Секач дождался, когда берег опустеет, и неуклюже сполз следом за остальными. Отфыркиваясь и стряхивая капельки с усов, он отплыл совсем недалеко и живописно разлегся на мелководье. Бурное отчаяние обоих естествоиспытателей мгновенно улетучилось - кадр был потрясающий, просто мечта зоолога. Коля остался в укрытии, а Андрей, поминутно замирая на месте, подкрался почти вплотную к безмятежно отдыхающему гиганту и приготовился снимать.
И тут случилось нечто необъяснимое.
Пружинистым броском животное вскочило на задние ласты, ударило носом ошеломленного фотографа и… вприпрыжку побежало прямо к Коле!
Тот настолько растерялся при виде этого, что даже не сопротивлялся, когда оборотень замотал его во что-то мягкое и мокрое, взвалил на плечо и торжествующе загоготал. Андрей же, как выяснилось впоследствии, не вынес такого зрелища, упал в обморок и очнулся уже под вечер, без Коли, без сачка и без пленки в своем стареньком "Зените-TTL".
Теперь нам все было ясно. Хитрость Командора не знала пределов! Приглядевшись, мы поняли, что "ковер", в котором Коля прибыл на борт "383-го", - вовсе не ковер, а выделанная котиковая шкура с застежкой на пуговицах наподобие пальто. Игорь одолжил ее у деда Василия, а потом, чтобы Коля ничего не заподозрил, влез в нее и целый день тренировался вести себя естественно среди котиков. Потом он рассказывал нам, как внедрился в стадо, где занял далеко не последнее место, и настолько вошел в роль, что для конспирации стал ухаживать за симпатичной самочкой ("Вот такая девка!" - Игорь обрисовал руками габариты) и даже подрался из-за нее со многими матерыми секачами, в результате чего чуть было не стал вожаком. Дальнейшее вам уже известно.
Игорь появился на палубе лишь тогда, когда на горизонте показался Камчатский берег. Корабль уже ощутимо покачивало, но вскоре мы подошли к пирсу и причалили. Как ни странно, дед Василий был уже там.
- Слава богу, успели! - облегченно сказал он, принимая канат. - Я уж думал, захватит вас тайфун.
- Ну, Петрович, обижаешь, - беспечно бросил Игорь, сходя по трапу. - Стоило беспокоиться!.. Ты же меня не первый год знаешь.
- А этот-то вас догнал? - прищурившись, спросил дед.
- Кто? - мы недоумевающе переглянулись.
- Ну, псих энтот, с бородой. Он ведь сегодня опять прибег. "Где, - кричит, - Гурей?!" Как узнал, что вы в море вышли, жутко осерчал, словами нехорошими ругался. Я остановить его думал, да куды там! - дед пощупал синяк под глазом. - Пока я в милицию звонил, он на побережье спустился. Ялик у меня там стоял, четырехвесельный, так энтот бугай цепь порвал, весла - в уключины, и ну грести! "Я, - это орет, значить, он, - все равно их догоню! Никуда не денутся, возьмут с собой!" Я кричу, мол, стой, придурок, тайфун ведь идет, а он только рукой махнул… Я думал, он вас нашел. А разве нет?
Не на шутку встревоженные, мы переглянулись.
- А ведь мы, ребята, - тихо сказал Олег, - никогда в лицо тому человеку не всматривались…
Глава 5
Мы идем по свежему следу. Погоня за тенью. Необыкновенный улов. Унесенные ветром. Две бессонные ночи. Оседлавшие шторм. Далекий берег.
Некоторое время мы молчали, переваривая информацию.
- Слышь, дед, - осторожно спросил Коля. - А ты, часом, нас не разыгрываешь?
От неожиданности тот поперхнулся дымом и закашлялся.
- Истинный крест!
- И давно он уплыл? - спросил Олег.
- Дык ведь я ж говорю - утром. Часов в девять, стало быть. Прямо на восток.
На северо-востоке горизонт был чернее туши. В бухте пока еще было спокойно, но из-за мола уже слышался рев прибоя. С жалобными стонами скользили над волнами чайки, с трудом сопротивляясь резкому, порывистому ветру.
- Все-таки увязался за нами… - нахмурившись, произнес Командор.
