- Да, стало совсем темно, - посмотрев на часы, Ясенева удивилась: - Еще только четыре часа!
- Час Быка, самое больное время года.
- Позвоните мне, Александр, когда приедете на место. У вас ведь это без проблем, - показала на аппарат сотовой связи, привычно покоящийся у него под рукой.
- Это будет часов в восемь-девять, - прикинул он. - Нет, поздно. Не хочу вас беспокоить. Я и так у вас день отнял.
- Хорошо, тогда я вам позвоню.
Александр согласно кивнул и в ту же минуту почувствовал, что ужасно устал. На него словно тонна груза опустилась. Была ли это тяжесть тоски - по ком? - или тоска тяжести - чего? - разобрать не представлялось возможным. Ноги приросли к полу, руки отяжелели, глаза изучали комнату, словно ища, за что бы зацепиться и удержаться тут, чтобы не выходить, не уезжать, не отстраняться.
- Я провожу вас до остановки, - Ясенева принялась надевать пальто.
И он понял, что никогда больше не увидит ее. И пришла мысль о смерти. Неужели она умрет? - задавался он вопросом, и положительный ответ на него не казался ему абсурдным, наоборот, было в этом что-то неотвратимо-логичное после всего, что он услыхал в стихах.
По сути они мало знали друг друга. Так, разовые встречи на книжных ярмарках: Харьков, Запорожье, Киев, Ялта… Но впечатление от этих встреч оставалось неизменно приятное, стойкое. И невольно утверждалась мысль о достаточно прочном знакомстве.
И она к нему относилась так же: с открытой, искренней доброжелательностью и доверием. Она была сильным человеком, способным на поступок, короче говоря, из тех, кого теперь называют харизматическими лидерами. Но слабой ее стороной оставалась мягкость, съедавшая все силы, доброта, влетающая в копеечку, и незлопамятность, чем пользовались ее враги. Она умела строить сложные, но честные отношения и не умела интриговать, в результате чего часто страдала, проигрывая современные бесчестные бои за выживание.
- Знаете что, - Александр нерешительно остановился на выходе из квартиры, сделал шаг назад и прикрыл за собой дверь. - Я заеду к вам на обратном пути, можно?
- Конечно, вы же так и не подписали свои договора с авторами.
- Тем более. Но… - он не мог понять, что его беспокоит и, следовательно, не мог определить, как избавиться от этого беспокойства. - Простите, вы ведь еще не на пенсии?
Ясенева неопределенно хмыкнула, давая понять не так то, что она не скрывает свой возраст, и не столько извиняя Александра за неожиданный вопрос, сколько удивляясь такому вопросу, совершенно ничего не значащему ни для кого из них. Ибо она, перейдя опытом сердца весь земной путь, была теперь выше обычных мерок. Но он, в силу молодости, еще не должен был придавать им много значения, заострять на них внимание, должен был еще пребывать в мире иллюзий о вечности и человеческом всесилии.
- Нет. Почему вы спрашиваете? - ничто не ускользало от ее внимания, и то, что Александр был угнетен смятением и нерешительностью, подавленностью и растерянностью, показалось опасным состоянием для дальней дороги, тем более ночью. - Не уезжайте сегодня, - предложила она. - Завтра раненько проснетесь, отдохнувшим и свежим, и с новыми силами поедете завоевывать Ларису. У меня вон комната для вас есть, все удобства, даже свободный компьютер, если захотите поработать.
- Нет, она меня ждет сегодня. Надо ехать. Проклятые деньги! Я думаю, вы здорово нуждаетесь в них.
- Вон оно что! - улыбнулась Ясенева. - Спасибо, мой друг. Устраивайте свои дела, а позже мы поговорим обо всем, обо всем, и об этом тоже.
- Да, - слушая ее, Александр о чем-то напряженно размышлял, потирая чело и ероша волосы, и было трудно понять: то ли мысль ускользает от него, то ли он еще не нашел ей словесного воплощения. - Вы ведь можете посвятить мне книгу?
