Г о с п о ж а А л в и н г. У меня был на руках маленький мальчик, ради него на все пойдешь. Но все же такого надругательства, когда моя собственная горничная… тогда я дала себе клятву, что положу этому конец. И взяла всю власть в доме – и над ним, и вообще всю – в свои руки. Видите ли, теперь у меня было оружие против него, он пикнуть не смел. Вот тогда я и отослала Освальда из дома. Ему шел седьмой год, он стал многое замечать и задавать вопросы, дети прозорливы. Этого я выдержать не могла, Мандерс. Мне казалось, грязный воздух этого дома отравит ребенка. Поэтому я отдала сына чужим людям. И при жизни отца больше не пускала Освальда домой. Теперь вы понимаете почему, но знали бы вы, чего мне это стоило!
М а н д е р с. Вам и впрямь досталось в этой жизни.
Г о с п о ж а А л в и н г. Я бы ни за что не выстояла, не будь у меня работы. Не буду скромничать, я тянула лямку и тяну. Новшества в земледелии, закупка полезных машин, всякие приспособления, улучшения, все это прославило Алвинга и сделало ему имя – вы думаете, у него были силы и желание этим заниматься? Да он с утра до вечера был занят одним делом – валялся на диване со старым календарем. А я подталкивала и подстегивала его в моменты просветления, и мне же приходилось тащить весь воз в одиночку, когда он снова уходил в загул или в хандру и становился несчастным и никчемным.
М а н д е р с. И память о таком человеке вы хотите увековечить?
Г о с п о ж а А л в и н г. Видите, до чего сильна лукавая совесть?
М а н д е р с. Лукавая?
Г о с п о ж а А л в и н г. Я всегда знала, что правда неминуемо выйдет наружу и все в нее поверят. А приют нужен, чтобы пресечь пересуды на корню, не оставить места сомнениям.
М а н д е р с. Тут вы в расчетах не ошиблись, госпожа Алвинг.
Г о с п о ж а А л в и н г. У меня был и второй резон. Я не хотела, чтобы мой мальчик, Освальд, унаследовал хоть что-то от своего отца.
М а н д е р с. Так это на деньги Алвинга?..
Г о с п о ж а А л в и н г. Да. Я год за годом откладывала на приют, пока не накопился в точности тот капитал – я скрупулезно высчитала, – благодаря которому капитан Алвинг в свое время считался выгодным женихом.
М а н д е р с. Понимаю.
Г о с п о ж а А л в и н г. За столько сребреников меня купили. Я не хочу, чтобы эти деньги попали в руки Освальда. Мой сын унаследует только деньги, заработанные мной.
О с в а л ь д А л в и н г входит во вторую дверь справа. Шляпу и пальто он снял еще снаружи.
Г о с п о ж а А л в и н г (порывисто дернувшись навстречу Освальду). Уже вернулся? Мальчик мой, дорогой мой мальчик!
О с в а л ь д. Что делать на улице в беспросветный дождь? Но я слышу, уже зовут к столу. Вот и замечательно.
Р е г и н а (входя из столовой с пакетом в руках). Госпожа Алвинг, вот прислали. (Протягивает пакет.)
Г о с п о ж а А л в и н г (взглянув на пастора Мандерса). Наверно, сборник песен к завтрашним торжествам.
М а н д е р с. Хм…
Р е г и н а. Кушать подано.
Г о с п о ж а А л в и н г. Очень хорошо, мы сейчас придем, я хотела только… (Надрывает пакет.)
Р е г и н а (Освальду). Господин Алвинг, вам портвейн белый или красный?
О с в а л ь д. Мне оба, фрёкен Энгстранд.
Р е г и н а. Бьен… Очень прекрасно, господин Алвинг. (Уходит в столовую.)
О с в а л ь д. Пойду помогу откупорить бутылки… (Уходит в столовую, оставляя дверь приоткрытой.)
Г о с п о ж а А л в и н г (уже открыв пакет) . Так и есть, пастор Мандерс, это песни на завтра.
М а н д е р с (махнув рукой). Но как мне теперь говорить завтра хвалебную речь?..
Г о с п о ж а А л в и н г. О, уж с этим-то вы справитесь.
М а н д е р с (тихо, чтобы не услышали в столовой). Да, оскорблять чувства нам ни к чему.
Г о с п о ж а А л в и н г (тихо, но твердо). Ни к чему. Но на этом конец затянувшейся комедии. Начиная с послезавтра даже духу этого мертвеца в усадьбе не будет, точно он здесь и не жил. Росенволд станет домом только для мальчика и его матери.
В столовой с грохотом падает стул.
Р е г и н а (резко, но шепотом). Освальд! Ты с ума сошел?! Пусти меня!
Г о с п о ж а А л в и н г (в ужасе вскочив). Ах!
Она как в бреду и не сводит глаз с приоткрытой двери. За дверью Освальд откашливается и начинает напевать, с хлопком откупоривая бутылку.
М а н д е р с (потрясенно). Что это, госпожа Алвинг? Что это такое?
Г о с п о ж а А л в и н г (хрипло). Привидения… Опять та же парочка, опять там же.
М а н д е р с. Что вы такое говорите? Регина? Так она?!
Г о с п о ж а А л в и н г. Да. Идемте. Ни слова. (Берет пастора Мандерса под руку и нетвердой походкой идет в столовую.)
Действие второе
Та же зала. За окнами тяжелый сырой туман. П а с т о р М а н д е р с и г о с п о ж а А л в и н г входят в залу из столовой.
Г о с п о ж а А л в и н г (в дверях) . На здоровье, господин пастор. (Обращается в столовую.) Освальд, ты к нам придешь?
О с в а л ь д (из столовой) . Нет, спасибо. Я лучше прогуляюсь.
Г о с п о ж а А л в и н г. Да, прогуляйся. Как раз дождь на минутку перестал. (Закрывает дверь в столовую, подходит к двери в прихожую.) Регина!
Р е г и н а (из прихожей, не входя). Да, госпожа Алвинг?
Г о с п о ж а А л в и н г. Ступай в гладильню и помоги с гирляндами.
Р е г и н а. Иду.
Убедившись, что Регина ушла, госпожа Алвинг закрывает дверь.
М а н д е р с. Он ведь нас оттуда не услышит?
Г о с п о ж а А л в и н г. Когда дверь закрыта, ничего не слышно. К тому же он хотел прогуляться.
М а н д е р с. Никак в себя не приду. Обед великолепный, но кусок в горло не лез…
Г о с п о ж а А л в и н г (с трудом сдерживая волнение, ходит по комнате). Мне тоже. Но что теперь делать?
М а н д е р с. Вот именно – что делать? Ума не приложу, я в этих делах, видит Бог, полный профан.
Г о с п о ж а А л в и н г. Я уверена, никакой беды пока не случилось.
М а н д е р с. Пока, спаси и сохрани, нет. Но вот эти вот… отношения… исключительно неприличны.
Г о с п о ж а А л в и н г. Для Освальда это минутный порыв, уж поверьте мне.
М а н д е р с. Да, да. Повторюсь, я в этих делах не разбираюсь… но по чести говоря…
Г о с п о ж а А л в и н г. Ее нужно отослать из дома. Немедленно. Это ясно как день.
М а н д е р с. Да, да, разумеется, само собой.
Г о с п о ж а А л в и н г. Но куда? Мы ведь не можем…
М а н д е р с. Что значит "куда"? В отчий дом, разумеется, к отцу.
Г о с п о ж а А л в и н г. К кому, вы сказали?
М а н д е р с. К ее… Ах да… Энгстранд не отец ей… Нет, Бог мой, это никак невозможно. Вероятно, вы все-таки ошибаетесь, сударыня.
Г о с п о ж а А л в и н г. Как ни прискорбно, но и в этом я не ошибаюсь. Юханне пришлось признаться мне – так что Алвинг не смог отвертеться. Но что с этим можно было поделать? Только тихо замять дело…
М а н д е р с. Да-да, ничего другого не оставалось.
Г о с п о ж а А л в и н г. Девица тотчас попросила расчет и получила более чем внушительную сумму, чтобы и впредь помалкивать. Все остальное она сладила сама. Перебралась в город, возобновила давнее знакомство с плотником Энгстрандом, ненароком намекнула, что она при деньгах, наплела про какого-то иностранца, будто его яхта стояла у нас летом на рейде. И мигом обвенчалась с Энгстрандом. Да вы сами их и венчали.
