О с в а л ь д (хватает ее руки и целует их) . Да-да, вижу. Когда я дома, я это ясно вижу. И сердце разрывается. Но теперь ты все знаешь. Не будем сегодня больше о моих делах. Я не в силах подолгу о них думать. (Ходит по комнате.) Мама, налей мне что-нибудь.
Г о с п о ж а А л в и н г. Ты хочешь попить? Что тебе налить?
О с в а л ь д. Да что угодно. У тебя наверняка пунш холодный найдется.
Г о с п о ж а А л в и н г. Но Освальд, дорогой…
О с в а л ь д. Не надо с этим бороться, мама. Пожалуйста! Мне необходимо чем-нибудь залить эти разъедающие мозг мысли. (Уходит на веранду.) Да еще эта темень здешняя…
Госпожа Алвинг звонит в сонетку, висящую справа.
И дождь без конца. Неделю за неделей, месяцами напролет, без проблеска солнца. Сколько я дома ни бывал, ни разу не видел, чтобы здесь светило солнце.
Г о с п о ж а А л в и н г. Освальд, ты думаешь уехать от меня.
О с в а л ь д. Хм. (С тяжелым вздохом.) Ни о чем я не думаю. Не могу ни о чем думать. (Очень тихо.) Тут уж не до того.
Р е г и н а (из столовой). Вы звонили, хозяйка?
Г о с п о ж а А л в и н г. Да, принеси нам лампу.
Р е г и н а. Сию минуту. Она уже зажжена. (Уходит.)
Г о с п о ж а А л в и н г (подойдя к Освальду). Освальд, не скрывай от меня ничего.
О с в а л ь д. Я не скрываю. (Подходит к столу.) По-моему, я тебе достаточно наговорил.
Р е г и н а приносит лампу, ставит ее на стол.
Г о с п о ж а А л в и н г. Знаешь, Регина, принеси-ка нам полбутылку шампанского.
Р е г и н а. Хорошо, хозяйка. (Снова уходит.)
О с в а л ь д (берет лицо госпожи Алвинг в ладони). Вот так-то оно и правильно! Я знал, мама не станет морить своего мальчика жаждой.
Г о с п о ж а А л в и н г. Бедный мой, любимый, как я могу в чем-нибудь отказать тебе теперь?
О с в а л ь д (оживленно). Ты серьезно, мама? В самом деле?
Г о с п о ж а А л в и н г. Что?
О с в а л ь д. Мне ни в чем не будет от тебя отказа?
Г о с п о ж а А л в и н г. Но, Освальд, дорогой…
О с в а л ь д. Тсс! Тише.
Р е г и н а вносит поднос с полбутылкой шампанского и двумя бокалами, ставит на стол.
Открыть?
О с в а л ь д. Нет, спасибо. Я сам.
Регина уходит.
Г о с п о ж а А л в и н г (садясь к столу) . Что ты имел в виду – в чем я могла бы тебе отказать?
О с в а л ь д (откупоривая бутылку) . Сперва бокальчик – или два.
Пробка выстреливает. Освальд наливает один бокал и тянется налить второй.
Г о с п о ж а А л в и н г (прикрывает бокал рукой). Спасибо, мне не надо.
О с в а л ь д. А мне как раз надо. (Выпивает бокал, снова наливает и пьет до дна, потом садится к столу.)
Г о с п о ж а А л в и н г (выжидательно) . Так что?
О с в а л ь д (не поднимая на нее глаз) . Слушай, а скажи… мне показалось, у вас с пастором Мандерсом какой-то странный вид, и вы оба сидели как пришибленные весь обед.
Г о с п о ж а А л в и н г. Ты заметил?
О с в а л ь д. Да. Хм… (Помолчав.) Скажи, а что ты думаешь о Регине?
Г о с п о ж а А л в и н г. Что я думаю?
О с в а л ь д. Да. Разве она не прелесть?
Г о с п о ж а А л в и н г. Милый мой, ты не знаешь ее так хорошо, как я…
О с в а л ь д. И?
Г о с п о ж а А л в и н г. К несчастью, она слишком долго прожила в родительском доме. Мне надо было забрать ее раньше.
О с в а л ь д. Да, но выглядит она прелестно, правда, мама? (Снова наливает себе.)
Г о с п о ж а А л в и н г. У Регины много серьезных недостатков.
О с в а л ь д. Какая разница. (Пьет.)
Г о с п о ж а А л в и н г. Но она все равно мне дорога. К тому же я за нее отвечаю и ни за что на свете не хотела бы, чтобы с ней случилась беда.
О с в а л ь д (вскакивая). Мама, Регина – мое единственное спасение.
Г о с п о ж а А л в и н г (вставая) . Что ты имеешь в виду?
О с в а л ь д. Я не могу жить здесь и ни с кем не делить мои душевные муки.
Г о с п о ж а А л в и н г. Разве у тебя нет матери, чтобы разделить их с тобой?
О с в а л ь д. Я так думал, потому к тебе и приехал. Но оказалось – нет. Все идет не так. Жизнь здесь для меня невыносима.
Г о с п о ж а А л в и н г. Освальд!
О с в а л ь д. Я должен жить иначе, мама. Поэтому мне надо съехать от тебя. Не хочу, чтобы все было у тебя на глазах.
Г о с п о ж а А л в и н г. Мальчик мой бедный! Но, Освальд, пока ты так болен…
О с в а л ь д. Будь дело только в болезни, я остался бы при тебе. Ты мой самый главный в мире друг, мама.
Г о с п о ж а А л в и н г. Но ведь и правда?..
О с в а л ь д (беспокойно мечется по комнате) . Но эти муки, угрызения, раскаянья, а больше всего смертный страх. О, этот ужасающий страх!
Г о с п о ж а А л в и н г (идет за ним) . Страх? Какой страх? О чем ты?
О с в а л ь д. Не спрашивай. Я не знаю. Я не могу его описать.
Госпожа Алвинг отходит направо и дергает сонетку.
О с в а л ь д. Зачем это?
Г о с п о ж а А л в и н г. Затем, чтобы мой мальчик повеселел. Я не хочу, чтобы ты ходил тут мрачнее тучи и страдал. (Регине, показавшейся в дверях.) Еще шампанского. Бутылку.
Регина уходит.
О с в а л ь д. Мама!
Г о с п о ж а А л в и н г. Думаешь, мы тут в деревне жить не умеем?
О с в а л ь д. Разве она не прелестна? А какие стати! И здоровая крепость врожденная.
Г о с п о ж а А л в и н г (садится к столу) . Освальд, сядь и давай поговорим спокойно.
О с в а л ь д (садится). Мама, ты не знаешь, но на мне должок перед Региной, придется вернуть.
Г о с п о ж а А л в и н г. На тебе?
О с в а л ь д. Вернее, мелкая неосмотрительность, если угодно. Совершенно невинного свойства, кстати. Когда я приезжал домой последний раз…
Г о с п о ж а А л в и н г. То что?
О с в а л ь д. Она все время расспрашивала меня о Париже, и я ей рассказывал то да се. И помню, как-то раз у меня вырвалось: "А вы не хотите приехать и сами все увидеть"?
Г о с п о ж а А л в и н г. И?
О с в а л ь д. Она так и зарделась. И сказала: я бы очень хотела, конечно. А я ответил в том смысле, что это легко устроить.
Г о с п о ж а А л в и н г. И потом?
О с в а л ь д. Ну и забыл все в ту же секунду, понятное дело. А сейчас приехал и спрашиваю, рада ли она, что я поживу дома…
Г о с п о ж а А л в и н г. А она?..
О с в а л ь д. Она смерила меня каким-то странным взглядом и спросила: а как же моя поездка в Париж?
Г о с п о ж а А л в и н г. Ее поездка?!
О с в а л ь д. И постепенно я выведал у нее, что она приняла мои слова всерьез, что все это время только обо мне и думала и уже начала учить французский…
Г о с п о ж а А л в и н г. Так вот зачем!..
О с в а л ь д. Но когда я увидел перед собой эту роскошную красотку, пышущую прирожденным здоровьем, – раньше-то я и не замечал ее никогда, а тут стоит, словно ждет меня, раскрыв объятия…
Г о с п о ж а А л в и н г. Освальд!
О с в а л ь д. …мама, до меня вдруг дошло: она мое спасение! Понимаешь, я вижу в ней радость жизни.