- Вам, стихи?
- Не обязательно, это может быть проза, например… - он так надолго задумался, остановив свой взгляд на чем-то, что лежало не здесь, что Ясеневой показалось будто он забыл продолжить фразу.
- Но о чем проза?
- Например, о том, что мы сегодня наблюдали на вокзале. О той женщине с книгами, помните?
- Конечно. Что ж, вполне конкретный заказ. Я подумаю, Александр.
- Нет, обещайте мне!
- Обещаю. Но неужели непременно об этой женщине?
- Не знаю.
Не спеша, какими-то странно замедленными движениями, словно не понимая, что делает, он вынул из кармана куртки аппарат мобильной связи, покрутил его в руках и водворил обратно. То же самое он проделал с пачкой денег, взятых из своего сейфа. Затем из другого кармана достал диктофон, вынул из него кассету, записанную для него Ясеневой, и покрутил ее в воздухе.
- Подарок, - он улыбнулся. - Буду в автобусе слушать ваш голос.
- О! Не стоит, - Дарья Петровна была явно польщена, но не хотела показывать это. - Не хочу надоесть вам.
Александр автоматически спрятал диктофон, засунув вынутую из него кассету в другой карман.
7
На углу было ветрено. Холодные, режущие струи воздуха, зажатые между домами, стоящими перпендикулярно к Днепру, разгоняясь еще оттуда, вырывались здесь на простор центрального проспекта и, устремляясь вниз по нему, пронизывали все насквозь, даже, казалось, насквозь продували камни. Мрак безлунного вечера - именно мрак, когда и солнце давно ушло, и звезды еще не зажглись - усиливал ощущение бесприютности, подавлял уверенность в себе до полного и безвозвратного ее растворения в этом девственном космосе.
Людей почти не было. Лишь где-то между деревьями сквера угадывались тени собачников и их собак. Да еще на остановке маршрутного такси жалась к столбу фонаря молодая женщина, закрывающая лицо отложным воротом длинного элегантного пальто. Она опасливо покосилась на подошедшую пару, оглянувшись по сторонам, словно в поисках защиты, и успокоившись тем, что рядом светились окна круглосуточного продуктового магазина "Нагорный".
- Идите домой, Дарья Петровна, - предложил Александр. - Здесь так холодно! Кажется, подмораживает.
- Кажется, - согласилась Ясенева. - Хорошо, только не садитесь в машины, идущие до вокзала, они вас не довезут. до автовокзала надо ехать номером сто сорок шесть.
- Сто сорок шесть? - обернулась женщина. - И будет без пересадки?
- Да, - Ясенева подошла к ней ближе. - Вам тоже на автовокзал?
- Как хорошо! - вместо ответа произнесла женщина голосом, в котором слышались сдерживаемые слезы. - Думала, придется делать пересадку.
- А вы куда едете дальше? Ну, с автовокзала? - мягко уточнила свой вопрос Ясенева.
- В Кривой Рог.
- Нет-нет, тут вам можно доехать без пересадки, - Ясенева почувствовала состояние молодой женщины и легко переменила его, укрепив мыслью о безопасной и приятной поездке. - Вот вам, Александр, и попутчица случилась. я теперь действительно могу спокойно уйти.
Однако вместе с ее уходом исчезла и, наметившаяся было непринужденность, уступив место странной и многозначительной скованности. Непривычная для города тишина, отсутствие людского водоворота, гомона голосов и мелькания лиц словно забросили Александра и эту женщину далеко от людей и насовсем оставили их там вдвоем. Александр находился в непонятном, не свойственном ему состоянии неловкости от молчания. Вернее, несвойственным ему было само молчание после того, как разговор между ними возник достаточно естественно. Испытываемая им неловкость подавляло его, и представлялась бесконечным наказанием. Но, слава творцу, первой нашлась незнакомка:
- Впервые еду в командировку на ночь глядя. Так не хотелось покидать дом, что я даже плакала перед выходом. Верите? И маму растревожила…
- Верю, - подхватил он. - У меня тоже такое бывает, хотя я часто езжу по командировкам. Мне вчера тоже грустно было выезжать из дому.
