"Что есть стихи?.."
Что есть стихи?
Цель или средство?
Искусство выше или жизнь?
Талант правее или сердце,
и кто - нормальный или шиз?
Растут баллады из навоза?
Поэту писан ли закон?
Где прошлогодний снег?
А розы?
В раю или в аду Вийон?..
"А ведь летом здесь была малина…"
А ведь летом здесь была малина,
и краснее не было куста.
А сейчас какая-то могила:
снежный холмик, только без креста.Неужели этот снег растает?
Ведь осталось времени в обрез…
Неужели этот день настанет?
Неужели вправду Он воскрес?
"Вот так сквозь текст старославянский…"
Вот так сквозь текст старо -
славянский,
как через лес -
густой и вязкий, -
который впору прополоть,
бредешь -
и выведет Господь…
"Мне у ног Твоих, Господи, было сидеть недосуг…"
Мне у ног Твоих, Господи, было сидеть недосуг,
вечно я то латала, то шила, то штопала…
Не хватало мне в сутках часов, не хватало мне рук,
но слова Твои я повторяла в трудах моих шепотом.Повторяла, когда бесконечные мыла полы,
повторяла, когда обмывала умершего брата я,
и тогда мне не сутки - столетия были малы
и мой дом был мне крест, на котором была я распятая.И устала я так, век за веком держа этот дом,
дом, в котором я каждую щелку и угол излазала,
что, когда Ты придешь, я в углу буду спать мертвым сном
и меня разбудить тяжелей Тебе будет, чем Лазаря.
РАССКАЗЫ
Так говорил Вася Пупкин
1
- А почему у тебя унитаз посреди комнаты? - спросила Марья Ивановна, входя в комнату дочери.
И Лена с раздражением ответила, что я тебе уже сто раз говорила, что у меня ремонт и не отвлекайся, пожалуйста, на мелочи, потому что у меня к тебе важное дело…
Но Марья Ивановна возразила, что жизнь состоит из мелочей и вдруг мне приспичит. Но дочь успокоила, что я договорилась с соседкой, бабулькой, по 20 рублей…
- По 20 рублей? - ужаснулась Марья Ивановна и, вздохнув, добавила, что чему тут собственно удивляться, такое время, и вопросительно посмотрела на дочь.
Но тут в дверь позвонили и Лена, бросив на ходу, что это, наверное, Антон, потому что я и его позвала, пошла открывать.
Вернулась она действительно со своим бывшим мужем, который полгода назад ушел к другой.
- А почему у тебя унитаз посреди комнаты? - спросил Антон и, увидев бывшую тещу, смутился, что, извините, Марья Ивановна, я вас не заметил…
И Марья Ивановна съязвила, что ты теперь замечаешь только тех, которые тебе в дочки годятся…
Но Лена зыркнула на мать и, закурив, сказала, что я пригласила вас, чтобы сообщить одну неприятную вещь…
- К нам едет ревизор? - перебил Антон, а Лена, стряхнув пепел, закончила:
- Наш Павел бросил училище…
- Как бросил? - хором переспросили Антон и Марья Ивановна, и последняя заголосила, что его же теперь в армию заберут, а Антон предположил, что у мальчика роман…
- Это у тебя роман! - зло бросила Лена.
А Антон, который был писателем, парировал, что в наше время написать роман невозможно…
- Это почему? - живо поинтересовалась Марья Ивановна, работавшая в школе учительницей литературы.
- Что-то такое происходит в атмосфере, - Антон сделал неопределенный жест рукой. - Текст съеживается, умаляется; короче, стремится не быть, - и с грустью подумал, что поэтому я и стал писать детективы…
- Какой ужас! - всплеснула руками Марья Ивановна и, нехорошо посмотрев на бывшего зятя, изрекла: - Загубили русскую литературу!
А Лена перебила, что мне сейчас не до литературных вопросов, а надо срочно решать, что делать.
И Антон сказал, что это самый литературный вопрос и у нас, в России, вообще других не бывает. И только Лена хотела возразить, как, позвякивая ключами, на пороге появился Павел.
