Истребитель и штурмовик, в строю, мягко неслись на высоте, в темно-синем, почти безоблачном черноморском небе.
- Фенс-аут.
- Фенс-аут.
Болгария осталась позади.
Больше всего Санберн боялся погони. На дороге туда опасаться и в самом деле было почти что нечего, разве что IRS с самого начала была в курсе планов "Паладинс". А вот по дороге обратно, когда Санберн со Скайларк оставили позади себя горящие обломки, случиться могло все, что угодно. Теоретически, противник мог выслать свежие истребители на перехват уже в тот момент, когда пилот Су-27 сообщил, что его сбили. Откуда? Сложно сказать. В худшем случае, они уже были в воздухе, патрулируя где-то неподалеку.
И что самое скверное, предпринять в этой ситуации было нечего. У Санберна оставалась всего одна ракета средней дальности, плюс пара ракет малой - те самые "Сайдвиндеры" на законцовках. Не густо, прямо скажем. Особенно, если учесть, что в погоню пошлют не меньше, чем пару самолетов.
И это было еще не все. Санберн выдал на левый дисплей данные по топливу. До стамбульского аэродрома, Бастиона, хватало, да. Но вступать в бой, когда обязательно придется давать форсаж, хотя бы на несколько секунд, с таким остатком не хотелось. Кроме того, топлива уже не хватало на то, чтобы лететь, нарезая круги вокруг Слишком Мертвого, поддерживая скорость, на которой есть смысл вступать в бой.
Слишком Мертвый... Крейсерская скорость Мэри Джейн составляла почти тысячу километров в час. Улизнуть на ней куда-нибудь в Черное море было несложно. Но Слишком Мертвый со своим прямым крылом и слабыми двигателями был почти что вдвое медленнее. И теперь Мэри Джейн тянулась рядом с ним, почти что крылом к крылу. А что делать?
Как все делалось в эпоху империй? Навстречу возвращавшимся - с пустыми пилонами, с полупустыми баками, с врагом на хвосте - вылетали встречающие, новая волна истребителей, с полным запасом топлива, с полным боекомплектом и очень злыми летчиками, которые рвались в бой: их оставили на подхвате и они надеялись, что им достанется хоть немного драки. А о цифрах топлива можно было не беспокоиться, потому что как раз в нужном месте - стоит лишь настроить частоту радиопеленгатора - всегда можно было обнаружить неторопливо летающий кругами Ил-78, или "Стратотанкер", или даже "Экстендер". Немного напряженного, очень сосредоточенного пилотирования - и твои баки вновь полны.
Но сейчас времена другие. Удивительно было уже то, что Рэйзорбэк сумел договориться с "Ред Эйнджел" о поисково-спасательной операции, если Санберна или Скайларк собьют. Рассчитывать на что-то еще было просто бессмысленно.
Скайларк прекрасно все это понимала. Прекрасно.
Санберн видел, как она время от времени посматривает на Мэри Джейн, занявшую позицию слева, в строе фронта. Пожалуй, посматривает чаще, чем требуется. И вдруг понял, что Скайларк просто нравится смотреть на них с Мэри Джейн.
Потом Скайларк сказала неторопливым, спокойным тоном:
- Грифон-1-2, Грифон-1-1. Предлагаю разделиться до посадки.
Санберн отвечал точно так же неторопливо, на официальный манер, но при этом ничуть не задумавшись над ответом:
- Грифон-1-1, Грифон-1-2. Ясно вас слышу. Не подтверждаю.
И это были единственные слова, которые понадобились Санберну и Скайларк. Ни тогда, ни потом им уже не было нужды что-то объяснять друг другу.
На земле их встречали все: и Рэйзорбэк, и другие летчики, и техники, и охрана - вообще все, кто только был поблизости. Слишком Мертвый докатился до стоянки, Скайларк помогли снять шлем, она спустилась из кабины.
И вдруг Санберн увидел, что стоит в отдалении от основной группы людей. Сам не заметил, как такое получилось. И Скайларк идет не к ним, встречающим, а именно к нему.
