захотел посмотреть на какие-то древние пирамиды, конспиратор хренов. Я то знаю - по своим каналам - что Че сейчас находится в Мехико и вместе с компанией отвязанных кубинцев готовит какую-то серьёзную революцию…. Оно и правильно: пусть мальчишка свою кипучую энергию направляет в верное русло. И Мария этот шаг сына полностью одобряет, хотя, тоже делает вид, что совершенно не в курсе…. Так что, командир, здесь всё нормально, не переживай!
- А сеньор Алекс знает об этих ваших женских интригах?
- Нет, конечно же! И ты, дон Оскар, пожалуйста, ему ничего не говори про эти дела! - Анхен разволновалась не на шутку. - Точно, не скажешь? Алекс Сервантес, он же - Александр Крестовский, теперь у нас настоящий аргентинский кабальеро, идальго - по понятиям…. Гордый весь из себя, строгих католических правил. Он не поймёт этой маленькой женской хитрости, обидеться…. Так мало того, что обидится, так ещё захочет вместе с сынком в Мексику прокатиться, тряхнуть стариной, вдоволь сатрапам всяким глотки безжалостно порезать. А вот этого мне Мари вовек не простит! А с ней ссорится - себе дороже…. Знаешь, как тут её называют? "Сеньора-гаучо"! Она одна - на всю Аргентину - "сеньора-гаучо", представляешь!? Э, да я смотрю, ты совершенно не проникся! Ты хоть знаешь, кто такие гаучо?
- Пастухи какие-то, кажется, что-то вроде северо-американских ковбоев…
- Пастухи? - Анхен чуть не задохнулась от ненаигранного приступа возмущения. - Ну, ты даёшь, командир, ляпнуть такое! Пастухи?! Хорошо ещё, что тебя не слышал никто из местных патриотов! Ладно, просвещу тебя, неуча, а то попадёшь ещё в неловкую ситуацию, засмеют, а то и на дуэль вызовут…. Слушай. Пампа на языке индейцев кечуа обозначает - "ровная земля". Но это - полное враньё! Пампа - это бескрайние равнины, густо усеянные множеством невысоких холмов, покрытых лесом и кустарником, есть здесь и пустынные районы с соляными озерами, и классические степи с высокими травами. Пришли жестокие испанцы, за несколько веков уничтожили всех местных индейцев - и кечуа и керанди, перестреляли всех гуанако и страусов-нанду, потом завезли из Европы и выпустили в пампу всякий домашний скот.…Но Аргентина, где не оказалось богатых залежей золота и серебра, испанцев совершенно не интересовала, они стали весело и дружно переселяться в Перу и Парагвай. Одичавший рогатый скот и лошади очень быстро размножались и чувствовали себя в пампе просто превосходно. Для парнокопытных здесь идеальная среда и климат, так сказать…. И тогда в пампу пришли бродяги самых разных национальностей, бедные - как худые церковные крысы. Чтобы не умереть с голода, они отлавливали всех этих диких лошадей, буйволов и коров, загоняли их на наспех огороженные территории…. Так в Аргентине появились ранчо и гаучо - вольная и свободолюбивая разновидность людей, не признающая общепринятых устоев. Мораль у гаучо проста: - "Мы были никому не нужны. Когда наши дети пухли от голода, то никто не помог, все презрительно отвернулись в сторону. Мы всего добились сами, собственными руками, безо всякой помощи со стороны…. Поэтому теперь мы ничего никому не должны! Пошли вы все в грязную задницу - с вашими законами, конституциями и прочим уродством! Мы живём, как хотим, и никто не имеет права вмешиваться в нашу жизнь…". Гаучо - страшные гордецы. Даже с современными мужчинами-иммигрантами они почти не общаются, считая это ниже своего достоинства. Что тут говорить про женщин-иностранок? Так вот, Мария - самая желанная гостья в любом поселении гаучо! Чем она их всех взяла? Неизвестно…. Но это - непреложный факт, известный на всю страну. Об этом и в газетах много раз писали!
- Да, интересные пирожки с котятами, - вздохнул Денис. - Судя по всему, Мари и Крест крепко прикипели к этой странной бело-голубой стране…. А, вы, уважаемая фройляйн Мюллер? У вас как складываются отношения с Аргентиной?
Анхен нервно передёрнула плечами, нахмурилась, а потом улыбнулась - широко и по-доброму: