Н о р а (взволнованно, напряженно). Вы хотели поговорить со мной?
К р о г с т а д. Хотел.
Н о р а. Сегодня? Но до первого числа еще…
К р о г с т а д. Да, сегодня у нас сочельник. А будет ли счастливым Рождество, зависит теперь только от вас.
Н о р а. Чего вы хотите? Сегодня я не смогу…
К р о г с т а д. Забудьте пока о том деле. Я пришел по другому. У вас есть минутка?
Н о р а. Да, конечно, есть, еще бы…
К р о г с т а д. Хорошо. Я сидел в ресторации Ольсена, а мимо по улице прошел ваш муж…
Н о р а. Допустим.
К р о г с т а д. С дамой…
Н о р а. И что?
К р о г с т а д. Осмелюсь спросить – это случайно была не госпожа Линде?
Н о р а. Да.
К р о г с т а д. Она только что приехала в город?
Н о р а. Да.
К р о г с т а д. Вы с ней близкие подруги?
Н о р а. Да, близкие. Но я не понимаю…
К р о г с т а д. Мы с ней тоже были прежде знакомы.
Н о р а. Я знаю.
К р о г с т а д. Да? Вы слышали о той истории? Так я и думал. Тогда должен спросить вас прямо: госпожа Линде получит место в Акционерном банке?
Н о р а. Господин Крогстад, по какому праву вы, подчиненный моего мужа, позволяете себе допрашивать меня? Но раз уж вы задали вопрос, то извольте узнать: да, госпожа Линде получит место в банке моими хлопотами. Вы довольны ответом?
К р о г с т а д. Значит, я не ошибся в выводах.
Н о р а (расхаживая взад-вперед по комнате). Да, ибо свои небольшие возможности оказать влияние найдутся, видите ли, у всех. И не стоит думать, что если перед вами женщина, то… Тем более в положении подчиненного благоразумнее, господин Крогстад, не задирать того, кто…
К р о г с т а д. Имеет влияние?
Н о р а. Вот именно.
К р о г с т а д (меняя тон). Госпожа Хелмер, не сочтите за труд: употребите ваше влияние в мою пользу.
Н о р а. Что? Что вы имеете в виду?
К р о г с т а д. Сделайте одолжение – похлопочите, чтобы я сохранил свое место подчиненного вашего мужа в Акционерном банке.
Н о р а. Что все это значит? Кто посягает на ваше место в банке?
К р о г с т а д. Незачем сейчас разыгрывать неведение. Я понимаю, вашей подруге неприятно было бы постоянно сталкиваться на службе со мной. И теперь знаю твердо, чьими стараниями меня попросили из банка.
Н о р а. Но уверяю вас…
К р о г с т а д. Не суть важно. Короче, время еще есть, и я искренне советую вам употребить все ваше влияние, чтобы предотвратить мое увольнение.
Н о р а. Помилуйте, господин Крогстад, у меня нет никакого влияния.
К р о г с т а д. Никакого? Мне показалось, вы сами только что сказали…
Н о р а. Разумеется, вы неправильно меня поняли. Неужели вам могло прийти в голову, что я в силах как-то влиять на решения моего супруга? Я?
К р о г с т а д. Я знаю вашего супруга со студенческой скамьи. Не думаю, что господин директор банка тверже и неприступнее остальных мужей.
Н о р а. Если вы будете неуважительно говорить о моем муже, я укажу вам на дверь.
К р о г с т а д. Смело держитесь, сударыня.
Н о р а. Я вас больше не боюсь. Вот пройдет новый год, и я живо со всем этим разделаюсь.
К р о г с т а д (более сдержанно). Послушайте меня, сударыня. Если до того дойдет, я буду биться за свою скромную должность в банке насмерть.
Н о р а. Да уж вижу.
К р о г с т а д. Тут дело не только в деньгах, как раз меньше всего в них. Речь о другом… Ладно, скажу начистоту. Вы, конечно, знаете так же хорошо, как и все кругом, о моем прегрешении – несколько лет назад я сделал страшную глупость.
Н о р а. Да, кажется, я слышала что-то такое.
К р о г с т а д. До суда не дошло, но в один миг все пути оказались для меня закрыты. Выбора у меня не было – пришлось мне заняться делами, о которых вам известно. Смею сказать, по этой части я вел себя приличнее многих, но теперь хочу завязать совсем. Сыновья подрастают, и ради них мне надо, насколько возможно, вернуть себе уважение в обществе. Место в банке было для меня первой ступенькой лестницы наверх. А теперь ваш муж хочет спихнуть меня назад в грязь.
Н о р а. Господи помилуй, но я не в силах помочь вам, господин Крогстад.
К р о г с т а д. Вы просто не хотите. Но у меня есть средства заставить вас.
Н о р а. Надеюсь, вы не станете говорить моему мужу, что я должна вам денег?
К р о г с т а д. Хм. А если бы я взял да и рассказал ему?
Н о р а. Вы опозорили бы себя таким поступком. (Со слезами в голосе.) Неужто муж узнает мою сокровенную тайну, предмет моей гордости и радости таким гадким, таким грязным образом – от вас? Вы причините мне ужасные неприятности.
К р о г с т а д. Всего лишь неприятности?
Н о р а (резко). Попробуйте расскажите ему – вам же будет хуже. Муж уверится, что вы непорядочный человек, и вы точно лишитесь места в банке.
К р о г с т а д. Я спросил – вы боитесь неприятностей с мужем, и только?
Н о р а. Если дело дойдет до мужа, он, разумеется, немедленно выплатит вам остаток долга, и на том все наши отношения закончатся.
К р о г с т а д (делая шаг в ее сторону). Послушайте, госпожа Хелмер, или у вас плохая память, или вы недостаточно сведущи в таких делах. Позвольте разъяснить вам подробнее, о чем идет речь.
Н о р а. В каком смысле?
К р о г с т а д. Когда ваш муж заболел, вы пришли ко мне, чтобы занять тысячу двести спесидалеров.
Н о р а. У меня не было выхода.
К р о г с т а д. Я обещал достать вам эти деньги.
Н о р а. И достали.
К р о г с т а д. Я обещал достать вам эти деньги на определенных условиях. В те дни все ваши мысли были о болезни мужа и деньгах на поездку, из-за чего вы, видимо, недостаточно вникли в подробности. Так что сейчас самое время напомнить вам обстоятельства дела. Итак, я обещал достать вам денег в обмен на долговую расписку, которую я составил.
Н о р а. И я ее подписала.
К р о г с т а д. Хорошо. Но внизу я добавил несколько строк от имени вашего отца – он выступал поручителем. И он должен был поставить свою подпись.
Н о р а. Что значит "должен был"? Он подписал.
К р о г с т а д. Я не вписал дату, то есть ваш отец, подписывая документ, должен был собственноручно проставить число. Это вы тоже помните, сударыня?
Н о р а. Вроде – да.
К р о г с т а д. Расписку я отдал вам, чтобы вы отправили ее отцу для подписи. Верно?
Н о р а. Да.
К р о г с т а д. Что вы, видимо, и сделали незамедлительно, потому что дней через пять-шесть вы отдали мне расписку уже с подписью вашего отца. И получили деньги.
Н о р а. Да. И аккуратно платила, разве нет?
К р о г с т а д. Вполне аккуратно. Но давайте вернемся к поручительству. Время для вас было тяжелое, госпожа Хелмер…
Н о р а. Да, тяжелое.
К р о г с т а д. Отец ваш был очень болен, насколько я помню.
Н о р а. Он был при смерти.
К р о г с т а д. И вскоре умер?
Н о р а. Да.
К р о г с т а д. Скажите, госпожа Хелмер, вы случайно не помните день его смерти? Число, я имею в виду.
Н о р а. Папа умер двадцать девятого сентября.
К р о г с т а д. Совершенно верно, у меня такие же сведения. Так что вот эту странность (достает документ) я никак не могу себе объяснить.
Н о р а. Какую странность? Не знаю…
К р о г с т а д. Странно, госпожа Хелмер, что ваш отец подписал поручительство через три дня после своей смерти.
Н о р а. Как так? Я не понимаю…
К р о г с т а д. Ваш отец умер двадцать девятого сентября. А теперь взгляните сюда – его подпись поставлена второго октября. Разве это не странно, сударыня?
Нора молчит.
К р о г с т а д. Вы можете мне это объяснить?
Нора по-прежнему хранит молчание.
К р о г с т а д. Бросается в глаза, что слова второе октября и год написаны не рукой вашего отца, причем я как будто бы узнаю почерк. Все объяснимо: ваш отец забыл проставить число, и кто-то вписал его наугад, еще не зная о смерти. Здесь нет ничего страшного. В отличие от собственно подписи. Насколько она подлинная, госпожа Хелмер? Это действительно ваш отец так расписался?
Н о р а (помолчав, вскидывает голову и упрямо смотрит на Крогстада). Нет. Я расписалась за папу.
К р о г с т а д. Послушайте, сударыня – вы понимаете, что это опасное признание?
Н о р а. Отчего? Деньги вам почти уже выплачены.
К р о г с т а д. Могу я задать вам вопрос – почему вы не отправили документы отцу?
Н о р а. Это было невозможно. Папа был совсем плох. Чтобы попросить его поручительства, мне пришлось бы рассказать ему, для чего понадобились деньги. Как я могла сказать умирающему отцу, что и мой муж одной ногой в могиле? Нет, это было невозможно.
К р о г с т а д. В таком случае для вас было бы лучше отказаться от поездки за границу.
Н о р а. Нет, и это было невозможно. Поездка обещала спасти жизнь моему мужу. Я не могла от нее отказаться.
К р о г с т а д. И вы не подумали, что обманываете меня?
Н о р а. Считаться еще и с этим я не могла. До вас мне дела не было. Вы вызывали у меня отвращение, потому что нарочно хладнокровно чинили мне всякие бумажные препоны, хотя прекрасно знали, в каком положении мой муж.
К р о г с т а д. Госпожа Хелмер, вы, очевидно, не до конца осознаете, как именно называется деяние, в котором вы повинны. И вам весьма нелишне будет узнать, что причиной моей гражданской смерти стал в свое время поступок точно того же свойства, ничего хуже вашего я не сделал.
Н о р а. Вы? И вы будете уверять меня, что решились на отчаянный шаг ради спасения вашей жены?
К р о г с т а д. Законы не интересуются мотивами преступлений.
Н о р а. Тогда это очень плохие законы.
К р о г с т а д. Плохие или нет… если я отнесу вашу расписку в суд, по закону вас осудят.
Н о р а. Думаю, нет. Чтобы дочь не имела права оградить смертельно больного старика-отца от треволнений и страхов? Чтобы жена не могла спасти жизнь мужа? Я не очень сильна в законах, но уверена: где-то в них непременно записано, что такое разрешено. И если вы не знаете, господин стряпчий Крогстад, то вы никудышный юрист.
К р о г с т а д. Возможно. Но вы не отказываете мне в умении обстряпывать дела такого рода, как наше с вами? Хорошо. Поступайте как знаете. Но попомните мои слова: если меня растопчут во второй раз, вы разделите мою судьбу. (Прощается и уходит.)
Н о р а (сначала задумчиво молчит, потом вскидывает голову). Еще чего – запугивать меня! Не такая я простушка. (Принимается складывать детскую одежду, но скоро бросает это занятие.) Но?.. Да нет, это невозможно… я делала все из любви!
Д е т и (в дверях комнаты налево). Мама, чужой дядя вышел за ворота.
Н о р а. Да, да, знаю. Вот что – не говорите об этом дяде никому. Даже папе. Поняли?
Д е т и. Не скажем, мама. Давай снова играть?
Н о р а. Нет, нет, не сейчас.
Д е т и. Мама, ты обещала!
Н о р а. Обещала, но сейчас не могу. Идите в детскую. У меня очень много дел. Идите к себе, сладкие мои. (Ласково выпроваживает их и закрывает дверь. Садится на диван, берет вышивку, делает несколько стежков и замирает). Нет! (Отшвыривает вышивку, встает, идет в прихожую и кричит.) Хелен! Неси елку! (Идет к столику слева, выдвигает ящик, снова замирает.) Нет, это никак невозможно! Никак!
Г о р н и ч н а я (приносит елку). Куда прикажете ставить?
Н о р а. Сюда, на середку.
Г о р н и ч н а я. Еще что-нибудь принести?
Н о р а. Нет, спасибо. У меня все есть.
Горничная ставит елку и уходит.
Н о р а (наряжая елку). Сюда свечку… сюда цветок. Каков мерзавец! Нет, врет, все врет, даже сомневаться не надо. Елка будет красавица, Торвалд, я сделаю все, как ты любишь… И петь для тебя буду, и танцевать…
Входит Х е л м е р с бумагами под мышкой.
Н о р а. О-о, ты уже вернулся?
Х е л м е р. Кто-то заходил?
Н о р а. Ко мне? Нет.
Х е л м е р. Странно. Я видел, что Крогстад вышел из ворот.
Н о р а. Ой, правда. Крогстад заходил на минутку.
Х е л м е р. Нора, я вижу по тебе, что он был тут и просил замолвить за него словечко.
Н о р а. Да.
Х е л м е р. И ты должна была сделать это якобы по собственному порыву. Скрыть от меня, что он заходил. Он ведь просил об этом, верно?
Н о р а. Да, Торвалд…
Х е л м е р. Нора, Нора, как ты могла пойти на это? Вести беседы с этим человеком, давать ему обещания. Да вдобавок еще лгать мне!
Н о р а. Лгать?
Х е л м е р. Разве не ты сказала, что он не заходил? (Грозит пальцем.) И впредь пусть ласточка моя никогда так больше не делает, не пачкает свой клювик. Разве можно птичкам певчим фальшивить? (Обнимает ее за талию.) Так ведь? То-то и оно. (Отпускает ее.) Не будем больше об этом. (Садится подле печки.) Как же у нас тепло и уютно! (Принимается листать свои бумаги.)
Н о р а (украшает елку, заговаривает не сразу). Торвалд!
Х е л м е р. Да?
Н о р а. Ты не представляешь себе, как я радуюсь послезавтрашнему балу-маскараду у Стенборга!
Х е л м е р. А уж как мне не терпится посмотреть, чем ты меня надумала поразить!
Н о р а. В основном глупостью.
Х е л м е р. Почему?
Н о р а. Не могу придумать ничего путного, получается бездарно и скучно.
Х е л м е р. Ты так считаешь, малышка Нора?
Н о р а (подходит сзади и опирается о спинку его стула). Торвалд, ты сейчас очень занят?
Х е л м е р. Ну…
Н о р а. Что это за бумаги?
Х е л м е р. Банковские дела.
Н о р а. Уже?
Х е л м е р. Я уговорил прежнее правление дать мне полномочия перекроить планы и переставить работников, как мне надо. Хочу заняться этим в рождественские каникулы, чтобы к новому году все было готово.
Н о р а. Так вот почему бедняга Крогстад…
Х е л м е р. Гм.
Н о р а (по-прежнему облокотившись сзади на его стул, задумчиво играет волосами у него на затылке). Будь ты не так занят, я попросила бы тебя об огромном одолжении, Торвалд.
Х е л м е р. А о чем речь? Ну-ка, расскажи.
Н о р а. У тебя отменный вкус, с тобой никто тягаться не может. А мне ужасно хочется выглядеть на балу хорошо. Торвалд, не мог бы ты уделить мне время и решить, кем мне быть и как одеться?
Х е л м е р. Поперечная душа ищет, кто бы ее спас?
Н о р а. Да, Торвалд, без твоей помощи у меня ничего не выходит.
Х е л м е р. Ладно, ладно, займусь тобой; что-нибудь придумаем.
Н о р а. Какой ты милый, Торвалд! (Возвращается к елке, помолчав, заговаривает снова.) Красные цветы отлично смотрятся… А скажи, тот проступок Крогстада правда был такой ужасный?
Х е л м е р. Он подделывал имена. Ты представляешь, что это такое?
Н о р а. А если он от безысходности?
Х е л м е р. Возможно. Или, как часто бывает, по глупости. Я не такой сухарь, чтобы безоговорочно осуждать человека за один такой проступок.
Н о р а. Вот именно, Торвалд.
