Да, Татьяна Милюстиновна похожа на магнитную стрелку. С узкими концами и широкой серединой. Она сделала первый удар по белой заднице Джоаны Роулинг и спросила:
- Где у Гарри Поттера увлекательный сюжет? Я тебя спрашиваю, сука белая!
Она взяла другой прут, попробовала его на гибкость, со свистом рассекла воздух.
- Итак, где у нас развивающийся сюжет?
Андрюха в это время бегал по чавкающим лабиринтам подвала, бормоча:
- Взрослый всегда поймет, где спрятался мальчик. Потому что мальчик занимается волшебством, а дядя литературой. Значит, ловить мальчиков, не понимающих, что хочет взрослый это литература. Андрюха, то есть Леха был большой знаток литературы.
В отличие от Ужастиловны Андрюха считал Гарри Поттера литературным мальчиком.
- Ну, где ты мой глупый литературный мальчик? Я понимаю, чего ты хочешь. Я взрослый. Иди сюда. Я тебя пойму, в отличие от этой Бомбы-Попрыгуньи, - громко шепчет он и оглядывается.
- Без знаний карты нет науки географии, - говорит Сонька Золотая Ручка. - Где у нас Италия? Ну, чё ты не понял? Италия - это сапог. Теперь по сапогу выше. Еще выше…
- Да подождите вы, - говорит Береза, - у меня дело к шефу.
- Шеф, где ты там? - Сонька легонько хлопает Эля ладошкой по седым волосам, оформленным в виде прически Площадка. - Переместись в Гималаи.
Поет: утащите меня в Гималаи…
- Я не понял, где они, Гималаи? - говорит президент. - Моника…
- Я тебе не Моника. - Она опять хлопает Президента по прическе и повторяет: - Без знаний карты нет науки географии.
- В Нотр-Дам, что ли?
- Я тебе дам Нотр-Дам! - И добавляет: - Потом.
- В Семнадцать хорошо.
- Ты уже был там. А теперь хватит. Не надо было предавать демократию.
- В Копенгаген?
- И не Копенгаген. Я же тебе русским языком сказала: соси Гималаи.
Наконец, он понимает, что это титьки и хватает их лапами. Потом переходит в Роттер-Дам.
- Амстердам! - восклицает Президент и, наконец, отрывается от Соньки.
- Ну, чего тебе, Береза? Или я, по-твоему, совсем развлекаться не должен?
- Я пока пойду к Мичурину, - сказала Сонька и двинула к выходу.
- Тут дело серьезное, Шеф. Надо Родину продать, - говорит Береза.
- Дай-ка прикурить, - обращается Эль к Хасу. Тот протягивает окурок сигары и поджигает спичку. - Я, че, нагибаться должен?
- Вы как Гималаи, - говорит Хас и приподнимается на цыпочки.
Сделав две затяжки, Эль бьет Березу в челюсть. Умник падает к писсуарам.
- Ты че - слово на букву х с о впереди - что ли? - спрашивает Береза. Он сплевывает кровь и с трудом приподнимается.
- Я Родиной не торгую, - говорит Президент и спокойно продолжает курить сигару. И добавляет: - За такие слова ты у меня сосать вообще больше не будешь.
- Вы не поняли, Президент. Просто я купил у компаньонов плешивого Комби лицензию на право производства первосортного молта.
- И сорт этот называется Родина?
- Вы умный человек, Президент.
- На самогонку, значит, переходим?
- Ты что, Президент?! Мы давно уже в этом бизнесе.
- А кто эти компаньоны? - спрашивает, пытаясь протиснуться в середину Хас.
Не обращая на него внимания, Береза продолжает:
- Это люди Леннана. Бамбурин и Исраков.
- А че они Родину-то продают? - спрашивает Эль. - Подозрительно.
- Что-то новое придумали, - Хас все-таки втиснулся между ними. - Сколько просят?
- А тебе какая разница? - Береза откинул в сторону свои прекрасные длинные черные вьющиеся волосы, и свысока взглянул на карлика.
Владимир Сорокин попросил Эдуарда отнести эту часть режиссеру. Он еще что-то там дописал и протянул еще теплые от принтера листы драматургу. Беги!
- У меня тоже есть деньги, - обиженно отвернулся Хас.
Но свет уже перетащили на основную площадку.
Ряды скамеек перед основной сценой. Камилла Палья засовывает палец себе в ухо и нервно трясет его.
- Зачем это? - спрашивает она.
- Что вы имеете в виду? - спрашивает Асм.
- Она имеет в виду секс, - говорит человек в шляпе с широкими полями. Он курит трубку и глаз его не видно даже при свете софитов.
- Да, секс. Зачем он делает это при всех?
- Это поступок.
- А зачем эти провинциалы продают Родину?
- А затем, что не надо своим кувшинным рылом лезть не в свою тарелку.
- Он все знает, - говорит Камилла Палья. Кто он такой?
- Это режиссер, - тихонько говорит ей Александр Генис.
- Как его фамилия?
- Михалков.
- Михалков? Это тот, что хорошо уху варит? У нас в Америке говорят, что он приготовил на берегу Волги такую уху из осетрины, какой они давно не пробовали. Хочу, чтобы он здесь мне сварил уху.
- Он может отказаться, - говорит Виктор Ерофеев.
- Не думаю, - что он откажется варить уху на моей Зоне, - говорит Большой Психолог.
- Пусть попробует, - говорит Игорь.
- Да я не отказываюсь, не отказываюсь, - говорит Михалков, - сейчас сварю.
- Уху? - спрашивает оказавшийся поблизости Акс.
- Я хочу знать конкретно, что это будет за блюдо? - говорит Камилла Палья.
- Мы не у Максима, - шепчет ей на ухо Александр. - Он не сможет сделать по-Французски.
Михайловский услышал и сказал, что он все может.
- Это будут судачки а ля натюрель, переложенные раковыми шейками и свежей икрой.
- А где вы здесь возьмете икру?
- Да у меня всего навалом, - говорит Асм. - Только раков нет.
- Кто пойдет ловить раков?! - кричит Виктор Ерофеев.
Он подзывает пробегающего мимо Радзинского и говорит, чтобы тот пошел и наловил ведро раков.
- Я не умею, - говорит Эдик.
- Ладно, беги дальше.
- Да мы сходим, - говорит Василий Акс.
- Кто это мы? - возражает Солженицын. - Я даже в старых лагерях не ходил раков ловить. - Впрочем, ладно пойдем.
Уходят с ведром ловить раков. Михайловский разводит костер и ставит треножник.
- А это зачем? - спрашивает Камилла Палья.
- Для жертвоприношений, - серьезно отвечает Ми.
- А кого?.. А чего? А что приносить будут? - с интересом, но все же испуганно спросила Камилла Палья. - Пи… пи… пидоров, что ли, из седьмого отряда?
- Там видно будет, - сказал Асм, - кого мы принесем в жертву.
А на сцене в это время сменились декорации. Женщина академик, вещавшая каждые пятнадцать секунд о полном падении курса американского доллара и Теро, радостно удивленного тем, что ему никто еще до сих пор не отрубил руки, появился высокий мужик с козлиной головой. Через каждые пятнадцать секунд он перебегал с одной стороны сцены на другую.
- Жи! - сказал Асм.
- Откуда ты знаешь? - спросил Волг.
- Кому же и знать, как не мне.
- А почему он молчит?
- Немой.
- Жи и немой?
- Здесь работает Малый Психологический механизм, - говорит Асм. - Он все уже сказал раньше.
- А почему у него на башке козлиная голова? - спросил Иг. Волг.
- Жи играет роль волка в овечьей шкуре.
У мелькающего на сцене мужика волчья шкура, волчий хвост, лапы, а голова козла с длинными рогами.
- Так тогда это должен быть баран!
- Ну он и есть баран.
- Баран с козлиной рожей, - неожиданно для самого себя сказал Ерофеев.
- А такие бывают? - спросил Иг Волг.
- Ну если рассуждать психологически, - начал Асм, - с точки зрения Средней Психологической защиты… - он еще немного подумал и продолжил: - Верно, очень, очень верно. Он и должен быть немым.
- А я думал, просто бараньей головы не нашлось, и ему дали козлиную, - сказал беспечный Иг Волг.
Опять появляется кордебалет. Они начинают задирать юбки, показывать зады зрителям и пердеть. Вонь при этом доходит до самых последних рядов. Зеки зажимают носы.
- Прекратите это издевательство! - кричит кто-то. - Ну сколько можно.
- Почему такая вонь? - спрашивает Иг Волг. - Кто это такие?
- Это переводчики и имитаторы детей, - читает Виктор Ерофеев в сценарии. И добавляет: имитаторы детского голоса.
- Что это значит? - спрашивает Игорь.
- Очевидно, это означает, что детский голос взрослый изобразить не в состоянии. Один взрослый не может.
- Это ужасно, ужасно. Какой ужасный перевод. Нельзя ли обойтись без кордебалета? Пусть лучше Жирик один носится по сцене.
- Вот замена. - Это сказал Эдуард Радзинский. Он протянул лист а-4.
По новому продолжению вместо детских переводчиков на сцену выходит сварщица в зеленой брезентовой робе. В каждой руке у нее по держателю, с зажатыми в них электродами. Дама кидает на лицо защитную маску и соединяет между собой электроды. Сноп искр попадает в пробегающего козла. Он хрюкает, отпрыгивает в сторону и замирает.
- Вопрос первый и он же последний, - говорит девушка из-под маски, обращаясь к Волку в Овечьей шкуре - хотя совершенно очевидно, что шкура у него Волчья. - Сколько получали юные сварщицы в СССР? Я думаю, что десять тысяч долларов в месяц. А вы? Итак, даю вам для размышленья одну минуту. Время пошло.
- Он немой! - крикнул записной стукач из седьмого отряда.
Волк в Овечьей шкуре сказал только одно слово:
- Дура!
Сварщица очень удивилась. Она сказала:
- Это был очень простой вопрос. Я думала, что так все думают. Если ты не слышал даже о таких вещах, я думаю, тебя надо принести в жертву.
Она щелкает электродами. Искры осыпают Жи.
Сажи обращается к залу. На крышу, где засел Зю с Ниной и Анпом не смотрит.
- Принести этого козла в жертву?
Никто сразу не решается опустить большой палец вниз. Она опять высекает фонтан искр.
- А я думала, так все думают.
Народ безмолвствует.
- Ну что ж. Я продолжаю думать, что все так думают. Поэтому поджарю этого козла, захватившего чужую славу, на вольтовой дуге. - Она бежит за Жи, высекая искры электродами. - И эта скотина не знает даже, что в СССР была зарплата десять тысяч долларов в месяц. - А я-то думала, что все так думают! - Сварщица в черной маске пытается догнать козла и ужалить его искрами.
- Тяжелый случай, - вздыхает Александр Генис.
- Но все же это лучше, чем детский порноперевод. Никакой понос так не пахнет, как пахло на этом сеансе жопоговорения. Я правильно произношу? - Камилла Палья поворачивается к Александру.
В подвале Татьяна Милюстиновна сечет Джоану Роулинг.
- Вы запорете ее насмерть, - говорит прохожий и исчезает в полутьме подвала.
- Это ты про кого написал? Кто это был? - спрашивает Сорокин.
- Этот прохожий, ты имеешь в виду? - в свою очередь спросил Пелевин. - Это гражданин Слапи.
- А что он там делает?
- Он там занимался культрегерством.
- Над кем?! Над мышами, что ли?
- Вероятно.
- Может изменить это имя как-нибудь?
- В худшую сторону? Невозможно. Что может быть хуже, чем Слапи?
Ужастиловна продолжает истязать Даму в Красивой Одежде. На заднице Джоаны материал уже треснул.
- В последний раз спрашиваю, сука, где в этом - слово на букву е - романе динамичный сюжет?! Столько разговоров! Сколько разговоров! Я, дура, думала, что здесь у нас увлекательный, развивающийся, динамичный сюжет. Ничего подобного! Ладно. - Она села, закурила, отдохнула, потом взяла новую розгу. - Ладно, - опять сказала учительница.
- Теперь скажи сучка, где тут у нас живые образы? А? Или ты покойников изображала?
- Это другой мир. В нем не может быть живых образов, - сквозь слезы отвечает миссис Роулинг. И вообще, живой образ существует только у Идола.
- Заткнись! - Татьяна затянулась и в бешенстве крикнула:
- Ах ты - слово на букву б - говорливая! Ладно. Если ты не ответишь мне вразумительно на третий вопрос, запорю насмерть.
Где в этом запутавшем нормальных пацанов… я хотела сказать, нормальных людей, романе, - Ужастиловна со злостью выругалась, - слово на б. - Я спрашиваю тебя, где искрометный юмор?!
Ничего. Ни-че-го! Ни увлекательного, развивающегося, динамичного сюжета, ни живых образов, ни искрометного юмора. Фантастика.
- Послушай, давай по-хорошему. Расскажи мне всю правду. Как это у тебя получается?
Джоана Роулинг только плачет. Не только задница, но и спина у нее располосована солеными розгами.
- Ты будешь говорить? Нет? Ну ладно же. Я буду месяц кормить тебя щами, кашей и киселем. Ты поняла? Ты у меня срать будешь живыми образами, динамичными сюжетами и искрометным юмором. - Ты поняла? Никаких сраных гамбургеров больше. Хватит обманывать нормальных паца… нормальных людей.
Появляется Андрюха Мараев. Он поймал Гарри Поттера и тащит его за собой. Ужастиловна зажимает голову Гарри между своих столбовидных ляжек, а Мараев поднимает подол своего одеяния и пытается вставить репку в голую задницу Гарри Поттера. Гарри кричит и пытается увернуться.
- Ну что ты орешь, как будто тебя режут, мальчик? - участливо-насмешливо спрашивает Татьяна Милюстиновна. - Че ты орешь? Ты же пидор из седьмого отряда.
Кстати, твоя мать от тебя отказалась. Она называет себя твоей теткой. Почему? Она говорить не хочет. Ну свинство - слово на б! - Давай - слово на букву е - его, - говорит она Лехе Мураеву.
- Не могу.
- Почему?
- Я чувствую, что это литература.
- Чем ты чувствуешь? Пока учился в МГУ, у тебя, наверно, там все мозги вышибли?! Дай-ка я сама.
Ужастиловна привязывает к огромным ляжкам гелевый реалистик с вибратором и вставляет его Гарри Поттеру в задницу. Он кричит, пытается прыгнуть вперед, но Ужастиловна только крепче хватает его за талию и задвигает реалистик до конца.
Андрюха руками пытается поднять свою вялую репку. Идет к Джоане, раздвигает кровавые тряпки и ложится на зад миссис Роулинг пухлым животом. Он трахает сначала ее, потом они меняются и Татьяна вставляет реалистик Джоане, а Андрюха, наконец, добирается до зада Гарри Поттера.
Татьяна, наконец, устала. Пот с нее катится ручьем. Она садится и курит. Андрюха еще полчаса продолжает мурыжить Гарри Поттера. То поставит его головой к стене, то повернет в сторону тетки, а сам упирается пятками в стену, то повернется голым жирным задом к Татьяне Милюстиновне.
Может он хочет, чтобы я и его - слово на е с приставкой: вы? - Да ну его на - слово на букву х - я устала. Это какие же нервы надо иметь, чтобы вести диспут с этими черствыми америкашками? Гамбургероеды! Теперь срать неделю не будете.
Ряды деревьев около клуба, напротив туалета. Сонька Золотая Ручка вышла от Эля и скоро приблизилась к Комби. Он слушал умные речи Соленого.
- Надо полностью уничтожить заросли конопли, - говорит Соленый.
- Мы не можем сделать это сразу, - говорит Комби. - Но процесс пошел. Пошел, пошел.
- Ну, где он пошел? Вы хотите привить Антоновке побеги конопли, а говорите, что процесс пошел. Конопли не будет, да. Но ведь на яблонях побеги конопли останутся. Дальше, больше. Везде будет одна конопля! Как вы не понимаете?
- Мы не можем сразу ликвидировать коноплю. Она идет на бартер. Где, например, мы вот сейчас возьмем новое оборудование для производства Родины?
- Что же это получается, по-вашему, не будет конопли, не будет и Родины? - спрашивает Соленый.
