И наконец с хребта, склоны которого разбегались от меня в обе стороны, я увидел что-то квадратное и массивное, замаячившее в глубине бушующего над ледником бурана. Нечто стояло на платформе из наполовину заметенной скалы. Но только когда я почти уткнулся в это нечто, мой мозг сумел понять, что это такое. Хижина. Это была та самая хижина, о которой говорил мне Санде. Хижина на самой вершине Санкт-Паала.
Я с трудом обошел хижину с подветренной стороны и нашел дверь. Мои обмороженные пальцы не гнулись, и снять лыжи оказалось непросто. Но наконец я от них избавился и поднял щеколду. Дверь отворилась, и я ввалился внутрь, захлопнув ее за собой.
Внезапно воцарившаяся тишина напоминала забытье. Снаружи ревел ветер, и я слышал, как бьет по стенам снег. Но внутри было тихо. Я стоял в маленьких сенях, где после слепящей белизны снега было очень темно. Здесь не было тепла, но ветер уже не пронизывал меня насквозь. Я увидел вторую дверь и шагнул к ней. Толкнув дверь, я вошел в просторную комнату с длинным столом и скамьями. На столе стоял рюкзак и лежал открытый пакет с бутербродами. Меня встретило тусклое зарево очага. Я шатаясь брел к скамье, ощущая, как меня обволакивает тепло, встретившее меня плотной упругой волной. Внезапно у меня закружилась голова. Стол закачался. В следующее мгновение завращалась уже вся комната. Я ощутил, как подкашиваются ноги. Раздался чей-то возглас. Затем все потемнело, и я начал стремительно погружаться в эту теплую мягкую темноту.
Что, если эта хижина мне вообще привиделась? Возможно, именно так умирают, замерзая в сугробе? Я изо всех сил пытался сохранить остатки сознания. Я не должен лежать в снегу. Это верная смерть. Я это знал, и я сопротивлялся. Нельзя отказываться от борьбы только потому, что ты смертельно устал. Умереть в снегу! Нет, это недостойный конец! Я боролся. Я заставил себя открыть глаза. Надо мной парило чье-то лицо, расплывчатое и искаженное, более походящее на отражение в воде. Это было лицо девушки. Я подумал о Джилл. Если бы я только мог дойти до Джилл. Кто-то произнес мое имя. Оно донеслось до меня издалека. У меня начались слуховые галлюцинации. Все происходящее мне просто чудилось. Я расслабился и погрузился в забытье.
Глава 9
Джордж Фарнелл
Я неохотно приходил в себя, как спящий человек цепляется за каждую драгоценную минуту отдыха. Я не чувствовал своего тела, не считая того, что у меня кружилась голова. Я слышал ветер. Но я его не ощущал. Я как будто утратил способность ощущать что-либо. Потом я почувствовал сырость и холод, и все мое тело охватила безудержная дрожь, которую мне не удавалось унять. Я пытался припомнить свой сон. Хижина и женский голос. Я быстро открыл глаза и увидел над собой подшитый досками потолок. Я лежал на деревянном полу. Это я понял, ощупав его ладонями. А под головой у меня было что-то мягкое, но одновременно упругое и теплое. Откуда-то справа струилось тепло. Я повернул голову. В старомодной чугунной плите мерцали языки пламени, едва видимого сквозь щель в приоткрытой дверце. Из носика жестяного чайника била струя пара.
- Вам лучше?
Это снова был женский голос, тихий и нежный, смутно знакомый. Он доносился откуда-то издалека. Я вздохнул и расслабился. Я так устал. Я думал, что уже вообще никогда не захочу вставать на ноги.
- Выпейте это.
Мою голову приподняли, и моих губ коснулся край стакана. Запах горячего бренди мгновенно привел меня в чувство. Я выпил, наслаждаясь ощущением тепла, разлившегося по всему моему телу.
Пробормотав слова благодарности, я с трудом сел, пытаясь оглянуться. Когда мне это удалось, я обнаружил, что смотрю в серые спокойные глаза Джилл.
- Как ты сюда попала? - пробормотал я, забыв о том, что мы с ней на "вы".
Она улыбнулась.
- На лыжах.
Тут же ее лицо посерьезнело.
