- Странная история! Он ведь был членом Политбюро ЦК коммунистической партии. И Алиев - тот, что в Азербайджане, - тоже был членом Политбюро. И казахстанский Назарбаев. Да и сам Ельцин - из одной они команды! Их как будто бы подбирали по одному принципу: по степени ненависти к русским. Чем больше ненавидит русских, тем выше поднимай его. Вот чудеса: словно бы в Кремле сидела нечистая сила и натаскивала в правительство этих молодцев.
- Да, представьте себе: именно, она и сидела - эта нечистая сила! - заговорил вдруг с неожиданной твердостью в голосе высокий дипломат. - Меня еще при Горбачеве назначали на важный пост в Министерство иностранных дел. Последнее слово было за Егором Лигачевым, - он сейчас старейший депутат в Думе. Так его референт, провожая меня в кабинет, шепнул на ухо: не вздумайте о евреях заговорить. Егор Кузьмич этого не любит.
- Ну, если так… Вот она и есть, нечистая сила! Лигачев–то высшими кадрами в ЦК занимался, министров да секретарей обкомов подбирал. Он–то и посадил на трон Меченого дьявола и Ельцина из Свердловска в Москву подтянул. М-да… Узнает ли русский народ когда–нибудь все эти кремлевские тайны?.. Научится ли он понимать, где есть нечистая сила, а где - чистая?.. Думаю, он этой способностью никогда не овладеет. А значит, и судьба его предопределена: сойти ему со сцены истории, как в свое время сошли американские индейцы. А тоже ведь… умный был народ, и благородный. И для своего времени великую цивилизацию создал.
- Нет, русский народ со сцены не сойдет. Россию, конечно, у него отнимут, на ее просторах расползутся китайцы, японцы и всякие африканцы, но сам он, как евреи: разлетится по всему свету и духом своим могучим будет питать другие народы. Этот–то дух затем и станет возрождать арийскую расу, и как на солнце происходят гигантские взрывы, так и внезапно произойдет славянский демографический взрыв; русские, славянские женщины, как наши бабушки и прабабушки, будут рожать по двенадцать–пятнадцать детей, а мужчины перестанут пить и курить, и потомство от них пойдет здоровое, а погубители других народов погрязнут в грехе и станут погибать от наркотиков и развратных болезней… Так я вижу развитие мира и дальнейший ход истории. Все решат изначальные гены, биологическая схема природы. Очевидно, такую судьбу уготовил нам Создатель. Вот тут, в этой стране, есть семьи из первой волны русских эмигрантов, - ну, из тех, что были в белой армии, и дворяне разные, богатые русские люди. Так их внуки и правнуки и русский язык уж не знают, а поступают и ведут себя как русские. Они все время в сторону России смотрят. Как волки в лес стремятся, так и они о Родине мечтают. Мне один старый еврей говорил: русский народ вечен, потому как он в математике и в искусствах силен, и всякий из русских к физическим трудам приноровлен.
Так они говорили долго, и Петр Петрович, по первому впечатлению составивший нелестное мнение о дипломате, затем это мнение переменил и, к своей радости, все больше проникался к нему доверием и уважением.
Условились так: Барсов вернется в свой городок и будет сидеть в гостинице и ждать звонка из посольства. Посол же заверил его в успехе задуманного дела.
Расстались они почти друзьями.
В гостинице Барсов долго и пространно рассказывал Елене Ивановне о своих впечатлениях от встречи с послом. Высказал удивление внезапной перемене к нему высокого дипломата, на что Елена Ивановна, всегда имевшая на все случаи жизни простое житейское мнение, сказала:
- А это очень просто: он вначале не видел никакого резона помогать тебе, а затем ему в голову, словно электрический заряд, влетела мысль выступить посредником между тобой и олигархом. Тут ему засветили деньги, и он вдруг стал патриотом.
Барсов хотел было отвергнуть такое простое объяснение, но потом задумался: а и вправду! Почему бы ему не войти в наше дело? У него есть связи здесь, в стране, и там у нас, на Родине. Наконец, есть положение, дающее ему авторитет и доверие; и почему бы все это не использовать?..
