* * *
- Вы неплохо начинаете, - барон одобрительно улыбнулся гостьям. - Кажется, я был неправ. С вашим умом вы не пропадете при дворе. Получить приглашение на королевскую охоту - большая удача! Там будет цвет общества. Герцог Бургундский будет рад с вами побеседовать. Вы его очень заинтересовали.
- Когда это он успел о нас услышать? - удивилась Ксави. - Телефона у вас я не приметила…
- Де Ле Фонна? - не понял барон. - О ком вы?
- Она и сама не знает, о ком она! - сверля подругу испепеляющим взором, ответила Джоанна. - Просто хотела спросить: от кого это герцог о нас узнал?
- То есть как?.. От вас!
- Кажется, у меня склероз, - Ксави наморщила лоб. - Как-то я не припомню, чтобы мы с герцогом отдыхали в одном санатории.
- Но вы же почти час беседовали с ним о Вест-Индии и Ричарде Третьем! - барон развел руками. - Герцог Луи Бургундский, старший внук короля, любимец двора и член королевского совета. Я думал, вы знаете…
Глава 17
Профессор ассистентам:
- Ну, что? Будем лечить больного или пусть живет?
Низкое ноябрьское солнце скользило вслед за нарядной кавалькадой, стремительно пересчитывая голые ветви осин и буков. В кружево осеннего леса изредка вплеталось багряное пятно рябины или темно-зеленая ель. Колеса карет оставляли на мягкой земле вдавленные следы, отчего дорога казалась расчерченной, как нотная бумага. Отвешивая галантные поклоны и сбивая боками холеных коней изморозь с кустов, мимо вереницы повозок проносились всадники.
- Не погода, а благодать. Вот это, я понимаю - условия для работы! - Ксави блаженно щурилась на солнце, легко сидя боком на нервном андалузском жеребце. Длинный подол амазонки ее любимого желто-зеленого цвета попоной прикрывал атласный круп коня. - Джо, закажи светило еще на пару недель…
- Обойдешься. Не на курорт приехала. Вместо того чтобы мурлыкать, лучше прикинь, кто из здешней публики может нам пригодиться, - Джоанна придержала своего иноходца, рвущегося вперед.
- Вот так всегда: только человек расслабится, как его мордой об стол… - Ксави притворно вздохнула и критически оглядела подругу. - Должна заметить, этот туалет цвета бордо очень идет твоему вороному.
- Мерси от имени вороного. Но в данный момент я бы предпочла услышать, что тебе нашептал на ушко тот пижон, с которым ты любезничала три осины назад.
- Ну, я не думаю, чтобы ты оценила его мнение о моей внешности…
- Вот именно.
- Но, по крайней мере, ты могла бы почтительнее выражаться об особах королевской крови…
- Уж не хочешь ли ты сказать, что это был дофин?
- Фу-у, Джоанна, какой моллюск поставил тебе пять по истории? - Ксави брезгливо повела носом. - Найди его и плюнь ему на плешь! Дофину уже за сорок, а этому, между прочим, двадцать восемь. Это всего лишь племянник короля Филипп Орлеанский, - скромно потупилась она.
- Ну понятно, на меньшее ты не согласна, - Джоанна нетерпеливо щелкнула пальцами: - Что он тебе насвистел? Раскалывайся, балаболка!
Мари вздохнула:
- К сожалению, даже меньше, чем Мадлен. Никогда не думала, что государственные мужи так мало интересуются государственными делами, - посетовала она. - Еще чуть-чуть, и он пригласил бы меня в кино. На последний сеанс. Мне уже почти удалось его разговорить, но тут герцогине Орлеанской не понравилось что-то в фасоне моей шляпки, и она испортила всю обедню. Так что мои достижения - это знакомство с бароном д'Ибервилем и мадам де Помпонн.
Джоанна пожала плечами:
- Ну, и что нам это дает?
- Да так, ничего особенного, - небрежно обронила Ксави, - если не считать, что мадам де Помпонн в замужестве зовется маркизой де Торси…
Джоанна в сердцах хлопнула ее по спине:
- У-у, кокетка начинающая! Изгаляешься, да?!
