Пришел Павел Огородников, Саша представила его как хозяина гаража. Любопытный, желающий все знать Тетя - Дядя выразил восхищение гаражом, стоявшими в соседнем помещении двумя новыми машинами - "Фордом" и "Мерседесом", спросил:
- Вы, верно, преуспевающий бизнесмен?
На что Павел бодро и с гордостью ответил:
- Я преподаю в школе, - мы теперь все так… живем не тужим.
Из холодильника достал консервы, копченую колбасу и все, что нужно было к чаю и кофе. Юрист обрадовался и без приглашения сел за стол, но вдруг помрачнел, схватился за живот и застонал. Саша смотрела на него с недоумением. Она вскипятила чайник и хотела разливать чай, но юрист стонал все громче, раскачивался над столом и ни на кого не смотрел.
- Что с вами? - подошла к нему Саша.
- Ничего, ничего… это у меня бывает. Аппендицит разыгрался.
С трудом поднялся и, согнувшись, поплелся к дивану. Лег на спину и велел позвать Олега.
- Кто это - Олег?
- Охранник. Он там, за дверью.
Саша вышла и увидела парня в просторной кожаной куртке, в берете с круглой, как медаль, эмблемой на лбу. Она видела его в московской квартире.
- Вы Олег?
- Я, а что?
- Шеф зовет.
Олег поднял руку, кого–то позвал на свое место. И не торопясь вошел в комнату. Юрист тянул к нему руку:
- Там, в моей сумке, желудочные таблетки.
Олег принес ему лекарство. Тот проглотил и некоторое время со страхом смотрел в потолок. Повернул лицо к Саше:
- У вас тут больница есть?
Ему ответил Павел Огородников:
- Есть больница, и хороший хирург - в случае чего…
- Да, кажется, хирург мне будет нужен. Боль все сильнее. Я уже терпеть не могу.
Саша подумала: "Хорошо, что ничего не поел. На нас бы грешил".
Она вышла из гаража и пошла прочь от него - через дорогу. Здесь, убедившись, что поблизости нет охранников, вынула из нагрудного кармана куртки телефон, позвонила Качалину:
- Сергей Владимирович! Мы на месте, в Сосновке. Юрист в гараже, но ему плохо, разболелся живот. Говорит, что нужна будет операция.
- Хорошо, мы сейчас едем.
Огородников позвонил доктору, попросил его прийти. Юристу сказал:
- Он тут живет недалеко. Сейчас будет.
А юристу все хуже. Он схватился за живот, стонет и то к спинке дивана повернется, то тянет руку к Саше, просит о помощи. Лицо его сделалось бледным, на лбу выступили крупные капли пота.
Пришла докторша, молодая женщина в очках. Задает вопросы, ощупывает живот. В каком–то месте сильно надавила - юрист вскрикнул.
- Да, похоже у вас аппендицит. Повезем в больницу.
Огородников выкатил "Мерседес".
Вечером сделали операцию, а к ночи в Сосновку приехали Качалин с Николаем Васильевичем. Тетя Лиза накормила гостей ужином, предложила им занять комнату, в которой жил Антон. И Саша обрадовалась, но Качалин сказал:
- Спасибо, но мы будем жить в гостинице.
Саша принялась уговаривать Сергея остаться. "Мне будет с вами веселее, да и боюсь я одна, - пускалась она на хитрость, но Сергей был непреклонен: "Мы будем жить в гостинице".
Тон речи его был глуховатым и категоричным, - Саше это не понравилось, и она обиделась, ушла в свою комнату и легла спать. И уже крепко уснула, ей привиделась Австралия, сверкающий солнцем океан, но тут ее разбудила хозяйка.
- Саша, милая, вы не возражаете, если у нас поселится Олег Михайлович?
- Кто?.. Какой Олег Михайлович?
- Он будто приехал с тем важным начальником, которому сделали операцию.
Спросонья Саша не могла понять, кто это Олег Михайлович и зачем он здесь, но затем вспомнила: тот парень, который в охране юриста. Вроде бы начальник охраны.