М а н д е р с. Но разве я мог заподозрить? Я хорошо помню, как Энгстранд пришел сговориться о венчании. Он горько раскаивался, что они с невестой нагреховодничали, и жестоко корил себя за легкомыслие.
Г о с п о ж а А л в и н г. Разумеется, ему пришлось взять вину на себя.
М а н д е р с. Как это все-таки бесчестно с его стороны! Так поступить со мной ! Скажу по правде, не ожидал я этакого от Якоба Энгстранда, не ожидал. Немедленно призову его к ответу по всей строгости, пусть не сомневается. Ради денег! Да в таком союзе есть что-то развратное даже… И какую сумму получила девица на устройство дел?
Г о с п о ж а А л в и н г. Тысячу двести крон.
М а н д е р с. Подумать только, ради жалких двенадцати сотен позволить связать себя узами брака с падшей женщиной!
Г о с п о ж а А л в и н г. Что же вы скажете обо мне, позволившей связать себя узами брака с падшим мужчиной?
М а н д е р с. Господи, помилуй нас! Что вы такое говорите? Падший мужчина!..
Г о с п о ж а А л в и н г. Неужто вы думаете, что Алвинг, когда я шла с ним к алтарю, был чище Юханны, которую повел под венец Энгстранд?!
М а н д е р с. Эти случаи различны как земля и небо…
Г о с п о ж а А л в и н г. Разница куда как невелика. Разве что в цене – жалкие двенадцать сотенных и целое состояние.
М а н д е р с. Зачем вы равняете несопоставимые вещи? Вы вняли голосу сердца и советам близких.
Г о с п о ж а А л в и н г (не глядя на него) . Я думала, вы понимаете, что в тот раз голос моего сердца взял неверную ноту…
М а н д е р с (отстраненно). Если б я это понимал, не стал бы ежедневно бывать в доме вашего мужа.
Г о с п о ж а А л в и н г. Одно ясно – к себе самой я тогда не прислушалась.
М а н д е р с. Зато прислушались, как и заповедано, к своим самым близким людям – матушке и тетушкам.
Г о с п о ж а А л в и н г. Верно. Они втроем и решили за меня эту арифметическую задачку. Удивительно, как легко у них сошелся ответ, что не принять такое великолепное предложение будет чистым безумием. Видела бы матушка, чем обернулось то великолепие…
М а н д е р с. Вину за результат никто нести не может. Но, по крайней мере, ваше супружество состоялось в полном соответствии с законом и принятым порядком.
Г о с п о ж а А л в и н г (от окна) . Вот именно – закон и порядок. Я часто думаю, не в них ли причина всех бед в мире.
М а н д е р с. Госпожа Алвинг, грех так говорить.
Г о с п о ж а А л в и н г. Да, с этим ничего не поделаешь; подстраиваться под уложения, принимать в расчет соображения я больше не стану. Не могу! Работать и заработать свободу, вот что я должна.
М а н д е р с. Что вы имеете в виду?
Г о с п о ж а А л в и н г (барабаня пальцами по подоконнику) . Зря я все годы покрывала Алвинга. Но мне казалось, иначе нельзя – и не ради себя, понятное дело. Я слишком трусила.
М а н д е р с. Трусила?
Г о с п о ж а А л в и н г. Чем бы кончилась молва о его похождениях? Все бы стали его жалеть: бедный муж, конечно, он в своем праве: жена из дому сбегает, загуляешь тут.
М а н д е р с. Для таких суждений есть некоторые основания.
Г о с п о ж а А л в и н г (пристально глядя на него) . А надо было по-другому, не трусить, а призвать к себе Освальда и сказать: видишь ли, сынок, твой отец был пропащий человек…
М а н д е р с. Но Боже милостивый…
Г о с п о ж а А л в и н г. …и рассказать ему все, что рассказала вам, от и до.
М а н д е р с. В этом я против вас, сударыня.
Г о с п о ж а А л в и н г. Да, знаю. Знаю! Во мне самой все возмущается при этой мысли. (Отходит от окна.) Вот до чего я труслива.
М а н д е р с. То, что вы именуете трусостью, есть ваш долг и прямая обязанность. Или вы забыли, что ребенку надлежит любить и почитать отца своего и мать свою?