Г о с п о ж а А л в и н г (изумленно) . Радость жизни? Неужто она может стать спасением?
Р е г и н а (войдя из столовой с шампанским в руках). Простите, что я так долго, пришлось в подвал спускаться. (Ставит бутылку на стол.)
О с в а л ь д. Спасибо. И принеси-ка еще один бокал.
Р е г и н а (удивленно глядя на него). Бокал хозяйки стоит вот тут, господин Алвинг.
О с в а л ь д. А нужен бокал для тебя, Регина.
Регина вздрагивает, искоса бросает быстрый взгляд на госпожу Алвинг.
О с в а л ь д. В чем дело?
Р е г и н а (тихо и неуверенно). А хозяйка?..
Г о с п о ж а А л в и н г. Принеси бокал, Регина.
Регина выходит в столовую.
О с в а л ь д (глядя ей вслед). Ты обратила внимание, как она ходит? Какая у нее твердая и уверенная походка?
Г о с п о ж а А л в и н г. Нет, Освальд, этого не будет!
О с в а л ь д. Дело решенное, мама. Сама видишь. Спорить без толку.
Р е г и н а приносит бокал, но держит его в руках.
О с в а л ь д. Садись, Регина.
Регина вопросительно смотрит на госпожу Алвинг.
Г о с п о ж а А л в и н г. Сядь.
Регина садится на стул у двери в столовую, бокал она так и держит в руках.
Г о с п о ж а А л в и н г. Освальд, что ты там говорил о радости жизни?
О с в а л ь д. Да. Радость жизни… Вы тут мало о ней знаете. Я никогда ее здесь не чувствую.
Г о с п о ж а А л в и н г. Не чувствуешь рядом со мной?
О с в а л ь д. Не чувствую в этом доме. Но тебе не понять.
Г о с п о ж а А л в и н г. Да нет, мне кажется, я почти поняла тебя – сейчас.
О с в а л ь д. И вторая радость – работать. По сути, это одно и то же. Но эта радость вам тоже неведома.
Г о с п о ж а А л в и н г. Возможно, ты прав, Освальд. Расскажи мне подробнее.
О с в а л ь д. Все просто: по-моему, здесь людям внушают, что работа – это проклятие и кара за грехи, а жизнь до того печальная штука, что чем быстрее перешел в лучший мир, тем больше повезло.
Г о с п о ж а А л в и н г. Юдоль печали, да. И мы честно и добросовестно делаем ее такой.
О с в а л ь д. А в большом мире никто так жить не хочет. И в эти догмы не верит. Там восторг вызывает сама мысль, что ты живешь. Заметила, что все мои картины – они о радости жизни? Всегда и непременно о радости жизни. В них свет, солнце и дух праздника – и лица людей лучатся радостью. Поэтому я и боюсь остаться здесь, у тебя дома.
Г о с п о ж а А л в и н г. Боишься? Чего ты боишься?
О с в а л ь д. Я боюсь, как бы все, что во мне есть, не выродилось тут во что-нибудь гадкое.
Г о с п о ж а А л в и н г (пристально глядя на него) . Думаешь, так случится?
О с в а л ь д. Уверен. Живи я здесь той же жизнью, что и там, – все-таки жизнь получится совсем другая.
Г о с п о ж а А л в и н г (выслушав его с напряженным вниманием, встает и задумчиво говорит) . Теперь я вижу эту связь.
О с в а л ь д. Cвязь c чем?
Г о с п о ж а А л в и н г. Впервые увидела здесь взаимосвязь. И теперь готова рассказать.
О с в а л ь д (вставая). Мама, я тебя не понимаю.
Р е г и н а (в свою очередь вставая). Наверно, мне лучше уйти?
Г о с п о ж а А л в и н г. Нет, останься. Теперь я готова все сказать. Сейчас, мой мальчик, ты узнаешь все как есть. А дальше выбирай сам. Освальд, Регина!
О с в а л ь д. Молчи. Пастор…
М а н д е р с (входя из прихожей). Ну вот, очень мы душевно провели время в приюте.
О с в а л ь д. И мы тут тоже.
М а н д е р с. Энгстранду надо помочь с его пристанищем для моряков. Регина должна переехать к нему и быть на подхвате.
Р е г и н а. Нет, спасибо, господин пастор.