Он обвел взглядом присутствующих и угрюмо спросил:
- Совет в Филях?
И Лена, гася окурок, поинтересовалась, а почему ты не спрашиваешь про унитаз…
И Павел пожал плечами, что, по-моему, унитаз как унитаз, а что?
И Лена вспыхнула, а Антон, желая предотвратить скандал, поспешно согласился, что, конечно, ничего особенного, вопрос в том, почему он тут стоит!..
И Лена вдруг засмеялась, что вы не поверите, но семейная пара, которая делает у меня ремонт, Вася и Надя, совершенно… (она посмотрела на мать) маленькие люди, оказывается, каждый вечер после работы играют в казино, и представьте (Лена опять закурила), на днях эта парочка выиграла машину, кажется "Audi", так что у них от радости просто крышу снесло, не только мой унитаз, и они вот уже несколько дней не появляются…
- Отмечают, - высказала предположение Марья Ивановна.
А Антон покачал головой, что напиши о таком в книге, никто не поверит.
А Павел, так и стоявший у двери, заметил, что, стало быть, люди, устанавливающие унитазы, не считают себя маленькими…
И Марья Ивановна поддакнула, что действительно трудно представить себе играющим в казино… Акакия Акакиевича…
- Обкакия Обкакиевича, - пошутил Павел.
А Лена крикнула, что он еще каламбурит и зато ты ведешь себя как маленький, если бросил театральное училище…
И Павел усмехнулся, что вот, значит, из-за чего сыр-бор, и, обращаясь к матери, спросил:
- Что значит мое имя?
И Лена, словно оправдываясь, объяснила, что просто Павел считал, что он маленький по сравнению с другими апостолами, потому что те видели Христа, а он нет, - и добавила, что и вообще это в честь твоего деда по отцу…
И Павел, переведя глаза на отца, желчно заметил, что согласись, Павел Антонович - это не Антон Павлович, а совсем наоборот…
- Что за бред! - возмутилась Лена, и ты лучше скажи, что ты теперь собираешься делать…
И Павел, глядя на нее в упор, спокойно ответил:
- Пойду в бухгалтеры…
И Лена задохнулась от гнева, а Антон, стараясь казаться спокойным, предложил:
- А может, сразу в управдомы, чтобы потом не переквалифицироваться?
А Павел повернулся к бабушке и спросил:
- А почему ты не скажешь: "А может, в станционные смотрители?"
И Марья Ивановна растерялась:
- А почему я должна так сказать?
И Лена, справившись с приступом гнева, ехидно спросила:
- А действительно - почему? Это же так естественно для того, у кого мать - актриса, а отец, - она сделала паузу и выдавила, - писатель!..
- А бабушка, - добавил Павел, - заслуженный учитель.
- Не паясничай! - ударила кулаком по столу Лена.
- Но ведь ты же сама хотела, чтобы я занимался этим всю жизнь, - парировал Павел.
- Я хотела, - крикнула Лена прерывающимся голосом, - чтобы ты был великим, а ты… - она вздохнула, - ничтожество!
- Ошибаешься, - ледяным голосом отозвался Павел, - я просто маленький. Как и было записано.
- Ты не маленький, - зашлась Лена, - ты… ты… говно!
- Лена! - прикрикнула на дочь Марья Ивановна.
А Павел рассмеялся, что "неужто слово найденó", и тут же со злостью добавил, что хватит того, что вы с отцом считаете себя великими, - и закричал, что если бы вы только знали, как мне надоели все эти ваши афиши, гастроли, премьеры и презентации, ваша жизнь, в которой у каждого никогда не было места для другого, и у обоих - для меня.
Он быстро пошел по коридору к двери и вдруг, резко повернувшись, заявил:
- Я хочу быть маленьким человеком.
- Я же говорила, - встрепенулась Марья Ивановна, - что нужно назвать его Александром, - и, выразительно глянув на зятя, уточнила: - В честь другого деда…
- Нужно было сразу назвать его Александром Великим, - огрызнулся Антон и крикнул сыну: - И насколько маленьким ты собираешься стать? Потому что я ведь понимаю, что "бухгалтер" - это просто метафора.
И Павел нахмурился, что много не покажется, и вышел из дома, хлопнув дверью.
- Вот до чего доводят детей разводы родителей, - учительским тоном произнесла Марья Ивановна.
А Лена зарыдала, что это он мне назло.
А Антон задумчиво произнес, что, по-моему, у него какая-то идея фикс, и вышел вслед за сыном.
Он догнал Павла на улице и сказал, что давай я тебе подвезу.
И они молча подошли к серой "Audi".
Антон открыл переднюю дверь, и Павел увидел девушку.
- Знакомься: Женя! - повернулся Антон к сыну, а девушке процедил, что это мой сын Павел.
- Что вы так долго? - недовольно спросила Женя.
- Решали один извечный русский вопрос, - ответил Антон, садясь за руль.
- Быть или не быть, что ли? - протянула Женя.
Павел усмехнулся и захлопнул дверь.
- А что случилось? - поинтересовалась Женя.
- Да вот на пятом курсе бросил театральное училище, - кивнул Антон в сторону сына.
- И куда теперь? - спросила Женя, закуривая.
- В бухгалтеры, - отрезал Павел.
- А чего ждал так долго? - Женя стряхнула пепел. - Боялся мать расстроить?
- Типа того… - пробурчал Павел.
- А она считает, что все на свете должны быть артистами? - продолжала Женя.
Павел рассмеялся:
- Хуже. Она считает, что все на свете должны быть великими.
В машине повисла пауза.
- Она что - сумасшедшая? - Женя посмотрела на Антона.
- Просто она максималистка, - пояснил тот, - а тут родной сын…
- Она разве не понимает, что сейчас совсем другое время? - возмутилась Женя. - Люди хотят покоя и… денег.
- На свете счастья нет, но есть покой и деньги, - продекламировал Павел.
- Хорошо сказал, - одобрила Женя. - И вообще, что это за профессия для мужика: артист?
- А как насчет писателя? - поинтересовался Антон.
- Ты не писатель, - Женя погасила окурок. - Ты автор детективов.
Антон покраснел. А Павел вдруг спросил Женю:
- А кем работаешь ты?
- Я? - Женя повернулась к Павлу. - Менеджером в компьютерной компании.
- Останови! - вдруг сказал Павел отцу.
- А что такое? - затормозил Антон.
- Ничего, просто я тут живу, - ответил Павел и пояснил: - Со своей девушкой.
- Так и не поговорили, - огорчился Антон.
- А чего тут говорить, - хмыкнул Павел и вдруг сказал: - А свой новый роман назови "Так говорил Вася Пупкин".
- Ты снова пишешь романы? - повернулась Женя к Антону.
Но тот не ответил, как бы что-то обдумывая, и спросил сына:
- Но куда ты все-таки собрался? Я не верю, что в бухгалтеры…
- А что, - вспыхнула Женя. - Между прочим, мой факультет назывался "Менеджмент и бухгалтерский учет", - и добавила, обращаясь к Антону: - Это ведь не помешало уйти тебе от нее ко мне.
И Антон огрызнулся, что в данном случае меня интересует, куда уйдет мой сын.
Павел вышел из машины.
Антон тоже вышел и подошел к сыну.
- Пап, - вдруг сказал Павел, - помнишь, Раскольников хотел сделаться Наполеоном?
- Ну, - удивленно кивнул Антон.
- Так вот, я уверен, что в наше время у него была бы совсем другая теория… - Павел повернулся и зашагал прочь от машины.
2
А Марья Ивановна успокаивала дочь, что ты не расстраивайся: они все сейчас такие.
- Какие? - всхлипнула Лена.
- Ну… прагматичные, что ли… - Марья Ивановна налила дочери чаю. - Раньше, когда ты была маленькая, даешь в классе сочинение: "Кем я хочу быть", так десять напишут, что космонавтами, пять - учителями, еще пять - врачами, а остальные - артистами. А теперь: десять - бизнесменами, пять - риелторами, пять - менеджерами, а остальные… - она покосилась на дочь, - бухгалтерами. - Марья Ивановна резко отставила чашку. - А один написал "Килером", с одной "л", представляешь?
- Ужас! - согласилась Лена и усмехнулась. - Прям как в том анекдоте. Убил мужик старушку. Поймали его, спрашивают: "Зачем убил?" - "А мне ее заказали". - "И много дали?" - "Сто баксов" - "Сто баксов?!" - "Так ведь десять старушек - штука!"
- Во-во! - рассмеялась Марья Ивановна и, помолчав, добавила: - А девочки так прямо и пишут: "Хочу быть женой бизнесмена".
Лена прошлась по комнате.
- Они не хотят быть, скажем так, хорошими, - они хотят хорошо жить.
- Но ведь и бизнесмен, наверное, может быть хорошим, - неуверенно произнесла Марья Ивановна.
- Но самое ужасное, - как бы не слыша ее, продолжала Лена, - что мой сын такой, как все…
- А ты бы хотела, чтобы он был такой, как ты? - Марья Ивановна взяла сигарету из Лениной пачки.
- Разве ты куришь? - удивилась Лена, щелкая зажигалкой.
Марья Ивановна махнула рукой.
- Есть такой педагогический афоризм: дети похожи не на своих родителей, а на свое время.
Марья Ивановна затянулась.
- А директор моей школы, молодой человек лет тридцати пяти, сказал мне в приватной беседе: "Зачем вы заставляете детей читать такие тяжелые книги - "Преступление и наказание", например, или - еще хуже - "Войну и мир". Есть же дайджесты и кино, а у них и так близорукость и сколиоз".
- Добрый… - усмехнулась Лена.
- Неомарксист, - уточнила Марья Ивановна.
- Неомарксист?! - рассмеялась Лена и хотела что-то спросить, но в дверь позвонили.
- Кто бы это? - удивилась Лена и пошла открывать.
И через минуту Марья Ивановна услышала детский плач и вскочила со стула, но в комнату уже входила Лена со своей подругой Кирой, тоже актрисой, с ребенком на руках.
- Как это понимать? - спросила Марья Ивановна, подходя и улыбаясь Кире. - Очевидно, перед нами счастливая бабушка?
- Перед вами, Марь-Иванна, несчастная мать, - ответила Кира со слезами на глазах.
- С Дашкой что-нибудь? - сжалась Марья Ивановна.
И Лена приложила палец к губам, но Кира мотнула головой, что почему же, я расскажу…
И рассказала, что ее дочь Даша явилась к ней вчера вечером и заявила, что этот ребенок, представляете, "этот", мешает мне делать карьеру, и с ним я не смогу раскрутиться, а мне как раз сейчас предложили большую роль в сериале, и что если ты, мама, не уйдешь из своего говенного театра, где вдобавок играешь одни маленькие роли, и не возьмешь Егора к себе, я сдам его в детский дом.
Кира разревелась. Вслед за ней заревел Егор. И Марья Ивановна взяла Егора у Киры и затетешкала:
Из-за леса, из-за гор,
Ехал маленький Егор…
А Лена заметила матери, что сначала они отказываются от "Войны и мира", а потом от собственных детей.
- Не вижу связи, - пожала плечами Марья Ивановна.
- Прямая, - вспыхнула Лена. - Нежелание грузиться проблемными книгами оборачивается нежеланием грузиться какими бы то ни было проблемами.
- Но Даша читала "Войну и мир", - не понимая, о чем речь, встряла Кира.
- Вот видишь, - подхватила Марья Ивановна, - если человек, осиливший "Войну мир", собирается сдать своего ребенка в детдом, то, может, не так уж и страшно, что Паша бросил училище…
- Паша бросил училище? - удивилась Кира и, помолчав, спросила: - И кем же он собирается быть?
- Бухгалтером, - буркнула Лена.
- А серьезно? - спросила Кира.
И Лена промолчала, а Кира неуверенно заметила, что, может, это действительно лучше…
И тут послышался звук открывающейся двери и на пороге появились Вася и Надя, рабочие, делавшие ремонт.
