Лопаты, кирки, ломы, специальные горные долота, кувалды, различные молотки, клинья, прочие инструменты, включая даже десяток носилок фабричного изготовления, предназначенные для разбора завала в подземном штреке, даже два ящика с динамитом имелись в наличие. Кроме этого - несколько десятков больших коробок со свечами, полтора десятка масляных ламп, восемь бочонков со специальным маслом и три примуса для приготовления пищи, работающие на том же масле. Если быть абсолютно точным, то эти кухонные приспособления больше напоминали обычные русские керосинки, но Нику как-то больше нравился термин "примус".
Запас продовольствия тоже выглядел неплохо, особенно учитывая, что все работы должны быть завершены за двадцать дней: варёные макароны в пятикилограммовых жестяных банках, пряники, кукурузная мука, галеты, рыбные консервы, тушёная кенгурятина, бобы в томатном соусе, даже наличествовало пять крепких ящиков с калифорнийским красным вином - в бутылках толстого тёмно-зелёного стекла, пересыпанных эвкалиптовыми стружками.
Сзади раздалось интеллигентное покашливание.
Ник обернулся. Невдалеке маялся один из "пятнистых" - длинный сутулый тип с бухгалтерскими очками на толстом носу. Дылда всем своим видом изображал дружелюбие и смущение, даже винчестер опустил стволом вниз.
- Ну, чего надо, эсквайр, твою мать? - рявкнул на него Ник на чистейшем английском языке.
- Абсолютно ничего не надо, босс. Работайте и не обращайте на нас внимания. Словно нас и нет вовсе, - покладисто ответил очкастый эсквайр.
Ну что ж, пришла пора осмотреть и фронт предстоящих работ.
С собой Ник прихватил Банкина, Джека Негро да ещё парочку ярко горевших масляных фонарей. Метров через триста упёрлись в каменную неровную стену, а вот и искомый подземный коридор, имевший некогда прямоугольный профиль. Нынче же потолок хода просел и угрожающе выгнулся вниз, на полу беспорядочно громоздились валуны, выпавшие из верхней кровли и боковых стен. Проползти-то по штреку, наверное, можно, но уж очень страшно - вдруг, какой камень неловко заденешь, и потолок окончательно рухнет тебе на голову? А ведь ещё большие сундуки с документами по этому коридору придётся транспортировать. Прав негодяй Браун: здесь необходим очень серьёзный и вдумчивый ремонт.
- Меньше чем за полторы недели не управимся, - важно и авторитетно заявил дипломированный горный инженер Банкин.
Негро, соглашаясь с ним, молча покивал головой.
Вернулись к клети, позвали Мэлви, сообща составили план предстоящих работ, разбились на смены, назначили бригадиров.
Через четыре часа первая смена, в состав которой вошли Ник, Негро и пятнадцать чиго, приступила к ремонтным работам, остальные благоразумно улеглись спать.
Технология восстановления штрека оказалась совсем нехитрой: брались толстенные брёвна, сложенные кем-то неведомым и рачительным в Дежурном зале, судя по всему, очень много лет назад, отпиливались до нужной длины и подставлялись наискось под провисшую кровлю.
После чего по их нижним частям (одновременно работая с несколькими брёвнами) осторожно ударяли специальными деревянными кувалдами, самостоятельно изготовленными из тех же брёвен. Кровля постепенно выпрямлялась, брёвна меняли на более длинные, с пола штрека убирали тяжеленные камни, выпавшие из стен во время обвала, и потихоньку продвигались вперёд.
За двенадцать часов смены прошли метров девять-десять. Банкин, приведший с собой следующую смену, остался полностью доволен таким темпом.
- Верной дорогой идёте, товарищи! - голосом Владимира Ильича Ленина радостно заявил Гешка. - Прямо в счастливое светлое будущее!
Работали как проклятые, себя не жалея: смена, сон, снова смена.
Раз в сутки "пятнистые" менялись, иногда вместе с новой сменой караульных добрейший профессор Браун подбрасывал разных деликатесов: один раз - освежеванную тушу дикой ламы, другой - с десяток ободранных кроликов.