Без пояснений было ясно, кого он имеет в виду, - сейчас, когда все части головоломки встали на свои места, мы не могли не понять очевидного.
Это был Паша. Собственной персоной.
Игорь послюнил палец, "пощупал" ветер. Загасил трубку.
- Значит, так, - сказал он. - Сейчас пять часов, и Пашка давно уже в море. Его тезка-ураган будет здесь часа через четыре. Максимум - через пять. Примерно столько же или чуть больше времени потребуется, чтобы его отыскать. Что скажешь, Вить?
- Можно попытаться, - задумчиво произнес тот.
- Нельзя его бросать, - согласился я. - Нехорошо получится.
- Итак, решено! - Игорь встал. - Мы выходим немедленно, дорога каждая минута!
Дед Василий, у которого от изумления даже погасла самокрутка, таращился на нас пятерых.
- Да вы что, очумели?! - охнул он наконец. - Это ж верная смерть!
Лишь молчание было ему ответом.
Задержаться все ж таки пришлось - как мы ни спешили, сейнер нуждался в дозаправке. На складе обнаружилось двадцать бочек дизельного топлива и несколько банок тавота. Мы взяли все, прихватили еще бухту каната и два запасных аккумулятора и отчалили. Дизель еще не остыл, когда мы снова его запускали. Рассекая свинцово-серые волны, сейнер направился к выходу из бухты. Одинокая фигурка деда Василия маячила на берегу, провожая нас в последний рейс.
Коля спустился вниз к моторам, возле которых он был более полезен, чем Олег. Я встал у руля, а Виктор и Олег под руководством Капитана закрепляли все, что могло упасть.
Честно говоря, поначалу я не верил, что черный незнакомец - это Пашка, но когда сейнер миновал пляшущий на волнах бакен, я понял, что был не прав - корявая надпись на нем: "Здесь был Паша" в комментариях не нуждалась. Все сомнения рассеялись.
Лишь только мы вышли в открытое море, началась сильная качка, но старый сейнер держался молодцом, как бы говоря: "Пять баллов - подумаешь, шторм!" Впрочем, кажется, и до пяти баллов было еще далеко…
Брызги воды захлестывали ветровые стекла и ручейками сбегали вниз. Я включил дворники. Игорь, подняв капюшон реглана, взобрался на мостик и не отрывал бинокля от глаз.
- Полный вперед! - спокойно скомандовал он, и корабль прибавил хода. Витя и Олег, для страховки обвязанные леерами, примостились у кран-балки на носу. Надо ли говорить, что и я до боли в глазах всматривался в горизонт?
Прошел час. Земля скрылась из виду, со всех сторон нас окружала вода. Отряхивая брызги, в рубку вошел Игорь и развернул карту.
- За это время Пашка не мог далеко уйти, - заявил он и очертил карандашом неровный прерывистый круг. - Район поисков у нас будет примерно такой. Чтобы действовать наверняка, проложим курс буквой "зигзю".
- Какой, какой буквой? - переспросил я, лихорадочно перетряхивая в голове все известные мне алфавиты.
- Вот такой! - карандаш изобразил неровную "Z". - Сможешь?
Я кивнул, и в этот момент снаружи донесся крик Виктора: "Слева по борту плавучий предмет! Похоже, что шлюпка!"
- Лево руля, - коротко скомандовал Игорь. - Так держать!
Темное пятнышко приближалось.
- Нет, это не шлюпка, - оторвавшись наконец от бинокля, задумчиво произнес Капитан. - Слишком уж большое… Но что же это?
Теперь волны били в борт, раскачивая сейнер, словно куклу-неваляшку. Вскоре мы подошли так близко, что даже без бинокля странный предмет можно было разглядеть во всех подробностях.
Это был не ялик и даже не шлюпка. Это была касатка - кит-убийца, правда, судя по всему, изрядно оглушенная: волны переваливали ее черно-белую тушу с боку на бок, а та лишь вяло шевелила хвостом и отфыркивалась.
- Черт меня побери, если я хоть что-нибудь понимаю! - Игорь попытался было закурить, но отсыревший табак не хотел загораться. - Обо что она стукнулась?
