Так что Ромулу осталось лишь мысленно представить себе серебряного орла - могучий символ Рима, словно прикрывающий великий город своими распростертыми крыльями. И все же он продолжал молиться Митре. Неужели бог не понял бы, что значило для него изображение орла? Ромул был римским воином и с непоколебимой гордостью следовал за символом легиона. Это не подрывало его веру в воинского бога, который равно наделял своим светом всех достойных. И орел - юноша не сомневался в этом - отдавал должное его храбрости, невзирая на то что Ромул был рабом.
- Итак, - раздался голос Пакора, - трусы вернулись. В зал вошел командир легиона в сопровождении Ишкана, Вахрама и всех остальных высших командиров. Не хватало лишь погибшего Дария. За ними ввалилась толпа воинов. Несмотря на ранний час, наверное, никто из парфян не пожелал пропустить это событие. Ромул был поражен видом Пакора - тот все еще не поправился, это было сразу заметно, но на его щеках выступили алые пятна гнева. Из гнева он и почерпнул силы, чтобы прийти сюда.
А вот Тарквиния, того самого человека, неустанные труды которого отвели Пакора от грани между жизнью и смертью, не было. Ромул испытал горькое разочарование. На пути возникла еще одна крутая гора. Если бы гаруспик вернул себе расположение командира легиона, их шансы, вероятно, повысились бы.
Офицеры остановились; оптион и двое часовых вытолкнули Ромула и Бренна вперед.
- У вас есть что сказать? - резко спросил Пакор.
- Перед тем как вас повесят на крестах, - со злобной ухмылкой добавил Вахрам.
- Мерзавцы, - сказал Ишкан.
Ромул скосил глаза на Бренна и был потрясен, увидев, что тот безропотно смирился со своей участью.
- Такова моя судьба, - одними губами прошептал галл. - Я покинул свою семью и свой народ, когда они больше всего нуждались во мне.
- Нет, - шепнул в ответ Ромул. - В этом не было твоей вины! Странствие еще не закончено. - Но времени на то, чтобы переубедить друга, у него не было. Оставалось полагаться на себя.
Оптион от души врезал Ромулу между лопатками своей палкой.
- Отвечай командиру!
Ромул, стиснув зубы, заставил себя отказаться от попытки наброситься на офицера. Нужно было, по крайней мере, попытаться рассказать парфянам, как все было на самом деле.
- Если кто и сбежал, то не мы.
Вахрам расхохотался, запрокинув голову. Пакор и остальные ответили только недоверчивыми взглядами.
- Это правда. - Ромул набрал в грудь воздуха, пытаясь сохранить спокойствие. Каким-то образом ему удалось смирить головную боль и сосредоточиться на происходившем. Важнее всего сейчас было убедить парфян в истинности его слов. - Где те лжецы, которые взвалили на нас такое тяжкое обвинение? Пусть хотя бы повторят его нам в лицо.
Пакор слегка растерялся.
- Что ж, это справедливо, - сказал рассудительный Ишкан.
- А чего тянуть-то? - вмешался Вахрам. - Посмотрите на них! Сразу видно, что эти псы виноваты.
Командующий окинул своего первого помощника задумчивым взглядом, а потом махнул рукой. Оптион поспешно выбежал из зала.
Благодарю тебя, Митра. Ромул незаметно выдохнул, стараясь не выказать облегчения. Похоже, Пакор и примпил находились не в лучших отношениях. Если ему удастся использовать их разногласия, в чем бы они ни состояли, появится проблеск надежды.
- Рассказывайте, как было дело, - потребовал Вахрам и добавил: - Пока мы ждем.
Ромул повиновался. Ему показалось, что Ишкан поверил его словам. А вот по лицам Пакора и особенно Вахрама ничего нельзя было угадать.
И что было уж совсем плохо, Бренн никак не помогал ему. Он молча стоял рядом с Ромулом и глядел в пол.
Как только юноша умолк, парфяне быстро заговорили на своем языке. Примпил яростно размахивал руками и, несомненно, настаивал на том, что их обоих следует казнить. Ишкан не проявлял ожесточенности и говорил размеренно и неторопливо, а Пакор слушал обоих и, прищурившись, обдумывал их слова.
Вскоре вернулся оптион. За ним следовали Новий, Оптат и Аммий. Судя по заспанным лицам, их только что разбудили. Но когда они увидели Ромула и Бренна, сон сразу слетел с них. Новия перекосило от ненависти, и он что-то пробормотал своим прихвостням.
- Этот молодой солдат говорит, что вы лжете, - без предисловий заявил Пакор. - И что на самом деле сбежали вы трое.
Разъяренный Оптат открыл было рот, но Новий взял его за руку.
- А чего ему еще-то говорить? - уверенно сказал низкорослый легионер. - Но его словам нельзя верить. Они с дружком - поганые рабы, а не граждане, как мы.
Оптат и Аммий энергично закивали. Согласно римским законам, любое утверждение раба имело силу лишь в том случае, если было получено под пыткой.
Пакор, похоже, растерялся. Ишкан наклонился и принялся что-то шептать на ухо командующему. Видимо, до него дошли слухи о том, как в последние несколько дней перед выходом в злополучный поход двое друзей оказались на положении отвергнутых.
- Глупец! - рявкнул Пакор, взглянув на Новия. - Вы все - мои рабы. А кем или чем вы были до того, как пришли в Карры, не имеет никакого значения.
- Только не для нас, командир, - набравшись храбрости, возразил Новий. - Это очень важно.
- Да, командир, - подхватил Аммий.
Умный и многоопытный Пакор не мог не понимать, что прежние взаимоотношения действительно важны для легионеров. Он повернулся к Ромулу.
- Это правда? Вы на самом деле рабы?
Лгать не имело смысла и было очень опасно.
- Да, - твердым голосом произнес Ромул.
Бренн искоса кинул на него встревоженный взгляд, но Ромул сохранял полное спокойствие.
- Вот! Я давно это знал! - торжествующе воскликнул Новий.
Его друзья тоже просияли.
Пакор молча ждал.
- Но это вовсе не значит, что я могу сбежать с поля боя, - повысил голос Ромул. - Смелость даруется всем.
- Верно, - кивнул Пакор. - Но я не могу решить, кто из вас лжет, а кто говорит правду. - Он повернулся к примпилу. - У меня уже голова кругом идет. Распять их всех!
Вахрам радостно отсалютовал. Казнь провинившихся легионеров являлась его обязанностью, и он выполнял ее, не скрывая удовольствия. Его нисколько не тревожило, что кто-то повиснет на кресте. Чем больше, тем лучше. Кроме того, он не доверял могучему галлу и его постоянному спутнику, зная, что они друзья Тарквиния, и даже опасался их. Примпил махнул рукой, и парфянские воины подошли к Новию и его друзьям.
Было заметно, что те испугались.
Пакор, нахмурившись, наблюдал за поведением троих ветеранов. Они вели себя совсем не так, как Ромул и Бренн, которые, казалось, готовы были принять свою судьбу.
- Подождите, - сказал он. - Я передумал. Вы, - командир легиона указал на Новия, Оптата и Аммия, - будете биться против рабов. Насмерть.
Коротышка легионер со странным выражением лица взглянул на своих товарищей.
"Трое против двоих… - думал Ромул. - Неплохо…" Даже галл поднял голову. Но Ромул продолжал с подозрением посматривать на Пакора. С чего бы вдруг такой неожиданный поворот?
Тут заметно разочарованный Вахрам вдруг усмехнулся. Несомненно, он уже понял, что произойдет.
Действительно, Пакор еще не все сказал.
- Рабы - не воины, - продолжил он, немного помолчав. - Оружия им не положено. Так что - три меча против двух пар голых рук.
Ромул от изумления открыл рот, ну а Новий с большим трудом сдерживал ликование.
- Боги увидят, кто говорит правду, - закончил Пакор.
- Когда? - спросил Ишкан.
Командир легиона потер руки.
- Сейчас. Чего ждать-то?
Бренн наконец расправил плечи. Значит, мне все-таки будет дано умереть в бою, подумал он. Ромул стиснул зубы, решив погибнуть достойно. Боги дали им еще один шанс, пусть малый, но все же…
* * *
Почти сразу командиры вышли из претории, за ними вывели тех, кому предстоял поединок. Все направились на интерваллум. Пакор пожелал, чтобы за боем наблюдало как можно больше народу, и из ближних казарм поспешно вызвали несколько центурий. Впрочем, силой гнать никого не пришлось - легионеры с готовностью высыпали на холодный утренний воздух, чтобы позабавиться неожиданным развлечением. Вместо веревки, как это было в лудус, или деревянного барьера место борьбы оградили стеной из щитов, которые держали в руках легионеры. За барьером через равные промежутки расположились парфяне с луками. Другая группа парфян окружила на всякий случай командиров.
Ромула и Бренна развязали и оставили в одном углу. Двое друзей растирали запястья, чтобы восстановить кровообращение, и старались не замечать толпившихся вокруг легионеров. Хотя трудно было не слышать оскорблений, которыми их осыпали. Еще не так давно все эти люди были их товарищами. Ромула так и подмывало ответить, но он помнил, что необходимо беречь энергию, которая очень скоро вся, до крохи, понадобится ему. В другом углу стояли Новий, Аммий и Оптат. Ветеранам принесли их оружие и доспехи, и они сейчас надевали кольчуги, налокотники и бронзовые шлемы. Возле них крутился Кай с замотанным бинтами левым бедром. Судя по выражению лица, он был очень рад тому, что не участвует в происходящем.
Ромул ломал голову над тем, как вести себя в этом бою. Любым способом хоть один из них должен был вооружиться. Как можно быстрее. Их враги были опытными бойцами, и на то, чтобы разделаться с двумя безоружными противниками, им потребовалось бы не много времени.
- Разделимся, - шепнул ему Бренн.
Ромул не поверил своим ушам.
- Ты что? Если мы разделимся, все пропало.
- Я больше и сильнее. Поэтому эти мерзавцы набросятся на меня вдвоем, - уверенно сказал галл. - Тогда у тебя появится шанс отобрать у третьего оружие.
Похоже, что другого варианта попросту не было.
- А как же ты?
- Я справлюсь, - мрачно ответил Бренн. - Ты только меч раздобудь.
Ромул не мог предложить ничего лучше, а времени на размышления не оставалось. Ветераны закончили вооружаться. В кольчугах, при щитах, с гладиусами они выглядели устрашающе.
- Начали! - крикнул Пакор.
Бойцы не тронулись с места.
Командир рявкнул что-то, и стоявшие у барьера парфяне вскинули луки.
- На счет "три" они начнут стрелять. Раз…
Ромула захлестнула ярость. Вскоре после того, как он попал в лудус, Мемор и его лучники заставили юношу сражаться с Лентулом, злобным и подлым готом. Тогда бились тоже насмерть. Но в тот раз у меня было оружие, думал он. Его сердце тревожно билось. Есть ли у них сейчас хоть какой-то шанс?
Трое легионеров встали плечом к плечу, вынули мечи и сдвинули щиты, образовав стену.
- Два…
С мрачными и решительными лицами враги двинулись вперед. Пакор прекратил отсчет.
Все лучше, чем издыхать на кресте, думал Бренн, чувствуя, как ему становится теплее от выплеснувшегося в кровь адреналина.
- Пора! - вполголоса бросил он и ринулся в сторону. Ромул тут же устремился в противоположном направлении.
К его радости, этот маневр изумил противников. Но радоваться ему пришлось недолго. К легионерам тут же вернулось самообладание. Перекинувшись несколькими словами, они тоже разделились. Новий и Аммий направились к Ромулу, Оптат же, расправив плечи, кинулся к Бренну.
Ромул выругался сквозь зубы. План галла не сработал. Ветераны тоже решили начать со слабейшего из двоих. С него.
- Что, даже сражаться вместе не можете? - глумливо бросил Новий, подойдя поближе.
- Зато мы не бегаем от врага, - парировал Ромул, - не то что вы, гнусные лжецы.
Возможно, ему показалось, но Аммий виновато отвел глаза.
- Заткни пасть, - прошипел Новий, пытаясь достать Ромула гладиусом, - грязный раб.
А ведь злость коротышки легионера могла бы пойти мне на пользу, подумал юноша, уклоняясь влево. Тут же последовал выпад Аммия, и ему пришлось вернуться в прежнюю стойку. Новий и его товарищ обменялись злорадными ухмылками и отодвинулись друг от друга.
У Ромула оставалось лишь мгновение до того, как они обрушатся на него с двух сторон. Из этой пары Новий был более опасным. Необходимость действовать решительно подсказала Ромулу лишь одно: он кинулся вперед и, упав наземь, дернул Аммия за ноги. Рискованный ход удался. Ветеран грохнулся и, громко выругавшись, растянулся на земле. Тяжесть брони и оружия не позволила ему сразу подняться. Ромул же ловко вывернулся из-под него и сильно пнул противника в незащищенный пах. Аммий заорал от боли и выпустил меч.
Это была та самая возможность, о которой мечтал Ромул. Он наклонился и поднял гладиус. Но отобрать у лежавшего на земле ветерана щит не успел и еле-еле увернулся от могучего удара Новия, который кинулся на помощь своему другу.
Ромул отступил - осторожно, чтобы не поскользнуться на промерзшей земле. Но опытный легионер не стал преследовать его; он помогал подняться Аммию. Тот выглядел донельзя смущенным - уловка, к которой прибегнул Ромул, вообще-то годилась лишь против зеленых новичков. Скривившись от боли, Аммий вынул кинжал-пугио и замахнулся.
- Готовься, сейчас всажу его тебе в брюхо! - крикнул он.
- Подойди попробуй! - насмешливо отозвался Ромул, подняв гладиус.