- Что случилось, Билл? Где Джордж? - спросила она. - Я не могла сидеть в отеле и ждать, пока туда слетятся все стервятники. Я ушла рано утром, едва рассвело. Я думала, что смогу дойти до Гьейтериггена. Но я едва успела дойти до этой хижины, когда началась метель. Ты видел Джорджа?
- Издалека, - ответил я. - Я видел его, когда мы взбирались на Санкт-Паал, перед тем как пошел снег. - Я взял из ее рук стакан с бренди и допил остатки. - Ловаас с помощником шли за ним, отставая ярдов на пятьсот, не больше.
- Но где он сейчас?
- Как только пошел снег, он свернул в сторону от вех. Он водит их по пропастям и расщелинам Санкт-Паала. Они должны заблудиться и умереть в снегу.
- Умереть? Но… - Она замолчала и обеспокоенно посмотрела на меня. Затем она произнесла: - Билл, ты проделал долгий путь. От Вассбигдена до Санкт-Паала очень далеко. Ты, наверное, нигде не останавливался.
- Останавливался, - ответил я. - В Остербо и Стейнбергдалене. Но совсем ненадолго.
- Где Альф Санде?
- В Стейнбергдалене.
Я провел ладонью по лицу. У меня закрывались глаза. Бренди меня согрел и подбодрил, но не избавил от головокружения.
- Почему ты оставил его в Стейнбергдалене? - спросила она.
- Его ранили, - ответил я. - Пуля попала ему в плечо.
"Ну почему она продолжает меня расспрашивать? - думал я. - Разве не видно, что я не хочу разговаривать? Но я должен был о чем-то ее спросить. Что-то о том, что она сказала. Ах, да".
- Что ты имела в виду, когда сказала, что не могла ждать, пока слетятся все стервятники?
Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
- Его ранили в плечо? Как это произошло? Что случилось?
Я с трудом встал. Ноги подкашивались, а голова продолжала кружиться. Подойдя к плите, я пытался согреться, впитывая исходящее от нее тепло.
- Еще бренди есть? - спросил я, и собственный голос показался мне чужим.
- Да, - ответила она, доставая флягу.
Я налил немного бренди в стакан и добавил горячей воды из чайника. Я медлил пить, грея руки и вдыхая аромат горячего напитка.
- Не беспокойся о Санде, - произнес я. - С ним все будет в порядке. Пуля навылет, кость не задета. Я хочу знать, что случилось в Финсе. Кто был в отеле? - Я немного отпил из стакана. Боже мой! Какое чудо горячий бренди для человека, который окончательно выбился из сил. - Дахлер тоже там? - спросил я.
- Да. Он приехал на поезде вместе с нами. - Она заколебалась. - Потом явился Йоргенсен. Он приехал на поезде из Осло.
- Йоргенсен? - Я резко развернулся к ней. - А ему что там надо?
- Я не знаю.
Йоргенсен в Финсе! Кто-то наверняка навел его на след Фарнелла. Или это просто невероятное везение?
- Он собирался там остановиться? - спросил я. - Или он ехал из Осло в Берген, неожиданно увидел Дахлера и решил переночевать?
Но она покачала головой.
- Нет, я думаю, он приехал с целью остановиться. Дахлер был в баре, поэтому Йоргенсен не мог увидеть его из поезда. Он вошел с чемоданом и сразу заказал номер.
- На одну ночь?
- Нет. Он сказал регистратору, что не знает, сколько пробудет в отеле.
- Он привез с собой лыжи?
- Нет, и лыжной одежды у него тоже не было. Но я слышала, как он договаривался о прокате всего, что ему понадобится.
- Как он отреагировал, когда обнаружил в отеле Дахлера?
Я вспомнил о телефонном звонке Дахлера из Фьерланда. Кто-то же должен был связаться с Йоргенсеном.
- Я не присутствовала при их первой встрече, - ответила Джилл. - Но когда я вечером вошла в бар, оба уже были там. Билл, что связывает этих двух людей? Йоргенсен явно не из пугливых. Но он боится Дахлера. А Дахлер… Я не знаю… Такое впечатление, что он чему-то втихомолку радуется. Напряжение между ними чувствовалось даже в битком набитом баре. Йоргенсен вообще вздрогнул, когда увидел меня. Потом он покосился на Дахлера. Дахлер мне слегка поклонился. Но он все время смотрел на Йоргенсена с этой своей кривоватой улыбкой. И глаза у него странно блестели. Это… у меня даже мороз по коже пошел от этого взгляда.
Я подошел к столу и подтащил одну из скамей к плите.
- Где Кертис? - спросил я, усаживаясь на скамью.
- Все еще в отеле. - Она откинула прядь светлых волос, упавших ей на лицо. В холодном свете, проникавшем в хижину сквозь залепленное снегом окно, ее кожа казалась очень бледной. - Я ушла, когда он еще спал. Утро было такое чудесное, и я хотела предостеречь Джорджа.
- Предостеречь его? О чем?
- О полиции. Я забыла тебе рассказать. Они приехали в Финсе вчера поздно вечером. Офицер и с ним еще шестеро. Офицер немедленно доложил об их прибытии Йоргенсену. - Она наклонилась вперед и коснулась моей руки. - Ты дрожишь. Выпей еще бренди, а я дам тебе одеяла. Они там, в шкафу. - Джилл встала со скамьи. - Ассоциация отелей поддерживает эту хижину в порядке для лыжников, которые заблудились в тумане или метели.
Спустя мгновение она уже вернулась с двумя тяжелыми одеялами и помогла мне укутаться. У меня не было сил возражать или сопротивляться. И я действительно продрог до костей, несмотря на выпитый бренди. Я приготовил себе еще один напиток и попытался сосредоточиться. Дахлер - Йоргенсен - полиция… Все собрались в Финсе. Что это означает? И куда может пойти Фарнелл? Он воспользуется метелью, чтобы оторваться от Ловааса. В этом не было ни малейших сомнений. Но куда он пойдет потом? Я посмотрел на окна. Они были почти полностью залеплены снегом. Сквозь мутные стекла едва виднелись темные хлопья, гонимые сильным ветром. Он мог явиться сюда. Но он мог и пойти дальше. И если он пойдет дальше, то куда? В Финсе?
Как будто прочитав мои мысли, Джилл произнесла:
- Джордж собьет Ловааса со своего следа, как ты думаешь?
- Да, - уверенно ответил я.
- Но куда он направится потом? Если он захочет спуститься в Финсе…
Она осеклась. И снова я задумался над тем, что для нее сейчас означает Фарнелл. Она была такой холодной и отчужденной, но одновременно утонченно красивой в своем темно-синем лыжном костюме и красном шарфе. Красные шерстяные перчатки лежали на полу у ее ног. Она была из тех девушек, которые никогда не отступают от намеченного плана.
- Ты все еще влюблена в Фарнелла? - неожиданно спросил я, и мой голос прозвучал грубо и резко в глубокой тишине хижины.
Она посмотрела на меня.
- Тебе не следовало об этом спрашивать, - тихо произнесла она. - Во всяком случае, сейчас.
- Пожалуй, - угрюмо откликнулся я.
У меня не было сил спорить или настаивать на ответе. И лишь много позже я сообразил, что она уклонилась от прямого ответа.
После этого мы не разговаривали. Я сидел, нахохлившись, у огня. Мне хотелось впитать в себя весь его жар. Постепенно моя дрожь унялась. Я снял ботинки и надел чистые носки. От струящегося от плиты тепла меня начало клонить в сон. В хижине царила мертвая тишина, как будто в ожидании какого-то сигнала. Снаружи завывал ветер. Он сотрясал окна и даже массивные бревна, из которых были сложены стены. Шум снега доносился до нас, пробиваясь сквозь вой ветра. У меня начали закрываться глаза. Я чувствовал, что засыпаю.
Внезапно Джилл встрепенулась.
- Что это? - спросила она.
Я моментально проснулся.
- Что?
- Мне кажется, там кто-то есть.
Я прислушался, но кроме шума ветра и снега ничего не услышал.
- Никого там нет, - сонным голосом ответил я. - Что ты услышала?
- Мне показалось, я услышала голос.
Она встала и подошла к окнам.
- Сюда никто не придет, - ответил я. - Ловаас и его помощник где-то там, в буране. Они никогда не найдут это место. А Фарнелл, наверное, уже далеко.
- Думаю, ты прав, - вздохнула она, но тут же насторожилась: - Вот опять. Ты это слышал?
Я выпрямился, окончательно проснувшись. На этот раз я отчетливо услышал какой-то деревянный стук. Звук повторился, а вслед за ним раздался и голос. В следующее мгновение наружная дверь распахнулась. В узком коридорчике затопали тяжелые ботинки. Низкий мужской голос что-то произнес по-норвежски. Затем отворилась внутренняя дверь, и в хижину ворвался поток ледяного воздуха вместе со снегом. Внешняя дверь уже была закрыта.
Лицо Джилл вспыхнуло волнением, и она бросилась к двери, но тут же замерла на месте как вкопанная. В комнату вошел мужчина в меховой шапке-ушанке. Его лицо и тело были облеплены снегом. Но его живот, увеличенный в объеме надетой на него одеждой, безошибочно выдавал в нем Ловааса. Он отер с лица снег. Его кожа почти посинела от холода.
- Итак, - произнес он, - я видеть мисс Сомерс и… - он обернулся в мою сторону - …и мистера Гансерта. Kom inn, Halvorsen, - окликнул он помощника, обернувшись через плечо в сторону двери. Он подошел к плите. - Подвиньтесь, пожалуйста, мистер Гансерт. Нам нужно согреться. - От усталости он охрип и даже спотыкался. - Ваш друг Фарнелл нас едва не доконать. Мы чудом найти эту хижину.
Его помощник, высокий мужчина с грубым лицом, тоже вошел в хижину и закрыл за собой дверь. Я подошел к Джилл, а вновь прибывшие расположились у огня. Снег таял, ручьями стекая с их одежды, и они даже наклонились над красной от жара поверхностью плиты.
- Что случиться с Гаардером? - спросил у меня Ловаас.
- Кто такой Гаардер? - спросил я.
- Один из моих людей. Я оставить его присмотреть за вами. Что случиться? И где ваш товарищ? Это ведь Санде, верно?
- Да, - кивнул я. - Санде был со мной. Но он подвернул ногу. Мне пришлось идти дальше одному.
- Я думаю, Гаардер тоже подвернуть ногу? - Ловаас смотрел на меня, сдвинув на переносице брови и прищурив красные от усталости глаза. - Что случиться, мистер Гансерт? - Я не ответил, и внезапно он заорал: - Отвечать мне! Что с ним случиться?
- Откуда мне знать? - ответил я. - Может, он заблудился.
Я видел, что гнев Ловааса вот-вот вырвется наружу. Но он устал. Он только вздохнул и придвинул свое огромное пузо ближе к чугунному корпусу плиты.
- Поговорить об этом позже, - заявил он.
На мгновение в хижине повисла тишина. Я видел, что щеки Ловааса постепенно обретают свой нормальный цвет. К ним прилила кровь, и они утратили свой синюшный оттенок. Его черты снова засияли румянцем. Этот человек был на удивление вынослив. Он проделал тот же путь, что и я, а потом брел на лыжах сквозь метель все то время, что я провел в хижине, отогреваясь у огня. Но к нему уже возвращались силы. Я вспомнил, как мелькали передо мной маленькие ноги Санде. И этот человек был привычен к холоду. Он занимался забоем китов в водах Антарктики. Я посмотрел на Джилл и подумал, что он на нее надавит. Я знал, что он очень опасный тип, и ставки в его игре были необычайно высоки. Он уже переступил закон. И он был готов пойти еще дальше, чтобы достичь цели. Только узнав все, что было известно Фарнеллу, он оказался бы в безопасности. Я медленно двинулся к своему рюкзаку.
- Оставаться там, где стоите, мистер Гансерт, - резко произнес Ловаас. - Halvorsen. Ga gjennom tingene deres. Se om der er noen skyterpen.
Его помощник прошел через комнату, направляясь к моему рюкзаку, и забрал из него мой пистолет. Затем он обыскал рюкзак Джилл. Наконец он по очереди подошел к нам сзади и обшарил ладонями нашу одежду. Он отнес пистолет Ловаасу, который тут же его осмотрел.
- Я видеть, - произнес Ловаас, - что вы не сделать ни единого выстрела. Но, возможно, стрелять ваш друг?
Я не стал отвечать на этот вопрос, молча глядя в окно. Внезапно все мои мышцы подобрались, несмотря на усталость. Чья-то ладонь очищала стекло от снега. Затем в окно кто-то заглянул. Фарнелл? Я не мог утверждать этого наверняка. Я только смутно различил очертания носа и рта и на мгновение встретился с кем-то взглядом.