- Даже гадать нечего, - я проводил взглядом остающуюся позади касатку. - Все корабли сейчас в бухтах, и ударить ее мог только…
- Пашка! - удовлетворенно кивнул Предводитель. - Ты прав: его рук дело… Мы на верном пути, хлопцы, глядите в оба!
Через полчаса хода Виктор, изловчившись, подцепил багром за бортом какую-то тряпку и помахал ею в воздухе. Это был пиджак.
- Узнаете? - спросил Витя, принеся находку в рубку.
Не было сомнений - мы все прекрасно помнили этот серый твидовый пиджак, принадлежащий "Черному Резиденту".
Ветер крепчал, к тому же становилось темнее. Я хотел было включить сирену, но та оказалась неисправна. Поскрипывая расшатанными скрепами, "383-й" упрямо шел вперед. Еще можно было вернуться, можно было укрыться в спасительной тишине бухты, но, судя по всем признакам, Пашка был где-то рядом. Не доверяя глазам, мы несколько раз останавливались и вслушивались в завывания ветра, но ничего не слышали.
Прошел еще час. Положение становилось критическим - или мы находим Пашку сейчас, или не находим его вовсе.
Неожиданно в рубку вбежал Олег.
- Поворачивай назад! - с порога выкрикнул он. - Мы ищем не там!
- Почему?
- Да скорее же! Потом объясню…
Развернувшись, сейнер лег на обратный курс, Олег же вкратце изложил свою гипотезу.
- Пашка шел в море прямым курсом, так? Так! А меж тем уже два часа прошло и - ничего. Он не мог так далеко заплыть! Человек он неопытный, первое время, пока берег еще был виден, Пашка плыл по прямой, а потом, когда вышел в открытое море…
- Понял! - ахнул я. - Правая рука загребает сильнее левой, и Паша плавает по кругу! Так?
Олег кивнул.
- Сомнительно… - Игорь потер подбородок. - Хотя и логично. Глуши мотор! - скомандовал он. - Тишина на борту!
Двигатель смолк, и вдруг все расслышали перекрывающий вой ветра скрип уключин и обрывки отборных выражений, столь характерных для нашего друга.
- Живой! - обрадовался Игорь. - Где он? Где?
Откуда-то с юга, с ветром донеслось разухабистое: "Из-за оо-острова на стррре-еженнь!", и смолкло на полуслове. Мы переглянулись - Пашка явно не падал духом.
- Прожектор, быстро! - распорядился Хозяин. - Черт побери, куда запропастился мой рупор?!
Пока я отыскивал рупор, Олег включил носовой прожектор, и сноп света пронзил сгустившуюся тьму.
И почти сразу мы увидели Пашку.
Старая весельная лодка легко взлетала на гребень волны и плавно скатывалась вниз, чтобы через мгновение снова подпрыгнуть на упругой зеленой воде. Сверху утлое плавсредство было накрыто брезентовым пологом, из складок которого торчал голый торс. Весла так и мелькали в свете прожектора - Пашка греб так, что трещали борта старого ялика. Сбившаяся на одну сторону всклокоченная борода развевалась на ветру, словно вымпел. Когда лодка оказывалась наверху, голова в нахлобученной на оттопыренные уши зюйдвестке озабоченно озиралась по сторонам, посылая очередное проклятие погоде, ветру, соленой воде или кому-нибудь еще. Пашка настолько был поглощен борьбой с волнами, что не сразу обратил внимание на прожекторный луч.
Рупор, наконец, отыскался, и Игорь крикнул первое, что пришло на ум:
- Весельный ял 512, немедленно остановитесь!
Увы, ветер дул в нашу сторону, и если мы отлично слышали Пашу, то наши крики, даже усиленные рупором, его ушей не достигали. Но свет он таки заметил.
- А-а!!! - вскричал он, вскакивая на ноги и размахивая веслом. - Пограничнички! Даже в шторм от вас покоя нету! У-уу!
Казалось, у Пашки помутился рассудок. Игорь непрерывно что-то кричал, просил его успокоиться, говорил, что это мы, его друзья, но тот тоже не умолкал, причем, как уже говорилось выше, мы его слышали, а он нас - нет. Накладная борода хлестала его по голым плечам, он периодически падал, путаясь в брезенте, вставал, сломал об колено оба весла и швырнул обломки в нашу сторону вместе с сорванной бородой.
