- Я подтверждаю это предложение, - любезно проговорила она, проглотив оскорбление. - Я уполномочена при заключении сделки оперировать суммами до двадцати миллионов без консультации с Линком или его советом директоров. - Она нарочно давала им пространство для маневра. Затем с невинным видом добавила: - Значит, мы договорились? Прекрасно. - И стала перекладывать бумаги. - Следующее: я хотела бы...
- Минуточку. - Гэваллан оказался застигнут врасплох. - Я... э-э... восемнадцать - это... В любом случае мы должны представить тайбаню весь пакет.
- О, я считала, что мы ведем переговоры на равных, - сказала она, изобразив удивление, - что вы, господа, все четверо, имеете те же полномочия, что и я. Наверное, в будущем мне лучше говорить непосредственно с мистером Данроссом.
Эндрю Гэваллан покраснел.
- Последнее слово за тайбанем. Во всем.
- Очень рада это слышать, мистер Гэваллан. Мое же последнее слово - двадцать миллионов, и не более того. - Она широко улыбнулась им. - Очень хорошо, передайте это предложение вашему тайбаню. А пока, может быть, определимся со сроком его рассмотрения?
Снова молчание.
- Какие у вас предложения? - спросил Гэваллан, поняв, что попал в ловушку.
- Самый минимальный срок. Я не знаю, как быстро вы любите работать.
- Почему бы нам не отложить ответ на этот вопрос до окончания ланча, Эндрю? - предложил Филлип Чэнь.
- Да, прекрасная идея.
- Не возражаю, - сказала Кейси.
"Я сделала свое дело, - думала она. - Я договорилась на двадцать миллионов, хотя могло быть и тридцать, и это при том, что они - мужчины, знающие толк в бизнесе, взрослые люди, а меня считают неискушенной. Но теперь-то я получу свои "отвальные". Боже милостивый на небесах, сделай так, чтобы эта сделка состоялась, потому что потом я получу свободу. Навсегда.
Свободу, и что я с ней буду делать?
Не бери в голову. Об этом подумаем позже".
Она услышала свой голос, продолжавший в том же духе:
- Может, мы рассмотрим подробнее, каким образом вы хотели бы получить эти восемнадцать миллионов и...
- Восемнадцать миллионов вряд ли нас устроят, - вмешался Филлип Чэнь, и ложь далась ему без труда. - Существуют ведь самые разные дополнительные расходы...
Кейси поторговалась, как прекрасный переговорщик, позволила подвинуть себя до двадцати миллионов и потом с явным нежеланием согласилась:
- Вы, джентльмены, исключительно деловые люди. Хорошо, двадцать миллионов. - Заметив, как они старательно гонят с лица улыбку, она рассмеялась про себя.
- Прекрасно. - Гэваллан остался очень доволен.
- Ну а какой вы представляете корпоративную структуру нашего совместного предприятия? - Ей не хотелось ослаблять давление. - Конечно, при условии одобрения сделки вашим тайбанем - прошу прощения, самим Тайбанем. - Степень смирения, с какой она поправилась, была именно той, что надо.
Гэваллан с раздражением смотрел на неё: ну почему на её месте не мужчина?!
"Тогда я мог бы сказать "хрена тебе лысого" или "шёл бы ты облегчиться в свою шляпу", и мы бы вместе посмеялись, потому что и ты, и я знаем: всегда так или иначе нужно получать одобрение у тайбаня - вышестоящего, будь то Данросс, Бартлетт, совет директоров или собственная жена. Да, и будь ты мужчиной, в зале заседаний совета директоров не витала бы такая, черт побери, сексуальность, которая здесь никак не уместна. Господи Иисусе, будь ты старая перечница, может, все шло бы по-другому, но, проклятье, такая девочка, как ты?
И что за дьявол вселяется в американских женщин? Скажите ради Христа, почему они не остаются там, где должны быть, и не довольствуются тем, в чем они великие мастерицы? Какая глупость!
