Чаттертон, пробежав полсотни ярдов, заскочил в будку, в которой находились средства связи, и схватил трубку переговорного устройства: десять его водолазов находились в воде, и нужно было срочно вернуть их на поверхность. Он приказал им бросить все и вернуться на базу. Затем он снова выбежал наружу.
После того как все его водолазы вылезли из воды, один из них показал на южную башню: "Еще одна!"
Чаттертон увидел, как в здание ударяется второй самолет и как оттуда падают люди. К этому времени вагончик Чаттертона "реквизировало" пожарное депо: оно разместило в нем свой командный пост. Некоторое время спустя южная башня упала на вагончик, убив при этом пятерых из нью-йоркских пожарных высшего ранга. Неподалеку какой-то мужчина свалился в реку. Чаттертон и его водолазы вытащили его из воды.
В течение нескольких следующих часов Чаттертон помогал людям садиться на паромы, пока эти паромы не перестали прибывать. Он сел на последний из прибывших в этот день и оглянулся на изуродованный Нью-Йорк. Оказавшись в Нью-Джерси, он нашел транспорт, на котором можно было добраться домой, и позвонил оттуда Карле, уехавшей по делам в Аргентину. Карла начала плакать и сказала ему, что видела все по телевизору. Слушая репортаж корреспондента, она боялась, как бы с ним, Чаттертоном, не произошло самого ужасного, однако у нее не появилось ощущения, что он погиб – она лишь чувствовала, что он помогает людям. А еще она сказала ему, что любит его.
Чаттертон вернулся к своей работе несколькими неделями спустя, однако душа у него к ней не лежала. Ездить на работу ему было далеко, развалины небоскребов вызывали горькие воспоминания, да и занят он был главным образом организацией труда подчиненных ему водолазов, а не погружениями в воду. В январе 2002 года он женился на Карле. А затем он разработал план.
Он станет преподавателем истории. Еще после возвращения из Вьетнама он прослушал в колледже ряд лекций по истории и полюбил этот предмет после того, как совершил множество погружений к затонувшим судам, имеющим историческое значение. Он поступил в университет Кин в Нью-Джерси и перестал работать водолазом. Чаттертон занимался этой работой в течение целых двадцати лет, но интерес к ней у него уже пропал.
Он закончил первый семестр только на отличные оценки и готовился приступить ко второму, когда ему позвонили с телеканала кабельного телевидения "История". На этом канале создавали передачу, посвященную затонувшим кораблям, и им требовались ведущие. Несколькими днями позже Чаттертон и Колер – которые когда-то были заклятыми врагами – были заслушаны в качестве претендентов на двух телеведущих, работающих вместе.
Они понравились продюсерам, и те подписали с ними контракт на восемь выпусков программы. Программа эта должна была называться "Детективы морских глубин", а ее незатейливая суть заключалась в том, что раз в неделю два ныряльщика рассказывают о том, как они расследовали тайну, связанную с тем или иным кораблекрушением, то есть как они искали соответствующие сведения на суше и погружались к затонувшему судну в морскую глубину. Чаттертон со своим зычным баритоном идеально подходил для роли рассказчика.
Эту программу начали показывать по телевидению в 2003 году, и она сразу завоевала огромную популярность. Чаттертон успевал участвовать в съемках между занятиями в университете, а вот Колеру было трудно сочетать участие в съемках со своей семейной жизнью и бизнесом, а потому после восьми выпусков он сказал, что с него хватит. Его заменили тридцатипятилетним Майклом Норвудом – симпатичным и опытным британским ныряльщиком, который удачно дополнял Чаттертона на телеэкране.
Чаттертон и Норвуд очень быстро подружились. В декабре 2003 года участники программы отправились в Палау (островное государство, находящееся в западной части Тихого океана), чтобы совершить ряд погружений к судну "Перри" – американскому боевому кораблю времен Второй мировой войны, затонувшему на глубине 270 футов. К ведущим должен был присоединиться кинооператор Дэнни Кроуэлл – опытный ныряльщик и ветеран событий, связанных с попытками идентифицировать затонувшую немецкую подводную лодку.
Погрузившись в воду возле затонувшего корабля, Кроуэлл стал двигаться вниз вдоль якорного каната. За ним последовали Норвуд и Чаттертон. Находясь уже возле дна, Норвуд вдруг стал двигать ладонью возле своего горла, подавая сигнал о том, что нет воздуха. Это показалось Чаттертону странным: ведь все трое пробыли в воде лишь несколько минут.
Через пару секунд регулятор Норвуда выпал из его рта. Чаттертон немедленно заменил его на свой собственный запасной регулятор. Норвуд стал дышать нормально, но вел себя очень вяло, а выражение лица у него было отрешенным. Чаттертон попытался помочь Норвуду двигаться вверх вдоль якорного каната. Он делал знаки руками и дергал Норвуда за руку, но тот на это никак не реагировал.
Чаттертон и Кроуэлл изо всех сил попытались поднять Норвуда на поверхность. Они стали тащить его вдоль якорного каната, но левая ладонь Норвуда так сильно сжимала канат, что было трудно сдвинуть его с места. Чаттертон и Кроуэлл стали разжимать его пальцы и силой поднимать его вверх – по нескольку футов за раз. Минутой позже он перестал дышать. Его глаза оставались открытыми: в них не было ни страха, ни паники. Он просто смотрел куда-то в пустоту. Еще пара секунд – и Норвуд начал опускаться на дно, а его легкие, по-видимому, стали наполняться водой.
Теперь жизнь Норвуда зависела от того, насколько быстро удастся поднять его на поверхность. Однако если поднять его очень быстро, это может привести к декомпрессионной болезни с летальным исходом, но он ведь уже тонул, а потому Чаттертон надул компенсатор плавучести Норвуда, и тот стал стремительно подниматься вверх, к судну. Сам же Чаттертон и Кроуэлл остались на глубине, чтобы дать возможность азоту выйти из их организма – тягостное, но необходимое ожидание. Чаттертон молил Бога о том, чтобы, когда он, Джон, окажется на поверхности, он увидел Норвуда пьющим пиво и рассказывающим какой-нибудь анекдот. Этот парень и вправду умел загнуть хороший анекдот. Однако Чаттертон только что видел глаза Норвуда: из такого состояния люди к жизни обычно уже не возвращаются.
Когда Чаттертон в конце концов вернулся на судно, Норвуд лежал на палубе в своем снаряжении ныряльщика, он был мертв. Чаттертону рассказали, что пловец-спасатель попытался сделать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, но это не помогло. Норвуду было тридцать шесть лет. Он пребывал в хорошей физической форме, не курил и отличался большой энергичностью.
Чаттертон стал таращиться в воду, восстанавливая в памяти ход событий, пытаясь найти какое-то объяснение случившемуся или понять, кто виноват, но винить в случившемся было некого. Норвуд все делал правильно. Это была уже девятая по счету смерть под водой, свидетелем которой Чаттертону довелось стать. Да, прямо на его глазах погибли в разное время девять человек, которые имели какие-то свои жизненные планы и у которых были близкие люди, любившие их.
Чаттертона прямо здесь, на борту судна, стали одолевать вопросы.
"Хочу ли я заниматься этим и дальше? Не слишком ли я очерствел от смертей, свидетелем которых был, и не понимаю, что это вполне может произойти и со мной? Стоит ли дайвинг того, чтобы ради него умирать?"
На эти вопросы он смог ответить самому себе, когда состояние шока прошло.
"Никто не живет вечно. Человек должен быть тем, кто он есть. Я – ныряльщик".
Местные власти в Палау списали данную смерть на сердечный приступ, однако это было всего лишь предположением. Когда Чаттертон вернулся в Соединенные Штаты, он и Карла решили, что переедут в штат Мэн, чтобы оказать помощь вдове Норвуда, которую звали Диана.
Рождество в тот год воспринималось как-то совсем по-другому. В течение менее трех лет Чаттертону довелось одолеть рак, увидеть, как неподалеку от него падают башни Всемирного торгового центра, и стать свидетелем смерти близкого друга. Под звон бокалов и громкие тосты, предвещающие скорое наступление нового 2004 года, он сделал дополнение к своим жизненным принципам: сделай это сейчас. Завтрашний день не гарантирован никому.
Для Чаттертона смерть Норвуда означала конец программы "Детективы морских глубин", но телеканал "История" затем возобновил съемки данного телесериала, уговорив Колера снова стать вторым ведущим. Летом 2004 года книга "Ныряющие в темноту" (моя книга о попытках Чаттертона и Колера идентифицировать затонувшую немецкую подводную лодку времен Второй мировой войны) стала бестселлером и была издана на нескольких языках. Программа "Детективы морских глубин" по-прежнему добивалась высоких рейтингов, а выпуск телесериала "Нова", посвященный попыткам идентификации затонувшей немецкой подлодки, снова и снова показывали на "Пи-би-эс". Менее чем за два года Чаттертон и Колер превратились из обычных, никому не известных работяг в знаменитых на весь мир аквалангистов.
Телесериал "Детективы морских глубин" показывали по телевидению до конца 2005 года, когда телеканал "История" решил прекратить его съемки. Данный сериал не сходил с телеэкранов в течение пяти сезонов и насчитывал в общей сложности пятьдесят пять выпусков. После закрытия проекта Чаттертон остался без работы – впервые за более чем двадцать лет. Друзья и коллеги уговаривали его расслабиться, перевести дух и закончить с дайвингом. Ему уже исполнилось пятьдесят четыре года, всего лишь четыре года назад он поборол рак и пережил теракт во Всемирном торговом центре. В общем, в силу его возраста и состояния здоровья ему было весьма нежелательно продолжать заниматься рискованными погружениями на морскую глубину, хотя они его и прославили.
Чаттертон, однако, решил вместе с Колером отправиться на "Титаник". Работа над этим проектом завершилась в 2006 году. Друзья Чаттертона снова стали уговаривать его успокоиться и перестать рисковать.
"Потрать свои деньги на то, чтобы приобрести себе будущее, – говорили они ему. – Купи себе прачечную самообслуживания или многоквартирный дом – ну то есть что-нибудь такое, за чем нужно будет только присматривать".
Он приценивался и к этим, и к другим вариантам. Во всех них имелся смысл. Ни один из них, правда, не позволял ему чувствовать себя Джоном Чаттертоном. Но что еще остается ныряльщику, который сумел найти и идентифицировать затонувшую немецкую подводную лодку, проделал новаторскую работу на "Титанике", исследовал "Лузитанию" и "Британник", одолел "Андреа Дориа"? Ему что, опять нырять к тем же затонувшим судам? Ему ведь скоро исполнится пятьдесят пять лет. Максимум, что сможет выдержать его организм, – это еще одну грандиозную экспедицию.
Поэтому он стал собирать информацию о других затонувших судах и звонить знаменитым ныряльщикам, живущим в различных странах мира. За несколько месяцев он составил список потенциальных проектов работы на затонувших судах. Каждый из этих проектов был достойным его, Чаттертона, и интересным, но ни один из них не был грандиозным. Чаттертон ежедневно занимался с гирями и гантелями, ел салаты и бегал на рассвете на большие дистанции – то есть делал все для того, чтобы быть в хорошей физической форме, когда наступит его момент. Он попытался быть вежливым, когда его консультант по финансовым вопросам посоветовал ему приобрести франшизу компании "Данкин Донатс".
И так продолжалось месяцами, пока в Доминиканской Республике Чаттертон не встретил Джона Маттеру и не услышал от него рассказы о нескольких затонувших испанских галеонах – судах, перевозивших редкие сокровища невообразимой ценности и красоты. Кораблях, которые никто до сих пор не смог найти. Чтобы заняться поисками такого галеона, Чаттертону пришлось бы вложить в этот проект все накопленные им деньги, объединить усилия с малознакомым человеком, отправиться в страну третьего мира и взяться за задачу, которую никто не мог решить на протяжении уже не одного столетия. Однако когда он протянул свою руку над обеденным столом, чтобы пожать руку Маттере, у него мелькнула в мозгу только одна мысль: "Сделай это сейчас, ибо завтрашний день не гарантирован никому".
Глава 8
Место, достойное этого человека
Превышая разрешенный предел скорости и делая остановки только на придорожных автозаправках и в точках продажи чизбургеров, Карла Чаттертон примчалась из штата Мэн в Нью-Йорк. Она едва успела на последний день мероприятия, посвященного дайвингу, в котором ее муж принимал участие. На подобных форумах Карла всегда была центром притяжения: она легко заговаривала с участниками и знакомила их с Джоном Чаттертоном или же зазывала публику на стенды своих друзей (а иногда и незнакомых людей), помогая тем сбывать выставленные ими товары. Карле предстояло пробыть здесь с Джоном лишь несколько часов, потому она старалась вдоволь насладиться общением с ним. Долгие месяцы разлуки с мужем были для нее отнюдь не легкими.
Карла и Джон с трудом выкроили один час для того, чтобы поужинать вместе в отеле: самолет, на котором Джон возвращался в Доминиканскую Республику, вылетал всего лишь через несколько часов. За те семь месяцев, которые прошли после начала поисков "Золотого руна", супруги виделись друг с другом лишь несколько раз. Даже экспедиция на "Титаник" – и та вырвала его из дому всего лишь на один месяц.
Когда ужин уже заканчивался, к столу четы Чаттертон подошли отец с сыном. Они были его почитателями и хотели знать, над чем он работает сейчас.
"А ты умеешь хранить тайны?" – спросил своего юного поклонника Чаттертон.
Когда мальчик кивнул, Чаттертон сказал, что он пытается найти пиратский корабль, который принадлежал одному из величайших авантюристов всех времен. Мальчик попросил автограф. В дополнение к своей подписи Чаттертон добавил: "Не теряй вдохновения"…
На следующее утро Чаттертон приземлился в Санто-Доминго и сразу же отправился в Саману. Дорога – как и многое другое в Доминиканской Республике – была одновременно и прекрасной, и опасной. Она представляла собой что-то вроде полосы препятствий, на которой встречались грязевые оползни, бродячие собаки и – иногда – тела, лежащие рядом с завалившимся на бок мотоциклом (дорожно-транспортные происшествия с мотороллерами и мотоциклами здесь случались довольно часто). К тому моменту, когда Чаттертон подъехал к ресторану "Тонис", чтобы пообедать там со своими друзьями, ему хотелось только одного – выпить бокал холодного пива. Однако во время отключения электричества холодильник в этом ресторане разморозился, и Чаттертону пришлось довольствоваться теплым пивом, к которому Маттера еще и добавил довольно кислые новости.
Во время отсутствия Чаттертона произошла поломка в блоке цилиндров одного из двигателей "Исследователя глубин", и на ремонт нужно было потратить пять тысяч долларов. Чтобы получить сменную деталь, уйдет неделя. Но это было еще не все. Кабель магнитометра снова истрепался. Маттера заказал новый кабель, и это обойдется почти в четыре тысячи долларов.
Чаттертон уткнулся в свое меню. Маттере и остальной компании было ясно, что такие расходы – и такие разочарования – становятся для Чаттертона чрезмерными, и они опасались, что этот последний финансовый удар может вышибить его из данного проекта.
– Я очень много размышлял в последнее время о нашей работе, – сказал Чаттертон. – Мне нужно быть честным с самим собой. И мне нужно быть честным с вами, ребята.
У сидящих за столом коллег Чаттертона похолодело в груди. Все подумали, что Чаттертон, нашел в себе силы приехать сюда и при личной встрече сообщить им, что выходит из проекта.
– Мы искали не в том месте, – продолжил Чаттертон. – Все наши рассуждения по данному поводу были неправильными.
Он стал настаивать на том, что обломки "Золотого руна" никогда не будут найдены возле Кайо-Левантадо – острова, возле которого они искали это судно уже несколько месяцев. Неважно, что историки твердят, что оно затонуло именно здесь. Неважно, что так полагает Боуден. Историки и Боуден ошибаются.
– Все искали пиратский корабль, – сказал Чаттертон. – Однако в данном случае задача не в том, чтобы найти корабль. Задача заключается в том, чтобы найти человека.
Чаттертон предложил своим коллегам поразмышлять о Джозефе Баннистере. Всего лишь за несколько лет этот капитан успел угнать корабль, которым сам и командовал, обхитрить двух губернаторов Ямайки, ускользнуть от всех охотившихся на него кораблей из разных стран и в конце концов – даже имея меньше людей и меньше пушек – нанести поражение в бою кораблям английского королевского военно-морского флота. Чтобы совершить что-то одно из этого перечня, капитан должен был бы очень тщательно все планировать, всесторонне готовиться и требовать от своих людей наивысшего мастерства. На подобное способен только великий капитан.
– Поэтому мы должны подыскать место, достойное этого парня, – заключил Чаттертон.
Остров Кайо-Левантадо не дотягивал до уровня такого места. Вот почему Чаттертон полагал, что никто не найдет "Золотое руно" возле этого острова. Поступки Баннистера были самыми важными в его жизни. На кону стояла сама его жизнь. И он не стал бы отправляться со своими людьми в место, которое не считал бы для себя идеальным.
– Поэтому наша задача заключается в том, чтобы найти это идеальное место, – подытожил свои рассуждения Чаттертон.
– А как же тогда карта, которую нам показал Трейси, где Кайо-Левантадо назван островом Баннистера? – поинтересовался Кречмер.
– Забудь про это, – отрезал Чаттертон. – Обломков "Золотого руна" там нет.
– Тогда где же они? – спросил Кречмер.
Чаттертон в ответ пояснил, что данный пиратский корабль заходил в залив Самана, и это подтверждается заявлениями охотника за сокровищами по фамилии Фипс, экипаж которого видел обломки "Золотого руна" через несколько месяцев после того, как оно затонуло. Однако если его, Чаттертона, рассуждения верны, судно находилось далеко от Кайо-Левантадо – где-то там, где увидеть его почти невозможно.
Ширина залива Самана составляет около двадцати пяти миль, а на такой большой площади найдется с сотню хороших мест для кренгования пиратского корабля. На обследование всех их могут уйти годы. Однако это не беспокоило Чаттертона. Ему и его коллегам нет необходимости исследовать каждое из таких мест – они ограничатся лишь самыми лучшими из них. Теми, что были почти невидимыми.
– Прекрасно, – проворчал Эренберг. – Теперь мы ищем места, которых сами не видим.
– Баннистер же смог туда добраться, – сказал Маттера. – Кто из присутствующих будет утверждать, что мы не сможем?
Никто не захотел этого говорить.
Однако оставался открытым вопрос о том, как быть с Боуденом, который, похоже, был уверен, что "Золотое руно" затонуло возле Кайо-Левантадо, и не желал слушать возражений на этот счет. Боуден ведь был для них боссом: его лицензия, его участок моря, его пиратский корабль.
– Это важнее, чем мнение Трейси, – сказал Маттера. – Если мы станем продолжать делать так, как хочет он, мы все еще будем торчать возле Кайо-Левантадо до тех самых пор, когда нам уже придет время носить старческие подгузники. Чаттертон прав. Нам нужно поменять свой образ мышления. Теперь все зависит от нас.