- Так что же случиться с Гаардером? - повторил Ловаас.
Я отвернулся от окна. Если это был Фарнелл, я должен был его предупредить. Он не мог увидеть Ловааса в это окно. Я решил, что, если буду продолжать говорить, он поймет, что в хижине есть кто-то еще.
- Этот парень, Гаардер, был с вами с самого начала? - спросил я.
- Конечно, - ответил Ловаас. - Мы выйти из Аурланда втроем. И вы, мистер Гансерт, это отлично знать. Что случиться в Остербо?
- А что там должно было случиться? - ответил я вопросом на вопрос.
- Я спрашивать вас о том, что там случиться на самом деле.
- А я спрашиваю вас о том, чего вы ожидали, капитан Ловаас, - отрезал я. - Я так полагаю, что это вы приказали ему остаться. Он должен был нас убить?
- Я не идиот. Убивать вас не было никакого смысла. Я до сих пор не выяснил, что вам известно.
Я ощутил сквозняк от открывшейся наружной двери. Я должен был продолжать говорить.
- В таком случае зачем вы его там оставили, капитан Ловаас?
- Откуда вы знать, что это я его там оставить?
- Я опираюсь на то, что вы сами мне сообщили, капитан Ловаас! - громко произнес я.
- Я ничего вам не сообщать, - резко перебил меня он. В следующую секунду он сдвинул брови к переносице. - Почему вы говорить так громко, а? И почему вы то и дело повторять - капитан Ловаас то, капитан Ловаас се? Что вы задумать, мистер Гансерт?
- Ага, так значит, это вы, мистер Гансерт? - раздался у меня за спиной чей-то голос.
Но это был совсем не тот голос, который я надеялся услышать. Я развернулся и увидел в проеме открытой двери Дахлера. Его маленькая фигурка была облеплена снегом. Его лицо посерело, а морщины вокруг рта залегли еще глубже. И он улыбался своей загадочной кривоватой улыбкой.
- Йоргенсена еще нет? - спросил он.
- Йоргенсена?
- Да. Он еще не пришел?
- Нет, - ответил я.
- Хорошо. Я рад. Я шел за ним от самого отеля, но потом началась метель, и я потерял его из виду. Думаю, он скоро будет здесь. - Он поставил рюкзак на стол и подошел к огню, потирая свою усохшую руку. - Итак, вы пришли, - вместо приветствия обратился он к Ловаасу.
- Ja, я прийти, и я потерять одного из своих людей.
- Как вы его потеряли? Возникли проблемы, да? - Он быстро перевел взгляд с Ловааса на меня. - Кого ранили?
Я не ответил.
- Где Санде? - спросил он. - Разве он не с вами шел, мистер Гансерт?
- Он в Стейнбергдалене, - ответил я.
- Понятно. - Он снова посмотрел на Ловааса, склонив голову набок и став похожим на любопытного ворона. - Где Фарнелл?
- Я не знать, - угрюмо ответил Ловаас.
Было ясно, что Дахлер ему неприятен. Но в присутствии этого калеки с него слетела вся самоуверенность. Казалось, он его боится.
- Я не знать, - насмешливо передразнил его Дахлер. - Что ж, вам следует выяснить, что произошло. Скоро здесь будет Йоргенсен. И вот тогда начнутся настоящие проблемы. Он не из тех, кто прощает промахи, kaptein Ловаас. Может так случиться, что вы окажетесь у него на пути. К тому же на его стороне полиция.
- Полиция? - прорычал Ловаас. - Подниматься сюда?
- Нет. Полицейские ждут в отеле. Но мистер Йоргенсен велел им быть наготове, потому что арестовывать придется не только человека, сейчас известного как Шрейдер.
Несколько секунд Ловаас колебался. Затем он резко шагнул прочь от плиты.
- Kom, Halvorsen. Vi ma ga.
Здоровой рукой Дахлер схватил его за локоть. Усохшую руку он продолжал держать над раскаленной докрасна поверхностью плиты.
- Секундочку, kaptein Ловаас, - произнес он. - Не так быстро. Йоргенсен ни о чем полиции не рассказал. Во всяком случае, пока.
Маленькие темные глазки Дахлера всматривались в лицо китобоя.