- Господи! - простонал Командор. - Он совсем рехнулся! Дима! Обойди его с подветренной стороны!
- Сделано! - крикнул я в ответ.
Но Паша не хотел ждать. Погрозив нам кулаком, он показал язык, крикнул: "Я умираю ради науки!", прыгнул за борт и исчез в волнах. Через секунду его голова показалась на поверхности и стала быстро удаляться.
- Псих! Ненормальный! - Игорь в ярости сорвал с головы фуражку, швырнул ее на палубу и стал топтать ногами. - Что делать?! Что делать?!
Неожиданно Витя встрепенулся.
- Трал! - вскричал он, бросившись на корму. - Ребята, у нас же есть трал!
Пока Игорь что-то кричал в свой рупор, Олег и Витя в два счета развернули и сбросили в воду старый трал, а я провел сейнер по кругу, замкнув в кольцо белые поплавки сети. Теперь Пашка не мог ускользнуть.
- Тяни! - скомандовал я.
Старые тросы вибрировали как натянутые струны и в любую секунду могли лопнуть. Сейнер бросало из стороны в сторону. Витя включил лебедку, шестерни заскрежетали, и сеть медленно поползла из воды.
- Что-то туго идет! - крикнул Олег.
- Да, тяжел стал наш Пашка! - отозвался Витя.
Игорь развернул прожектор, осветил показавшуюся из воды сеть, и от неожиданности я выпустил из рук штурвал.
- Ничего себе… - только и смог сказать Олег.
Зрелище было не для слабонервных.
Над нашими головами, на стреле крана завис огромный мешок трала, набитый шевелящейся массой серебристых рыбьих тел - трал зацепил косяк селедки центнера на три-четыре, и теперь все это угрожающе раскачивалось прямо у нас над головами. Внутри, навроде легендарного морского дьявола, средь рыбы бился кто-то большой и темный. К сетке приникло искаженное ужасом лицо с вытаращенными глазами.
- Выпустите меня! - душераздирающе выкрикнул Паша. - Сдаюсь, но не погибаю! Не надо больше рыбы!
Палуба подпрыгнула у нас под ногами, и мы покатились к борту, сбитые с ног большой волной - тайфун показал зубы, и усмешка эта была ужасна. Первый порыв ураганного ветра буквально положил корабль набок; набитый рыбой трал на миг погрузился снова, затем вдруг со всего размаха ударился о палубу, лопнул и рассыпался сверкающими каскадами селедки. Скользя и оступаясь на трепещущей рыбе, мы еле пробрались обратно к рубке, пока сейнер метался меж водяных гор. Что же касается Пашки, то его так при этом шарахнуло, что он лишился чувств. Чтобы не путался под ногами, мы втащили его в рубку, где привязали к койке.
Буря была страшной. Капитан самолично поднялся в рубку, где уже не осталось ни одного целого стекла, а мы проползли вдоль борта к трюму. Корабль швыряло как щепку в стиральной машине, винт то и дело показывался из воды и бешено вращался в воздухе. Дважды дизель глох, и дважды Коля запускал его, спасая наши жизни.
В трюме открылась течь сразу в трех местах - доски обшивки разошлись, и в щели струями била вода. Помпа не работала, и нам пришлось выкачивать воду вручную - ведрами. Этот сизифов труд длился почти сутки - не выходя из трюма, мы втроем черпали воду, а уровень ее все повышался. Осевший ниже ватерлинии сейнер уже не прыгал по волнам, - волны его захлестывали с верхом. Вода обрушивалась на палубу, частично сливалась обратно через шпигаты, а основная ее масса потоками низвергалась в сорванные люки. Удвоив усилия, мы продержались еще часа два-три, пока шторм, наконец, не начал стихать.
Когда мы выползли на палубу, лишь легкая зыбь нарушала еще недавно такую яростную поверхность океана. Всходило солнце. В наступившей тишине мерно стучал дизель - Коля продержался на вахте до конца. Где-то в небе громко кричала чайка.