Сказал жене:
- Но если так, то это и нам выгодно. Пусть работает на себя, а заодно и на нас. А? Что ты скажешь?..
- И я так думаю: пусть работает. Он потому вдруг и переменился к тебе, что учуял выгоду. Да если, как ты говоришь, он похож на полуеврея, то в него, как в компьютер, заложена программа делания денег. Это же так просто!
Поискали Машеньку, зашли к Руслану, хотели пригласить на обед, но их в гостинице не было; очевидно, ушли на озеро купаться. Там, по их рассказам, была первоклассная спортивная вышка и Руслан с нее прыгал.
После обеда и они пошли на озеро, купили билеты на купалку и встретили тут молодых. Они лежали на шезлонгах, загорали. Руслан купил еще два шезлонга и предложил их Барсовым. Теперь они лежали вчетвером и смотрели на верхнюю платформу семнадцатиметровой вышки, где толпилась стайка молодых людей, готовящихся прыгать.
Елена Ивановна спросила:
- Они любители или спортсмены?
Ответил Руслан:
- Не просто спортсмены, а сборная команда страны. Они готовятся к международным соревнованиям.
- Как мне представляется, - заговорил Барсов, - наше пребывание тут затянется, так что успеем и побывать на них.
- Мы уже билеты купили! - радостно сообщила Маша.
- Наверное, они дорого стоят? - спросила Елена Ивановна.
- Очень! Так дорого, что не дай Бог. Но Руслан купил на всех нас.
К нему обратился Барсов:
- Не вздумайте сами прыгать.
- Почему? - удивился Руслан.
- Позвоночник и без того болит.
- А он уже не болит.
- Не болит? Вот новость! Я очень рад, но все равно: поберегите себя. Вам–то не нужны эти соревнования. Тут, как я слышал, будут состязаться арабы, да еще турки.
- Верно, моя хата, как говорится, с краю. Но прыгать я уже могу. Сегодня пробовал. Правда, фигур не выписывал, не хотел себя обнаруживать, но по тому, как вошел в воду и как выходил из глубины, почувствовал, что позвоночник мой в порядке. Его вот она поправила, Маша.
- Маша? Но каким образом?
- А очень просто, - сказала Маша, - положила на спину доску, села на нее и дважды подпрыгнула. Так делает у нас массажист, когда у балерины спина заболит.
- Вроде бы худенькая, - пояснил Руслан, - а как прыгнула, так у меня все ребра затрещали. Ну, позвоночник испугался и встал на место.
И после небольшой паузы, улыбнувшись, проговорил:
- Дочка у вас умная, и… смелая. Из нее хирург хороший бы вышел. Но мы с ней договорились: она в балет вернется и станет там одной из первых.
Елена Ивановна посмотрела на дочь.
- Вы это вправду решили?
- Да, решили. Руслан говорит, что упадок духа и его посещал, да он собирался с силами и вновь принимался за свое. Вы бы посмотрели, как он красиво тут прыгал.
Руслан с раздражением возразил:
- Да нет, Маша! Я никаких фигур не делал. Нельзя мне тут… выхваляться. Я исполнил первое упражнение, которому нас учил тренер: свободный полет, или, как у нас говорят, "планирование чайки в тихую погоду".
- Ну, да - полет свободный, но когда ты плавал затем в бассейне, ко мне подошел спортсмен и на английском языке сказал:
- Этот ваш приятель красиво прыгает.
На что я возразила:
- Красиво? Но он же не спортсмен!
- Может быть, не спортсмен, но летит красиво. Не всякий спортсмен так умеет.
Мне было приятно это слышать, и я чуть было не крикнула: "Это же Руслан Лунин! Дважды олимпийский чемпион!.."
Руслан повернулся к ней:
- Не вздумай выдать меня! Ты же обещала.
- Да, да - конечно, я не выдам. Зачем же нам привлекать к себе внимание, хотя, если сказать правду, боюсь, что однажды прокричу на весь мир: это же он, наш Руслан! Неужели не видите? Он же победил всех на свете!..
