- Ребятишки! - крикнул, высовываясь из окна, Ринат. - Садитесь, сейчас поедем!
Бессоновы и Антон пошли в сторону входной двери.
- Заходите, садитесь, - сказал Ринат, приветливо улыбаясь.
- А сколько стоит проезд, дядя Ринат? - спросила Настя, открывая сумочку.
Мужчина улыбнулся еще шире и ответил:
- Нисколько. Не хватало, чтобы я еще денег с ребятни брал. Садитесь, садитесь, скоро поедем.
- Спасибо! - поблагодарили они, он кивнул и ребята пробрались в тесный, почему-то пахнущий сеном салон.
Из пассажиров в салоне оказалась только старушка весьма преклонного возраста, сидевшая на переднем сидении с большой авоськой на коленях, да пара мужчин ближе к центру салона, о чем-то тихо переговаривающихся между собой. Бессоновы сели вместе, Антон устроился у окна позади них. Ему все здесь было знакомо, он жил в соседней деревне и вместе с родителями частенько бывал в городе. Конечно, дома обветшали, люди стали другими, даже улицы внешне изменились, но в остальном… в остальном это был тот же самый город, когда-то давно - поселок лесорубов. В нем закипало волнение, всего каких-то полчаса-час и он будет дома, в Чашах. А там… там были его родители. Может быть они все еще там, в небольшом доме, где он прожил всю жизнь. Может быть, еще не поздно.
- Ладно, поехали, - сказал Ринат, закрыл дверь и автобус, рыкнув старым изношенным двигателем, покатил вперед.
Но не проехали они и пяти метров, как автобус, противно заскрипев тормозами, остановился. Дверь в салон открылась, и водитель приветливо спросил:
- Собрались в Чаши, доктор?
- Да, надо… кое-что проверить, - ответил мужской голос.
С этими словами по ступенькам поднялся тот самый мужчина, которого они заметили у ларька "Союзпечати". Расплатившись за проезд он, ни на кого не глядя, прошел до конца салона и сел на сидение в последнем ряду, тотчас уставившись в окно.
Автобус снова взревел двигателем и, все наращивая скорость, покатился по улочкам Ольменьево в сторону дороги, ведущей к Чашам.
И с каждым пройденным километром Антон ощущал, как все быстрее начинает биться в груди сердце.
Он ехал домой.
***
Автобус трясся по дороге в Чаши, подпрыгивая на многочисленных ухабах и ямках. Их никто не обгонял, один раз навстречу проехал белый джип, улыбчивый водитель помахал Ринату, тот ответил коротким бибиканьем. Здесь было тихо и спокойно, ярко светило солнце, на небе не было ни облачка. Теплый ветерок задувал в открытые окна, проветривая салон лучше всяких кондиционеров.
Антон сидел, позабыв про все на свете, и смотрел в окно. Эти места были ему знакомы, он ходил по этой дороге тысячи раз. Вот они проехали поворот в пионерский лагерь, куда они с друзьями частенько забирались просто ради интереса, посмотреть на городских, отдыхающих там. Однажды ночью в простынях забрались в первый корпус и перепугали всех до криков. Антон улыбнулся, вспоминая, как они улепетывали по лесу со всех ног, хохоча так, что кружилась голова.
Автобус катил и катил себе вперед, поднимая клубы пыли. Антон прилип к оконному стеклу, разглядывая знакомые места, которые изменились со временем, еще как изменились, он видел это… и все-таки все было таким же, как и раньше. Значит, был шанс на то, что его родители все еще тут. Крохотный, но был.
Машина притормозила, Ринат вписал ее в поворот, за которым начинался полукилометровый отрезок пути до Чаш. Сердце билось так сильно, что, казалось, все вокруг должны были слышать этот рокот.
- Антон? - Настя прикоснулась к плечу мальчика, и он чуть не вскрикнул от неожиданности. - Антон, ты как?
Мальчишка кивнул, не находя слов. В горле пересохло, и он не был уверен, что сможет говорить. Они были все ближе и ближе к деревне, вот водонапорная башня, вот луг, по которому они летом носились в футбол, вот начались огороды деревенских… Антон сглотнул, голова кружилась так, что пришлось закрыть глаза.
Автобус стал замедлять скорость, остановился, послышался скрип открываемой двери… и следом, в тишине, раздался такой знакомый стрекот многочисленных кузнечиков, где-то замычала корова, брякнули железные ведра совсем рядом, прямо тут, за окном.
- Приехали, - сказал Ринат.
"Приехали", - подумал Антон и открыл глаза.
Он был дома. Наконец-то.
***
- Антон… - начала Настя и замолчала, не зная, что сказать.
Он не слышал ее. Он сейчас ничего не слышал, он мог только видеть.
- Антон, - снова позвала Настя, Сашка дернул ее за руку, но она не обратила на брата внимания. - Антон, мне очень жаль.
Мальчик кивнул, не отрывая взгляда от дома, перед которым они стояли. Дома, где он живет… жил когда-то давно. Сейчас, глядя на дом, любой бы понял, что здесь давным-давно никого нет. Бревенчатые стены почернели от ветра и дождей, ставни - некогда ярко зеленые, а сейчас скорее серые - стояли заколоченные, в огороде не росло ничего, кроме травы, крапивы и репейника. Этот дом был брошен, брошен так давно, что забор покосился и упал, не выдержав борьбы с вездесущим вьюном. Вообще, вся деревня производила угнетающее впечатление, она как-то ссохлась, опустела, из нее словно ушла жизнь. И этот дом был всего лишь еще одним в череде многих, брошенных своими обитателями. Нет, здесь еще жили, по улицам ходили люди, где-то подавала голос скотина, некоторые дома выглядели вполне себе опрятными, пусть и старыми, но общее ощущение было такое, что деревня доживает свои последние года, а потом, когда уйдут оставшиеся старожилы, она просто… просто опустеет. Превратится в один из многих призраков, улица зарастет травой и никому не будет никакого дела, что когда-то здесь жил мальчик по имени Антон Захаров, жил вместе со своими родителями и дедушкой, ходил в школу и бегал с друзьями по всем окрестным речкам, закинув на плечо удочку.
- Может быть, стоит спросить кого-нибудь о твоих родителях?
Антон оторвался от созерцания дома, взглянул на Настю. Девочка переступила с ноги на ногу, но взгляда не отвела, только решительно откинула со лба челку.
- Надо поговорить с местными, может быть, они скажут, куда уехали твои папа и мама, - сказала она.
Антон безучастно кивнул.
- Ты знаешь, кто живет в том доме? - спросила девочка и кивнула на соседский дом.
- Баба Клава, - ответил Антон. - Она всегда молоко нам давала.
- Пойдем, спросим?
Антон снова кивнул, и они пошли к высокому, свежевыкрашенному забору.
- Только давай говорить буду я, - шепотом сказала девочка. - Если там есть кто-то, кто тебя знает, то они очень удивятся, увидев тебя… такого.
Антон сначала не понял, а потом сообразил, что он-то не постарел ни на год и выглядел сейчас точно так же, как и тогда, в восьмидесятых. Действительно, это могло вызвать много ненужных вопросов.
- Хорошо, - просто сказал он.
Настя внимательно посмотрела на него, вздохнула, поднялась на цыпочки и нажала на кнопку звонка. Несколько минут спустя послышался скрип открываемой в доме двери, следом раздались приближающиеся шаги. Дверца открылась, и на улицу выглянул немолодой, с уставшим лицом мужчина, обнаженный по пояс. В руках он держал белую тряпицу, которой постоянно тер руки, хотя выглядели они вполне себе чистыми.
- Да? - он вопросительно посмотрел на детей.
- Здравствуйте! Мы из Горецка, собираем информацию для школьной газеты о жизни в окрестных деревнях, - бойко начала Настя, Антон только изумленно вытаращился на нее. - Мы слышали, что здесь живет бабушка Клавдия, она, можно сказать, старожил и, наверное, могла бы много рассказать нам о вашей деревне?
- Баба Клава? - мужчина нахмурился. - Кто же интересно вам мог сказать такое… Она уж пять лет как померла. Я ее внук.
Настя смутилась, но на помощь пришел Сашка.
- Один из наших учителей отсюда, из деревни, вот он и сказал нам про бабу Клаву. Он уехал с родителями давным-давно, но вот запомнил про бабушку и…
- Кто это, интересно, такой? - с подозрением спросил мужчина.
- Антон Захаров, - неожиданно отозвался Антон из-за спин брата и сестры.
Внук бабы Клавы вроде как задумался, даже перестал постоянно протирать руки. Наконец, после минутной паузы он произнес:
- Вроде бы помню такую фамилию, - в голосе его не было уверенности, но он все же кивнул на соседний дом, дом Антона. - Захаровы здесь жили. Не припомню, правда, чтобы у них был сын, но я сам здесь не так давно. Когда приехал, они уже съезжали.
- Съезжали? - с вежливым видом спросила Настя, как будто ее это совсем не интересовало.
- Да, вроде бы продали дом и землю, а сами собирались куда-то ехать, в большой город. Куда именно не знаю, да и никто не знает, они на эту тему не шибко распространялись, - мужчина вздохнул, вытер со лба пот все той же тряпицей. - Говорят, у них тут какое-то горе произошло, только я толком не понял, что именно. Что-то связанное то ли с внуком, то ли с дедом. Дед у них еще такой боевой был, помню, хоть и старый совсем… Говорят, они еще сильно поругались между собой, дед на них рукой махнул и ушел к себе, в лес.
Антон вскинул голову, в его глазах загорелась надежда. Настя, как раз смотревшая на друга, это заметила и поспешно сказала:
- Спасибо вам большое, жалко, что мы не застали бабу Клаву.
- Да, она хорошая была. Детей любила, - мужчина в первый раз улыбнулся, разом помолодев на десять лет. - Заходите, я вам квасу налью, а то жарко. Хотите?
- Нет-нет, спасибо, мы, пожалуй, пойдем, - отказалась Настя. - Автобус скоро отходит.
- Смотрите, осторожней, в наше время кого только на улицах нет, - кивнул мужчина и отступил в тенистый двор, осторожно прикрыв за собой дверь.
- Дедушка! - прошептал Антон. Его лицо осветила безумная надежда. Деду, если он правильно понимал, сейчас должно было быть за сто, но он прекрасно помнил, каким крепким тот был. Крепким и здоровым.
А еще он помнил, где находился его домик.
***
Они вышли за околицу деревни и по разбитой дороги пошли вдоль поля, на дальней границе которого высился лес. Почти сразу же повернули налево и, по краешку поля пошли в сторону деревьев. Было жарко, воздух звенел от паутов и комарья, пришлось сорвать по березовой веточке и отмахиваться от назойливых сопровождающих. Пахло смолой и сухой листвой, солнце жарило немилосердно, поэтому, когда добрались до ответвления дороги, ведущего под сень деревьев, все вздохнули с облегчением.
- Нам туда, - сказал Антон и первым пошел по узкой дорожке, почти тропинке.
Тропинку со всех сторон окружали деревья, обступая ее, словно любопытные зеваки, ожидавшие какого-то происшествия. Ветви едва слышно шептались над головой, солнечные лучи преломлялись в листве, падая на землю россыпями зеленого и золотого света. Трава, росшая прямо посреди дороги в иных местах доходила до колен; вообще, было видно, что по этой не то тропе, не то дорожке давным-давно не проезжал ни один автомобиль. Все заросло травой, жимолостью и полевыми цветами. Антон шел быстрым шагом, не оглядываясь, он хорошо знал эти места, ходил здесь тысячи раз. Сашка и Настя едва поспевали за ним, но они не жаловались, прекрасно понимая, каково сейчас их другу.
Десять минут пути по заброшенной дороге и они, наконец, вышли на небольшую полянку, которая выскользнула из-за очередного поворота как-то сразу, вдруг: казалось, лес будет продолжаться и дальше, ан нет, деревья расступились в сторону, открывая взгляду заросший тимофеевкой луг.
Антон остановился на границе луга, Бессоновы подошли и встали рядом. Кузнечики стрекотали вокруг, словно приветствуя настороженных и раскрасневшихся от быстрой ходьбы ребят.
- Мы… пришли? - чуть запыхавшись, спросил Сашка.
Антон кивнул.
- А где… - начал младший Бессонов, но замолчал, увидев сам.
У дальней - от них - границы поляны притаился, прижавшись к деревьям, дом. Старый, бревенчатый, он припал на один бок, как хромоногий старик. И он явно не был жилым. Крыльцо сломано, крыша проломлена упавшим стволом дерева, ставни на окнах оборваны и в самих окнах блестят только осколки стекла. Дом был брошен много лет назад, он был пуст - ясно с первого взгляда.
Антон пошел по траве, все быстрее и быстрее, переходя с шага на бег, Бессоновы, переглянувшись, последовали за ним и догнали его уже только у крыльца. Мальчик стоял, сунув руки в карманы и глядя на дом, знакомый ему не меньше - если не больше - того, в деревне.
- Похоже, тут уже давно никто не живет, - сказал Сашка, присел у крыльца, поковырял веточкой прелые доски.
- Дед был старый уже в мое время, - ответил Антон. - Сейчас ему должно быть за сотню… если он жив, конечно.
Антон вздохнул, посмотрел на обвалившуюся крышу, на пустые окна. Все было ясно и так. Никого из родственников у него здесь не осталось.
- А ты помнишь, как попал к нам? - спросила вдруг Настя.
Антон обернулся и кивнул, но как-то не очень уверенно.
- Я был в лесу, гулял с родителями. Потом они пошли домой, а я увидел… увидел…
Он замолчал, задумавшись.
- Был дождь, да? Гроза? - спросила Настя. Сашка поднял голову и внимательно посмотрел на сестру, удивленный странными жадными интонациями в ее голосе.
- Откуда ты знаешь? - спросил Антон и добавил, не дожидаясь ответа: - Да, был сильный дождь.
- И очень сильная гроза, которой ты не видел никогда в жизни? - возбужденно спросила Настя.
Антон озадаченно посмотрел на нее и пожал плечами:
- Да нет… обычная летняя гроза. Ничего такого.
Настя, открывшая было рот, чтобы продолжать, как-то сникла.
- А где это было? - влез Сашка.
- Там, в лесу, - махнул рукой Антон.
- Может сходить, посмотреть? - предложил Бессонов-младший.
- Зачем? - не поняла Настя.
- Затем, что оттуда у Тоши может получиться вернуться домой.
Антон, до этого слушавший Сашку без особого интереса, встрепенулся, поднял голову и посмотрел в сторону стены деревьев, на едва заметную тропинку, уходящую за дом, в лес.
- Это там, - кивнул он.
- Пойдем, чего стоять, - ответил Сашка и первым зашагал в ту сторону.
Они прошли всего шагов пятьдесят, и тропинка как-то быстро сошла на нет, растворившись среди деревьев. Теперь приходилось шагать по обычному летнему лесу, отмахиваясь от паутины, висящей между деревьями (Настя, сначала шедшая чуть впереди отошла назад, за спины мальчишек - выпутывать из волос липкие нити было жутко неприятно). Лес шелестел над их головами листвой и, казалось, что деревья перешептываются о чем-то своем, с любопытством поглядывая на непрошенных гостей. Нет, никакой враждебности не было, но создавалось ощущение, что за ними словно кто-то настороженно наблюдает. Хрустели ветки под ногами, но больше никаких звуков слышно не было.
Они взобрались на небольшой холмик и остановились, глядя вниз.
- Это здесь? - спросила Настя, хотя и сама чувствовала - да, здесь.
- Вон у того дерева, - чуть севшим голосом сказал Антон.
Пояснять, о чем он говорит, не было необходимости: в центре ложбинки, над которой они стояли, возвышалось огромное, выше всех своих собратьев, дерево. Какой именно породы этот гигант понять было невозможно, но оно действительно поражало размерами: не смотря на то, что находилось дерево в низине, его крона все равно была почти вровень со всеми остальными, растущими выше по склонам. Насте показалось, что это падуб… но она даже представить не могла, что падубы могут вырасти такими большими.
- Вон там, видите? У корней? - почему-то шепотом спросил Антон.
Настя посмотрел на кучу веток и опавшей листвы, образовывающих у основания дерева некое подобие разворошенной берлоги.
- Надо лезть туда? - так же шепотом спросил Сашка.
- Нет. Там… там что-то есть. Какая-то… - он замолчал и пожал плечами. - Не знаю, как объяснить. Пойдем?
Настя кивнула, хотя спускаться вниз у нее не было никакого желания. Вроде бы ничего необычного вокруг, тот же лес, тот же щебет птиц, те же комары, но там, внизу… там было словно бы темнее, чем везде. Как будто тени прятались по углам, глядя на замерших наверху лощины детей.
Антон ловко спустился вниз, следом Сашка, потом Настя. Тут, внизу, было более прохладно и влажно, но Настю это не обрадовало: она чувствовала смутную тревогу, словно они тут не одни.
Между тем Антон поднял с земли толстую ветку и медленно, с опаской подошел к куче у корней падуба. Подойдя на расстояние вытянутой руки, Антон поднял палку и, поколебавшись, ткнул в темную дыру между ветками.
- И что должно произойти-то? - шепотом спросил Сашка, выглядывая из-за плеча Антона.
- Я только помню, что там было что-то яркое… словно горящее серебряным огнем, - ответил Антон. - Когда шел дождь, оно вспыхивало от каждой капли, и казалось что там, между ветками, что-то полыхает. Но сейчас…
Он не договорил, еще раз ткнул палкой в дыру, раздался сухой треск и Антон вытащил обломленную на конце ветку.
- Сейчас тут ничего нет, - закончил он, чувствуя, что в груди закипают слезы.
Минуту они просто стояли у корней падуба. Молчание нарушила Настя.
- Надо возвращаться домой, - сказал она. - Рассказать все тете Жене и дяде Леше. Не про то, что ты из другого времени - они не поверят, - но про то, что ты потерял своих родителей.
Настя усмехнулась, но не особенно весело:
- Наши тетя и дядя не бедные, связи у них есть, наверняка смогут помочь.
Антон задумался. Наверное, это был единственный шанс, ничего другого не приходило в голову. У него больше никого здесь не было, кроме Бессоновых, никто бы не смог ему помочь. Он посмотрел на Настю, девочка улыбнулась ему.
- Так что, ты… - начала она, но договорить не успела.
- Эй вы! Вы чего тут делаете?! - раздался крик у них над головой.
Дети вскрикнули от неожиданности и посмотрели наверх.
На краю лощины стоял тот самый мужчина с бородой и забранными в хвостик на затылке волосами. Только теперь на нем был длинный непромокаемый плащ и выглядел он вовсе не так мирно, как тогда, в автобусе. Чего там, судя по мрачному лицу "доктор" был просто чертовски зол.
- Этот тот доктор из автобуса, - прошептала Настя.
- Что он тут делает? - спросил Антон.
Мужчина посмотрел на него и, помедлив, вдруг начал быстро спускаться вниз, к ним. Этого оказалось более чем достаточно, чтобы нервы ребятишек не выдержали.
- Бежим! - закричал Сашка и первым рванул в противоположную от мужчины сторону. Настя и Антон побежали следом.
- Стойте! - закричал "доктор", но дети не слушали, напуганные неожиданным появлением этого странного человека в длиннополом плаще (и это летом!).
Они оббежали падуб и быстро вскарабкались наверх. На самом краю лощины Антон обернулся и застонал: мужчина в длинном плаще с выражением мрачной сосредоточенности на лице карабкался за ними следом.
И догнать он их хотел явно не для того, чтобы поговорить о погоде.