М а н д е р с (заметив ее). Что?.. Почему вы здесь? Да еще с бокалом?
Р е г и н а (торопливо поставив бокал). Пардон.
О с в а л ь д. Регина уезжает со мной, господин пастор.
М а н д е р с. Уезжает?! С вами?!
О с в а л ь д. Да, как моя жена. Если захочет.
М а н д е р с. Господь милосердный…
Р е г и н а. Я тут ни при чем, господин пастор.
О с в а л ь д. Или остается здесь, если я останусь.
Р е г и н а (невольно). Здесь?
М а н д е р с. Госпожа Алвинг, вы меня убили.
Г о с п о ж а А л в и н г. Ничего этого не будет, потому что я наконец хочу все рассказать.
М а н д е р с. Вы этого не сделаете. Нет, нет, нет!
Г о с п о ж а А л в и н г. Я могу и хочу все сказать. Идеалы не рухнут.
О с в а л ь д. Мама, что ты от меня скрывала?
Р е г и н а (вслушиваясь). Хозяйка, слышите? Там кричат у дверей! (Идет в зимний садик и выглядывает на улицу.)
О с в а л ь д (глядя в окно слева). Что случилось? Откуда зарево?
Р е г и н а (кричит). Приют горит!
Г о с п о ж а А л в и н г (в сторону окна) . Горит!
М а н д е р с. Как горит? Не может быть! Я только что оттуда.
О с в а л ь д. Где моя шляпа? Да все равно теперь… Отцовский приют!.. (Выскакивает в сад и убегает.)
Г о с п о ж а А л в и н г. Мою шаль, Регина! Посетил Господь, горим.
М а н д е р с. Чудовищно! Вот он, огонь, карающий дом беззакония, госпожа Алвинг!
Г о с п о ж а А л в и н г. Да, да, еще бы. Скорей, Регина. (Поспешно уходит вместе с Региной.)
М а н д е р с (всплеснув руками). И страховки нет! (Выходит следом за всеми.)
Действие третье
Та же зала. Все двери нараспашку, на столе зажженная лампа. На улице темно, но слева на заднем плане видны слабые отсветы пожара. Г о с п о ж а А л в и н г, накинув на голову шаль, стоит в зимнем садике и смотрит в окно. Позади нее, тоже укутанная в шаль, стоит Р е г и н а.
Г о с п о ж а А л в и н г. Все сгорело. Дотла.
Р е г и н а. Подвалы еще догорают.
Г о с п о ж а А л в и н г. Что же Освальд не возвращается? Спасать там нечего.
Р е г и н а. Может, сходить за ним? Со шляпой?
Г о с п о ж а А л в и н г. Он еще и без шляпы?
Р е г и н а (показывая в сторону прихожей). Да. Вон она висит.
Г о с п о ж а А л в и н г. Пусть висит. Он вот-вот вернется. Я сама за ним схожу. (Выходит в садовую дверь.)
М а н д е р с (входя из прихожей). Госпожи Алвинг нет?
Р е г и н а. Она только что вышла в сад.
М а н д е р с. Не припомню ничего страшнее этой ночи.
Р е г и н а. Вот ведь горе горькое, да, господин пастор?
М а н д е р с. Ох, не говорите… Подумать страшно.
Р е г и н а. Как такое могло случиться?
М а н д е р с. И вы туда же, фрёкен Энгстранд? Почему вы меня спрашиваете? Откуда мне знать? Сперва ваш отец…
Р е г и н а. А что он?
М а н д е р с. Он совершенно заморочил мне голову.
Э н г с т р а н д (появляясь из прихожей) . Господин пастор!
М а н д е р с (оборачиваясь в ужасе). Вы и сюда за мной!..
Э н г с т р а н д. Разрази меня Бог!.. Свят, свят!.. Дело-то скверное, господин пастор…
М а н д е р с (расхаживая по комнате). К несчастью… к несчастью…
Р е г и н а. Что такое?
Э н г с т р а н д. Все из-за нашего собрания молитвенного… (Тихо.) Попалась птичка, дочура. (Громко.) И надо ж было случиться, чтоб по моей милости пастор Мандерс оказался повинен в таком вот…
М а н д е р с. Уверяю вас, Энгстранд…
Э н г с т р а н д. Но никто, кроме пастора, до свечек не касался.