- Мне–то что! Пусть поселяется.
Саша повалилась на постель и тотчас же уснула. А хозяйка принимала нового гостя, кормила его, а затем провела в комнату Антона.
Новый жилец ей понравился: скромный, неразговорчивый, сказал, что будет платить пять долларов в сутки. Пять долла- ров - это хорошие деньги.
Завтракали вместе. Олег на Сашу поглядывал украдкой и с какой–то затаенной опаской. В гараже он принял ее за хозяйку двух дорогих иномарок и большого, не похожего на гараж каменного помещения, но здесь он еще ее положения не определил, хотя и видел, что она тут жилец временный, что тетя Лиза ей не мать, не тетя, а, похоже, тоже чужая женщина.
Олег несмело заговорил:
- Вас тут принимали за парня.
- У меня работа мужская, - пояснила Саша, - и потому я прическу ношу такую - под мальчика.
Они посмотрели друг другу в глаза, и оба дрогнули, развели взгляды по сторонам. Очень уж выразительными показались им глаза друг у друга. О Сашиных глазах и говорить нечего: они для каждого мужчины, особенно для малоопытного парня, трудно переносимы, почти непереносимы, но и в глазах Олега не одна девица тонула. В них было что–то детское - доверчивое и зовущее куда–то: к дружбе, к откровенности, к играм и забавам. Олег всем обликом показывал богатыря, а взглядом душу еще не раскрывшуюся, юношу не окрепшего, почти младенца.
- Вы вроде бы начальник там у себя в команде? Я так поняла.
- Да, в охране я старший.
- Странно! - качнула головой Саша. - Не похож вроде бы. Мы бы вас в свой отряд, пожалуй, и не взяли.
- В какой отряд?
Саша смутилась. Сказала она лишнее. Не стоило бы.
Махнула рукой: так это я, между прочим. Но Олег перестал есть, откинулся на спинку стула, смотрел на нее во все глаза.
Саша пояснила:
- Наши игры вам не подходят. Мы Родине служим, народу, а вы - сатане.
- Сатане? Не понимаю.
- Тут и понимать нечего. Охрану–то нынче кто имеет? Богатые. А богатства у них откуда? Народ обобрали. Люди голодают, а они жиреют.
Саша проговорила свою тираду быстро и пожалела, что так бесцеремонно напала на парня. И чтобы побыстрее свернуть разговор, встала, поблагодарила хозяйку и пошла в свою комнату.
Тут она прическу наладила на девичий лад; подстрижена была хоть и под мальчика, но если волосы только что вымыты, да пушисто взбиты, и на лоб волну приспустить, так и глаз не отвести. Надела кофту светло–шоколадную с вологодскими кружевами и куртку тончайшей кожи - в Пертском супермаркете купила, а в ушах серьги с крупными бриллиантами… Пошла в гостиницу.
У администратора справилась:
- Качалин Сергей Владимирович в каком номере живет?
Администратор, пожилая женщина, поднялась со стула, улыбнулась приветливо:
- Здравствуйте, Сашенька, милая вы наша, хорошая. Мы ведь вас всем городом знаем, и думали о вас, ждали, когда вы к нам приедете. Спасибо за денежки ваши, - нам ведь зарплату до сих пор не дают. Если бы не ваша помощь, уж и голод бы в каждый дом пришел. Картошкой–то одной да огурцами сыт не будешь, хотя, как мы думаем, совсем–то и не помрем. Спасибо вам, родная! Сохрани вас Бог!
Саша покраснела от таких слов и не знала, что ответить. Заговорила сбивчиво:
- Что вы, что вы… Не одна я деньги–то добыла, ребята со мной, а вернее - я с ними. Так вы мне скажите: где у вас Качалин поселился?..
А Качалин в это время со второго этажа вместе с Николаем Васильевичем спустился. Тихонько подкрался к Саше, положил ей руки на плечи. Она повернулась и вскрикнула. И чуть было в объятия ему не бросилась - так рада была встрече.