И потом в задумчивости смотрела на сверкавшую золотом солнца воду и, ни на кого не глядя, проговорила:
- Все девчонки мечтают о принце с горящей на лбу алмазной диадемой, а я… - будь ты хоть уродиной, но победи всех на свете.
Елена Ивановна протянула к ней руку, потрепала за ухо.
- Дурочка ты у нас! Еще во младенчестве сказки о богатырях любила.
Перевела взгляд на Руслана; он лежал на спине, подложив под голову ладони и, казалось, дремал и разговора их не слышал. А Елена Ивановна окинула взором его ладную с тонкой талией фигуру, с тревогой подумала о дочери: "Влюбится еще. Вот будет нам хлопот".
Сказала тихо и серьезно:
- А наш Руслан совсем и не уродина. И свою принцессу он уже давно нашел, но держит ее от всех в тайне.
Всполошилась при этих словах Мария, приподнялась на шезлонге и хотела сказать что–то матери, но осеклась и безвольно упала на брезент лежака. Только видно было, как тяжело она дышит и как тревожно, по–орлиному, горят ее серо–зеленые и круглые, как у большой птицы, глаза. Мысль о том, что у Руслана есть своя принцесса, ледяным душем окатила все ее существо. Никого она не хотела видеть рядом с Русланом. Хотела одна оставаться около него. Всегда, всю жизнь - одна она и никого больше.
А затем где–то в туманных далях ее сознания слышался хихикающий, противный голосок: "Ты же еще подросток, не набравший никакой силы. Гадкий утенок! Что ты забрала себе в голову?.."
От этих мыслей кружилась голова, Ей хотелось плакать.
На купальню с шумом и смехом ввалилась ватага ребят. На плечах спортивные сумки, на головах белые с черными козырьками шапочки. Над козырьками золотой вязью вышиты драконы.
Один из парней, обращаясь к Елене Ивановне, спросил по–английски:
- Тут свободно?
Елена Ивановна закивала головой:
- Да, да - свободно.
И ребята побросали сумки, стали раздеваться, а один из них - пожилой, с рыжей бородкой, - видимо, тренер, - велел принести лежаки. И скоро тут образовался целый лагерь. Елена Ивановна предложила своим перейти в другое место, но Маша запротивилась и только передвинула шезлонг к краю дощатого настила. Ей не хотелось уходить от ребят; она владела английским, хотела бы узнать, что это за народ и что они будут делать. Любопытство и жажда общения были ее второй натурой. Руслану тоже было интересно соседство спортсменов.
Рыжебородого звали Кадыр. Троим ребятам он показал места, где они должны находиться. Руслан понял, что это кинооператоры и им указаны три точки, с которых они будут снимать. Видимо, это команда прыгунов и сейчас они начнут заниматься. И точно: едва они разделись, тренер повел двоих на вышку.
И вот они на верхней площадке. Туда из любителей никто не забирался. По меркам мастеров вышка была не самой высокой, но достаточной для выполнения сложных упражнений.
Один из спортсменов ходил возле черной доски–трамплина, а тренер, дав им последние инструкции, спускался вниз. И вот он внизу, занял удобное место для наблюдения, и киношники изготовились для съемок. Кадыр махнул рукой, и спортсмен решительно направился к краю трамплина. Одну ногу подобрав к животу, другой толкнулся, еще толкнулся и взлетел высоко над вышкой. Красиво изогнувшись, он стал вращаться вокруг оси своего тела, а затем в середине полета сделал вращение колесом - один раз, другой и снарядом влетел в воду. При этом брызги хотя и поднялись, но их было немного, и Машеньке очень понравился его прыжок. Она втайне подумала: Руслан хотя и чемпион, но так, наверное, не умеет. Она боялась, что Руслан подойдет к тренеру и станет подмечать какие–то недостатки. И уж совсем бы она не хотела, чтобы Руслан и сам стал прыгать, поучая спортсменов, и при этом не сумел бы прыгнуть так красиво, как эти ребята.
Но Руслан именно так и поступил. Он подошел к тренеру и о чем–то стал с ним говорить. И что–то показывал руками. Кадыр слушал его внимательно. Подозвал к себе всех спортсменов и попросил Руслана повторить все, что он ему сказал. Затем другие полезли на вышку и стали выполнять то же упражнение. Машенька назвала его "шурупом с колесом".
Руслан с тренером некоторое время наблюдали прыжки, киношники снимали их, и эта работа продолжалась около часа. А тут вдруг и Руслан полез на вышку. Маша хотела крикнуть: "Тебе нельзя!", но было поздно. Руслан резво взбежал по лестницам, вступил на трамплин, раскачался и ракетой взлетел над вышкой, и сразу же вошел во вращение, а затем, пролетев половину дистанции, выписал колесо, но потом вдруг вытянулся в свечку и мягко, точно нож в масло, врезался в воду. При этом брызг за ним и совсем не было. Елена Ивановна вскрикнула от восторга, а Маша, затрепетав от радости, побежала к нему, и, мокрого, смущенного, обхватила за шею, обнимала, целовала, плакала. А он, высвобождаясь из объятий, говорил ей:
- Ну, что ты, дурочка.
Она дрожащим от волнения голосом, проговорила:
- Не болит спина, нет?.. Вот видишь, как все хорошо.
Вместе они подошли к тренеру. И тот, не скрывая восхищения, пожимал ему руку, говорил:
- Чемпион! чемпион!.. Так прыгать может только самый великий чемпион. Но скажите ваше имя. Мы хотим знать, кто вы, и можем ли мы у вас учиться?..
Потом Руслану пожимали руку другие спортсмены, Кто–то сказал, что им до такого мастерства далеко. Из деликатности никто не пытался выяснить, какое место у Руслана в спортивном мире, какая страна имеет такого великого мастера. Они были уверены, что в их кино– и фотокартотеке он не значится, и они, конечно же, очень бы хотели знать его имя. А Маша крепко держала Руслана за руку, словно боялась, что вот сейчас его захватят и куда–то уведут. Руслан же говорил им, где и как следует начинать вращение и в каком положении надо держать ноги, а особенно же ступню, при входе в воду. Затем он всем поклонился и они с Машей вернулись к своим шезлонгам.
Солнце вылетало на купол неба, становилось не по–российски жарко, - русская колония стала одеваться. Шли своим ходом к гостинице.
На большом круглом столе Петр Петрович разложил чертежи, писал какие–то формулы.
- Вы и здесь работаете? - удивился Руслан. - Но что вы хотите поправить в своем самолете? Или уж готовите новый проект, еще более смелый и совершенный?..
Петр Петрович отклонился на спинку стула, разглядывал загоревшее и даже изрядно покрасневшее лицо своего молодого друга. Спросил его:
- Вы вчера видели по телевизору, как огромный самолет, только что сделанный на Украине в конструкторском бюро Антонова, стал разваливаться сразу же после взлета? Один за другим отказали двигатели, а затем при посадке надвое разломился и корпус.
- Как же это они?.. Сырую модель запустили в производство?.. Что–то не додумали?.. Хотели, видно, без наших русских ребят обойтись? Понадеялись на свои силы.
Петр Петрович пытливо заглядывал в глаза Руслана, одобрительно, и даже как будто с восхищением удивлялся зрелости суждений молодого инженера.
- Вы верно угадали суть беды наших украинских коллег. А беда у них случилась великая. Много сил и средств вбухали они в машину, большие надежды на нее возлагали, и вдруг, при первом же испытании, такая катастрофа. Погибших, слава Богу, нет, но сам конструктор разбил голову, и ему сделали операцию на мозге. А если уж под черепную коробку хирург вторгается, - пиши пропало. Впрочем, будем надеяться на лучшее. А что до вашего замечания - вы совершенно правы. Раньше ни одна республика Империи не делала в одиночку такие проекты. У них там, на Украине, остались авиационные заводы, есть и конструкторское бюро, но математическая проработка такой сложной системы оказалась слабой. Хорошие математики у них есть, но надежные математические проработки вершат только наши, русские ученые. К нам и Америка обращается за консультацией по многим проектам, особенно авиационным и космическим. И надежная испытательная база - тоже у нас. Деталям и узлам новой системы нужна продувка на стационарных стендах, а они у нас, в России, имеются. Так вот и вышло: на свои силы понадеялись, а их оказалось недостаточно.