- Они, морды наглые, там наверху ещё и охотятся! - завистливо вздыхал старый Негро.
А работа по восстановлению подземного коридора оказалась воистину сволочной. По стенам штрека непрерывно сочилась ледяная вода, смешивалась с каменным крошевом, образуя потоки вязкой цветной грязи, переливающейся за края ботинок и сапог. Брёвна были тяжеленными, килограммов по двести пятьдесят каждое, и толстенными - руками не обхватить. Спину ломило невыносимо, руки-ноги покрылись многочисленными чёрными синяками, вдобавок к этому все нешуточно простудились: сопли текли рекой, канонада от кашля не прекращалась ни на минуту.
По просьбе Ника в Дежурный зал "пятнистые" опустили всякие микстуры и порошки, от себя Браун добавил также соты с мёдом диких горных пчёл. Горячий чай с этим мёдом помогал по-настоящему, лучше всяких лекарств и таблеток.
А ещё с личной гигиеной было всё очень плохо. Холодной воды было - море, вернее, целый ручей, что монотонно звенел недалеко от восстанавливаемого штрека: вытекал прямо из стены Дежурного зала, метров через двести уходя через природное отверстие вниз, под каменный пол.
Но вода в ручье была ледяная, а использовать примусное масло для нагрева воды - роскошь непозволительная.
Неожиданно Мэлви нашёл в дальнем конце зала несколько горячих камней.
Это частично помогло решить проблему: вычистили две пустые, спущенные "пятнистыми" вниз столитровые бочки из-под солярки, установили их на горячих камнях. Зачем, спрашивается, Брауну солярка, и куда он её девает? Одна ёмкость предназначалась для мытья грязных тел, другая - для нехитрых постирушек. В начале смены двое дежурных наполняли бочки водой из ручья, к концу двенадцатичасовой смены тёплой воды было - хоть залейся. Очерёдность купания в бочках устанавливал тупой честный жребий, никаких тебе пакостных привилегий - демократия полная: все строго по очереди, друг за другом влезали в бочку. Сомнительной была такая гигиена, но ничего не поделаешь, другой-то не было…
Как-то совсем незаметно для себя - вработались.
Кончалась смена, с удовольствием плескались в бочке, стирали грязное бельишко, плотно ужинали (а может - завтракали?) и тут же засыпали.
Ник иногда задерживался у крохотного костерка - поболтать немного с Джеком Негро, послушать его завлекательные байки о здешних краях.
- Как-то в молодости мы с Зорго и Мануэлем решили искать старинные клады на побережье, которые в старые времена здесь зарывали пираты и прочие тёмные личности. Традиция такая. Наняли на работу два десятка местных бездельников, нашли старую полузасыпанную штольню, стали поднимать горную породу наверх. Вдруг прямо из стенок штольни пошёл какой-то странный газ. Зеленоватые такие струи начали лениво выползать из горных выбоин и каверн. Кто вдыхал ту зелёную взвесь, тут же превращался в полного идиота: падал на пол, начинал биться в страшных конвульсиях, ругаясь при этом на каком-то незнакомом языке. Восемь человек подняли на поверхность. Семеро потом умерли, один же полностью оклемался, много лет потом вместе с Зорго на "Усладе" ходил, пока однажды в Гаване его пьяная проститутка не зарезала. Справились с этой напастью на удивление быстро: один пожилой индеец посоветовал в штольню опустить пару свинок, послушались - опустили, после этого сразу и пропал тот газ дурманящий. Дошли до дна штольни, стали горизонтальный штрек в сторону бить - согласно старинной карте, купленной в Сан-Анхелино у одного прохиндея. Неожиданно образовалась новая напасть: комары гигантские, не пойми откуда, принялись вылетать. Пробуришь горизонтальные скважины малого диаметра, тротил туда заложишь, подорвёшь, только пыль от взрыва осядет - тут же из забоя вылетает десяток-другой злющих комаров и давай жалить всех подряд. Многие после тех укусов умирали сразу, некоторые только распухали во всех местах, но на целую неделю, следовательно, тоже были - не работники. С комарами мучились месяца два с половиной. Потом Зорго выписал из самого Парижа своего давнего приятеля. Вот тот оказался толковым малым. По его совету к нам доставили граммофон, а к нему в придачу пластинку - с записью скворцовых весенних арий. Всё, после этого пропали комары.