- Почему это начинающая? - почти всерьез обиделась Мари. - С моим-то опытом работы!..
- Ладно, на днях выдам тебе диплом о повышении квалификации, - отмахнулась Джоанна. - У меня тут тоже было пару разговоров, но все сводится к одному: надо выходить напрямую на маркиза де Торси. Причем делать это сегодня - более подходящего случая у нас не будет.
Во главе колонны послышались возгласы, щелканье кнута, и кавалькада въехала на обширную прогалину, где по кругу были расставлены разноцветные шатры. Над самым высоким и ярким развевалось голубое полотнище с лилиями.
* * *
Лисица всполохом пламени неслась по кустам. Ее подгонял многоголосый лай гончих. Сзади настигал топот копыт. Путь преградило поваленное давней бурей дерево. Зверь взметнулся в прыжке. Грохот выстрела настиг его в полете. Лисица взвизгнула и упала на бревно. Теперь пышная рыжая шкура ничем не напоминала огонь.
Кустарник затрещал, и на поляну в сопровождении своры собак вылетели всадники. С гнедого жеребца скатился невысокий юноша, подбежал к стволу и, схватив убитого зверя за хвост, обернулся к спутникам. Его некрасивое длинноносое лицо сияло.
- Мадемуазель Мари, я попал! Луи, посмотри, я попал в нее! - потрясая лисицей в воздухе, воскликнул мальчик.
- Это был прекрасный выстрел, ваше высочество, - яркая блондинка спрятала покровительственную улыбку в зеленых глазах. - И если в следующий раз вы будете более плавно нажимать спусковой крючок, то получите шкуру совершенно неповрежденной.
- Не обращайте внимания, ваша светлость, - рассмеялась вторая амазонка. - Выстрел был отменный! Готова поклясться, что половина здешних стрелков не попала бы даже в это бревно.
- Мадемуазель де Монтелимар совершенно права, Карл, - добродушно улыбнулся всадник, которого мы уже знаем как герцога Бургундского. - Я бы промахнулся, это точно.
Когда гордый охотник устроился в седле, как бы ненароком то и дело притрагиваясь к притороченной у пояса добыче и с завистью поглядывая на двух лис и рябчика у седельной луки его зеленоглазой наставницы, всадники тронулись в обратный путь.
- Должен заметить, мадемуазель, что вы не оправдываете моих ожиданий, - с шутливой улыбкой сказал Людовик. - Вместо того, чтобы наслаждаться беседой, я уже второй час кряду гоняю моего бедного Монтаньяра, пытаясь прострелить хвост какой-нибудь ни в чем не повинной пташке.
- Но, Луи, охота намного веселее! - вмешался Карл, - Вы и так проговорили все утро. Разве тебе мало? Зато как мадемуазель Тардье подстрелила рябчика! Влет! - мальчишеские глаза принца горели простодушным восторгом. - Право, я еще никогда не видел, чтобы женщины так стреляли!
Воспользовавшись тем, что юноши, объезжая очередное упавшее дерево, опередили наших подруг, Джоанна дернула Ксави за рукав и прошипела:
- Хватит совращать малолетних! Ты ему в матери годишься.
- Вот еще! - дернула подбородком та. - Нельзя уж и хвост немного распустить перед мальчиком. Ты, небось, тоже подкинула ему пару животрепещущих историек из своего монтелимарского детства?..
- Но я и о деле не забываю при этом.
- А кто тебе сказал, что я забываю? - искренне удивилась Мари. - Но де Торси сейчас беседует с королем. И я почему-то сомневаюсь, что Его Величество уступит мне свою очередь…
На этом им пришлось прервать свою пикировку, чтобы не быть услышанными их спутниками.
- Мадемуазель, - не мог угомониться юный герцог Беррийский, - а в мелкую цель вы попадете?
- В какую изволите, Ваше Высочество? - тоном профессионального официанта спросила Ксави.
- Ну-у, например… - Карл оглянулся в поисках мишени. - Например, в такую! - он указал на двух белогрудых птичек размером с воробья в двадцати шагах от них.