Усталые и продрогшие, мы разлеглись на палубных досках, не в силах подняться. Никогда в жизни я не чувствовал себя столь разбитым - руки были изодраны в кровь, ногти сломаны, все тело покрывали ссадины и синяки. В тот миг я думал, что никогда больше не шевельнусь, что нет слов, которые заставили бы меня встать, но тут Игорь произнес очень сиплым, но спокойным голосом:
- Земля.
Глава 6
Пашкины похождения. Остров или материк? Капитанские хлопоты. Разведка на местности. Молоко.
Стоя на носу корабля, мы с волнением разглядывали встающие на горизонте острые пики скал, пенную полосу прибоя и узкий, серый от устилавшего его щебня пляж без всяких признаков жизни. Пейзаж напоминал Командорские острова, но выглядел гораздо мрачнее и суровее.
- Странное место, - задумчиво произнес Олег. - Куда нас занесло?
Я пожал плечами - во время шторма что-то не возникало особой охоты глядеть на компас, хотя я с уверенностью мог бы сказать, что путь урагана лежал на северо-восток. Что за земля раскинулась перед нами, оставалось только гадать.
В разбитом окне рубки показался измятый рупор Командора.
- Вы живы? - гнусаво поинтересовался рупор. Витя помахал рукой, давая знать, что все в порядке. - Отлично! - прогудел тот. - Но радоваться рано! Надо еще часок повыкачивать воду, иначе мы до дна доберемся раньше, чем до берега. Так что, хлопчики, ведра в руки и - вперед, а я вам сейчас помощника пришлю…
Игорь был прав. Какой бы стране ни принадлежал этот берег, до него еще надо было добраться, - несмотря на надрывное гудение дизеля, сейнер двигался еле-еле. Зализывая разбитые костяшки пальцев, мы снова спустились в трюм, где воды было уже по горло, и принялись за работу. О том, что сейчас творится в затопленных каютах, мы и думать боялись.
- Привет, братва! - послышалось сверху, и в трюм, прихрамывая, спустился пришедший в себя Пашка. - Как дела?
- Помаленьку, - хмуро буркнул в ответ Витя. - Ну, что, добился своего? Чай, теперь твоя душенька довольна?
- Еще бы! - просиял тот. - А все-таки я вас нагнал. А вот не поверите, но я заранее знал, что вы все равно в поход отправитесь.
Кто кого догнал - об этом еще можно было поспорить, но надо воздать должное Пашкиному упорству, с которым он преследовал нас от Перми аж до Командоров. Черпая ведрами воду, мы засыпали его вопросами. Отвечал он охотно, и минут через пятнадцать мы уже в деталях знали все о его похождениях.
Как я уже описывал ранее, наш друг здорово расстроился, когда Игорь отказался взять его с собой, и тогда у Пашки в голове созрел "гениальный" план. Разжившись в театре у знакомых актеров необходимым реквизитом, он купил билет на поезд, намереваясь прибыть к месту отправления нашей экспедиции инкогнито. Но незамеченным остаться не удалось - из-за недоразумения с билетами мы отправились в путь в соседних купе.
- Я все предусмотрел, - сетовал он, подавая наверх ведра. - Вот только с отплытием не угадал…
Прибыв в Усть-Камчатск и пронаблюдав, как мы ремонтируем дряхлый сейнер, Пашка решил любой ценой последовать за нами, а из расспросов удалось выяснить, что отплытие назначено дня через четыре. После инцидента с собакой Паша больше не рисковал приближаться к жилищу деда Василия и потому направился в местный клуб ДОСААФ, где почти сразу же получил место тренера по бодибилдингу, а вместе с ним - связку ключей от спортзала. Там он и ночевал все это время, шлифуя в уме план прорыва на борт "383-го". Утром третьего дня он направился на берег, прихватив с собою пару бутербродов, фляжку с водой и двухпудовую гирю ("Чтобы не потерять форму в пути", - пояснил он). В извинительной записке, приколотой к дверям спортзала, он написал, что слагает с себя тренерские обязанности, поскольку срочно отозван в США Арнольдом Шварценеггером на конференцию по вопросам тяжелой атлетики. Ключи он оставил под ковриком.
О том, что произошло на берегу и в море, не стоит и рассказывать - все это уже известно.
Паша тараторил без умолку, - он был уверен, что мелкие неприятности не могут омрачить наше путешествие.