- А мы в больницу идем. Вчера юристу нашему операцию сделали, вроде бы удачно.
- И я с вами!
- Ну зачем тебе в больницу идти? - охладил ее пыл Качалин. - У нас там разговоры будут, сугубо мужские.
Саша потухла. Ей хотелось все время быть с Качалиным, а он ее неизвестно куда отсылает. Но Качалин сказал:
- У тебя ребята. Ты с ними работу веди.
- Какую?
- Всякую. Газеты читай, книги. Боевую подготовку вместе с Огородниковым налаживайте. Ребята должны стрелять метко, устройство мотоцикла знать. Ты сейчас в гараж иди, там тебя Паша Огородников ждет.
Наклонился к ней и - на ухо:
- У тебя, поди, денег нет?
Саша кивнула: есть, но… самая малость. Да мне хватает.
В гараже Павел провел ее в секретную комнату, закрыл свои хитрые фотоэлементные замки, повернулся к ней и с торжествующим видом сказал:
- А теперь - кричи.
- Зачем? - удивилась Саша.
- А затем, чтобы ты убедилась, что если наш пленник, а он у нас может быть, вздумает кричать, его никто не услышит. Мы эту вот стену и все стены той большой комнаты шлаковатными плитами обложили: это для тепла и звукоизоляции. А еще из подпольного помещения тоннель прорыли в гараж одного нашего бойца. Гараж его тут недалеко у самого леса стоит. На случай какой облавы. Это нам Качалин приказал. Смелый он мужик, а и осторожен. Тут мы без вас еще два налета сделали: один на нефтяного магната, а другой на лесоторговца. Им в карманы такие деньги идут! - страшно подумать.
А теперь обедать пойдем. Дома дети ждут, я им обещал привести тебя.
У входа в гараж Сашу ждал Олег. Сидел на камне и рисовал на песке человечков.
- Вы чего? - подошла к нему Саша.
- Тетя Лиза обедать зовет.
- А вы?.. Вы пообедали?
- Да нет, я вас ждал.
Олег говорил несмело и держался так, будто он был маленький и Сашу стеснялся. Саша подумала: нравлюсь ему, не находит в обращении со мной верного тона. И от этой мысли теплая волна пробежала под сердцем. Парень он видный и будто бы неглупый - он и сам ей нравился. Но не настолько, чтобы затмить Качалина.
- Как юрист? Вы были у него?
- Я к нему заходил, но там неотлучно жена дежурит.
- Жена? К нему жена приехала?
Олег смутился.
- Нет, мы одного парня из охраны так называем. Любит его наш хозяин - ну и пусть дежурит. Врачи говорят, "шов плохо себя повел", потому как толстый наш хозяин, жира много. Ну и пусть у него на кровати Юра посидит.
Саша поежилась: "Бр–р–р …" Повернулась к Павлу, тронула за рукав Олега, сказала:
- Вместе мы у тети Лизы живем. Олег - охранник у одного богатого человека.
- И славно. Олега тоже приглашаю: пообедаем у нас.
Олег не стал упираться, и они двинулись по главной улице Сосновки к Павлу Огородникову.
И по дороге, и за столом у Павла Олег говорил мало, лишь отвечал на вопросы, но отвечал охотно и ни в чем не таился. И даже когда Саша сказала: "Видно, важная птица ваш шеф, если у него охрана такая", он стал пространно рассказывать:
- Не знаю насчет его важности, но денег у него куры не клюют. А все потому, что клиентов много и с каждого шкуру дерет. Я однажды слышал - шеф рассказывал, как он двух богатых латышей захомутал. Сидел он в игорном клубе и услышал, как хозяин клуба латышам этим, а они братья были, девочку–подростка красоты необыкновенной предлагал. И просил за нее двадцать пять тысяч долларов. Потом и эту девочку к ним подвели. Она страшно стеснялась и, не поднимая глаз, тихо назвала себя: "Олей меня зовут". Братья–латыши посадили ее за стол, и старший - ему было лет пятьдесят, с жиденькой бородой, рыжий, как наш Чубайс - на ломаном русском языке спросил: "Ты знала мужчин?.. Ну, спала с кем–нибудь"? Девочка еще больше застеснялась, мотала головой: нет, мужчин она не знала. "А сколько тебе лет?" - спрашивал бородатый. "Четырнадцать… скоро будет". И тогда ей сказали: "Мы за тебя заплатим двадцать пять тысяч долларов. Понимаешь, как это много?" - "Понимаю". - "Ну, так согласна на все наши условия?.. Возражать и ломаться не станешь?.." Девочка согласно кивала: ладно, дескать.