- А вы не местный?
- Нет, я из Киева.
Они разговорились, а время подхватило их и понесло вперед на своей стремительной колеснице. Молодая женщина оказалась журналисткой. Ей предстояло любыми путями проникнуть к одному скандальному предпринимателю, сочетающему бизнес с политикой, и взять у него интервью. Сделать это представлялось возможным только или рано утром, или поздно ночью. Естественно, Лиза, так звали женщину, предпочла идти на штурм своего будущего героя утром, почему и ехала в Кривой Рог накануне вечером. Подошедшее такси со светящимся номером на переднем стекле, жадно ожидаемое еще четверть часа назад, теперь оказалось почти некстати, ибо кокон окружавшей безжизненности окутал их двоих своими волокнами, предоставив чувствовать некоторую защищенность.
В машине находилось всего несколько человек, да и те вышли, проехав едва ли два-три квартала. Устроившись на боковом сидении, Александр и Лиза прижались друг к другу и пригрелись в теплом полумраке салона. Они тихо беседовали, перепрыгивая с темы на тему, словно в темноте шли по остриям частокола, ограждавшего собой нечто общее для них, нечто само собой понятное. На каждую тему у них уходило по пару предложений, вслед за произнесением которых они уже знали мысли, настроения и мнения друг друга. Со стороны могло показаться, что они давно знакомы и что лишь от злой скуки лениво перекидываются ничего не значащими фразами.
"Ну вот, - думал Александр, слушая Лизу. - вот все и определилось. Я нанесу Ларисе визит вежливости и отправлюсь в гостиницу. Все прошло, все. Она - мое прошлое, которое никогда не станет будущим".
- Вы где собираетесь остановиться? - спросил он, продолжая строить планы на этот вечер.
- В "Райском уголке". А вы?
Но он не ответил. Согласно кивнув головой, положил руку на спинку сидения, как будто хотел обнять Лизу за плечи, но не прикоснулся к ней, а лишь оградил от мира со стороны спины.
- Больше ты не будешь ездить по командировкам, - сказал, видимо, не прислушиваясь, о чем она говорила.
- Почему? - Лиза повернула к нему раскрасневшееся лицо, с приятностью воспринимая переход на "ты".
- Это не та работа, которая нужна красивому и хрупкому созданию. Ты будешь работать в издательстве.
- Правда?!
- Да. И жить в Киеве. Ты же не замужем? - спохватился Александр.
- К счастью, я, как выражались в старину, - старая дева, - и она рассмеялась. - Умора, я - реликт.
Справа засиял огнями железнодорожный вокзал, застучали на стыках рельсов проезжающие мимо него трамваи, замелькали перед фарами такси беспечные или, вернее, обнаглевшие пешеходы. Машина сбавила скорость.
- Подъезжаем, - словно с сожалением сказала Лиза.- Хорошо бы найти телефон и сказать маме, что я еду с попутчиком. Я вечно заставляю ее волноваться за себя.
- Легко! - Александр жестом мага вынул из кармана трубку телефона: - Прошу! - В нем начала потренькивать отлетевшая радость бытия, легкость восприятия жизни, так что даже безлунная, беззвездная ночь, тупо наезжавшая на мир, перестала давить на душу и сознание.
Но Лизе не ответили.
- Наверное, сидит возле телевизора и не слышит звонка. Можно я пока оставлю это у себя? - попросила девушка, показав на телефон. - Пока ты будешь брать билет, я еще раз попробую дозвониться.
- Само собой!
Они вышли из такси и уже шли по направлению к зданию автовокзала. Александр чувствовал себя несколько неловко - его сумка с подарками, в которых преобладали игрушки для Лариного ребенка, имела устрашающие размеры, и он не мог помочь Лизе нести ее поклажу, как должно было бы быть. Это имело бы вид карикатурный и, уж конечно, преждевременно двусмысленный.