3
При виде чужих успокоившийся было Егор опять разревелся.
- Что за шум, а драки нету? - спросил Вася.
А Надя начала извиняться, что они не приходили целую неделю, потому что с машиной такая морока, пока ее оформишь, застрахуешь, а тут еще это кладбище…
- Какое кладбище? - спросила Лена.
- Да ведь сын-то наш… - Надя замялась, - от передоза умер, - она всхлипнула.
- Когда? - похолодела Лена.
- Да нет, - успокоила ее Надя, - не сейчас… Пять лет назад.
- Ему бы сейчас двадцать три было, - добавил Вася, закуривая "Беломор".
- Ну вот, - вытерла слезы Надя, - а мы, как эту машину выиграли, я гляжу на его фотку, что у нас на стене висит, в рамочке, а на ней фон, - Надя расширила глаза, - из белого голубым сделался, вот прям, как это, - она дотронулась до ползунков Егора. - Хотите верьте, хотите нет!..
- Мы и махнули на кладбище, - подхватил Вася, - а там… - он оглядел присутствующих невидящими глазами, - на фотографии, которая на плите, то же самое…
В комнате наступила гробовая тишина.
Даже Егор замолчал.
А Вася затянулся беломориной и спросил:
- Вы все тут люди образованные, вот вы мне и объясните, что все это значит?
- Пить надо меньше, - отчеканила Марья Ивановна.
Но Вася, как будто не слыша, продолжал:
- Радуется мой сын нашему выигрышу или нет?
Егор забухтел, и Надя ласково спросила:
- Это чей же такой? - и, обращаясь к Кире, добавила: - Твой?
Кира вздохнула:
- Мой…
- Внук?
- Сын, - резко сказала Лена.
Надя вопросительно посмотрела на Киру.
- Дочь подбросила, - объяснила та и, помолчав, повернулась к Лене: - А может, мне правда уйти из театра?
Но Марья Ивановна перебила, что лучше уж мне уйти из школы, потому что я больше не вижу в этой работе никакого смысла, и, обращаясь к Кире, закончила, что а так помогу конкретному человеку, и запела:
Ладушки, ладушки,
Где были? У бабушки.
А оттуда полетели,
На Егорку сели…
- Вот и мы с отцом своего Юрку всё Егоркой звали… - сказала Надя.
Вася потянулся за новой беломориной.
- Слушайте, - вдруг предложила Надя, - а давайте я его возьму? - она посмотрела на Киру. - В смысле буду у вас няней, - и, оглянувшись на мужа, добавила, что, может, это наш Егор нам знак подает.
И Кира от неожиданности расплакалась, а Вася пробормотал, что черт его знает, может, правда хватит со мной по ремонтам мотаться. А Лена улыбнулась, что теперь мой унитаз точно останется стоять посреди комнаты до второго пришествия…
И тут в дверь позвонили.
"Безумный день!" - подумала Лена и пошла открывать, а Надя взяла Егорку у Марьи Ивановны и стала приговаривать:
Из-за леса, из-за горки
Едет к бабушке Егорка…
И Лена вернулась в комнату с незнакомой девушкой.
- Это Саша, - представила она девушку. - Девушка Паши. Ей нужно со мной поговорить.
И Надя с Егором на руках двинулись к двери, за ней заторопился Вася, за ним - Кира, а Марья Ивановна шепотом спросила у дочери, в какой квартире та бабулька, которая берет по 20 рублей…
И Лена ответила, что напротив и давай я дам тебе 20 рублей. Но Марья Ивановна обиделась, что ты, наверное, забыла, что я заслуженный учитель, и - вслед за всеми - пошла к выходу.
- Всех гостей ваших разогнала, - сказала Саша, - и извините, что я без звонка: просто у вас все время занято, а мобильного я не знаю…
И Лена ответила, что ничего и, подойдя к телефону, поправила трубку.
Саша молчала.
И Лена подумала, что девочка небось беременна, и медленно закурила.