Оба ветерана кинулись к нему.
Ромул глубоко вдохнул холодный воздух. Его положение стало лишь немногим лучше, чем мгновение назад. Он кинул через плечо быстрый взгляд на Бренна. К его великой радости, галл пока что оставался невредим и приплясывал вокруг почти не уступавшего ему в росте Оптата, ловко уклоняясь от клинка.
И снова противники Ромула разделились, намереваясь одновременно наброситься на него.
Крепко стиснув костяную рукоять меча, Ромул следил за приближающимися врагами. Именно такие моменты и позволяли раз и навсегда отличить труса от храбреца. У него только один выход, думал Ромул. Нужно атаковать самому. Если он будет ждать, пока они подойдут вплотную, его прикончат несколькими ударами. Но на кого же из них лучше напасть? И тут же понял: на Новия. Тот меньше ростом.
Ромул вихрем кинулся на ошалевшего от такой дерзости ветерана. Искушенный в боях, тот спрятался за щитом, закрывавшим его тело от шеи до щиколоток. Ширина изогнутого щита почти полностью исключала возможность нанести смертельный удар тому, кто его держал. Но это и не входило в намерения Ромула. Приблизившись вплотную, он сделал обманное движение в сторону, заставив Новия подумать, что противник хочет напасть справа. Легионер поднял гладиус и приготовился нанести удар. Но молодой воин в последний момент изменил направление, опустил левое плечо и всем своим весом ударил в скутум Новия, заставив того попятиться. Ему удалось захватить врасплох ветерана, привыкшего к тому, что в бою его слева всегда защищает кто-то из товарищей. В следующий миг калиги Новия поскользнулись на участке наледи, и он тяжело упал на спину, громко ахнув от удара.
Ромул не промедлил ни мгновения. Оттолкнув в сторону тяжелый щит противника, он вонзил меч ему в горло. Зрачки Новия резко увеличились от боли и ужаса, когда остро отточенное железное лезвие проткнуло мягкую плоть и скрипнуло о позвоночник. Из раны хлынула ярко-алая кровь, мгновенно окрасившая заснеженную землю. Новий открыл и закрыл рот, как рыба, выброшенная на берег. Вряд ли его сердце успело ударить дважды, прежде чем он умер.
Такой злобный недомерок - и так быстро умер, подумал Ромул. Слишком быстро.
Он оглянулся как раз вовремя. Крича срывающимся от ярости голосом что-то неразборчивое, к нему мчался Аммий, их разделяло лишь несколько шагов. И снова Ромулу пришлось отступить, не завладев щитом. Зато его противник, переступив через тело Новия, сумел поднять гладиус. Некоторое время они приплясывали друг против друга, обмениваясь ударами и пытаясь подловить противника на какой-нибудь ошибке. Дважды Аммий пытался ударить Ромула в лицо начищенным до золотого блеска бронзовым шипом своего щита, но молодой солдат был готов к этой нехитрой атаке и каждый раз легко уклонялся. Разозленный полученным ударом, потрясенный гибелью Новия, ветеран с каждым разом нападал все яростнее.
Спокойствие, спокойствие, говорил себе Ромул. Рано или поздно он ошибется. Они всегда ошибаются.
За спиной у него раздался крик, который нельзя было ни с чем спутать. Так вскрикивают от сильной боли.
Ромул, забыв обо всем, оглянулся и увидел, что Оптату все же удалось зацепить Бренна. На левой руке галла краснел длинный порез от локтя до запястья. Из раны хлынула кровь. Бренн поспешно отступил, пытаясь уклониться от следующей атаки, которая могла оказаться смертоносной.
На мгновение молодой солдат забыл про Аммия и слишком поздно повернулся назад. И в это мгновение шип щита его противника врезался ему в грудь. Ромул услышал, как с негромким хрустом в его груди сломались два ребра. В умелой руке римский скутум был превосходным наступательным оружием. Из глаз Ромула посыпались искры, и он тяжело грохнулся наземь, выронив меч.
Аммий тут же пинком отбросил его в сторону и, рыча от ярости, нагнулся над Ромулом.
- Ты убил моего друга, - прошипел он. - А этот грязный галл - Примитива. Сейчас ты сдохнешь.
Ромул стиснул зубы, чтобы не закричать. С каждым вздохом ему в бок словно вонзались острые иглы. Почувствовав его слабость, ветеран злобно ухмыльнулся и с силой пнул его в больной бок.
Ромул чуть не лишился сознания от боли.
- Ну как, нравится? - злорадствовал Аммий. - Ничтожный раб!
Ромул не мог издать ни звука. Сквозь навернувшиеся на глаза слезы он видел, как его противник поднял гладиус.