Г о с п о ж а А л в и н г. Давайте не будем рассуждать абстрактно. Давайте поставим вопрос так: должен ли Освальд любить и почитать камергера Алвинга?
М а н д е р с. Неужто ваше материнское сердце не отговорит вас от этого шага – опорочить идеалы сына?
Г о с п о ж а А л в и н г. Да, но как же истина?
М а н д е р с. Да, но как же идеалы?
Г о с п о ж а А л в и н г. Идеалы, идеалы… Ах, не будь я так труслива!
М а н д е р с. Не замахивайтесь на идеалы, сударыня, – они жестоки и мстительны. К тому же речь об Освальде. У него идеалов почти нет, к сожалению. Но как раз в отце он видит идеал, насколько я понял.
Г о с п о ж а А л в и н г. Так и есть.
М а н д е р с. И это отношение вы сами привили Освальду и сами питали его своими письмами.
Г о с п о ж а А л в и н г. Да, под гнетом обстоятельств и так понимая свой долг, я врала своему мальчику, обманывала год за годом. О, как труслива я была… и как малодушна!
М а н д е р с. Вашими стараниями он всерьез поверил в счастливую иллюзию, госпожа Алвинг. Не стоит ее обесценивать.
Г о с п о ж а А л в и н г. Хм… Теперь непонятно, так ли это хорошо. Но никаких интрижек с Региной я точно не потерплю. Не хватало только, чтобы он сделал несчастной бедную девушку.
М а н д е р с. Только не это, Боже милосердный! Это было бы чудовищно.
Г о с п о ж а А л в и н г. Будь я уверена, что у него серьезное чувство и оно принесет ему счастье…
М а н д е р с. И? Каким образом?..
Г о с п о ж а А л в и н г. Но оно не сулит ему счастья, Регина, к сожалению, не такова…
М а н д е р с. И что? О чем вы?
Г о с п о ж а А л в и н г. Не будь я так труслива, так малодушна, я бы сказала ему: женись на ней или живите, как хотите, но чтобы никакой лжи.
М а н д е р с. Господи, спаси и помилуй! Законный венчанный брак! Это же чудовищно! Это неслыханно!
Г о с п о ж а А л в и н г. Неслыханно, говорите? Положа руку на сердце, пастор Мандерс, – вы правда думаете, в этой стране мало семей, где супруги в таком же близком родстве?
М а н д е р с. Я вас не понимаю.
Г о с п о ж а А л в и н г. Да все вы прекрасно понимаете.
М а н д е р с. Видимо, вы полагаете, что, возможно, бывают случаи, когда… Да, как ни прискорбно, семейная жизнь не всегда настолько чиста, как следовало бы. А уж то, на что вы намекаете, никогда не бывает известно доподлинно. Здесь же как раз наоборот… И при этом вы, мать, хотите позволить своему…
Г о с п о ж а А л в и н г. Я не хочу. И ни за что на свете не позволю этого, вот что я говорю.
М а н д е р с. Но только по причине своей трусости, как вы заявили. То есть не будь вы трусливы, то… Бог мой, это же совершенно возмутительные отношения!
Г о с п о ж а А л в и н г. Должна заметить – мы все произошли от отношений аккурат такого рода. И кто именно, пастор Мандерс, устроил все в нашем мире так, как оно устроено?
М а н д е р с. С вами я подобные вопросы не обсуждаю, сударыня. Для этого у вас слишком неправильный настрой. Но как вы смеете заявлять, что вам всего лишь не хватает смелости!..
Г о с п о ж а А л в и н г. А я вам объясню. Мне противно, что привиденский дух есть во мне самой, и от него нельзя избавиться, вот что страшно.
М а н д е р с. Как вы сказали?
Г о с п о ж а А л в и н г. Привиденский. Когда я услышала Освальда с Региной, я как будто опять застала тех двоих за… Хотя я почти готова думать, что все мы, пастор, привидения. Что-то вдолбили в нас родители, плюс мертвая вера, старые мертвые истины… Жизни в этом нет, лежит мертвым грузом, но и вытравить из себя невозможно. Стоит открыть газету, и только и слышно, что привидения заводят свою шарманку. Не иначе привидениями заселена вся страна. Их как песка на море. Вот откуда у нас такая жалкая всеобщая боязнь света.
М а н д е р с. Ага – вот они, ваши книжечки. Воистину прекрасные плоды чтения! Ох уж эти мерзкие, бунтарские, вольнодумные сочинения!
Г о с п о ж а А л в и н г. Ошибаетесь, дорогой пастор. Это вы подстрекатель. Вы толкнули меня к этим размышлениям, за что вам хвала и благодарность.
М а н д е р с. Я?
Г о с п о ж а А л в и н г. Да. Когда вы заставляли меня, говоря вашими словами, надеть на себя ярмо долга и послушания, когда вы называли возмутительные вещи правильными и похвальными, я решила разобраться, какими нитками оно шито, ваше учение. Думала ковырнуть один узелок, но стоило развязать его, как все распустилось. И я поняла – белыми нитками все у вас шито.
М а н д е р с (тихо и потрясенно). И это все, что принесла моя победа в самой тяжкой для меня схватке?
Г о с п о ж а А л в и н г. Лучше уж называйте ее своим самым жалким поражением.
М а н д е р с. Нет, Хелена, то была моя главная в жизни победа. Победа над собой.
Г о с п о ж а А л в и н г. Это было преступление против нас обоих.
М а н д е р с. Когда вы в ослеплении прибежали ко мне с криками: "Вот она я, возьми меня", я постарался вернуть вас в разум и сказал: "Женщина, твое место рядом с законным супругом". Это было преступлением?
Г о с п о ж а А л в и н г. По-моему, да.
М а н д е р с. Мы совсем друг друга не понимаем.
Г о с п о ж а А л в и н г. Теперь уже нет.
М а н д е р с. Я ни разу – даже в самых сокровенных фантазиях – не думал о вас иначе, как о чужой жене.
Г о с п о ж а А л в и н г. Неужто?
М а н д е р с. Хелена!..
Г о с п о ж а А л в и н г. Люди так легко путаются в своих воспоминаниях.
М а н д е р с. Но не я. Каким я был, таким и остался.
Г о с п о ж а А л в и н г (меняя тему) . Понятно, понятно… Пожалуй, оставим разговоры о прошлом. У вас не счесть хлопот в советах и комиссиях, а я тут знай борюсь с привидениями-мертвецами вокруг меня и во мне…
М а н д е р с. От тех, что вокруг, я помогу вам избавиться. После всего, что я с содроганием выслушал от вас сегодня, я не могу с чистой душой и совестью позволить юной барышне оставаться под вашей крышей.
Г о с п о ж а А л в и н г. Вы не думаете, что хорошо было бы обеспечить ее будущее? Удачно выдать ее замуж, проще говоря.
М а н д е р с. Без сомнения. Полагаю, это было бы желательно со всех точек зрения. Регина в том как раз возрасте, когда… Хоть я в этом и не разбираюсь, но…
Г о с п о ж а А л в и н г. Регина рано созрела.
М а н д е р с. Вот именно. Мне смутно помнится, что, когда я готовил ее к конфирмации, она выглядела старше своих лет. Но пока суд да дело, ей надлежит вернуться домой, под присмотр отца. Ах да, Энгстранд ей не… Как он мог – он! – утаить от меня правду!
Стук во входную дверь.
Г о с п о ж а А л в и н г. Кто бы это был? Войдите!
Э н г с т р а н д (в выходном костюме, топчется в дверях). Я очень извиняюсь, но…
М а н д е р с. Ага! Хм…
Г о с п о ж а А л в и н г. Энгстранд, это вы?
Э н г с т р а н д. Никого из прислуги в прихожей не было, и я дерзнул постучаться.
Г о с п о ж а А л в и н г. Хорошо, хорошо. Заходите. Вы хотели со мной поговорить?
Э н г с т р а н д (входит в комнату). Благодарствую, но нет, однако. Я с господином пастором хотел перемолвиться словом.
М а н д е р с (ходит по комнате). Угу. Вот оно что. Вы хотите поговорить со мной? Да?
Э н г с т р а н д. Да, уж очень бы мне надо…
М а н д е р с (останавливаясь перед ним). И о чем вы хотите поговорить, позвольте узнать?