– Ты спешил мне что-то срочно поведать, Артур. – Напомнила дама ему.
– Я решил, что до завтра наша беседа подождёт, – ответил он. – Одна ночь ничего не изменит. Да и Лиза устала. Утро мудренее вечера.
– А куда мы идем? – спросила я, пока шёл непростой диалог меж женщиной в белом одеянии и мужчиной в джинсах и хлопковой ветровке, мы углублялись в сонные улицы города, освещённые редкими факелами на боковушках домов.
– Я обещала тебе кров в своём доме, дитя, – проговорила Мэрилин, она выглядела призраком в своей белой накидке с капюшоном.
– А как же мои друзья? Я хотела бы с ними увидеться! – Встрепенулась я при мысли о Марии и её муже.
– Завтра. Они устали, ты устала. Завтра ваша встреча состоится, – успокаивал меня голос Мэрилин.
– А ты Артур? – Я повернула голову в сторону спутника, что шёл рядом со мной.
– Я провожу вас до дома Мэрилин, а после вернусь к друзьям. Я оставил их за пределами города в домике сторожа, – произнёс он, очнувшись от раздумья, и наконец-то посмотрел на меня.
– Что за сторож? – Поинтересовалась я у него.
– Это наш защитник вне стен, наш патрульный, – ответила за мужчину Мэрилин. – По ночам он обходит свою половину окрестностей, а вторую половину делит с ним его брат, у нас два сторожа, Ланс и Лир. Их дома лежат по обе стороны Камелота, на окраинах леса. Они первыми заметят опасность. Это хорошие воины. Твои друзья под надёжной защитой Ланса.
– Но разве два человека могут уследить за такой территорией? Снаружи город кажется необъятным, – усомнилась я.
– Любой объём, как и форма, может статься эфемерной иллюзией, Лиза, – мягко произнесла Мэрилин. – Камелот построен так, чтобы у врага возникало ощущение глыбы неодолимой и кажущейся без конца и начала. Но наш город всё ж не так долог и широк. Да, на стенах несут службу воины, следящие за пространством вне города, но у них есть одно препятствие. Это стена, которую покидать они не смеют. А вот сторожа, другое дело. Это подвижные мастера, ловкие и зоркие следопыты. К сожалению, подобных воинов мало среди наших людей. Это ценная находка. Ланс и Лир от природы нелюдимы и застенчивы, им проще жить в лесу, не быть ограниченными камнем стены. Они идеальны. А то, что их всего двое, так это даже плюс. Я давно обратила внимание, что там, где много народа, легче образоваться бардаку и недопониманию. А этим двоим нечего делить, зато есть за что сражаться.
– И они живут в одиночестве в своих домах? – Поразилась я подобной перспективе обитания.
– О, нет. У каждого есть хорошая, добрая семья, – улыбаясь моей наивности, ответила Мэрилин.
– Лиза, завтра я тебя отведу в дом Ланса и ты лично познакомишься с его домочадцами, – сказал Артур и вдруг вспомнил. – Аннушка о тебе постоянно вспоминала в дороге. Она плакала, когда мы уходили из Лона, не хотела без тебя покидать то место. Такой светлый и чистый ребенок.
– Одуванчик, – выдохнула я.
Мы шли по скруглённым узким улочкам, меж невысоких домов, разглядеть которые как следует, не было возможности из-за отсутствия приличного освещения, а дорога большей частью была посыпана песком и устлана гравием. Людей мы встречали редко, это были либо обходчики улиц, что-то типа ночных патрулей, либо запаздывавшие горожане, мимолётно возникавшие в дрожавших всполохах факельных огней и тут же растворявшиеся в уличных потёмках.
– У вас комендантский час? Я заметила, что люди спешат и будто боятся застрять на улице в этот час, – спросила я у Артура.
– Это порядок, Лиза, – ответила мне Мэрилин, мой спутник промолчал. – Те самые правила, что создавались годами для города и его жителей. Я прекрасно помню то время до апокалипсиса, помню, как люди обожали шляться по ночным улицам и подворотням и помню, к чему приводила подобная распущенность. Отчего-то ночь будит в человеке затаённую смелость к греху и усыпляет страх перед ним. Днем человек не так отважен в своих тёмных желаниях, как после заката солнца. Я не запрещаю горожанам находиться на улице ночью, всяко может вынудить человека выйти за дверь в ночь. Но для увещевания сомнений, что могут пробудить в людях недоброе, улицы по ночам обходят особые люди, они пресекают ночные кошмары.
– Это те обходчики, что нам попадались? – Озвучила я догадку.
– Да, но мы их зовём несколько иначе – Ночная Стража. Они берегут покой ночи и стоят на страже городских улиц, – ответила Мэрилин.
– Как у вас здесь строго. – Я была несколько подавлена словами спутницы в белом одеянии.
– Без строгости не будет порядка, дитя. – Тон речи пожилой дамы смягчился. – Но не всё так страшно и угрюмо, как тебе кажется. Днём ты увидишь лицо Камелота и его детей, ты поймёшь, что мы созидаем и стремимся к новому рассвету цивилизации.
– Но вам не кажется, что в ваших словах есть нечто утопическое что ли? – с сомнением произнесла я.
– Я тебя поняла. – Мэрилин приостановилась, и теперь мы шли вровень с ней, Артур брёл позади нас. – Я с самого начала понимала, что совершенства не бывает и быть не может. Мы не роботы, у каждого человека недостатки, которые неискоренимы, но именно они делают носителя неповторимым и уникальным. А утопия стремится к совершенству и равновесию всех черт, а также к стёсыванию всех углов до одинаковой поверхности. Это не для меня и не для всех людей, что живут здесь и приходят в Камелот. Я не ставлю целью переучить, перевоспитать или прочистить мозги, мне это чуждо. Я всего лишь прививаю людям чувство порядка, от которого зависит их стабильная жизнь, их благополучие и развитие. Не будь порядка в Камелоте, не было бы самой лучшей в Уолверте организованной защиты, и нас бы разгромили и пустили по ветру давным-давно. И не факт, что это был бы Медрод. В Камелоте всё просто: либо человек принимает существующий порядок, либо нет. Каждый волен уйти из города так же, как и войти в него. Это не диктатура и не узурпаторство, это порядок, он един для всех, кто желает строить будущее.
Артур молчал, я не осмелилась повернуть лицо назад, чтобы посмотреть на него. Я шагала по камешкам, чувствуя шарканье песка под ботинками, это чуть отвлекало меня от вновь навалившейся усталости. Я гадала о молчании мужчины. Возможно, он полностью согласен со словами Мэрилин, но недавняя стычка с Грифом доказывала то, что Артур в чём-то бунтарь. Нравится ли ему такой порядок вещей или он недоволен режимом Камелота?
С другой стороны, Мэрилин, безусловно, права, без твёрдой руки и порядка государства не создать. Это даже хорошо, что улицы пусты ночью, нет оснований бояться натолкнуться на пьяницу или вора для припозднившегося путника. Главное, чтобы не было перегибов. История знает бессчётное количество примеров, когда хорошее начинание оборачивалось злодеянием в грандиозных масштабах. Это только время всё терпит и бережно, нетленно хранит на своих спиральных витках. Единственная константа, не терпящая вмешательства в свои владения. Как же меня тянет вскочить на свою спираль времени и вернуться назад. В свой первый день.
Вт. future
Как Мэрилин обещала, мне выделили чистую аккуратную комнатку в двухэтажном кирпичном доме, который женщина делила с двумя семьями. В этом просторном жилище не было понятия "прислуга – хозяйка", все были наравне, но всё же главенство принадлежало Мэрилин.
Артур наскоро распрощался с нами, как только мы приблизились к порогу дома. Он пообещал утром зайти за мной и отвести в лесную обитель Ланса, где я могла бы увидеть моих друзей. Как я поняла, мест как таковых, принимавших на постой путников, в Камелоте не имелось. Поэтому дома братьев-сторожей в крайних и необходимых случаях использовались в качестве временного пристанища, естественно с их дозволения. Со слов Артура, Марии и Константину на редкость повезло, что Ланс позволил им пожить какое-то время у себя. Хотя я уверена, что это не удача, а то тепло и свет, что живут в этой дружной семье. К ним так и тянется душа.