- Да. Как это ни печально. Но на сегодняшний трезвый день это именно так. Вы, товарищ Соленый, призываете нас - слово на букву х - знает к чему. Надо же думать, прежде чем говорить. Я тоже могу сказать, что давайте сеять только яблони и груши. Да это романтично. Расцветали там яблони и груши, поплыли…
- Не поплыли, а уже приплыли, - перебивает Председателя Зековского Совета внезапно появляющаяся из-за толстой ветвистой яблони Сонька.
- Что вы хотели? - высокомерно спрашивает Соленый.
- Это я, - говорит Сонька Золотая Ручка.
- Ну кто ты, кто ты?! - в запальчивости спрашивает Соленый. Он хотел добавить: - Валютная проститутка? - Но не успел. Сонька его опередила:
- Я ваша Родина.
- Ну, что вы несете, что вы несете?!
Комби почесал за ухом и сказал:
- Вероятно, ее двойник Береза и ее дружок Эль как-то смогли приобрести значительную часть акций нашей Родины.
- Не значительную часть. У нас контрольный пакет.
- Во - слово на букву б! - Комби хлопнул себя по коленке.
- Что случилось? - спросил Соленый.
- Эти карманные полудурки Исрак с Бамбурой продали все акции нашей Родины. Чего они испугались?
- Я думаю, они сначала поверили этой даме-академику, что доллар рухнет через две недели, а теперь…
- Не думаю, что дело только в этом, - сказал Комби. - Значит, есть какие-то проблемы у нашей Родины.
- А с другой стороны, Береза не стал бы скупать эти акции будь они совершенно убыточны, - сказал Соленый.
- Не все так просто, - Комби забегал, как заведенный по дорожке между яблонями и грушами с привитыми побегами конопли. Сонька в это время в беседке заваривала цейлонский чай с васильками. - Береза ведь может купить, а потом продать. Надо быть поласковей с Сонькой. Только она может сказать, когда надо продавать нашу Родину. У нее ведь контрольный пакет.
- Эх, хорошая водяра! Жаль, - воскликнул Соленый. - Сам бы пил. Жаль пришлось завязать в Горьковской ссылке. Язва открылась на нервной почве.
- А че такое?
- Вранье кругом. Надоело слушать. - Слово на букву Б - идолопоклонство. Да, пожалуй, и - слово на букву б-то - нет, одно идолопоклонство.
- Академики, идите сюда! - крикнула Сонька из беседки, - чай готов.
Оба приблизились к беседке. Сели, прихлебнули чайку с пастилкой, с яблочной шарлоткой. Сонька подняла ногу. Она так и не надевала трусы.
- Ну, кто первый? А может вместе? Я, между прочим, без трусов.
Комби вздохнул. Он сказал:
- Мне кажется, вы всегда без трусов. - И добавил: - Я не буду.
- Я тоже, - сказал Соленый.
- Почему?
- А почему мы всегда должны трахать тебя после этого Предателя Демократии из туалета? - хорошим вопросом ответил Соленый.
- Во-первых, он не всегда меня трахает. Сегодня был только кунеленгус… Мы занимались изучением географии тела.
- А во-вторых? - спросил Соленый.
- А во-вторых, я ваш непосредственный начальник.
- А вы знаете, что было с Биллом за домогательство к подчиненным? - спросил Соленый.
- Да что вы меня все - слово на букву е с приставкой: за - сегодня с этим Биллом? Я сама, как Моника Левински. Налетай, подешевело! А то смотрите, плакала ваша доля в нашей Родине. Я не подскажу вам, когда надо от нее избавляться.
- Ох, грехи наши тяжкие, - сказал Соленый и полез к ногам Соньки.
Комби придвинулся с другой стороны.
Зю на крыше опустил бинокль.
- Эх, завалить бы их сейчас всех.
- Что там? - спросил Анп и потеребил лапками пулеметную ленту. - Давай сейчас шарахнем, а? Давай!
- Нельзя, - сказала Ни Андр. - Надо ждать.
- А чего ждать-то? - спросил Анп. - Мочим всех и дело с концом.
- Да заткнись ты, Петька! - Анка ударила его ладошкой по лысине.