- Правую или левую? - деловито осведомилась Ксави, проверяя, есть ли порох на полке ее пистолета. - А впрочем… - Мари взглянула на Джоанну, - Жаннет, твой пистолет заряжен?
Джоанна пожала плечами:
- Я же не дырявила почем зря бедных зверушек, - она вытащила из седельной сумки богато инкрустированное оружие.
Девушки прицелились. Грянул двойной выстрел. Птицы исчезли. В тот же миг громкое восклицание: "О, дьявольщина!", завершившееся выражением, малопригодным для женских ушей, заставило наших дам застыть на месте. Громкий треск веток и гулкий удар о землю тоже не вызывал ассоциаций с убитыми птичками. Мужской голос, выказавший столь виртуозное знание французского языка, можно было бы назвать приятным, если бы не безмерное удивление и гнев, его переполнявшие.
* * *
- Гийом! - окрик подействовал на лакея, как удар хлыста на собаку. Он вздрогнул и распахнул глаза. Перед его сонным взором предстала рассерженная усатая физиономия господина Перрена - младшего королевского камергера.
- Вы опять спите, ленивая скотина! Не понимаю, как можно дрыхнуть все двадцать четыре часа в сутки! Будь проклят тот день, когда ваша сестра уговорила меня взять вас на службу! Еще раз замечу - можете отправляться обратно в свою зеленную лавку! Понятно?
И, не дожидаясь ответа нерадивого подчиненного, господин камергер, фыркая и бранясь сердитым шепотом, направился к кострам, откуда тянуло аппетитным запахом жарко́го.
Лакей, вытянувшийся было при виде начальства, в сердцах сплюнул под ноги и тут же оглянулся - не видел ли кто. Но нет - никому до него не было дела. Гийом прошелся у шатра, стараясь прогнать сон. Затем прислонился к дереву. Глаза неудержимо слипались, а челюсть сводило от зевоты. "Нет, не надо было всю ночь играть в карты с графскими грумами", - в отчаянии подумал он, силясь удержать рот закрытым. После нескольких секунд неравной борьбы челюсти одержали победу и разъехались так широко, что в них что-то щелкнуло. Лакей испуганно попытался захлопнуть рот, но завопил от боли - тот не закрывался. Всякая попытка сомкнуть зубы или хотя бы пошевелить языком исторгала из горла лишь мычание, а из глаз - обильные слезы.
* * *
- Но кто же знал, что он там сидит? - оправдывалась Ксави. - Это же надо так замаскироваться - даже коня не видно было!..
- Твое счастье, что ты подстрелила не всадника, а лошадь, - Джоанна торопливо поправляла перед зеркалом прическу. - И что бедняга еще не совсем потерял чувство юмора после того, как брякнулся на землю.
- Э нет, минуточку! Почему это я подстрелила, а не ты? - Мари от возмущения даже перестала прихорашиваться. - С таким же успехом это могла оказаться твоя пуля. Птички-то рядом сидели!
- Ну ладно, ладно. Если тебе хочется - мы подстрелили, - неожиданно Джоанна прыснула: - А неплохо нам птички помогли! Когда он вылез из кустов, у меня сердце в пятки ушло. Да, думаю, выполнили одни поручение!
- Это точно, я уже видела себя разделанной по всем правилам поварского искусства и прикидывала лишь, с кого из нас он начнет.
- Ага. Он, правда, слегка оторопел, когда увидел, что снайперы - бабы…
- Ну еще бы, все-таки де Торси - джентльмен. Не мог же он так запросто врезать по корме двум дамам в присутствии лиц королевской крови.
- А тут еще Карл подлетает с несчастными пташками, - Джоанна снова хихикнула: - "Маркиз, взгляните, какая точность!". Очень вовремя, надо сказать!
- Славный пацан - этот принц, - Ксави еще раз придирчиво оглядела себя в зеркале. - Говорят, на дедушку похож. А по характеру - я бы не сказала.
- Власти нет в руках - вот и характер другой, - Джоанна нетерпеливо встала. - Ну, хорош перышки чистить! Того и гляди де Торси пожалует. Если ты еще не забыла, он обещал заглянуть к нам перед обедом.