- Не тяжело? - спросил он.
- Нет, здесь обычные шмотки и все такое.
Недалеко от входа в здание автовокзала их встретили трое в милицейской форме: два сержанта и младший сержант.
- Дежурный патруль. Куда направляемся? - привычно козырнув, спросил один из сержантов.
- На автовокзал.
- Уезжаем? Встречаем?
- Уезжаем, как видите, - Александр чуть приподнял в руке свою сумку и, прикрывая Лизу все от того же пронизывающего ветра, стал боком к подошедшим.
- Ваши документы! - рявкнул сержант и, видя недоуменные взгляды двух пар глаз, разъяснил: - Предъявите ваши паспорта, граждане! Вы местные?
- Я из Киева, а девушка - местная, - Александр подал свой паспорт.
- Девушка свободна, а вас прошу пройти в дежурную комнату.
- Что такое, почему?
- Имеем право. Прошу! - как по команде, трое в форме оттеснили Лизу от Александра и повели его с собой.
Лиза растерянно пошла следом за ними. В здании вокзала милиционеры еще теснее окружили ее неожиданного попутчика и, подталкивая плечами, почти затолкали в свою служебную комнату.
- Лиза, купи билеты, - успел сказать он, с трудом выглядывая из-за сплотившихся вокруг него голов.
Возле касс было малолюдно. Лиза свободно взяла два билета на автобус, который должен был отправляться через сорок минут, и принялась ждать, медленно прохаживаясь по залу и время от времени заглядывая в один из многочисленных коридоров, где скрылась группа с Александром. Но в его длинном и плохо освещенном пространстве, конец которого почти терялся в темноте, было тихо и пустынно. Повторяя в третий или в четвертый раз свой маршрут, она завернула в этот таинственный закоулок, прошла в его глубину и тут нашла дверь, проглотившую ее спутника. Непроизвольно прислушалась, но и там стояла тишина. Лиза прошла еще дальше и в торце коридора наткнулась на выход, закрытый изнутри на простой засов.
До отхода автобуса оставалось пять минут, и она уже начала нервничать, наконец, набравшись храбрости, заглянула в комнату милиции. За дверью, в первой из двух смежных комнат, она увидела несколько незнакомых лиц, не тех, кто ушел с Александром.
- Чего вам, девушка? - резко и грубо спросил, видимо, старший наряда, так как он был в звании старшины.
- Сюда завели моего спутника. Нам пора ехать.
- Сейчас, - он ушел в смежную комнату, и оттуда послышались невнятные голоса. Через минуту старшина вышел обратно: - Вы кто ему? - спросил все тем же тоном, не глядя в глаза.
- Никто, знакомая.
- Вот и уезжайте, если никто. Он задержан до выяснения личности. Закройте дверь с той стороны!
Лиза покорно закрыла дверь. Лихорадочные мысли завертелись в дикой пляске, неопределенно смешав и ее объяснения случившегося, и ее намерения. На какое-то время она потеряла ориентацию в действиях, а когда немного свыклась с ситуацией, обнаружила, что на автобус они опоздали.
В кассе сказали, что на Кривой Рог можно уехать следующим рейсом, который будет через двадцать минут.
- Это проходящий автобус, и я пока не знаю, будут ли там свободные места. Стойте тут, не отходите от окна, а то вам может не достаться билетов, - предложила кассир.
Но брать билеты не имело смысла - Александра все не было, и она все так же не знала, что с ним. Наконец, она увидела того младшего сержанта, который ушел с ним. Он тоже увидел ее и, как ей показалось, опешил, во всяком случае, было очевидно, что для него это явилось неприятной реальностью.
- Чего вы дожидаетесь? - от него несло только что выпитой водкой и тяжелым духом старого сала. - Вам же сказали, чтобы вы уезжали.
- А где Александр?
- Его увезли в райотдел. Вам же сказали! - он сплюнул на пол и заскрежетал зубами. - Что за люди?
Лиза молчала, опустив голову. Она и сама понимала, что ей надо ехать, но она не видела Александра выходящим из комнаты милиции, и это ей не нравилось, хотя тут же пришла мысль о том, что его могли вывести через тот запасной выход, который она обнаружила в торце коридора. Скорее, так и было. Не могли же его вести в райотдел пешком, значит, под тот выход подъехала машина, и его увезли. Если бы не этот его мобильный телефон, что остался у нее. Он ее связывал. Да он же знает, что я буду в "Райском уголке"! - вспомнила она. Как вспомнила и то, что назвала ему свою фамилию. Снежная - как звучит, а? Не очень, особенно, если ты собираешься делать репортажи с темными личностями от политики, - сказал тогда он. Лиза почувствовала облегчение. Что может случиться с парнем, у которого все в порядке, даже если его и задержали на пару часов для каких-то дел?
Милиционер ушел, повернув отчего-то не на улицу, куда направлялся вначале, а снова в тот же коридор, за которым был их штаб. Почему он вернулся? Сказать, что она не уехала? Кому сказать, кому это надо знать, кроме Александра? Но как он скажет, если его увезли?
Лиза выскочила из здания и, сориентировавшись по местности, побежала к той двери, которую она нашла закрытой изнутри на засов. Рядом с нею оказался угол здания, за которым уже не было света, а в полусвете, падающем от окон вокзала, угадывалась то ли стройка, то ли свалка, чернело что-то бесформенное, громоздящееся высокой, как террикон, кучей. Перед дверью действительно располагалась подъездная площадка для автомобилей.
Что ж, пора уезжать. Следующий автобус уходил через десять минут. Лиза купила один билет и, безрезультатно пройдясь еще раз все таким же, как и доселе, пустынным коридором перед дверью комнаты милиции, уехала.
8
В автобусе она постаралась успокоиться. Утро вечера мудренее! Завтра вернется Александр, найдет ее в гостинице, и они укатят с ним в Киев. Пошел к черту этот беспросветный Днепропетровск, этот захолустный Кривой Рог, эта дурацкая, грязная журналистика! В салоне тихо играла классическая музыка, едва перекрывая своей громкостью шум мотора. Надо же, есть, оказывается, нормальные водители, не поехавшие на современных ритмах. Лиза улыбнулась и, прикрыв веки, попыталась задремать.
Из полудремы ее вывел зуммер телефона. Туго соображая, что и откуда, она все же вынула трубку.
- Ой, а мне нужен Александр Михайлович, - откликнувшись, услышала она торопливо-извиняющийся голос женщины, провожавшей Александра. - Это Лариса?
- Меня зовут Лиза. Помните, я стояла на остановке, когда вы с Александром подошли?
- Да. А где он сам? Почему его телефон у вас?
Словно чувствуя свою вину, тщательно подбирая слова, Лиза ей все рассказала.
- Где вы находитесь? - теперь уже коротко спросила Ясенева.
- Еду на Кривой Рог.
- Вы далеко?
- Только что отъехали, еще не покинули город.
- Немедленно выходите из автобуса и добирайтесь назад на автовокзал. Я буду ждать вас у входа.
Ясенева уже нетерпеливо прохаживалась по пустынной площадке для прибывающих автобусов, когда Лиза, найдя такси, приехала обратно.
- Так вы говорите, что в комнате милиции Александра не было? - уточнила она после повторного рассказа Лизы о приключениях этого вечера.
- В первой комнате не было. И тех, что ушли с ним, в первой комнате не было. А что происходило в дальней комнате, я не видела.
- Дальняя комната - это, должно быть, комната отдыха, так сказать, "бытовка" патруля. Там посетителям делать нечего.
- Так пойдемте и уточним, что с Александром?
- Нет, его там уже нет. Поищем сами, - невесело вздохнув, сказала Ясенева.