Сначала он стоял неподвижно, потом медленно сделал шаг ей навстречу. Потом другой.
Поцелуй обжег его. Он тоже крепко обнял Скайларк, они глядели глаза в глаза и голубой лед сверкал солнечным, нестерпимым блеском.
- Извини, - сказала Скайларк почти что невозмутимо, - это было нервное. А вот сейчас...
И они начали целоваться по-настоящему. Санберн глянул, но увидел, что ее глаза закрыты, даже зажмурены, из них текут слезы и тут же закрыл свои глаза, а все, кто был на аэродроме, молча смотрели на них, не отводя взглядов.
Интерлюдия
Хромой сидел за рулем и смотрел на звезды.
Ночи везде разные. Вот эта, звездная, турецкая. Или европейская. Зимняя. Хмурая, сырая. Разные. И одинаковые. Волчье время.
Рация пиликнула сигналом вызова и раздалось:
- Хромой, я Мушкет. Она у "Селима", подтверждаю.
- Точно? - ответил Хромой.
- Точно, командир. Сколько пробудет, неизвестно.
- Мушкет, хорошо. Ждем, торопиться некуда.
Джип затормозил резко - тормоза скрипнули.
- Вот и приехали в наш гадюшник, - прокомментировал Санберн. - Вылезаем, радость моя.
Санберн, Скайларк и еще три человека спрыгнули на землю.
- Мы не опоздали? - спросила Скайларк.
Первое время ей не очень нравилось, когда Санберн говорил "радость моя", но теперь она вроде даже привыкла; если бы он вдруг перестал к ней так обращаться, пожалуй, стало бы хуже.
- Нет, мы вовремя. Она всегда чуть пораньше приезжает. Гляди, - Санберн показал на маленькую автостоянку "Селима".
На ней, напрочь затмевая все, что там стояло, красовалась чудовищная по виду "Ямаха". Спорт-байк.
- Ого, - сказала Скайларк. - Это ее?
- Ну.
- Санберн, хочу в журналисты. Кажется, мне летать надоело.
- Ты только не забудь обзавестись таким же папой, как у нее. Без этого, хоть журналист, хоть нет, тебе такое вряд ли выдадут.
- Да, тут уже сложнее, - согласилась Скайларк. - Богатая девочка?
Телохранители взяли их в треугольник и вся компания двинулась к дверям, над которыми ярко мигало неоновое "Selim"S".
- Ага. Но в самолетах более-менее разбирается. Говорят, у нее даже есть лицензия частного пилота. Я этой лицензии не видел, но что делает в самолете ручка управления, она знает. И что такое менеджмент энергии в маневренном бою тоже, не поверишь.
- Надо же, - отозвалась Скайларк.
Телохранитель, возглавлявший процессию, толкнул дверь, и все вошли.
О баре "У Селима" упоминалось чуть ли не в каждом номере "Садден Дэс". Этакий ковбойский салун, только вместо ковбоев летчики-наемники. Пьяные летчики устраивают грандиозные драки, а если что, то могут и схватиться за пистолеты. В темных углах сидят "фиксеры" - посредники, через которых и заключаются новые контракты. И, конечно, где-нибудь обязательно найдется журналист "Садден Дэс", берущий интервью у очередного удачливого наемника. Закончив с журналистом, наемник принимается раздавать автографы.
Примерно так это изображалось в журнале.
Но Скайларк уже знала, что настоящие фиксеры работают не в кабаках, а к любым дракам у летчиков отношение крайне прохладное: один дурацкий удар чем-нибудь по голове - и ты не пройдешь очередную медицинскую сертификацию, так что прощай работа, а всего-то навсего захотелось выяснить отношения.
Но что самое странное во всех этих делах - время от времени летчики и впрямь давали в этом баре интервью. Журналистам "Садден Дэс". Правда, выглядело это немножко не так, как писал журнал.
- А как? - спрашивала Скайларк.
- А вот увидишь, радость моя, - отвечал Санберн. - Мы с мисс Эринджер тебе все расскажем и покажем.
- Это ее так зовут?
- Ну да. Очень популярный автор. Многие только из-за нее журнал и покупают.
- Серьезно?
- Женщина, которая пишет на совершенно мужские темы, всегда пользуется бешеной популярностью, поверь. Ну, почти всегда. Иногда ее ненавидят. Но сейчас не тот случай.
Хромой не понимал, почему летчиков убивают так мало.
Дело не в том, что они не ходят опасно. Совсем не ходят. И не любят драться и стрелять. И их убивать легко. Нет. Просто их так мало. А тех, кто их ненавидит, так много. Он же всего один в своей кабине. Нажимает на какую-то кнопку, вниз падает бак с напалмом. Да, напалм. Волна огня по земле. Он видел, как это. И тут же десятки человек внизу, те, кто остался жив, ненавидят летчика. Вот этот огонь - он сам, как ненависть. Волна ненависти поднимается. И дым. Черный, жирный. Десятки сразу. Но молчат, не убивают, ничего не делают.
Хромой шевельнул правой ногой. Как обычно, когда думал о таком. Сколько ему тогда было лет? Мало. На земле. Желтенький такой цилиндрик. Ярко-желтенький. В кулаке умещается. Достало ума пнуть ногой. Потом говорили: повезло, что кассетная бомба, из которой он выпал, была противотанковой. Кумулятивные желтые цилиндрики. Только ступню оторвало. Был бы осколочный - и все.
Еще говорили: он желтый специально чтоб заметили и не трогали. Если бы кассетная бомба была с минами, был бы незаметный. Как камень. А они сверху тогда не минировали, а бомбили колонну. Все честно. Честно. Да. Для них честно.
- Штык?
- На месте, командир. Все тихо.
- Мушкет?
- Продолжаю наблюдение. Они внутри. Полагаю, еще не меньше часа ждать.
- Понял, Мушкет, продолжай.
- Вон она, столик у стены, - сказал Санберн, но это было излишне: телохранители заметили журналистку сразу же, как вошли.
Когда Рэйзорбэк вызвал Санберна со Скайларк и сказал, что им придется давать интервью "Садден Дэс", причем не на базе, а поехать к "Селиму", Скайларк удивилась. Она не испугалась, но странно было, что летчики так мало заботятся о своей безопасности.
- Знаешь, мне первое время тоже было странно, - сказал Санберн. - Вроде, ничего не стоит взять и перестрелять нас всех. Или до семей добраться, у кого есть. Нет, как-то вяло все по этой части. Бывает, но редко-редко. Никто и не беспокоится. Ты у нас, правда, особый случай. До тебя могут захотеть добраться. Но при этом мы еще и хотим показать, что никого не боимся. Поэтому интервью будем давать не на базе, а у "Селима". Но поедем туда не одни. Вот такой компромисс. Не хочешь ехать?
Он не сказал "боишься", чисто из деликатности. Скайларк не боялась. Она вообще мало чего боялась, а уж вместе с Санберном...
Они устроились за столиком: Санберн и Скайларк напротив мисс Эринджер, а телохранители - так, чтобы просматривать весь бар.
Санберн внутренне усмехнулся. Ему не первый раз приходилось встречаться с Эринджер и он всегда относился к ней с легкой иронией. Многие представители экстремальных профессий именно так относятся к тем, для кого экстрим - это хобби. Но сейчас все смотрелось особенно хорошо: слишком уж Скайларк и Эринджер были похожи друг на друга. У обеих тонкие фигурки, светлые волосы в похожих прическах. Чем-то схожие черты лица. Джинсы, кожаные куртки. Но у журналистки одежда дороже, а сама она как-то... ярче, что ли. Ярче именно в тех неуловимых чертах, которые сильно подчеркивают имидж. Забавно было думать, что из них двоих именно Скайларк - летчик-штурмовик, причем летчик исключительно высокого класса. Кто угодно, глянув на них, решил бы, что все как раз наоборот.
Санберн очень внимательно посмотрел на Скайларк. Та, моментально почувствовав его взгляд, обернулась:
- Что ты?
- Так...
Да, перепутаешь, но только если не смотреть в глаза. Если посмотришь в глаза, все станет на свои места. Но смотреть надо внимательно, да и то не каждый поймет.
- Добрый вечер.
- Привет, Джоан. Давно не виделись, - Санберн улыбнулся журналистке.
- Привет, Санберн, спасибо, что пришли. Здравствуйте. Можете звать меня Джоан.
Скайларк чуть замялась.
- Тебя, радость моя, будут называть, как и меня, по личному позывному. А уж имя тебе придумают.
- Ты серьезно?
- Ну мне же придумали. Конечно, серьезно. Своих имен мы все же не раскрываем.
Джоан Эринджер кивнула: да, все именно так, как и говорит Санберн.
- Давайте перейдем к делу, - сказала она и выложила на стол маленький диктофон. - Итак, я знаю, что вы совсем недавно вернулись из Африки, из очень успешной командировки...
- Не скажу, что неудачной, - равнодушным тоном отозвался Санберн. Улыбаться он перестал сразу после слов "перейдем к делу".
- Я обязательно задам вам несколько вопросов про ваш контракт, но вы сами понимаете, что основная тема моего интервью...
- Да, это мы. Наши отношения - уже не секрет, мы теперь звезды, - и Санберн обнял за плечи Скайларк, сидевшую рядом; его тон при этом оставался спокойным, деловым, вероятно, так бы он обсуждал новую боевую задачу.
- Да. Мы готовим кавер-стори для следующего номера.
- То есть, мы будем на обложке?
- Конечно. Обложка уже готова. Показать? - Эринджер потянулась к сумочке.
- А как же! Показывайте, конечно, - равнодушный Санберн неожиданно оживился. - Смотри, радость моя, вот это мы.
- Что значит "мы"?
- А то и значит. Мы же не можем светить наши настоящие лица. Поэтому вот эти актеры на фото изображают нас. Нет, слушай, ты все равно красивей.
На какое-то время в глазах Скайларк появилась растерянность, потом она посмотрела на Санберна уже с надеждой: он всегда выручал ее, значит и сейчас вытащит из этого сумасшедшего дома.
Но Санберн, явно не собираясь никого ниоткуда вытаскивать, продолжал глядеть на фото:
- Нет, все же молодец ваш Ледиман. Никаких соплей в сахаре. Короче, я доволен.
Фото и впрямь вышло отличное: мужчина и женщина в летных костюмах не обнимались и даже не держались за руки - они лишь обменивались короткими взглядами, но что это были за взгляды! А на заднем плане, в лучах солнца, стоял А-10 - пушкой в камеру - и, еще дальше, за его килями, F/A-18. Крылья истребителя были сложены, нос направлен чуть в сторону и это порождало совсем уж диковинные ассоциации: словно красавица то ли прикрывает лицо веером, то ли бросает косой взгляд сквозь длинные ресницы.
- Теперь все подумают, что я летаю на штурмовике, - сказал Санберн. - Ну и пусть себе думают.
- Сначала вопрос вам, - журналистка посмотрела на Скайларк. - Вы пришли в Стамбул, в Дипломатические силы Турции очень необычным образом. Из рядов IRS. Многие здесь считают IRS своим злейшим врагом. Расскажите нам, как такое получилось?
Скайларк давала интервью впервые в жизни.
- Потому что я из Абердина, - сказала она и замолчала.
А вот Санберну приходилось работать с журналистами раньше и он сразу увидел, как напряглось лицо Эринджер: хуже не бывает, когда в интервью вопрос оказывается длиннее ответа. Однако, проблема решилась быстро:
- Мы все помним 2008 год. Штурмовики IRS наносят удары по жилым кварталам Абердина напалмом, гибнут многие. С этого момента для вас все было решено. Вам всегда хотелось летать, но научиться можно было только в летных школах IRS, которые тогда как раз начали открываться. Я не ошибаюсь? - спросила журналистка.
- Да, - ответила Скайларк. - Только это были не штурмовики. Там было вообще все, что летает и с бомбами. Даже Ми-24 были. И это был супернапалм. С белым фосфором, с магнием. Металл горел.
Она замолчала, потом как-то отрывисто бросила:
- Фонарные столбы сгибались.
Санберн обнял ее крепче, Эринджер это заметила.
Конечно, Хромой часто думал, как это - быть летчиком. Ему приходилось быть пассажиром на самолетах и вертолетах. Бывал он и на авиасалонах, заглядывал в кабины. Шкалы приборов, экраны, кнопки, кнопки, кнопки...
И он не мог отделаться от мысли, что управлять такой машиной не может быть слишком уж сложно. Если бы это было так сложно, летчики стали бы избранными, особой кастой человечества. Они были бы ближе к Богу, чем другие. Избранный не может быть таким, какие они. Ну, может быть, немножко может. Но уж точно не станет сбрасывать напалм на людей. А если эти сбрасывают, значит, здесь нет никакой избранности. Обычное ремесло, да еще и грязное. Не может оно быть сложным.
Разумеется, он понимал, насколько нелепы его рассуждения.
- Мушкет?
- Командир, все без изменений.
- Многие говорят о мистической связи умов истребителей в паре. А вам, на истребителе и штурмовике, так легче работать вместе?
- Да, - ответили Санберн и Скайларк в один голос.
Опять повисла пауза, но тут уже Санберн пришел журналистке на помощь. Он говорил так, будто читал лекцию:
- В связке истребителя со штурмовиком их функции разграничены не так резко, как полагают некоторые. Иногда нам приходится работать по одной и той же цели и, разумеется, приходится прикрывать друг друга. Понимать напарника без слов надо обязательно.
И тут он замолчал. Вспомнился вот этот африканский контракт.
Тот самый момент, когда Мэри Джейн и Слишком Мертвый летят в назначенный район. Как обычно в той командировке, лететь надо недалеко, а потому Мэри Джейн держится на высоте, описывает круги, быстро обшаривая окрестности, а Слишком Мертвый идет у самой земли. Вот тогда Санберн слишком поздно заметил "Си Стэллион" с черно-красными полосами по фюзеляжу, который куда-то тащился по долине. Слишком поздно - это значит, уже не успевал спикировать и атаковать, надо было делать новый заход. А вот Скайларк была как раз на нужной высоте и позади вражеской машины.
Санберн увидел, что Слишком Мертвый как-то неуверенно качнулся и тут у него вырвалось:
- Бей его!
Он и рта не успел закрыть - "Си Стэллион" мгновенно разломился пополам; вздыбившаяся хвостовая балка врезалась в винт, разнося лопасти вдребезги и все, что осталось от тяжелого вертолета, тут же ухнуло вниз, на зеленые холмы; вверх поднялся черно-красный шар взрыва. А Слишком Мертвый перешел в набор высоты и выполнил очень красивую бочку - жест победителя, ему не помешали даже полные пилоны бомб. Само задание не слишком запомнилось, но после возвращения Скайларк целый день сияла и все смотрела на Санберна, а тот улыбался ей.
- И вы чувствуете друг друга не только умом, но и сердцем, - тут Эринджер замолчала; ей явно нравилась эта фраза, даром что была придумана заранее, задолго до разговора. Санберн сделал приглашающий жест: не вмешиваюсь, писать красиво - ваша работа.
Конечно, Мушкет занял свою позицию с опозданием, и это плохо. Особенно в сочетании с тем, что их заказчики дали довольно мало информации об объекте. Какая-то девка перелетела от IRS к наемникам. Из-за денег? А, из-за чего еще. Просто убить не хотят. Надо выкрасть. Что они с ней будут делать? Что-нибудь сделают, наверное. Запишут на видео, будут другим показывать. Так многие поступают. Всегда хорошо действует.
Еще плохо, что Стамбул. Хромой поморщился: выкрадывать людей он умел, но прямо в Стамбуле... Все же, не самое лучшее место. Да еще и разведка плохая. Совсем плохая. Она будет одна. Встречается с журналистом. Точно одна? Вроде точно. Вроде... Где и когда - здесь да, известно точно. Да, конечно, мотоцикл - верный признак. Любят эти твари мотоциклы, скорость им подавай.