Этого добра, - пренебрежительно усмехнулся рулевой, - хоть купайся.
Боюсь простуды. Лучше приму в нутро.
Слива балагурил, стараясь расположить к себе новых знакомых, чтобы они помогли ему достать выпить. Шлюпка причалила к небольшой пристани, он помог ее разгрузить и пошел за одним из гребцов. Проходя мимо склада, он в изумлении остановился: "Рабочие-китобои", которых привезла "Диана", вскрывали длинные ящики и доставали новенькие, смазанные винтовки, тут же протирали их, щелкали затворами, прицеливались, надевали на пояса подсумки и заполняли их патронами. Пулеметчики собирали два пулемета "максим". Между "рабочими" ходил Норинов с маузером на бедре. Капитана "Дианы" узнать было еще труднее. Он сменил морской костюм на английский френч с погонами и бриджи с крагами. На фуражке блестела кокарда.
Фьють! - присвистнул Филипп от удивления. - Наверное, меня готовится встречать почетный караул.
Ну и бандитов вы привезли, - покрутил головой спутник Сливы. - Всю ночь пьянствовали, изнасиловали . нашу стряпуху, а сейчас собираются на грабеж.
Среди жителей фактории уже прошел слух о целях предстоящего похода прибывших "рабочих". Слива с трудом верил тому, что говорил его новый знакомый, но вид и занятия "рабочих" не оставляли места сомнениям. "Надо капитану доложить, - подумал Слива, забыв о цели своего бегства с "Дианы". - Тут порохом и виселицей пахнет".
Он хотел повернуть к берегу, но его предупредил спутник. Указывая на низкую в конце сруба дверь он сказал
- Заходи. Тут мы артелью живем. Сейчас угощу те "я спиртом на грибах, клюкве и жженом сахаре. Мы его зовем "тайфун".
Слива вошел в полутемную комнату, но как через час из нее вышел, уже не помнил. Его привезли к шхуне на шлюпке и поднимали, обвязав под мышками шкентелем. Слива орал песни, кому-то грозил, размахивал руками но когда очутился на палубе и увидел перед собой Журбу, присмирел.
- Вернулся с берега я в дом родной, - покачиваясь, доложил он и, пьяно улыбаясь, добавил: - И не смотри ты на меня, как осьминог на покойника. Я такое видел, что... тсс, - Слива приложил к губам грязный палец: -
Тсс...
Отправляйся в кубрик и проспись! - сурово сказал ?Курба.
И пойду, - Слива провел рукой по глазам и тяжело вздохнул.
Северов подошел, чтобы узнать, почему приостановили разгрузку. Моряки расступились. Увидев Сливу, он недовольно сказал:
Опять напился, Слива. Иди-ка спать.
Сейчас иду, - Слива помотал головой и указал на берег. - Они там все... с винтовками, пулеметами... сволочи...
Больше о-н ничего не мог сказать. Минутное просветление прошло. "Тайфун" оказался слишком крепким. Выбежавший на палубу Ли Ти-сян подхватил Сливу и поволок в кубрик. Слива пытался обнять и поцеловать своего друга. Они скрылись...
- Завтра примерно накажу его, - сказал боцман и обратился к остальным: - Продолжайте работу!
"О каких винтовках, пулеметах говорил Слива? - думал Северов. - Что это бред пьяного или же..." На берегу раздался винтовочный выстрел, за ним второй, третий... Острохлесткие, они перекатывались эхом в скалах. В воздух с криком взвились испуганные птицы.
На шхуне снова приостановились работы. Все смотрели на берег. Северов не отрывался от бинокля. Пьяный матрос был прав. Вооруженные "рабочие" палили из винтовок.
Разгрузка на шхуне возобновилась, хотя матросы бы-ли возбуждены стрельбой и сейчас оживленно обсуждали ее. Подошел Журба:
- Что это по-вашему, "Иван Алексеевич?
- Думаю, что наши предположения начинают оправдываться самым наилучшим образом, - Северов передал боцману бинокль: - Взгляните.
Журба внимательно рассматривал берег и говорил:
Настоящий отряд. Что это за люди, почему они тайком приехали сюда под видом рабочих китобойной базы, а сейчас вооружились?
Я съеду на берег, - решил Северов. - Оставайтесь за меня.
...Северов с трудом верил тому, что видел на берегу. Здесь расхаживали, смеялись, ругались вооруженные до зубов "рабочие". Два пулемета стояли перед входом в жилье Никитина. Когда Северов, войдя к Никитину, увидел Норинова в погонах, то безошибочно решил - "банда авантюристов".
Осипов пригласил Северова к столу.
Вы, очевидно, удивлены тем, что увидели наших рабочих вооруженными?
В наше время едва ли кого удивят вооруженные люди. - Иван Алексеевич спокойно выдержал испытующие, готовые вот-вот стать недружелюбными взгляды: - Я пришел доложить, Валентин Витальевич, что разгрузка подходит к концу.
Вы оправдываете самые лучшие наши ожидания, - любезно сказал Осипов: - Я не забуду этого.
Благодарю вас, - сдержанно ответил Северов. - Я хотел бы узнать, когда мы выйдем на разведку китов, чтобы успеть подготовить шхуну.
Осипов и Норинов переглянулись.
Я еще не решил. - Осипов сделал озабоченное лицо: - Видите ли, мне необходимо закончить некоторые дела по фактории и я жду своего постоянного покупателя. Пусть пока команда отдыхает. И вы, разумеется, тоже.
Безделье плохо отражается на людях, - Северов решил свою роль довести до конца. - Может быть, дня через два все же приступить к постройке базы для разделки китов?
Превосходная мысль, - Осипов был доволен, что так легко разрешился вопрос. - А как-нибудь мы выйдем с вами на разведку китов. Вот Никитин говорит, что их тут много особенно когда они спускаются на юг зимовать
- Тогда разрешите откланяться, - поднялся Северов Шхуну без присмотра оставлять опасно.
Ему вежливо предложили остаться пообедать, но когда он отказался, настаивать не стали. Едва за ним закрылась дверь, как Норинов сказал:
- Не понравился мне сейчас этот Северов.
_ Но вы же его рекомендовали, - не без ехидства отозвался Осипов и с наигранным удовлетворением добавил: - А я им вполне доволен. Он вправе поинтересоваться, когда мы начнем охоту. Нанимался-то он на китобойную шхуну. Ха-ха-ха!
-Отставить шутки, - Норинов тонкими пальцами
поправил на груди портупею. Он начинал сердиться. - Вы не знаете принципиальных дураков. Северов из таких, я сразу понял, когда он спросил о выходе в море. Он прекрасно видит, что обманут, и нашу маленькую военную хитрость считает оскорблением. Я знаю моряков...
Полноте вам,' Игнатий Федорович, - остановил его Осипов. - Вы немного нервничаете перед походом.
Я не хочу, чтобы нам помешали какие-нибудь случайности. Северов может нам навредить, если ему не по душе придется наша "охота". Уйдет из бухты и...
Слова Норинова по-настоящему развеселили Осипова.
- Ох-ох, ну, чего вы, милый Игнатий Федорович. Неужели вы думаете, что я позволю какому-то морячишке провести меня. Он вот где у меня, -- Осипов сжал кулак и потряс им. Серые глаза стали холодными, с лица сбежала улыбка. - Пусть только пикнет, раздавлю, как яичную скорлупу. Моя шхуна будет стоять на якоре столь ко, сколько я захочу.
Норинов вопросительно смотрел на своего партнера. Тот от возбуждения заходил по тесной комнате.
- Мой старший механик по моему приказу снял с двигателя кое-какие детали, без которых дизель груда металла.
Преклоняюсь перед вашей прозорливостью, - на гнул голову Норинов, показывая безукоризненный пробор светлых волос.
Северов будет делать то, что я ому прикажу - продолжал Осипов. - А если у него не хватит ума меня слушаться, то, - Осипов вновь потряс кулаком, - на шхуне есть мои люди, и я знаю о каждом его шаге.
...Вечером Журба сидел в каюте Северова. Оба молчали. Иван Алексеевич только сейчас имел возможность рассказать боцману о том, что он видел на берегу и о своем разговоре с Осиповым. Ни у боцмана, ни у Северова не было сомнения друг в друге. Журба первым нарушил молчание.
Одним словом, Иван Алексеевич, попали мы в команду жуликов. Нам с ними не по курсу.
Может быть и похуже, - у Северова гневно дрогнули ноздри. - Посмотрим, что будет дальше, а там решим.
В нашей команде человека четыре-пять очень ненадежные. - Журба покосился на дверь. - Сдается мне, что они у каждой щелки уши ставят. Старший меха ник с ними. Остальные честные моряки.
"В команде всего тринадцать человек, - машинально подумал Северов. - Значит, на семерых можно рассчитывать? - И недовольно прервал свою мысль: - В чем рассчитывать? Надо быть спокойнее".
- Правильно говорите, Максим Остапович, нам с ними не по пути.
Моряки хорошо понимали друг друга, как понимают и сходятся честные люди, оказавшись неожиданно в компании преступников.
Хмурым утром Северов и вся команда шхуны наблюдали, как у фактории выстроился отряд Норинова и двинулся по берегу речки. Скоро он исчез за поворотом. Над бухтой печально кричали чайки.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Несколько дней в бухте Круглых ворот было тихо и спокойно. Жизнь текла размеренно, без каких-либо происшествий. Команда "Дианы" каждое утро съезжала на берег и, вооружившись кирками, лопатами и ломами, расчищала в стороне от фактории площадку, делала пологий спуск к воде. Здесь Иван Алексеевич с полного одобрения Осипова наметил построить слип и место для разделки китовых туш.
Северов мал. что работа ведется впустую, напрасно, но лучше было заниматься каким-то делом, чем сидеть сложа руки, предаваться невеселым тревожным мыслям. К тому же и для команды это было полезно. Без дела люди могли бы опуститься, запьянствовать, а команду надо было держать, как во время плавания. Мало ли что может произойти в любой момент! Вот почему Журба так же, как и на палубе, строго следил за моряками, которые, обливаясь потом, выворачивали из земли огромные камни, перетаскивали их, выравнивали площадку. Несколько человек складывали из диких камней жиротопки. Любой, кто в эти дни зашел бы в бухту, сказал бы, что тут действительно строится китобойная база.
Была и другая причина, которая заставила Северова так горячо взяться за дело. Он не раз подумывал о том, что может быть здесь когда-нибудь действительно будут жить и работать русские китобои. Он, конечно, понимал, как наивны его мечты, и все же ничего не мог с собой поделать. Однажды, глядя на бухту, он мысленно представил себе картину будущего. Вот под аркой показалось судно. Над ним взлетает белый султан пара и громкий гудок торжественно звучит над бухтой, возвещая о победе русских китобоев. А под бортом у него огромная туша кита. Китобоец подводит ее к слипу, и лебедка втаскивает ее на площадку, блестящую от воды. Это целая гора. Люди около нее кажутся такими маленькими, незначительными. Но вот в их руках появляются ножи на длинных рукоятках, и они заносят их, чтобы отрезать первые пласты жира...
- О чем вы так глубоко задумались, Иван Алексеевич? - прервал мечты Северова голос Оси-лова.
Валентин Витальевич стоял с дымящейся сигарой в теплой пушистой шапке и меховой куртке. От утреннего холода его лицо покраснело и еще более отчетливо стали видны склеротические синие жилки. Хозяин пытливо смотрел на Северова. Тот, застигнутый врасплох, смущенно улыбнулся.
- Да, размечтался как мальчишка о том, как сюда будут приходить китобои.
Брови Осипова недовольно двинулись, с лица сбежала улыбка, и оно стало холодным. Северов понял, что его слова не понравились, он насторожился 'и приказал себе быть сдержаннее.
Осипов взял моряка под руку, и они неторопливо пошли по важному песку с зелеными грядами водорослей, лунками воды. Был час отлива. Так они прошли шагов десять, и Осипов заговорил:
- Уважаемый Иван Алексеевич, я очень внимательно к вам приглядывался все это время и, откровенно говори, восхищен вашим отношением к делу и опытом. - Северов насторожился. Осипов не случайно начал с этого. А хозяин фактории продолжал: - Норинов, пожалуй, можно сказать утвердительно, больше капитаном "Дианы" не будет. И вот, посоветовавшись с ним и все взвесив, я ре шил просить вас стать капитаном моей шхуны. Что вы мне ответите?
Осипов остановился, с нескрываемым самодовольством прищурился. Впечатление, которое произвело на моряка его предложение, доставляло ему огромное удовольствие. Северов не мог скрыть своего удивления и даже на минуту растерялся. Слишком это было неожиданным. Не скрывается ли в предложении Осипова какой-нибудь подвох? Он ясно дал понять о своем нерасположении к подозрительным делам Осипова и Норинова. Напоминанием об охоте, расчисткой площадки, постройкой печей он подчеркнуто отгораживает себя от всего, что не имеет отношения к промыслу китов. "Хотят задобрить меня, приручить, - лихорадочно думал Северов, перебирая возможные причины, которые могли заставить Осипова сделать это предложение. - Но для чего это им? Они прекрасно понимают, что ни в какие махинации меня не втянут..."
Я жду вашего согласия, - прервал затянувшееся молчание Осипов.
Благодарю вас за лестное предложение. Я с большой охотой принимаю его, - решил Северов, подумав о том, что положение капитана даст ему значительно больше самостоятельности.
Вот и отлично, дорогой Иван Алексеевич, - Осипов не скрывал своего удовлетворения. Он дружески похлопал моряка по плечу и доверительно, с подчеркнутой откровенностью заговорил: - Я же знаю, вам, Иван Алексеевич, не очень нравится, что мы нарушили обещание и не начали охоту на китов. Но она будет, будет. Здесь, в этой бухте. Я приобрету современные охотничьи суда, и тогда мы с. вами, Иван Алексеевич, начнем большую охоту.
Они подошли к работающим морякам. Огромный участок берега был выровнен и плотно уложен камнями. Под наблюдением Журбы матросы мостили спуск к воде. Филипп Слива, перекатывавший большой камень, остановился, смахнул со лба пот и вздохнул, потирая поясницу:
- После этих камушков всю жизнь на лекарства придется работать.
Северов не удержался от улыбки. Этот молоденький, никогда не унывающий одессит, нравился ему своей жизнерадостностью, природным юмором.
- Физический труд полезен, Слива. Никакие болезни
против него не устоят!
- Так сказал мой папа - камнеломщик, когда его везли на кладбище! - отпарировал Слива и взялся за
лом.
Веселый матрос, - Осипов внимательно рассматривал площадку, и в его холодных глазах появилось выражение заинтересованности. - А вы здесь многое сделали.
Эти камни надо покрыть бревнами - и место дляразделки китовых туш готово, - пояснил Северов. - Только необходимо поставить вон там, за площадкой, одну-две лебедки.
Понимаю, - кивнул Осипов и у него неосторожно сорвалось: - Вы, кажется, меня действительно китобоем сделаете. Я слышал, что этот промысел очень прибыльный.
Северов промолчал. Больше не оставалось сомнений: Осипов никогда не собирался охотиться на китов. "Обман, обман", - с горечью думал Северов.
Осипов, пригласив Северова обедать, ушел в факторию. Ивану Алексеевичу не хотелось сидеть за одним столом с этим жиреющим, наглым и самодовольным человеком. Он уже подумывал, не сказаться ли ему больным, как все разрешилось само собой.
На факторию явилось несколько камчадалов. Они пригнали оленей, груженных тюками с пушниной. Осипов, сияя улыбкой, широко распахнул двери магазина:
- Заходите, заходите. Много есть товара, разного товара.
Охотники, оленеводы, рыбаки, одетые в кухлянки, торбаса, нерпичьи куртки, драные шинели и полушубки, толкаясь и громко разговаривая, повалили в магазин. Осипов вышел на середину и указал на бочку. На ней стояла жестянка со спиртом и немудреная закуска.
- Рад гостям и друзьям, - говорил Осипов. - Что бы лучше наша торговля шла. надо ее сбрызнуть.
Он налил полкружки спирту и поднес ближнему охотнику:
- Пей бачка. Бесплатно пей. Я тебя угощаю.
Охотник выпил и, едва дыша, торопливо закусил кусочком соленой рыбы. К бочке потянулись другие охотники. Осипов, сияя, угощал...
Началась торговля. Север? с изумлением смотрел на Осипова. Он не узнавал его: исчезла хозяйская осанка, медленные движения. Осипов теперь походил на юркого, расторопного и умелого торговца. Зайдя в магазин вместе с камчадалами. Иван Алексеевич наблюдал, как Осипов, не отставая от своего приказчика, развертывал перед смуглолицыми охотниками яркие дешевые ткани, отвешивал дробь и порох, отсыпал сахар, муку и соль, тряс шкурки, которые доставали из своих мешков покупатели, дул на мех, презрительно кривил губы и небрежно отбрасывал шкурки з сторону, делая вид. что они не стоят его внимания. Но Северов жадно горевшим глазам видел, что Осипов хорошо знает цену этим шкуркам и не упустит их.
В магазине становилось шумно. Появились первые пьяные. Осипов. подмигивал своему приказчику, стал обвешивать и обсчитывать камчадалов...
Иван Алексеевич почувствовал омерзение и вышел. Перед магазином было тесно от людей, оленей. Жестянки со спиртом холили по рукам. Весть о том, что на фактории появились товары успела разнестись повсюду, и местные жители прибывали и прибывали, чтобы обменять пушнину на охотничьи припасы и товары.
- Нижегородская ярмарка открыта, - вывернулся из за оленей Филипп Слива.
По его возбужденно поблескивающим глазам Северов понял что матрос уже отведал спирта и сердито приказал:
- Сейчас же на шхуну! Не хватало, чтобы мой матрос участвовал в этом, этой… - Иван Алексеевич не мог найти точного определяющего слова и, махнув рукой, закончил: - мерзости. Марш на шхуну!
-Есть на шхуну! - Слива посмотрел в сторону распивавших спирт охотников, состроил гримасу и повернул к пристани, где покачивалась шлюпка. - А счастье было так возможно...
На пристани Северов увидел боцмана.
Всю команду на борт! Незачем ей пьянствовать.
Уже все на шхуне, кроме этого, - Журба так посмотрел на Сливу из-под своих рыжеватых бровей, что матрос моментально оказался в шлюпке и стал преувеличенно деловито разбирать весла.
Северов, прежде чем войти в шлюпку, сказал Журбе:
- До шхуны доберусь с матросом. Останьтесь здесь, Максим Остапович, посмотрите, что дальше будет.
- Ясно, - кивнул Журба и, отвязав цепь, бросил ее в шлюпку. Северов сел на корму, а Слива налег на весла, и шлюпка пошла к "Диане". За спиной раздавались пьяные голоса, шум, ругань... торговля на фактории становилась все оживленнее...
...Матросы, недовольные приказом Северова, бродили по палубе, тихо ругались и посматривали на факторию. Ранний осенний вечер залил бухту густой синевой. Пылавшие на берегу костры бросали на темную воду алые дрожащие отблески. Шум пьяной торговли и веселья достигал шхуны.
Иван Алексеевич не повидал палубы, чтобы матросы не съехали тайком к камчадалам. Ему и раньше приходилось слышать о том, что торговцы, спаивая охотников, за бесценок выменивают у них пушнину. Но своими глазами подобное он видел впервые. Вмешаться, попытаться прекратить это безобразие, преступление? Ничего не получится. Осипов сейчас сильнее, да и камчадалы не поймут, станут на сторону обманывающего их наглого торговца.