А какая глупость так поспешно предлагать финансирование, и тем более глупо давать нам ещё два миллиона, когда, вероятно, на все про все хватило бы и десяти. Боже мой, будь ты чуть терпеливее, эта сделка получилась бы гораздо более выгодной для тебя! В этом и беда с вами, американцами: нет у вас ни такта, ни терпения, ни вкуса, и вы ничего не смыслите в искусстве ведения переговоров, а вам, милая леди, вам слишком не терпится утвердиться. Зато теперь я знаю, на чем с вами можно сыграть".
Он бросил взгляд на Линбара Струана, который тайком пялился на Кейси, ожидая, что Гэваллан, или Филлип, или Жак продолжат. "Когда стану тайбанем, я тебя обломаю, малыш Линбар. Или обломаю, или сделаю из тебя человека, - мрачно думал Гэваллан. - Тебя нужно выпихнуть в мир, чтобы ты пожил самостоятельно, чтобы сам о себе заботился, полагался лишь на собственные силы, а не на свое имя или наследие. Да-да, нагрузить тебя работой, чтобы ты вымотался и чуть поостудил свое ян: чем быстрее ты снова женишься, тем лучше".
Он перевел взгляд на Жака де Вилля, который улыбнулся ему.
"Ах, Жак, - беззлобно думал он, - ты мой главный противник. По обыкновению говоришь мало, все подмечаешь, много думаешь. Жесткий, упрямый и придирчивый, если нужно. Ну, и какого ты мнения об этой сделке? Может, я что-нибудь упустил? Что подсказывает твой практичный ум парижского юриста? Ага, но как она тебя обыграла, отбив подачу насчет её носика, а?
Я тоже не прочь затащить её в постель, - рассеянно размышлял он, зная, что Линбар и Жак хотят того же. - Конечно - а кто бы отказался?
Ну, а ты, Филлип Чэнь?
О нет. Это не про тебя. Тебе нравятся совсем молоденькие, да ещё такие, что умеют ублажать позатейливей, если в слухах есть хоть доля правды, хейя?"
Он снова посмотрел на Кейси. На её лице читалось нетерпение. "Ты не похожа на лесбиянку, - тяжело вздохнул он про себя. - Или это ещё одна твоя слабость? Боже, какое ужасное это было бы расточительство!"
- Совместное предприятие должно быть образовано по законам Гонконга, - начал он.
- Да, конечно. Есть...
- Каким именно образом, нам сможет сообщить фирма "Симс, Доусон и Дик". Я договорюсь о встрече на завтра или послезавтра.
- В этом нет необходимости, мистер Гэваллан. У меня уже есть предварительные предложения, составленнные ими - гипотетически и конфиденциально, конечно, - на случай, если мы решим заключить сделку.
- Что? - Они остолбенело смотрели, как она достает пять экземпляров сокращенного контракта и вручает каждому.
- Я выяснила, что они ваши адвокаты, - бодро продолжала Кейси. - Поручила нашим людям проверить, что они собой представляют. Мне сказали, что лучше их никого нет, так что они нас устраивают. Я попросила их рассмотреть возможные условия - как ваши, так и наши. Что-нибудь не так?
- Нет. - Гэваллан вдруг пришел в ярость оттого, что собственные юристы не поставили их в известность о запросах "Пар-Кон". Он стал внимательно изучать документ.
"Цзю ни ло мо на эту проклятую Кейси - как бишь её фамилия? - думал взбешенный таким унижением Филлип Чэнь. - Пусть увянет, и навсегда иссохнет, и покроется пылью твоя "золотая ложбинка" за такие отвратительные, наглые манеры и непристойные, не подобающие женщине привычки!
Боже, оборони нас от американских женщин!
Айийя, Линкольну Бартлетту влетит в копеечку то, что он осмелился подсунуть нам эту... эту тварь, - пообещал про себя Филлип. - Как он только посмел!"
Тем не менее сумма предлагаемой сделки произвела на него ошеломляющее впечатление.
"В течение ближайших нескольких лет это может принести по меньшей мере сто миллионов американских долларов, - прикидывал он, и голова шла кругом. - Это даст Благородному Дому стабильность, которая ему так необходима.