Х е л м е р. У него был шанс морально возродиться – если бы он честно признал свою вину и понес наказание.
Н о р а. Наказание?..
Х е л м е р. Но Крогстад пошел другим путем: ловчил, хитрил, выпутывался всеми правдами и неправдами. Это уничтожило его нравственно.
Н о р а. Думаешь, ему надо было…
Х е л м е р. Только представь себе, как живет человек, втайне зная за собой преступление? Он вынужден лгать, лицемерить, лукавить. Врать даже самым близким. Даже жене, даже детям. Вот это самое ужасное – что он детей обманывает.
Н о р а. Почему это самое ужасное?
Х е л м е р. Потому что миазмы лжи заражают и отравляют собой всё. В таком доме дети с каждым глотком воздуха вдыхают споры зла.
Н о р а (прижимается к нему теснее). Ты в этом уверен?
Х е л м е р. Дорогая, как адвокат я видел это постоянно. Почти у всех аморальных людей, рано сбившихся с пути, были лживые матери.
Н о р а. Почему вдруг именно матери?
Х е л м е р. Материнское влияние тут особенно сильно. Хотя и отцовская ложь столь же губительна. Любому юристу это известно, однако означенный Крогстад годами скрывал от своей семьи правду, значит, травил ложью и враньем собственных детей. Вот почему я считаю его морально конченым человеком. (Протягивает Норе руки.) И вот почему моя сладкая малышка Нора должна пообещать мне не просить за него. Уговор? Тогда давай руку. Что такое? Давай же руку! Ну вот, договорились. Поверь, я бы не смог работать с ним. Меня с души воротит от таких людей.
Н о р а (отдергивает руку и обходит елку с другой стороны). Здесь невыносимо душно. А у меня еще дел невпроворот.
Х е л м е р (встает и собирает свои бумаги). А я хотел прочитать вот это до ужина. О твоем наряде я подумаю. И у меня готов золоченый конвертик на елку. (Кладет руку Норе на голову.) Певунья моя, щебетунья, мое благословенье. (Уходит в кабинет и закрывает за собой дверь.)
Н о р а (помолчав, потом тихо). Нет, это неправда. Это невозможно. Так не может быть.
Н я н я (в дверях левой комнаты). Малыши так умильно просят пустить их к мамочке.
Н о р а. Нет, нет, нет, не пускай их ко мне, Анне-Мария, побудь с ними.
Н я н я. Конечно, госпожа Нора. (Закрывает дверь.)
Н о р а (бледная от страха). Порчу моих малышей?! Отравляю воздух в доме?! (Молчит, потом вскидывает голову.) Да неправда! И не будет правдой вовек!
Действие второе
Та же гостиная. В углу рядом с фортепиано стоит разоренная елка, без сладостей и орехов, с прогоревшими свечами. На диване лежит пальто Норы.
Н о р а одна в гостиной, в волнении ходит по комнате, наконец, останавливается около дивана, берет пальто.
Н о р а (снова кладет пальто). Кто-то идет! (Обернувшись к двери, прислушиваясь). Нет, никого. Конечно, кто сегодня придет? Первый день Рождества. И завтра никто не придет. Разве что… (Открывает дверь и выглядывает наружу.) И в почтовом ящике ничего нет. (Ходит по комнате.) Глупость несусветная! Он все это не всерьез, конечно. Да и не грозит мне это ничем. Немыслимо. Я мать троих детей, между прочим.
Н я н я выходит из комнаты слева с большой картонкой в руке.
Н я н я. Насилу отыскала маскарадные костюмы.
Н о р а. Спасибо. Поставь на стол.
Н я н я (ставит картонку). Но вид у них неважный.
Н о р а. Будь моя воля, так бы и разорвала их в клочья!
Н я н я. Господи помилуй! Да их легко привести в порядок. Терпение, и только.
Н о р а. Верно. Пойду попрошу госпожу Линде помочь мне.
Н я н я. Опять на улицу? В такую погоду? Госпожа Нора простынет и разболеется.
Н о р а. Это не самое страшное. А как малыши?
Н я н я. Бедные малютки играют со своими подарками, но…
Н о р а. Они то и дело спрашивают обо мне?