- По-моему, он уже жалует, - застыла с поднятыми к прическе руками Ксави. - Если не ошибаюсь, это его приятный баритон…
Полог отдернулся, и в шатер, улыбаясь, вошел стройный изящный вельможа лет тридцати пяти в сопровождении полного пожилого господина.
- Надеюсь, я не слишком рано, мои милые несостоявшиеся убийцы?
Девушки присели в поклоне. Ксави даже удалось смущенно порозоветь.
- О, господин маркиз, надеюсь, вы не держите на нас зла за столь неудачную охоту?
Маркиз рассмеялся:
- Ну, я бы не сказал, что такую уж неудачную! Не каждый день случается подстрелить министра иностранных дел. До сих пор слышно, как веселятся придворные, которым его высочество Карл де Берри в десятый раз рассказывает, как две молодые дамы одним выстрелом убили двух птиц на ветке и лошадь под маркизом де Торси. Надо признать, стрелять вы умеете. Где научились?
Джоанна взглянула на маркиза из-под темных пушистых ресниц:
- Видите ли, месье, мой покойный отец мечтал о сыне, но судьбе было угодно подшутить. Впрочем, граф Дюпре де Монтелимар не растерялся и воспитывал меня, как мальчишку. И вот результат! - она развела руками. - Что же касается Мари… Так сложилось, что ей с детских лет приходилось защищать свою жизнь и честь. А в таких случаях средства не выбирают.
- Граф де Монтелимар… Монтелимар… Это не тот ли граф де Монтелимар, что женился на дочери маркиза де Жюсси?
- Нет, ваша светлость. Мою мать звали Эдит Кэлвери.
- Что?! Англичанка?!
- Да, месье.
В доброжелательном взгляде маркиза вспыхнула искорка настороженности.
- И вы бывали в Англии?
- Да, месье. Я только что оттуда вернулась.
Де Торси едва не поперхнулся. Впрочем, он быстро взял себя в руки и непринужденно улыбнулся:
- Вот как? И что же привело мадемуазель во Францию?
- Я вернулась домой, господин маркиз, - голос Джоанны прозвучал нежно и печально. - Я, наконец, вернулась домой после десяти лет скитаний…
- Вы говорите, как изгнанница.
- Так и есть, месье. После смерти отца моя властная матушка решила, что может запросто распоряжаться моей судьбой. И, чтобы не стать послушной игрушкой в руках недостойных людей, мне пришлось бежать в Вест-Индию, во французские колонии. Очень много лет спустя случай свел меня с моими английскими родственниками. Я воспользовалась их гостеприимством и уже в Лондоне, узнала, что мать умерла и моя ссылка окончена. Как видите, история не слишком романтична.
- И долго вы пробыли у ваших английских родственников?
- О нет, господин маркиз! Точнее, собиралась остаться у них надолго, может, и навсегда. Но известие о кончине матери, о вступлении в наследство, о войне… Я так спешила, что забыла обо всем на свете, кроме лучшей подруги.
- Вы говорите, много лет были в Вест-Индии? Если не секрет, чем вы там занимались? Ведь, насколько мне известно, молодая девушка в колониях… Сами понимаете!
- О, тут меня, наверное, защитил ангел-хранитель! Еще на корабле я познакомилась с дочерьми губернатора Тортуги месье д'Ожерона. Они возвращались к отцу. В общем, я и Мари Тардье так понравились барышням, что ступили на землю Тортуги компаньонками знатных особ.
- А мадемуазель Тардье, - маркиз взглянул на скромно молчавшую все это время Ксави, - тоже была…
Его прервал шум снаружи. Де Торси недовольно взглянул на секретаря. Тот безмолвно вышел. Шум, тем не менее, не прекратился, а скорее наоборот, усилился. То и дело доносились возгласы: "Взбесился! Взбесился!". Маркиз поднял бровь, терпеливо пережидая невольную паузу в разговоре. Наконец, не выдержав, он вышел. Девушки переглянулись и выскочили за ним.