О благословенный день, - радовался он. - Да ещё совместное финансирование на условиях доллар за доллар. Невероятно! Какая глупость предоставлять нам это так сразу и не требовать взамен даже крохотной уступки. Глупость, но что ещё ожидать от глупой женщины? Айийя, Тихоокеанский пояс поглотит все, что мы сможем производить из полиуретановой пены: упаковочные, строительные, изоляционные материалы, постельные принадлежности. Одна фабрика здесь, одна на Тайване, одна в Сингапуре, одна в Куала-Лумпуре и последняя, предположительно, в Джакарте. Мы заработаем миллионы, десятки миллионов. А это агентство по лизингу компьютеров. Ну почему при аренде эти дураки предлагают цены на десять процентов ниже прайс-листа Ай-би-эм, а ещё минус наши комиссионные, семь с половиной процентов? Поторговались бы немного, и мы рады были бы согласиться на пять. К следующим выходным я смогу продать три штуки в Сингапур, один здесь, один в Куала-Лумпур и один этому пирату-судовладельцу в Индонезию, наварив шестьдесят семь тысяч пятьсот долларов чистой прибыли на каждом или, получается, четыреста пять тысяч за шесть звонков по телефону. Что же касается Китая...
Что же касается Китая...
О все боги, большие, малые и очень маленькие, помогите заключить эту сделку, и я пожертвую на новый храм, на целый собор на Тайпиншане, - обещал он в пылу страсти. - Если Китай отменит некоторые ограничения или даже немного ослабит их, мы сможем удобрять рисовые поля в провинции Гуандун, а потом и во всем Китае, и в течение следующих двенадцати лет эта сделка будет означать десятки сотен миллионов долларов - американских долларов, не гонконгских!"
Размышления обо всей этой прибыли его умиротворили.
- Думаю, данное предложение может стать основой для дальнейшего обсуждения, - сказал он, закончив читать. - Не правда ли, Эндрю?
- Да. - Гэваллан положил письмо на стол. - Я позвоню им после ланча. Когда мистеру Бартлетту... и вам, конечно... будет удобно встретиться?
- Сегодня во второй половине дня - чем скорее, тем лучше, - или в любое время завтра, но Линка не будет. Всеми деталями занимаюсь я - это моя работа, - бодро проговорила Кейси. - Он определяет политику и официально подпишет окончательные документы после того, как я их согласую. В этом ведь заключается функция главнокомандующего, верно? - Она оглядела их, улыбаясь во весь рот.
- Я договорюсь о встрече и оставлю сообщение у вас в отеле, - продолжал Гэваллан.
- Может, определимся прямо сейчас и закончим с этим?
Гэваллан с недовольным выражением лица глянул на часы. "Почти что ланч, слава богу".
- Жак, ты как завтра?
- Лучше с утра, чем после полудня.
- И для Джона тоже, - сказал Филлип Чэнь.
Гэваллан поднял трубку и набрал номер:
- Мэри? Позвоните Доусону и назначьте встречу на завтра, на одиннадцать, с участием мистера де Вилля, мистера Джона Чэня и мисс Кейси. У них в офисе. - Он положил трубку. - Жак и Джон Чэнь занимаются у нас всеми корпоративными вопросами. Джон поднаторел в американских делах, а Доусон - спец по своим. Я пришлю за вами машину в десять тридцать.
- Спасибо, но вам нет нужды беспокоиться.
- Как вам будет угодно, - вежливо откликнулся он. - Вероятно, сейчас самое время прерваться на ланч.
- У нас есть ещё четверть часа, - сказала Кейси. - Может, обсудим, каким бы вам хотелось видеть порядок финансирования с нашей стороны? Или, если хотите, можно послать за сэндвичами и работать без перерыва.
Все оторопело уставились на неё:
- Работать во время ланча?
- Почему бы нет? Так давно уже принято в Америке.
- Слава богу, здесь так не принято, - сообщил Гэваллан.
- Да, - сердито бросил Филлип Чэнь.
Она ощущала, как над ней гнетущей пеленой нависло общее неодобрение, но ей было наплевать. "Идите вы все, - выругалась она мысленно, но тут же заставила себя пересмотреть позиции: - Послушай, идиотка, не позволяй этим сукиным сынам достать тебя!" - Если вы хотите прерваться на ланч, я не возражаю.