Наш–то шеф и услышал их разговор. На следующий день снова в этот клуб пришел. И латышей тех увидел. И сказал им:
- У вас, видно, много денег, я могу вам дельце выгодное предложить. Купите за сто тысяч долларов полпроцента акций Газпрома, я вам это устрою. Полпроцента будут давать восемьдесят миллионов в год. Бухгалтерию установим такую: десять миллионов годовых пойдет на ваш счет, тридцать миллионов на мой и еще сорок миллионов - тоже на мой счет.
- Странная бухгалтерия: семьдесят на ваш счет, а всего лишь десять на наш. И это при условии, что мы будем владеть этим самым полпроцентом акций? Как это понимать?
- Вам и понимать нечего. Десять миллионов падают с неба, и они еще недовольны. Я же из своих семидесяти должен целую дюжину чиновников одарить. Без них–то кто же вам даст этот золотой ручеек?
Ну, они, конечно, согласились, а через два года говорят ему: вы, как посредник, свое получили. Отныне вам пойдет сто тысяч. На это мой шеф им спокойненько заявил: ну если вы подличать, так я вам и десяти миллионов платить не буду. Положу лишь по сотне тысяч на брата - и того довольно.
- Ну, если вы так, мы вас и совсем из своей игры выключим. Ни цента не получите.
- Из игры выключить я вас могу, а не вы меня. Вздумаете же хвост задирать - на распыл пущу.
- Как? - удивились братья.
- А так: дело уголовное заведу; по статье групповое изнасилование несовершеннолетней, а за это по нашим законам двенадцать лет строгого режима получите.
Ну, два братца и прикусили язык, исправно отстегивают моему шефу заветные семьдесят миллионов в год. Но у них, говорят, не одно дельце за плечами: они цветной металл от нас через свои порты в Африку перекачивают. Цветной–то металл этот золотой рекой для них оборачивается. А этот гешефт с полпроцентом газа - всего лишь забавный эпизод в их игре.
- Ну, так вот, - заключил свой рассказ Олег, - подобных–то клиентов у нашего шефа много. Только здесь вот, на северо–западе, дюжина наберется. Кстати, и братья–латыши невдалеке от Петербурга в лесу замок себе отгрохали и сейчас живут в нем. При них будто бы и русская девочка Оля в женах состоит.
Сашу этот рассказ потряс до основания. Она долго молчала, сжимая до боли кулачки, а потом сказала:
- Вы знаете их адрес?
- Да, я не однажды бывал у них, хорошо знаком с начальником охраны. Да он брат мне родной.
Павел встревожился. Обратился к Саше:
- Зачем вам их адрес?
Не сразу ответила Александра. Глухо проговорила:
- Мстить буду… за ту девочку.
- Ну, вот… Уже и мститель объявился. А может, девочке той и неплохо с ними. Надо бы у нее спросить.
Саша посмотрела на Павла строго.
- Вы - учитель и знать должны: не может быть хорошо девушке с насильниками. Я отомщу за нее и освобожу из плена. Мне вот только бы адрес этих негодяев.
Повернулась к Олегу:
- Дадите мне адрес?
- Конечно. Но только достать их будет непросто… Там большая охрана.
Саша отодвинула тарелку и направилась к окну. Олег пожалел, что рассказал эту историю.
Павел подошел к Александре, примирительно заговорил:
- Успокойся. Мы к этой операции подойдем серьезно. Важно так все обделать, чтобы акции у них отнять, деньги государству вернуть, а заодно и девушке помочь. Возьмем ее к себе в отряд, адъютантом у тебя будет.