После моего заселения на втором этаже, меня ждал приятный сюрприз – специально для меня вскипятили воду и приготовили мне ванну, в которой я чуть не уснула от блаженства. Женщины этого гостеприимного дома заботливо оставили мне несколько полотенец, в которые я укуталась, а по моему возвращению наверх, – ванная комната располагалась на первом этаже, – на кровати в своей новой комнате я нашла льняное песочного оттенка платье, которое должно было заменить мне мою неудобную и жаркую для юга Уолверта одежду.
Проспала я, можно сказать, как убитая. Давно я так глубоко не проваливалась в ущелье сновидений. Кажется, мне ничего не снилось, я лежала в пуховой обёртке ночи, не было ни звёзд, ни луны, ни солнца. И было спокойно, впервые за многие месяцы. Лишь единственный раз безмолвие нарушил короткий отрывистый звук, похожий на вой, но и он оборвался и более не возобновлялся.
Утром я надела подаренное мне платье и спустилась вниз, где в просторной столовой уже накрывался стол к завтраку. Новая одежда достигала в длину до щиколоток, наряд явно был великоват на размер и имел свободный мешковатый крой, больше напоминавший тот, что обычно применяется для пошива ночных сорочек. Но это мне даже больше импонировало – сейчас я ценила свободу во всём. А главной изюминкой платья были рукава-козырьки, короткие и предназначавшиеся лишь для охранения кожи плеч от жгучего южного солнца.
Мэрилин и две зрелые румяные женщины суетились около печи, что-то проверяя и помешивая в горшках. По первому этажу витал дразнящий аппетит запах хлеба и молока.
– Наша гостья проснулась. – Улыбнулась Мэрилин, первой заметив меня. – Доброе утро, ты вовремя, дитя, каша поспела к твоему приходу.
– Доброе утро, дорогие хозяева. – Поздоровалась я с тремя женщинами. – Могу я тоже быть чем-то полезна?
– Ты гостья в этом доме, так что отдыхай, – ответила Элиза, она была ниже остальных ростом и полнее, её лицо светилось жизнью и добротой, а глаза блестели зелёными искорками в отблесках печного огня.
– Да что вы! – Тут же возразила я. – Вздор какой! Я так не могу. На кухне всегда найдётся работа для всех. А гости – это лишь временные жильцы. А раз жильцы, то на них труд распространяется равно, как и на хозяев.
– Ишь ты, какая рассудительная! Мэрилин, ты откуда к нам такую умницу привела? – Басисто рассмеялась вторая, Агнесса, крупная женщина среднего роста и с шикарной косой. Волосы прямо-таки маслянистого дегтярного цвета, блестели в утренних лучах солнца, проникавших в окно, а чуть раскосые миндалевидные глаза, источали лукавство и гранатовый свет.
– Ах, Агнесса, если бы я только знала сама. – Мэрилин звонко засмеялась, её голос удивительно звенел молодостью и беззаботностью, а морщинки лица в этот момент притягивали пленительной, неуловимой красотой.
– Вот так сюрприз! Сама Мэрилин не в курсе, откуда её гостья! – Агнесса прыснула со смеху и теперь даже Элиза и я поддались этому утреннему заразительному порыву.
– Аж до слёз, дорогая! – Мэрилин коснулась кончиками пальцев уголков глаз.
– Так чем могу быть я полезна на кухне? – Ещё раз спросила я.
– А уже всё, дорогая. – Элиза вытащила из печи пузатый чугунный горшок величиной с футбольный мяч и поставила во главе стола. – Каша готова. Агнесса, милая, зови детей и мужчин. И непременно напомни Эрику, чтоб помыл руки. Он такой забывчивый!
Всё-таки я выпросила для себя дело – мне позволили принять участие в оформлении стола. Скатерть уже была наброшена на длинный стол, табуреты стояли, я расставила тарелки и кружки, разложила ложки и приготовилась к знакомству с остальными домочадцами.