- Прекрасно, - просиял Гэваллан, и остальные облегченно вздохнули. - Ланч начинается в двенадцать сорок. Перед этим вам, наверное, хотелось бы попудрить носик.
- Да, благодарю вас. - Она понимала: им хочется сплавить гостью, хоть ненадолго, чтобы обсудить её - а потом и сделку.
"Должно бы быть наоборот, - подумала она, - но не будет. Нет. Будет так же, как всегда: они станут спорить, кто первым добьется успеха. Но никому из них надеяться не на что, потому что сейчас я не хочу никого из них, каким бы по-своему привлекательным ни казался каждый. Эти мужчины ничуть не отличаются от всех, кого я знаю: они хотят не любви, им нужен лишь секс.
Линк - исключение.
Не думай о Линке, и том, как сильно ты любишь его, и том, как отвратно прошли все эти годы. Отвратно и восхитительно. Помни о данном обещании. Я не буду думать о Линке и любви.
Не буду до моего дня рождения, а до него осталось девяносто восемь дней. На девяносто восьмой день заканчивается седьмой год, и благодаря моему милому к этому времени у меня будут "отвальные", и мы станем по-настоящему равны, и с Божьей помощью у нас будет этот Благородный Дом. Станет ли он моим свадебным подарком ему? Или его подарком мне?
Или прощальным подарком".
- Где комната для дам? - Она встала, все поднялись следом и теперь возвышались над ней, кроме Филлипа Чэня - она была выше его на целый дюйм, - и Гэваллан объяснил ей, как пройти в дамскую комнату.
Линбар Струан распахнул перед гостьей дверь и закрыл за ней. Потом ухмыльнулся:
- Спорю на тысячу, у тебя ничего не выйдет, Жак.
- Ещё одна тысяча, - подхватил Гэваллан. - И десять, что не получится у тебя, Линбар.
- Принято, - откликнулся Линбар. - При условии, что она пробудет здесь месяц.
- Что-то не те уже у тебя темпы, а, старина? - сказал Гэваллан, а потом обратился к Жаку: - Ну как?
Француз улыбнулся:
- Двадцать за то, что тебе, Эндрю, никогда не завлечь такую даму в постель. Равно как и тебе, бедный малыш Линбар. Пятьдесят за это против твоей лошади.
- Мне моя кобылка нравится, клянусь Господом. У Ноубл Стар большие шансы победить. Она лучшая в нашей конюшне.
- Пятьдесят.
- Сто, и я подумаю.
- Настолько мне не нужна ни одна лошадь, - снова улыбнулся Жак, глядя на Филлипа Чэня. - Что ты думаешь, Филлип?
Филлип Чэнь встал:
- Думаю, поеду-ка я на ланч домой и предоставлю вас, жеребцов, вашим мечтаниям. Забавно, однако, что все вы спорите на то, что ничего не получится у других, а не на то, что получится у кого-то из вас.
Они снова рассмеялись.
- Глупо давать нам что-то дополнительно, а? - сказал Гэваллан.
- Сделка - просто фантастика, - воскликнул Линбар Струан. - Господи, дядя Филлип, просто фантастика!
- Как и её derrière, - добавил де Вилль тоном знатока. - А, Филлип? Филлип Чэнь добродушно кивнул и вышел. Но, увидев входящую в дамскую комнату Кейси, подумал: "Айийя, кому вообще нужен такой большой кусок?"
Войдя в туалет, Кейси изумленно огляделась. Вокруг чистота, но запах такой, будто никто за собой не смывает, да ещё ведра наставлены одно на другое, некоторые с водой. Из-за лужиц расплесканной воды кафельный пол казался грязным. "Я слышала, что гигиена у англичан не на высоте, - с отвращением подумала она, - но чтобы здесь, в Благородном Доме? Уф! Поразительно!"
Она зашла в одну из кабинок, скользя на мокром полу. Закончив свои дела, нажала на ручку. Никакого эффекта. Она нажала ещё раз и ещё, но ничего так и не произошло. Выругавшись, она подняла крышку сливного бачка. Он был сухой и ржавый. В раздражении она открыла дверную задвижку, подошла к раковине и открыла кран. Вода не полилась.
"Что здесь вообще происходит? Могу поспорить, эти ублюдки нарочно послали меня сюда!"
Она нашла чистые полотенца для рук, неумело вылила ведро воды в раковину, расплескав немного, помыла руки и вытерла их, разозлившись из-за того, что намочила туфли. Потом вдруг вспомнила, взяла ещё одно ведро и опорожнила его в унитаз. Третье ведро пришлось использовать, чтобы снова помыть руки. Уходя, она чувствовала себя так, будто вся измаралась.
"Наверное, что-то случилось с этой проклятой трубой, а водопроводчик придет только завтра. Черт бы побрал все эти водопроводы! Успокойся, - сказала она себе. - Ты начнешь делать ошибки".
Коридор был устелен изящными китайскими шелковыми коврами, а стены увешаны картинами маслом с изображениями клиперов и китайских пейзажей. Подойдя к залу совета директоров, она услышала приглушенные голоса и смех - так смеются после скабрезной шутки или непристойного высказывания. Она знала, что стоит открыть дверь, как атмосфера добродушного подшучивания и товарищества исчезнет и снова повиснет неловкое молчание.
Она отворила дверь, и все встали.
- У вас что-то с водопроводом? - спросила она, еле сдерживаясь.
- Нет, не думаю, - удивился Гэваллан.
- Так вот: воды нет. Разве вы не знали?
- Конечно нет... О! - осекся он. - Вы же остановились в "Ви энд Эй", так что... Неужели вам никто не сказал о перебоях с водой?
Они заговорили все сразу, но Гэваллан перебил всех:
- У "Ви энд Эй" своя система водоснабжения - как и у пары других отелей, - а для остальных вода подается только четыре часа каждый четвертый день, так что приходится пользоваться ведрами. Мне и в голову не пришло, что вы не знаете. Прошу прощения.
- Как же вы управляетесь? Каждый четвертый день?
- Да. Четыре часа, с шести до восьми утра, а потом с пяти до семи вечера. Ужасно неудобно, потому что, конечно, приходится набирать воду на четыре дня. В ведра, ванную, куда только можно. Ведер не хватает: воду дадут только завтра. Боже мой, у вас ведь там была вода, да?
- Да, но... Вы хотите сказать, что водопровод не работает? Везде? - Она никак не могла в это поверить.
- Да, - терпеливо подтвердил Гэваллан. - Кроме этих четырех часов каждый четвертый день. Но вам в "Ви энд Эй" беспокоиться нечего. Отель стоит прямо на набережной и может пополнять свои резервуары с лихтеров - воду, конечно, приходится покупать.
- Значит, вы не можете принять душ или помыться?
- На такой жаре через три дня все порядком засаливаются, но, по крайней мере, труба для всех одна. И потом, это тренировка на выживание, когда перед уходом ты должен убедиться, что остается ещё полное ведро.
- Я понятия не имела. - Она в ужасе вспомнила, что вылила целых три ведра.
- Наши резервуары пусты, - объяснил Гэваллан. - В этом году почти не было дождей, прошлый год тоже выдался без осадков. Чертовски неудобно, но что поделаешь. Это жизнь, и приходится мириться. Джосс.
- Откуда вы тогда берете воду?
Они тупо уставились на неё:
- Из Китая, конечно. Её подают по трубопроводу через границу на Новые Территории или привозят в танкерах с реки Чжуцзян. По соглашению с Пекином правительство только что зафрахтовало флотилию из десяти танкеров, которые ходят вверх по Чжуцзян. Таким образом, мы получаем около десяти миллионов галлонов в день. На этот год фрахт обойдется правительству в сумму порядка двадцати пяти миллионов. В субботней газете писали, что потребление воды у нас сократилось до тридцати миллионов галлонов в день на все население, которое насчитывает три с половиной миллиона человек, и это включая промышленное использование. Говорят, у вас в стране один человек использует сто пятьдесят галлонов в день.
- Это касается всех? Четыре часа каждый четвертый день?