Петр Петрович поднялся из–за стола, потянулся:
- Стар я стал, подолгу за столом в одном положении сидеть не могу. Мышцы ног, спины и шеи затекают, разминка нужна.
Потом вновь склонился над чертежом. Заговорил с Русланом, как с равным товарищем:
- В голову мне мысль залетела, давно уж там гвоздем торчит: как бы это наш самолет так перестроить, чтобы он и на воду мог опускаться. И затем по воде словно бы катер быстроходный плавать. А?.. Как ты думаешь: возможно такое?
- Да я, Петр Петрович, технических решений таких не вижу, но в вас верю. Если вам в голову мысль залетела - так уж и добьетесь своего. Сможет наш самолет садиться на воду. И посадка его так же, как и теперь, будет вертикальной; то есть свечкой он взлетит и свечкой же опустится.
Улыбнулся Петр Петрович, головой покачал. И назвал Руслана на ты, - кажется, впервые так к нему обратился:
- Ты, Руслан, как моя Елена Ивановна. Если я скажу ей: как ты думаешь, справлюсь я с такой задачей, она тут же и ответит: справишься, справишься.
Подошел к молодому инженеру, положил руку на его плечо. Заговорил в раздумье и будто с какой–то тревогой:
- Система конструкции усложнится, а в техническом и научном мире есть закономерность такая: чем сложнее система, тем больше таит она неожиданных сюрпризов. То же случилось и с украинскими товарищами. Они громадный самолет затеяли, хотели мир поразить и рынок завоевать. Не заметили, как система их усложнилась до такой степени, которая уж других расчетов потребовала. Может быть, все известные ранее зависимости в новое качество вошли, - в такую сферу, где прежняя их суть потерялась. Система нашего самолета, если его и на воду еще сажать, тоже выйдет из рамок прежних формул. Одному мне ничего не сделать, нужно позвать конструкторов, разбежавшихся с завода, собрать группу расчетчиков. А денег–то нет на заводском счету.
- С моего счета возьмите. Есть у меня там кое–что.
- Спасибо, Руслан, но не могу я взять твои кровные, заработанные. Подождем немного, - может, посол нам заказчиков найдет. Тебе и на том спасибо, что гостиницу и еду нам оплачиваешь. А больше–то… - нет, не возьму я у тебя.
Как ветер, влетела к ним Мария.
- Руслан, к тебе пришли!
- Кто пришел?
- А тот… с рыжей бородой. И с ним еще двое. Важные такие. Внизу тебя ждут, в вестибюле.
Вышел Руслан в коридор, а с ним и Машенька идет. Гордо шагает и все вперед зайти норовит, не терпится ей привести к арабам Руслана. А он остановился вдруг, оглядел ее, точно впервые увидел, хотел было спросить: "А ты куда?", но потом вспомнил: она же английский знает. Переводчицей будет. И ничего не сказал, а даже обрадовался, что с ним Мария.
В вестибюле, развалясь в просторных креслах, сидели трое арабов. Кадыр поднялся, протянул руку, а два его товарища продолжали сидеть и лишь с любопытством разглядывали русского парня. Потом нехотя встали, поклонились Руслану и едва- едва кивнули Маше. Ее они явно всерьез не принимали и, наверное, недоумевали, зачем здесь эта девочка. Кадыр, показывая на стоявшего с ним рядом пожилого толстого господина, сказал:
- Это наш спонсор. На его деньги существует национальная команда прыгунов. Он хотел бы предложить вам должность главного тренера команды.
- Тренера?.. Мне такую роль предлагали французы, но я отказался. Там климат, а у вас жара. Мы сегодня были на озере, чуть не сжарились.
- Да, у нас жарко, но мы хорошо заплатим. Мы крутили фильмы, узнали вас: вы - олимпийский чемпион. Дважды получили золотую медаль.