М а н д е р с (останавливаясь). Это по-вашему. А я вообще не помню, чтобы держал в руке свечку.
Э н г с т р а н д. Надо же… А я-то своими глазами видел, как пастор пальцами затушил фитиль и зашвырнул огарок в стружку.
М а н д е р с. А вы на это смотрели?
Э н г с т р а н д. Просто видел, и все.
М а н д е р с. В голове не укладывается. У меня нет обыкновения хватать фитиль пальцами.
Э н г с т р а н д. То-то и оно. Сделали вы это неловко, ничего не скажу. Но неужто оно могло оказаться настолько опасно, господин пастор?
М а н д е р с (беспокойно вышагивая по комнате) . Ой, нет, не спрашивайте меня!
Э н г с т р а н д (ковыляя рядом с пастором) . А страховать пастор ничего не стал?
М а н д е р с (на ходу). Нет, нет, сами слышали.
Э н г с т р а н д (не отставая) . Не застраховано… И так вот прямиком туда пойти да все запалить. Свят, свят, какое несчастье!
М а н д е р с (вытирая испарину со лба). Не говорите, Энгстранд!
Э н г с т р а н д. И чтобы оно постигло обитель, бескорыстно построенную благотворителем в помощь городу и селянам… Ох, чую, не пощадят газетчики пастора.
М а н д е р с. Я сам все время о них думаю. Это едва ли не хуже всего. Злоба, ненависть, обвинения… Страшно помыслить, что сейчас начнется!
Из сада входит г о с п о ж а А л в и н г.
Г о с п о ж а А л в и н г. Его не уговоришь уйти, пока тушат.
М а н д е р с. А, это вы, сударыня.
Г о с п о ж а А л в и н г. Зато, пастор, никакой хвалебной речи.
М а н д е р с. Я бы с радостью предпочел…
Г о с п о ж а А л в и н г (тихо). Все к лучшему. Этот приют ни для кого бы не стал благословением.
М а н д е р с. Думаете, нет?
Г о с п о ж а А л в и н г. А вы думаете – да?
М а н д е р с. Все же какая ужасная трагедия.
Г о с п о ж а А л в и н г. Давайте обсудим все по-деловому, коротко и ясно. Вы ждете господина пастора, Энгстранд?
Э н г с т р а н д (от двери в прихожую) . Да, поджидаю.
Г о с п о ж а А л в и н г. Тогда присядьте пока.
Э н г с т р а н д. Благодарствуйте. Я постою.
Г о с п о ж а А л в и н г (Мандерсу) . Вы, видимо, уезжаете ближайшим пароходом?
М а н д е р с. Да. Он отходит через час.
Г о с п о ж а А л в и н г. Тогда будьте любезны, возьмите с собой все бумаги. Я не желаю ни слова слышать об этом деле. У меня сейчас слишком много иных забот.
М а н д е р с. Госпожа Алвинг…
Г о с п о ж а А л в и н г. Позже я пришлю вам доверенность, чтобы вы устроили все по своему разумению.
М а н д е р с. Я займусь этим с превеликой охотой. Устав фонда теперь придется переписать, к сожалению.
Г о с п о ж а А л в и н г. Разумеется.
М а н д е р с. На первый взгляд мне думается, хорошо бы Сулвик приписать к общинным землям. Любой надел чего-нибудь да стоит, и найдут, как пустить его в оборот. А проценты на капитал, положенный в банк, я мог бы, наверно, использовать на дело благотворения для города.
Г о с п о ж а А л в и н г. На ваше усмотрение. Мне совершенно все равно.
Э н г с т р а н д. Не забудьте тогда уж мой приют моряков, господин пастор!
М а н д е р с. Это вы дело говорите, похоже, но надо все тщательно просчитать.
Э н г с т р а н д. Ни черта себе, еще считать!.. Ой, святый Боже…
М а н д е р с (вздохнув). Но, к сожалению, я не знаю, как долго смогу заниматься этими делами. Не принудит ли меня общественное мнение отстраниться от них. Все зависит от исхода расследования пожара.
Г о с п о ж а А л в и н г. Что вы такое говорите?
М а н д е р с. А предсказать исход невозможно.