Мужчины этого дома оказались словоохотливыми и приветливыми людьми. Муж Элизы, Генрих, высокий светловолосый мужчина, казался великаном, жена доставала ему до груди. Он работал строителем в городе, помогал, как и большинство мужчин, расширять Камелот и укреплять его стены.
Рыжеволосый Николас, супруг Агнессы, был вровень с женой ростом и комплекцией. Оказывается, это он пёк этим утром хлеб, ко всему прочему, он трудился на кухне не только для дома, но и для всего города. В висках его волос таилась мука, придавая лицу солидность и серьёзность, хотя с первых же минут я поняла, что Николас первоклассный весельчак и любитель доставать жену шуточками.
С мужчинами на кухню проследовали дети, три девочки и четыре мальчика. Пятилетняя Шанса, семилетний Курт и десятилетний Эрик были детьми Элизы и Генриха. Восьмилетний Рудольф, шестилетняя Изабелла, пятилетняя Клара и двухлетний Иван, которого принёс на руках Николас, сели рядом с Агнессой. Я вначале испытывала скованность и не знала, о чём заговорить с этими людьми, но нитью беседы завладел Николас, и наше общение мало-помалу приобрело непринужденность и интерес.
Мы оживлённо беседовали о Камелоте, о грандиозных планах и о будущем. Генрих делился задумками в плане строительства города, Николас шутил и подливал молока в быстро пустевшие чашки, женщины следили за тарелками детей, подкладывая добавки рисовой каши, щедро сдобренной маслом. Завтрак получился очень вкусным и познавательным. Я даже удостоилась особого доверия, и на моих коленях посидел маленький Иван.
Позже детей отпустили играть, а мы, взрослые, пили из маленьких чашек кофе, обжаренный и сваренный заботливыми руками Элизы. Эта роскошь, кофейные зерна, доставлялись с отдалённых окраин юга Уолверта. Камелот лежал ближе к границе с западными землями, хоть здесь круглый год стояло относительное лето, столь ценный продукт не произрастал в этих местах.
Меня ждал ещё один сюрприз, в дом пришёл один из воинов, что охраняли стену, и принёс мне моего друга в чисто вымытом контейнере, набитом наполовину сочными листьями салата. Феликс не обратил на меня никакого внимания, сейчас его занимал лишь его завтрак, которым он наслаждался так громко, что нам был прекрасно слышим хруст салата под улиточным натиском.
– Передайте мою благодарность Зяблику. – Попросила я человека, что принёс Феликса. – Он проявил щедрость и внимание к моему маленькому другу.
– Ну и мода пошла нынче, – брякнул воин. – Заводить себе в друзья слизней.
– Друзей не выбирают, Стриж, – осадила его Мэрилин. – Судьба их дарит нам, а мы благодарно принимаем.
Воин буркнул что-то невнятное себе под нос, откланялся и удалился.
Перечитала последние записи и заметила, что стала грешить излишней детализацией в определённых вещах и практически пошаговым описанием, чего за мной раньше не водилось. Прежде я старалась избегать этого, ставя акценты в самых важных событиях. Всё изменилось после того, как не стало Кливленда. Да, да, с тех пор я страдаю изрядным пустым бумагомаранием. Это заполняет пустой карман в моём сердце и придаёт смысл моим будущим действиям. Наверное. Объяснить иначе не получается даже самой себе.
Артур пришёл, как и обещал, он разминулся с тем охранником, Стрижом, что вернул мне Феликса. И не успели мы закрыть дверь, как в неё вновь постучали. Без промедления я последовала за ним через весь город, чтобы встретиться с друзьями. Как же я была благодарна Агнессе за её легкие, словно тапочки, сандалии на мягких замшевых ремешках! После тяжеловесных ботинок, я была готова ходить босиком, только бы больше не испытывать ужасный дискомфорт от перегрева и натирания.
Мы шли в молчании, Артур отчего-то старательно смотрел вперёд и после коротких и уклончивых ответов с его стороны, я оставила его в покое и принялась изучать утренний Камелот.