Саша улыбнулась, глаза ее заблестели:
- Хорошая мысль! Мы ее к себе в "черные ястребы" запишем.
Олег впервые такие слова услышал, но расспрашивать не стал, понимал, что такая у них организация. Он уже по многим признакам мог заключить, что тут в Сосновке действует молодежная организация, но какая? - узнавать не торопился.
- А теперь, - сказал Павел, - в тир пойдем. Там ребята собрались.
На улице Олег робко проговорил:
- Мне можно с вами?
Ответила Александра:
- Можно. Вы, наверное, стрелять умеете?
- Да, немного. Это же моя профессия.
- Ну вот, и меня научите. Я ведь еще не сделала ни одного выстрела. А хочу научиться стрелять. И не просто как–нибудь, а метко, так чтобы далеко видеть цель и разить без промаха. Вот хоть бы и этих… мерзавцев.
- Ты способна убить человека? - спросил Павел.
- Не знаю. Но если такие негодяи - глазом бы не моргнула.
Подумала немного, добавила:
- Наверное, смогла бы.
- Но разве ты не помнишь приказа Командора: кровь не проливать. Мы не убийцы.
Олегу очень бы хотелось спросить, а кто это вы, что у вас за организация, но он и на этот раз промолчал.
Тир находился в лесу, и мишень была установлена в карьере, из которого брали глину. Строго соблюдались меры безопасности; к мишени часто не подходили, попадания рассматривали в бинокль, установленный на треноге рядом с бруствером, с которого лежа стреляли из винтовки с оптическим прицелом. Павел и Александра поздоровались с ребятами, которые тут тренировались, а Олег остановился поодаль у ствола старой лиственницы.
Саша, сгорая от нетерпения, легла на бруствер, стала целиться. Павел ничего ей не говорил, он был уверен, что она не попадет даже в мишень и тогда поймет, что искусству стрельбы надо долго учиться. Саша выстрелила. И подошла к биноклю. Мишень она поразила, но в самый край.
- Попала! - радостно объявила Павлу.
- Попасть–то попала, да пуля–то ваша ушла в "молоко".
Саша огорчилась, взяла его за руку:
- Покажите, как надо целиться.
- Прицелиться - это одно дело, а нужно еще и выстрелить умело. Да так, чтобы винтовка в момент выстрела не дрогнула. Ну, да вот - смотри.
И Павел стал показывать.
А тем временем в больнице Качалин начал решительную атаку на Сапфировы миллиарды. И как всякий умный человек, стратег, дипломат, заходил издалека, подступался к противнику исподволь. Вначале хотел пощадить больного человека, перенести разговор на лучшие времена, но тот сам заговорил об олигархах. Обращаясь к Бутенко, как человеку заинтересованному, сказал:
- Вы слышали, что там в Англии наболтал Альфред Кох?.. Ну, да, вы не читаете этих ужасных газет - "Советскую Россию" и "Завтра". Я тоже не читал. Я полюбил спикера Думы только за то, что он сказал: "После этих газет мне приходится долго руки мыть". А? Хорошо сказал? А я думал, он коммунист. Недаром мой приятель Шахт говорил: "Не надо бояться коммунистов - там много наших". А один ветеран партии заметил: "Я не хочу идти к Зюганову, возле него кольцо кагановичей". Это как Маяковский - он тоже сказал: "Все мои критики - коганы". А писатель Фурманов воскликнул: "Я теперь знаю, кто сволочь".
Бутенко выказывал нетерпение, его всегда раздражала болтовня юриста. Юрист, как и Шахт, имел обыкновение в разговоре, даже самом важном, отвлекаться и далеко уходить от темы. Он и сейчас заехал в сторону.
- Вы об Англии расскажете потом.
- Англия? Причем тут Англия?.. Меня не интересует Англия. Я был там недавно, и там все время висел туман. А люди как истуканы: никто не смеется, и все молчат.
Схватился за волосы, раскачивал голову: