Н я н я. Так ведь привыкли, что мамочка всегда рядом.
Н о р а. Анне-Мария, впредь я не смогу проводить с ними столько времени, как прежде.
Н я н я. Что ж, маленькие дети ко всему привыкают.
Н о р а. Правда? Думаешь, они забудут маму, если она вдруг совсем исчезнет?
Н я н я. Совсем исчезнет? Спаси и помилуй.
Н о р а. Послушай, Анне-Мария, скажи – я много об этом думала, – как у тебя сердце не разорвалось, когда тебе пришлось отдать дочку чужим людям?
Н я н я. Так я же пошла кормилицей к малышке Норе. С дитем не пойдешь.
Н о р а. Да, но что ты захотела пойти…
Н я н я. Когда бы я получила такое хорошее место? Бедной девушке, попавшей в беду, привередничать не пристало. Тот-то, негодный человек, ничем мне помогать не стал.
Н о р а. Но ведь дочка тебя, наверно, забыла?
Н я н я. Какое там! Не забыла, она мне пишет справно – и на конфирмацию писала, и замуж когда шла.
Н о р а (обнимает ее за шею). Старушка ты моя, Анне-Мария, в детстве ты была мне хорошей матерью.
Н я н я. У малышки Норы, бедняжки, другой-то мамаши не было.
Н о р а. И если б у моих малышей другой не было, я уверена, ты бы… Ну что я болтаю! (Открывает картонку.) Ступай к ним, а я тут… Увидишь завтра, как буду хороша.
Н я н я. Знамо дело, на всем балу не будет никого краше малышки Норы. (Уходит в комнату слева.)
Н о р а (начинает вынимать вещи из картонки, но вдруг отбрасывает их). Эх, мне бы все-таки отважиться да отлучиться из дома. Но чтобы здесь тем временем ничего не произошло. Чтобы никто не пришел. Что я себя глупостями пугаю – никто не придет. Хватит об этом думать. Муфту вот надо вычистить. Перчаточки чудо как хороши! Прелесть! Выкинуть из головы, выкинуть, и все! Ну-ка: раз, два, три, четыре, пять… (Вскрикивает.) Идут!.. (Порывается кинуться к дверям, но останавливается в нерешительности.)
Входит г о с п о ж а Л и н д е, она уже успела снять пальто в прихожей.
Н о р а. Кристина, это ты? Одна, никого больше нет? Как хорошо, что ты пришла!
Г о с п о ж а Л и н д е. Мне сказали, ты заходила, меня искала.
Н о р а. Да, я шла мимо. Придется тебе мне помочь. Садись-ка сюда на диван. Завтра вечером у консула Стенборга, он над нами живет, будет бал-маскарад, и Торвалд хочет, чтобы я нарядилась неаполитанской рыбачкой и танцевала тарантеллу, потому что я разучила танец на Капри.
Г о с п о ж а Л и н д е. Понятно, понятно. У тебя будет бенефис?
Н о р а. Торвалд говорит, я должна выступить. У меня и платье есть, Торвалд заказал для меня тогда в Италии, но оно так обветшало, что я даже не знаю…
Г о с п о ж а Л и н д е. О, с этим мы быстро управимся. Просто отделка кое-где отпоролась. Нитка с иголкой есть? Ну вот, а больше и не нужно ничего.
Н о р а. Спасибо тебе.
Г о с п о ж а Л и н д е (шьет). Так ты завтра будешь наряжаться на маскарад? Можно я забегу взглянуть на тебя в костюме? Но я забыла поблагодарить за чудесный вчерашний вечер.
Н о р а (встает и ходит по комнате). Да нет, вчера все было не так прекрасно, как обычно. Тебе бы раньше приехать… Но твоя правда, Торвалд умеет создать в доме приятный уют.
Г о с п о ж а Л и н д е. А уж ты и подавно, смею предположить. Недаром ты дочь своего отца. Но скажи, пожалуйста, доктор Ранк всегда так мрачен, как вчера?
Н о р а. Нет, вчера было что-то из ряда вон. Вообще у него ужасная болезнь, она разъедает ему позвоночник. Бедняга. Его отец был жуткий тип, менял любовниц и прожигал жизнь; поэтому у сына врожденный недуг, понимаешь?
Г о с п о ж а Л и н д е (опустив шитье). Нора, милая моя, откуда у тебя такие познания?
Н о р а (продолжая ходить). Ну… когда у тебя трое детей, иногда имеешь дело с… женщинами, немного сведущими в медицине. Между делом они рассказывают то да се.
Г о с п о ж а Л и н д е (снова принявшись за шитье, после паузы). Доктор Ранк бывает у вас каждый день?
Н о р а. Каждый божий день. Они с мужем закадычные друзья с юности, но он и мой хороший друг, и вообще свой человек в доме.
Г о с п о ж а Л и н д е. Я вот что хотела спросить… он обычно говорит все как есть? Или старается сказать приятное, чтобы порадовать собеседника?
Н о р а. Нет, скорее наоборот. А почему ты спрашиваешь?
Г о с п о ж а Л и н д е. Когда ты вчера нас знакомила, он твердо сказал, что наслышан обо мне, мол, имя мое в доме на слуху, но потом я обнаружила, что твой супруг не имеет обо мне ни малейшего представления. Откуда же доктор Ранк…
Н о р а. Верно подмечено, Кристина. Понимаешь, Торвалд меня обожает и поэтому, как он говорит, хочет владеть мной единолично. Поначалу он просто с ума сходил от ревности, стоило мне просто тепло упомянуть кого-то из дозамужней жизни. Я и перестала поминать, понятное дело. А с доктором Ранком мы часто об этом болтаем, он всегда рад послушать мои рассказы о родных местах.
Г о с п о ж а Л и н д е. Нора, ты как дитя малое. Я постарше тебя, поопытнее. И вот что я тебе скажу: кончай ты эти штучки с доктором Ранком.
Н о р а. Что кончать?
Г о с п о ж а Л и н д е. Вот это вот все. Вчера ты поминала богатого поклонника, который мог бы ссудить тебя деньгами…
Н о р а. Да нет его… к сожалению. А что?
Г о с п о ж а Л и н д е. Доктор Ранк человек состоятельный?
Н о р а. Вполне.
Г о с п о ж а Л и н д е. И никого на иждивении?
Н о р а. Никого. Но…
Г о с п о ж а Л и н д е. Зато он ежедневно бывает в твоем доме?
Н о р а. Ну да, бывает, ты же слышала.
Г о с п о ж а Л и н д е. С какой стати благовоспитанный человек стал бы вести себя столь навязчиво?
Н о р а. Я все-таки тебя не понимаю.
Г о с п о ж а Л и н д е. Нора, не ломай комедию. Думаешь, я не поняла, у кого ты заняла тысячу двести далеров?
Н о р а. Ты в своем уме? Как ты могла такое подумать! Он же наш друг, ежедневно бывает в доме. Да это был бы кошмар!..
Г о с п о ж а Л и н д е. Значит, не он?
Н о р а. Нет, клянусь. Мне бы такое и в голову не пришло. Тем более у него самого тогда денег не было, наследство он получил позже.
Г о с п о ж а Л и н д е. Считай, тебе повезло, милая моя.
Н о р а. Я ни за что не стала бы к нему обращаться. Хотя ни минуты не сомневаюсь, что попроси я его…
Г о с п о ж а Л и н д е. Но ты, конечно, не станешь просить?
Н о р а. Разумеется, нет. Я почти уверена, что мне это все-таки не понадобится… Но обратись я к нему…
Г о с п о ж а Л и н д е. Тайком от мужа?
Н о р а. С тем делом надо разделаться, не посвящая в него мужа. Покончить раз и навсегда.
Г о с п о ж а Л и н д е. Вот именно, я и вчера тебе это говорила. Но…
Н о р а (мечется по комнате). Мужчина гораздо легче справится с этим, чем женщина…
Г о с п о ж а Л и н д е. Гораздо легче справится муж.
Н о р а. Чепуха. (Останавливается.) Когда человек выплатил заём, он получает назад свою долговую расписку?
Г о с п о ж а Л и н д е. Разумеется.
Н о р а. И может порвать эту постыдную бумажку на клочки и сжечь?!
Г о с п о ж а Л и н д е (пристально всматривается в нее, откладывает шитье и медленно встает). Нора, ты что-то от меня скрываешь.
Н о р а. У меня это на лбу написано?
Г о с п о ж а Л и н д е. Со вчерашнего утра с тобой что-то случилось. Что, Нора?
Н о р а. Тсс, Торвалд идет. Вот что, ступай пока в детскую, Торвалд терпеть не может портних. Пусть Анне-Мария тебе поможет.
Г о с п о ж а Л и н д е (собирает вещи). Хорошо, хорошо, но я не уйду домой, пока мы не поговорим начистоту.
Уходит налево, одновременно из прихожей входит Т о р в а л д.
Н о р а (идет ему навстречу). Как я соскучилась по тебе, Торвалд!
Х е л м е р. Это была портниха?
Н о р а. Нет, Кристина. Она помогает мне с костюмом. Увидишь, на балу я произведу фурор.
Х е л м е р. Удачно мне эта мысль в голову пришла, правда же?
Н о р а. Очень удачно! Но скажи: и я умница, что послушалась тебя.
Х е л м е р (берет ее за подбородок). Умница, что послушалась мужа?! Ладно, ладно, маленькая сумасбродка, ты не это имела в виду, я знаю. Но не буду тебе мешать, ты наверняка собиралась репетировать.
Н о р а. А ты, конечно, работать?
Х е л м е р (показывая на кипу бумаг). Видишь, принес из банка… (Собирается уйти к себе.)
Н о р а. Торвалд!
Х е л м е р (останавливаясь). Да?
Н о р а. А если твоя белочка сильно-сильно попросит тебя кое о чем?..
Х е л м е р. То что?
Н о р а. Ты выполнишь ее просьбу?
Х е л м е р. Сначала я, разумеется, должен узнать, о чем речь.
Н о р а. Белочка будет скакать, и прыгать, и веселиться, если ты будешь добренький и послушаешь ее.
Х е л м е р. Говори же.
Н о р а. Птичка твоя ласточка расщебечется вовсю…
Х е л м е р. Щебечет она, положим, и так.
Н о р а. Я буду танцевать для тебя при луне, Торвалд, как эльфийская принцесса.
Х е л м е р. Нора – это не то, о чем мы говорили утром?
Н о р а (подходя ближе). То самое. Я умоляю тебя, Торвалд.
Х е л м е р. И у тебя хватает смелости снова возвращаться к этому делу?
Н о р а. Да, да, да! И ты должен меня послушать… оставь Крогстада служить в банке.
Х е л м е р. Нора, дорогая, его место я собираюсь отдать госпоже Линде.
Н о р а. Очень мило с твоей стороны. Но уволь кого-нибудь другого, не Крогстада.
Х е л м е р. Поразительное упрямство! Только потому, что ты раздаешь необдуманные обещания и взялась замолвить за него словечко, я должен…
Н о р а. Совсем не потому, Торвалд. А ради тебя самого. Этот человек пишет в самые мерзкие газеты, ты сам говорил. Он может причинить тебе много зла. Я до смерти его боюсь…
Х е л м е р. Вот что! Теперь я понял – тебя пугают воспоминания из прошлого.
Н о р а. Что ты имеешь в виду?
Х е л м е р. Ты, конечно же, думаешь о своем отце.
Н о р а. Да, наверно да. Вспомни, как эти злобные люди чернили папу в газетах, как они клеветали на него. Он бы лишился должности, если бы министерство не послало тебя разобраться на месте и если бы не твоя доброта и желание ему помочь.
Х е л м е р. Нора, малышка моя, между твоим отцом и мной существенная разница. Он так исполнял свои служебные обязанности, что давал поводы к нападкам. А предъявлять претензии мне никаких оснований нет и, смею надеяться, не будет, сколько бы я в должности ни состоял.
Н о р а. Нет, нельзя знать, что способны придумать злые люди. Ах, Торвалд, как хорошо, беззаботно и счастливо мы могли бы сейчас жить в нашем уютном, тихом доме – ты, я, дети. Поэтому я и прошу тебя так настойчиво.
Х е л м е р. И своим жарким заступничеством тем более лишаешь меня возможности оставить Крогстада. В банке уже известно, что я намерен его уволить. И если теперь пойдут толки, будто новый директор изменил свое решение под влиянием жены…
Н о р а. Но что такого?
Х е л м е р. Действительно – ничего такого. Маленькой строптивице лишь бы настоять на своем. Не беда, что я стану посмешищем для всего банка, выставлю себя начальником, в дела которого вмешиваются любимые им, но посторонние для банка люди… Уверяю тебя, я быстро почувствую последствия. К тому же есть еще одно обстоятельство, в силу которого Крогстад не может работать в банке, пока я там директор.
Н о р а. Какое обстоятельство?
Х е л м е р. Я бы, пожалуй, мог еще закрыть глаза на его моральный облик…
Н о р а. Правда, Торвалд?
Х е л м е р. Тем более работает он весьма недурно, говорят. Но есть еще одно обстоятельство. Мы с ним знакомы с юности. Одно из тех скоропалительных знакомств, которыми человек в зрелые годы тяготится. Скажу тебе больше: мы с ним на "ты". В силу своей бестактности он не только не считает нужным скрывать это обстоятельство в присутствии других сотрудников, но наоборот – фамильярничает и козыряет этим "ты". Только и слышно: "Ты, Хелмер, то, ты, Хелмер, се". Поверь, это крайне неприятно и быстро сделало бы мое пребывание в банке несносным.
Н о р а. Торвалд, ты сейчас не всерьез говоришь.
Х е л м е р. Почему не всерьез?
Н о р а. Это слишком мелочные соображения.
Х е л м е р. Что ты сказала? Мелочные? Ты считаешь меня мелочным?
Н о р а. Нет, милый Торвалд, потому и…
Х е л м е р. Неважно. Ты называешь мои побуждения мелочными? Ну так я и поступать буду соответственно. Мелочные! Вот оно что! Действительно, пора положить этому конец! (Подходит к двери в прихожую, зовет.) Хелен!
Н о р а. Чего ты хочешь?
Х е л м е р (роется в своих бумагах). Окончательного решения.
Входит Г о р н и ч н а я.
Х е л м е р. Хелен, вот возьми письмо. Ступай сейчас же найди посыльного и пусть отнесет. Срочно. Адрес на конверте. Вот деньги.
Г о р н и ч н а я. Конечно. (Уходит с письмом.)
Х е л м е р (складывая бумаги). Вот так-то, маленькая госпожа упрямица.
Н о р а (едва дыша). Торвалд, что это было за письмо?
Х е л м е р. Увольнение Крогстада.
Н о р а. Верни письмо, Торвалд! Еще не поздно. Верни! Сделай это для меня… для себя… для детей! Послушай меня, Торвалд, не увольняй его! Ты не знаешь, чем это может обернуться для нас.
Х е л м е р. Поздно.
Н о р а. Да… поздно.
Х е л м е р. Нора, дорогая, я прощаю тебе твой страх, хотя мне, в сущности, оскорбительно, что ты так ему поддалась. Да, да! Или, по-твоему, меня не должна оскорблять твоя уверенность, что я испугаюсь мести жалкого писаришки? Но я все равно прощаю тебя, потому что это так трогательно говорит о твоей любви. (Обнимает ее.) Дело сделано, малышка Нора, упрямица моя любимая. Будь что будет. И поверь: когда дойдет до дела, у меня хватит и сил, и мужества. Вот увидишь, я все возьму на себя.
Н о р а (в ужасе). Что ты имеешь в виду?
Х е л м е р. Я же сказал – все.
Н о р а (берет себя в руки). Не делай так ни за что.
Х е л м е р. Хорошо, Нора, разделим и это – как муж и жена. Как заповедано. (Ласкает ее.) Теперь ты довольна? Нет, нет, только не смотри на меня как испуганная голубка. Твои страхи на пустом месте… Но ты собиралась танцевать тарантеллу и упражняться с тамбурином. Я уйду в кабинет и закрою все двери – шуми сколько надо. (В дверях оборачивается.) Придет Ранк, пошли его ко мне. (Кивает Норе, уходит со всеми бумагами в кабинет и закрывает дверь.)
Н о р а (точно пригвожденная страхом к месту, шепотом). Так он мог. И может. И сделает все равно. Нет, нет, только не это! Что угодно, но не это! Спастись… Найти выход… (Звонок в дверь.) Доктор Ранк?! Все, что угодно! Что угодно, но не это! (Разглаживает ладонями лицо, собирается с силами и открывает дверь в прихожую.)
Д о к т о р Р а н к как раз вешает на вешалку шубу. Сумерки сгущаются.
Н о р а. Добрый вечер, доктор Ранк. Я по звонку догадалась, что это вы. Знаете, не беспокойте сейчас Торвалда, мне кажется, у него много работы.
Р а н к. А у вас? (Входит в гостиную.)
Н о р а (закрывая за ним двери гостиной). Вы же знаете – для вас у меня всегда есть время.
Р а н к. Спасибо. Сколько удастся, буду этим пользоваться.
Н о р а. Что значит "сколько удастся"?
Р а н к. То и значит. Я вас напугал?
Н о р а. Звучит странно. Что-то случилось?
Р а н к. Случилось то, чего я давно ждал. Хотя не думал, что так быстро.
Н о р а (хватая его за руку). Доктор Ранк, у вас плохие новости? Говорите же!
Р а н к (садясь у печки). Спета моя песенка. И ничего тут не попишешь.
Н о р а (со вздохом облегчения) . Так вы о себе?
Р а н к. А о ком же? Нет смысла лгать себе. Из всех моих пациентов я самый безнадежный, госпожа Хелмер. На днях я провел полную ревизию своего организма. Банкрот. Пожалуй, месяца не пройдет, как меня снесут гнить на кладбище.
Н о р а. Фу, как вы ужасно говорите.
Р а н к. Так дела и обстоят черт-те как. Хуже того, главные ужасы впереди. Осталось последнее обследование, и я буду знать, когда примерно начнется процесс распада. Поэтому вот что я хотел вам сказать: утонченной натуре Хелмера глубоко претит уродство. Ergo: я не желаю видеть его у своего одра.
Н о р а. Но доктор Ранк…
Р а н к. Нет, я не желаю видеть его тогда, и все. В дом не впущу. Как пойму, что дело швах, пришлю вам свою карточку с черным крестом. Это значит: завоняло мерзостью разложения.
Н о р а. Нет, вы сегодня несносны. А я так надеялась видеть вас в хорошем настроении.
Р а н к. Со смертью под ручку? Причем ведь платишь по чужим счетам. Где справедливость? И в каждой семье кто-нибудь так же неумолимо и страшно расплачивается не за свои грехи…
Н о р а (зажимая уши руками). Фу, вздор! Веселиться, веселиться!
Р а н к. Да, только и остается, что смеяться надо всем этим. Мой бедный, ни в чем не повинный позвоночник должен мучиться, болеть и разлагаться в уплату за веселые лейтенантские денечки моего папаши.
Н о р а (присев к столику). Любителя спаржи и фуа-гра, если я не ошибаюсь?
Р а н к. Именно так, и еще трюфелей.
Н о р а. О да, трюфелей. И устриц, я полагаю?
Р а н к. И устриц, само собой.
Н о р а. С шампанским и портвейном, конечно же. Печально, что деликатесы так пагубно сказываются на позвоночнике.
Р а н к. Тем более на ошибочно выбранном позвоночнике, который не участвовал в этих наслаждениях.
Н о р а. Да уж, это самое печальное.
Р а н к (пристально глядя на нее). Хмм.
Н о р а (помолчав). Чему вы улыбаетесь?
Р а н к. Нет, это вы засмеялись.
Н о р а. Да нет же, доктор Ранк, улыбнулись вы!
Р а н к (вставая). Вы даже бóльшая плутовка, чем я думал.
Н о р а. Сегодня меня тянет на безумства.
Р а н к. Оно и видно.
Н о р а (кладя руки ему на плечи). Милый, милый доктор Ранк. Не умирайте, не покидайте нас с Торвалдом.
Р а н к. Вы удивитесь, как легко переживете утрату. Ушел человек – и сразу забыт.
Н о р а (испуганно вскинув на него глаза). Вы думаете?
Р а н к. Люди заводят новые знакомства и…
Н о р а. Кто заводит?
Р а н к. И вы, и Хелмер найдете себе новых знакомых, едва меня не станет. По-моему, вы и сейчас времени не теряете. Что надо было тут вчера этой госпоже Линде?
Н о р а. О-о, уж не ревнуете ли вы меня к бедняжке Кристине?
Р а н к. Ревную. Она унаследует мое место в этом доме. Я буду тлеть, а эта бабенка…
Н о р а. Тсс, тише. Она в соседней комнате.
Р а н к. Опять? Ну вот, сами видите.