Поздним вечером он показался мне непроглядным и таинственным, но теперь при утреннем свете, все факелы были потушены, а тени прошлой ночи поспешно ретировались и уходили в землю. Камелот – это город из крепких, но невысоких домов. В принципе, я понимаю, что высота здесь не важна, определяющим фактором стали надёжность и устойчивость. Мы проходили мимо кирпичных построек, в основном серого цвета, но попадались и рыжие с покатой или плоской кровлей. Важными пажами среди кирпича выделяются дома, сложенные из камня с моховой прослойкой. Они придают городу какой-то средневековый налёт, хотя в целом, Камелот всё-таки больше похож на современный городок, за исключением улиц. Есть и деревянные постройки, но они, как я поняла, используются в основном в качестве складов и амбаров, мало кто из горожан живёт в подобных строениях.
Те десятки домов, что довелось мне хорошенько рассмотреть, запомнились определённой особенностью. Раньше я считала, что красоту дому придают отделка фасада, цвет и форма строения. Но в Камелоте душой жилищ были окна. Прямоугольные, квадратные, круглые, как в каютах кораблей и овальные, как в футуристических фантазиях. Мне даже на глаза попался один дом с треугольными окнами! Маленькие и большие, широкие и узкие, с крашенными и серыми ставнями и рамами, с цветами на подоконниках и без. У этого города имелись сотни глаз, каждый день бесстрашно подставлявших свой взор солнцу, ветрам и небесной влаге, а ночами украдкой подглядывавших за звездами и Луной.
Даже в столь ранний час нам встречалось много горожан, спешивших по делам или на работу, которой здесь не обделён никто из живущих. Под ногами шуршал бурый песок, в него для большей устойчивости и целостности дорог когда-то был добавлен речной гравий с примесью мелких ракушек. Их обломки попадались везде и хрустели под тонкой подошвой моих сандалий. Тесные улочки – единственное, к чему я бы придралась. Как житель достаточно большого города, я привыкла к широким проспектам, вольготному пространству скверов и парков, удобному масштабу площадей и уличной свободе. Конечно, в Уолверете больше нет того транспорта, что когда-то колесил бесконечные дороги городов, но его заменил более примитивный и универсальный вариант. Повозки, запряжённые ослами и мулами, кони и лошади, как верховое средство передвижения, всё, что и осталось возрождающемуся миру, лучшая альтернатива и замена автомобилю.
Если повозка проходила по какой-либо улочке, то пешим путникам поневоле приходилось жаться к стенам домов, чтобы пропустить воз и разойтись с ним миром. От животных, что тянули возки, естественно, был определённый мусор, что в свою очередь привело к появлению на улицах Камелота специальных людей – сборщиков навоза. Кстати, весьма почётная должность. Никто не посмеет казать пальцем в сторону сборщика и смеяться над ним, напротив, ему будут отвешивать поклоны и оказывать всяческие знаки уважения. Я сама была свидетелем подобного вежливого обращения с этой категорией горожан.
Мы добрались до восточного бастиона, Артур по-прежнему молчал, он поздоровался с начальником стражи восточных ворот и нас под пристальным вниманием воинов, выпустили за пределы города. Я обернулась, створка ворот, – они были вдвое меньше тех, через которые я вошла накануне в Камелот, – затворилась, но сверху на стене стояло трое воинов, не сводящих с нас глаз и по первому тревожному сигналу, готовых к действию.
– Как тебе удалось нас опередить? – Голос Артура был так внезапен после долгого молчания, я не поняла сути вопроса и лишь посмотрела в повёрнутое в мою сторону лицо.
– Мы долго шли сюда, по расчётам, ты должна была прийти за нами следом через пару дней или через пять. Ведь ты не успела в то утро. Нам пришлось бежать без тебя. Так как ты смогла нас обогнать? – Артур повторил вопрос и смотрел мне прямо в глаза. О, боже! Таким взглядом можно сжечь человека живьём!
– Я не знаю, Артур, это вышло случайно. – Мой голос звучал неуверенно и слабо, как мне казалось. – Может я шла другой дорогой, где-то срезала. Я же плохо знаю местность. Возможно, удача была на моей стороне.