- Ну, дядя Джек, удиви, пожалуйста! - попросил Банкин, подошедший со своей сменой на отдых, слегка приобнимая худенькие плечи Нару. - Заверни что-нибудь такое, чтобы спать расхотелось совсем!
Джек продолжил:
- Нашли вход, ведущий на нижний горизонт. Из подручных материалов сделали лестницу, спустились вниз, осмотрелись. Глядь, прямо перед нами стоит Чёрный Козёл. Огромный - семь-на-восемь, восемь-на-семь. На самом деле, меньше, конечно, два-на-два-на-два, в метрах, понятное дело. Стоит, гад загадочный, и рычит - куда там стае разъярённых ягуаров! Тут же беспорядочную стрельбу по нему открыли из всех стволов. Минут пять палили безостановочно, обоймы меняя и затворы передёргивая, а ему хоть бы что. Отряхнулся, заржал глумливо, да и убежал в подземный коридор. Вот так оно всё и было. После такого происшествия и исследовать ту местность стали не сразу, каждого шороха опасались. Потом и на этом горизонте хлопот хватало: то внезапно пропала группа разведчиков, то стрела бронзовая кому из наших прилетела в плечо. Причём полностью бронзовая стрела, не в том смысле, что у неё бронзовый наконечник, полностью бронзовая, выкованная из одного прута…
На девятые сутки восстановили, наконец, штрек полностью, торопливо вошли в Парадный зал. Было здесь на что посмотреть, было - чему удивиться несказанно. Нет, понятно, что первым делом бросились к штреку, что должен был вести в Тайный зал. А толку? Завалено всё там так было, что от натуральной каменной стены трудно отличить.
- Сэр, что мне доложить наверх? - уважительно, но вместе с тем и растерянно спросил белобрысый облом Смит, являвшийся в это время полномочным представителем профессора Брауна в подземной стране.
- Доложите, что через два часа, минута в минуту, мистеру Брауну будет представлен план дальнейших действий, - не задумываясь, ответил Ник.
Глава шестнадцатая
Лестница в Морию
Ник как-то сразу решил для себя, что первым делом тщательно осмотрит всё вокруг, а потом уже подумает хорошенько о дальнейших планах и действиях. Конечная цель операции - одно дело, заложники, оставшиеся наверху, - другое, промежуточное звено - третье…
Он видел перед собой большую подземную нишу, или, что вернее, гигантскую комнату, имеющую форму идеального куба - с размером граней по сто метров каждая.
В подземном зале было неожиданно светло и без фонарей: идеально гладкие, словно отполированные какими-то строителями-гигантами, стены этого помещения были беспорядочно усеяны тонкими, желтовато-зелёными прослойками неизвестной горной породы, мягко светящейся в темноте.
Возле стены зала можно было с лёгкостью читать даже газеты, если бы таковые имелись в наличии, в центре же помещения царил таинственный полумрак, к которому, впрочем, глаза привыкли достаточно быстро.
Посередине трёх нижних вертикальных граней куба были вырублены широченные квадратные ходы: несколько конных путников, взявшись за руки, могли проехать внутрь без проблем.
Над каждым таким коридором на высоте двадцати метров над поверхностью пола был виден штрек уже гораздо более скромный по размерам: шириной метра два, но очень низкий, человек в такой проход смог бы пролезть только сильно согнувшись.
Напротив хода, по которому они пришли из Дежурного зала, около четвёртой вертикальной грани этого гигантского пустотелого куба наблюдалась гора разнокалиберных камней - следовательно, здесь и был совсем недавно вход в четвёртый подземный коридор, ведущий в Тайный зал.
Подошли к заваленному ходу: да, шутками здесь и не пахло - всерьёз завалило, хотя, судя по всему, верхний узкий штрек совсем не пострадал.
Банкин, горный инженер как-никак, не преминул высказаться:
- Картина для меня совершенно ясная. Эти узкие верхние ходы - явно вентиляционные штреки, идущие строго над основными ходами. Через определённые отрезки в них, очевидно, пробурены вертикальные скважины малого диаметра - для свободной циркуляции свежего воздуха во всей системе. Следовательно, все эти коридоры и штреки должны быть достаточно длинными, иначе с вентиляцией и заморачиваться бы не стоило. Вообще-то, меня всё это впечатляет: на совесть сработано, вполне даже грамотно. Похоже, эти древние строители горное дело знали досконально.
- Это что же получается? Если широкий подземный коридор в какой-нибудь подземный зал выходит, то и вентиляционный штрек там же заканчивается? - уточнил Джек Негро.
- Естественно, такой вариант весьма даже вероятен, - важно закивал Гешка.
Интересная информация, было над чем подумать.
Рядом с заваленным подземным коридором обнаружились сложенные в невысокие штабеля каменные плиты, вырезанные из туфа: метр на метр, толщиной сантиметров сорок.
- А ну-ка, взялись! - велел Ник Банкину и сам взялся за край верхней плиты.
- Килограммов шестьдесят пять, а то и все семьдесят! - отдуваясь, прикинул на глаз Гешка.
- Нормально, кладём на место, - удовлетворённо кивнул Ник, после чего вежливо обратился к Смиту, старательно держащемуся в последнее время у него за спиной: - Вот что, уважаемый Шварценеггер, то есть Смит. Передайте мистеру Брауну, что мы сложим из этих каменных плит высокую лестницу и дальше уже пойдём вентиляционным штреком. Только пусть господин профессор нас обеспечит прочной верёвочной лестницей, чтобы на выходе из штрека можно было спуститься в Тайный зал…
По случаю окончания первого этапа работ Ник решил устроить выходной: устали все сильно - и физически и морально.
Нару, отобрав несколько чиго себе в помощники, занялась приготовлением праздничной трапезы, остальные разбрелись по Загадочному залу - кто куда.
Было, ей-ей, здесь на что посмотреть! Все стены этого помещения, метров на пять от каменного пола, представляли собой одно сплошное панно, состоящее словно бы из иллюстраций к роману, написанному в стиле изощрённого фэнтази.
- Как же это они умудрились сделать? - громко удивлялся Банкин, осторожно трогая руками абсолютно гладкую стену. - Создаётся такое впечатление, что эти милые картинки нарисованы изнутри! Или - снаружи, а потом тщательно покрыты очень толстым слоем абсолютно прозрачного лака. Да, умели в старину делать всякое, в смысле - обладали хитрыми технологиями. А техника рисунков какая, мать моя женщина! Современные художники обзавидуются, и от тех завидков - непременно обкакаются жидко, честью клянусь!
Прав был Гешка, искусно всё было изображено на этих стенах, каждая деталь была старательно прописана, даже многие пропорции были тщательно соблюдены, что совсем несвойственно для наскальной живописи.
Все картинки и рисунки можно было условно и приблизительно разделить на три большие группы.
Первая - разнообразные птицы и животные. Даже знакомые встречались изредка: благородные олени с узорчатыми рогами, чёрно-белые аисты, полосатые тигры, длиннющие ящерицы, коварные змеи…
Вот, явно - мамонт: торопится куда-то по своим делам, а это - саблезубая тигрица с двумя крохотными тигрятами вышла на променад…
Впрочем, большинство картинок представляли собой одну сплошную экзотику: голенастый орёл с двумя сонными головами, пятнистые лошади, только вместо копыт - лапы с длинными острыми когтями, волки с головами очковой кобры, драконы огнедышащие - в немалом ассортименте…
Вторая группа - сплошные воинские баталии.
Высокие люди европейской внешности, в непривычных глазу воинских доспехах, сражались с какими-то плечистыми гномами, с приземистыми кентаврами, с другими людьми, восседавшими верхом на огромных остроухих волках.
Тут и там мелькали вполне узнаваемые для Ника персоналии: хоббиты, орки, тролли, иные всякие…
Но третья группа рисунков, несомненно, была самой интересной и абсолютно неожиданной.
Её основу составляли космические корабли: и классические ракеты, и летающие плоские тарелки, и пирамиды - трёхгранные, с работающими двигателями, закреплёнными под их основаниями.
Правда, попадалась техника и попроще: автомобили различного предназначения, самолёты - большие и маленькие, воздушные шары, даже двух- и трёхколёсные велосипеды.
Нику сразу вспомнилась крылатая фраза: "История человечества развивается по спирали".
Вполне возможно. Хотя, глядя на эти картинки, можно было предположить, что спираль эта является только составной частью петли Мёбиуса. Иначе как можно было объяснить соседство велосипедов с космическими кораблями?
Всё уже было - когда-то, где-то…
Всё ещё будет, даю Вам слово!
Солнце закатится, но на рассвете…
Звёзды потухнут, и вспыхнут снова…
Впрочем, загружать уважаемых читателей сложными философскими сентенциями - дело сомнительное и неблагодарное.
Короче говоря, насмотрелся Ник досыта на эти местные странности и достопримечательности, да и спать преспокойно завалился.
Проснувшись, Ник отправил чиго - с Мэлви во главе - перетаскивать необходимые грузы из Дежурного зала в Парадный, а сам, разжившись у Смита несколькими чистыми листами бумаги и простым карандашом, принялся разрабатывать проект будущей лестницы.
Банкин пыхтел у него за спиной и изредка давал советы: иногда по делу, но чаще - предлагал полную и законченную ерунду. Чтобы остаться в одиночестве и хорошенько поразмышлять обо всём без суеты и спешки, Ник поручил Гешке заняться пересчётом каменных плит. Кто его знает, а вдруг их не хватит? Что тогда делать?
Через пятнадцать минут Банкин браво отрапортовал:
- Сосчитал, командир! Ровно девятьсот тридцать плит!
- Ровно девятьсот тридцать?
- Так точно! А почему это у тебя такая удивлённая физиономия?
- Да понимаешь, по моим расчётам получается, что нам для постройки лестницы как раз и требуется - девятьсот тридцать плит! Неужели их для этой цели здесь и заскладировали когда-то? Мистика какая-то!
- Я уже ничему не удивляюсь, - покорно развёл Гешка руки в стороны. - После всех этих наскальных рисунков и картинок, я даже в существование самого Господа Бога поверить готов…
Пообедали от души, выпили всё калифорнийское вино, презентованное Брауном, поспали по-человечески. Проснулись, снова поели.
Всё, пора начинать великую стройку!
Двенадцать часов потратили только на то, чтобы идеально выровнять площадку, на которой планировали возводить лестницу. Цемента же не было, поэтому прочность этому сооружению можно было обеспечить только максимальной точностью и скрупулёзной аккуратностью.
А потом началась натуральная каторга, всё-таки эти каменные плиты были достаточно тяжёлыми.
Руки, ноги и спину уже даже не ломило, эти части тела просто не ощущались, как будто их и не было вовсе. Жизнь постепенно превратилась в полный кошмар: проснулся, поел, отпахал до полной потери сил, поел через силу, доплёлся до спального места, рухнул и тут же уснул тяжёлым сном - совсем без сновидений. Далее - строго по кругу.
Тогда-то Ник и понял окончательно, что означает словосочетание "круги ада". Именно что круги…
А ещё появились злобные летучие мыши. Стройка сопровождалась довольно значительным шумом: то каменная плита неожиданно вырвется из ослабевших рук и с грохотом ударится об пол, то большие деревянные молотки застучат размеренно, ровняя уже уложенные плиты.